Хэй, сестренка!

Спустя полтора года. Июнь. Мила с Димой живут вместе. Дмитрий все так же работает учителем и занимается репетиторством, Милена закончила школу экстерном еще до родов и теперь заочно учится на филологическом факультете. Они вместе воспитывают свою годовалую дочь. Сталин и мама Милы поворчали, но смирились и с Милиной беременностью, и с Димой. Родители Оли и Стаса переехали в загородный дом, оставив детей жить в городе поближе к школе, которую они благополучно закончили в этом году. Стас и Оля стали крестными родителями дочки Милены и Димы. *** — Дим, что это такое?! — возмутилась Милена, указывая на букет. — Цветы для Оли, розовые розы, как ты и просила, — пожал плечами мужчина, пристраивая цветы в вазу. — А почему их восемнадцать штук? — прищурилась девушка. — Мы же не на похороны едем! — Но ей же восемнадцать лет, — стал спорить Дмитрий, заранее понимая, что проиграл. — Кажется, у тебя что-то пригорает, — пробормотал он, принюхиваясь. — Блин! — воскликнула блондинка тут же забывая про цветы, и убегая на кухню. Несколько минут оттуда слышались какие-то возгласы и звуки падающих мисок, а потом все затихло. Тогда Дима все же решил проверить, как там дела у его жены. — Торт спасен! — торжествовала Мила, танцуя победный танец. — Умница, — прошептал Дмитрий, притягивая ее к себе, чтобы чмокнуть светловолосую макушку. — Как я рад, что, в отличие от своей бабушки, ты умеешь готовить что-то кроме чечевицы во всех ее проявлениях. — Знал бы ты сколько я этой чечевицы слопала в свое время, буээээ, — скривилась девушка выскальзывая из объятий мужа. — Ты про шарики не забыл? — крикнула она из комнаты, переодеваясь в легкое летнее платье, приготовленное, как раз на этот случай, и забирая волосы в высокий хвост. Ответа она так и не дождалась, потому что в дверь позвонили, и Дима пошел открывать. — Пуля! — раздался возглас их годовалой дочки, которую мужчина тут же подхватил на руки. — Светлана Васильевна, спасибо, что присмотрели за малышкой, — блондин тепло улыбнулся пожилой женщине, отношения с которой у него постепенно наладились. Она обожала свою внучку, боготворила правнучку и симпатизировала молодому учителю. Единственным камнем преткновения в их общении стала его аллергия на бобовые, в том числе и обожаемую бабушкой чечевицу. — Да мне только в радость, — отмахнулась она. — Хорошо, что я сдала свою квартиру и теперь живу с Надей — если что, всегда могу приглядеть за Станиславой, — женщина потрепала девочку за пухлую щечку. — Привет, ба, — блондинка выскочила из единственной в квартире комнаты, брызгаясь на ходу духами. — Муля, муля! — тут же потребовала малышка, протягивая пухлые ручки к маме. — Иди ко мне, моя радость, — расплылась в улыбке девушка, забирая ребенка у мужа. — Бабуль, спасибо, что погуляла с ней, а то я и так еле успела, — поблагодарила она бабушку. — Хватит уже спасибкать, вас уже ждут, наверное, — пробормотала Сталин. — Вот кстати, — она извлекла из авоськи двухлитровую банку, — я вам чечевички приготовила. Угостишь ребят. — Ба, — тяжело выдохнула Мила, но забрала чечевицу под строгим взглядом женщины. — Обязательно всех угощу, — соврала она, закрывая за бабулей дверь. — Этот чечевичный террор когда-нибудь закончится? — усмехнулся Дима, закидывая сумки на плечо. — Боюсь, что нет, — покачала головой Мила. — Так, ладно, нам пора, — сказала она, кинув взгляд на часы. Окинув взглядом дочь и, убедившись в том, что она не испачкалась на прогулке, Мила вышла за дверь и направилась к лифту. Дмитрий шел рядом с ней, сжимая в одной руке цветы и шарики, наполненные гелием, а в другой пакет с тортом и подарком для Оли. Буквально через десять минут они стояли у двери в квартиру родителей Оли и Стаса, которые вот уже год жили в загородном доме, предоставив детям возможность жить в Москве самостоятельно. Стоило Миле нажать на звонок, как раздался жуткий топот и дверь распахнулась. — О, вот и семья блондинчиков! — крикнул Док, окидывая троицу взглядом. — Привет, старичок, — он забрал у Димы пакеты и помог мужчине втащить в квартиру шарики. — Привет, Мил, — он улыбнулся блондинке. — Здравствуй, принцесса, — он протянул руки к синеглазой малышке, которая тут же перебралась к нему и стала таскать его за лопоухие уши. — Ок, — улыбнулась Станислава, демонстрируя белые зубки и указывая пальчиком на парня. — Док, — исправила ее Мила, собирая золотистые волосы дочурки в хвостик на макушке. — Ок, — согласилась с ней малышка, кусая парня за переломанный нос. Док расхохотался, не обращая внимания на вцепившиеся в него зубки. Тут же в прихожей появилась Оксана, которая клюнула в щеку Милу, помахала рукой Диме, и тут же переключила внимание на ребенка. — Кто тут у нас такой хорошенький? — умилялась она. — Вииить, а ты не хочешь такого пупсика? — поинтересовалась она у парня, который щекотал девочку. — Окса, это же ребенок, — неожиданно серьезно ответил парень. — А у нас с тобой даже рыбки аквариумные сдохли! Гуппи, блин, несчастные! — Это ты забывал их кормить! — Ты женщина, и ты должна… Мила с Димой переглянулись, закатывая глаза. Эти двое постоянно ругались, но в этом было их особенное, только им двоим понятное, счастье. Молодые родители вернули себе ребенка и направились в столовую, оставив этих двоих выяснять отношения, зная, что еще минут пять они покричат, а потом закрепят примирение страстным поцелуем. Круглый стол ломился от еды, Стас валялся на диване, ожидая, пока Оля переоденется. Увидев Милу с Димой, он тут же поднялся на ноги. — Стася! — позвал он, садясь на корточки и раскидывая руки. — Ася, Ася! — Станислава бросилась к парню, который тут же подхватил ее на руки и закружил. У этих двоих была полная идиллия — Стас обожал свою крестницу, она платила ему тем же. Ей он прощал все: тыканье пальчиками в глаза и уши, вырванные волосы, плевки едой и дурацкое прозвище «Ася». — Она бьет грушу, которую я ей подарил? — спросил он у Дмитрия. Тот вспомнил, как на днях его помешанный на его дочери ученик притащил в их с Милой и без того переполненную всяким барахлом квартиру детскую боксерскую грушу на подставке. — Эм, пока она не совсем понимает, что с ней делать, поэтому бьётся о нее головой, — усмехнулся он. — Стасяныч, ну что это, а? — возмутился Стас. — Я же тебе показал, как бить. Ну-ка, покажи мне кулачки! — потребовал он. Пока Стас учил его дочку сжимать кулаки, Дмитрий поставил в вазу цветы, и отпустил шарики, чтобы они зависли под потолком. Мила поставила на стол торт, зажгла свечи. Тут подтянулись Окса и Док. Довольные и помирившиеся, они стали разливать по бокалам шампанское. Дверь в столовую приоткрылась и вошла именинница. Волосы брюнетки крупными локонами рассыпались по плечам, нежно розовое платье подчеркивало точеную фигуру. Увидев друзей, она расплылась в улыбке. — Поздравляем! — закричали все так пронзительно, что Оля даже вздрогнула. — Лёля! — крикнула Стася, протягивая ручки к крестной. Стас приблизился к девушке, передавая ей ребенка и пожирая ее взглядом. — Лёля, — жаркий шепот обжигал ухо, — ты охренительно сексуальная в этом платье. — Спасибо, Ася, — улыбнулась девушка, пытаясь скрыть смущение за смешком. *** — Оль, давай уберемся завтра? — Стас нежно обвил руки вокруг девушки, которая собирала грязную посуду со стола после ухода гостей. На часах было уже три часа ночи. — Мы завтра едем к родителям, — мягко сказала Оля, ставя тарелки обратно на стол, потому что Стас буквально мешал ей двигаться, нависнув сверху. — Что ты делаешь? Не слушая ее, парень дождался, пока ее руки освободятся, и просто подхватил ее на руки и понес из гостиной в комнату. — Что, куда? Поставь меня, — бурчала себе под нос Оля. — Я весь вечер мечтал побыстрее снять это чертово платье, — дыхнул ей в шею Стас. — Ты же сказал, что оно тебе понравилось, — удивленно вскинула брови девушка. — Понравилось, — невозмутимо продолжил он. — Поэтому и хотел снять. — Извращенец! — негодующе прошептала девушка, когда Стас вместе с ней рухнул на кровать в его комнате прямо в одежде. Руки парня ловко потянулись к замочку на платье и потянули вниз, нетерпеливо снимая его. Девушка, улыбаясь сквозь поцелуи, помогала ему избавиться от одежды. Пальцы путались в одежде, тянулись к разгоряченным телам друг друга, подбираясь ближе. Раздевшись, Стас перекувыркнулся с Олей так, что она оказалась сверху. Оля на миг замерла, рассматривая лицо парня. Карие глаза хитро и возбужденно смотрели из-за полуопущенных пушистых ресниц, впалые щеки были слегка бледными, а красивые губы наоборот покраснели от поцелуев и алкоголя, который пил накануне Стас. Девушка медленно потянулась к застежке лифчика, а затем также медленно скинула его с себя на пол. Зрачки парня расширись, лихорадочно сверкая от возбуждения. Стас молча приподнялся и накрыл губы Оли своими губами, чертя пальцами беспорядочные кривые по спине. Дыхание участилось, сердца остановились, а ночь все еще продолжалась…. *** Оля сонно открыла глаза только спустя несколько долгих секунд, пока звенел будильник. Стаса на кровати не было, зато на тумбочке у кровати лежала огромная белая роза. Девушка мгновение счастливо смотрела на нее, не мигая, а затем, откинув одеяло, немного помятая после бурной ночи, поплелась в горячий душ. Но уже спустя десять минут в дверь ванной настойчиво стучал парень, призывая ее шевелиться. — Оль, предки позвонили уже раз пятьдесят, — раздраженно бурчал парень за дверью, и Оля тут же поняла, что он еще не выпил кофе и не скурил сигарету. Стас всегда был с утра злой, если не высыпался и не принял дозу кофеина и никотина. Зная это и просто смирившись, девушка крикнула, что роза шикарна, Стас шикарен и, вообще, она почти собрана. За дверью тут же блаженно хмыкнули и удалились на кухню. А Оля все стояла под душем, как зачарованная, думая, как же здорово, что родители позволили им вести самостоятельную жизнь, живя отдельно от них. Елена с Жекой, правда, были уверены, что дети не хотят жить в огромном частном доме Жеки за городом, потому что школа, друзья, и многие привычные мелочи у детей именно здесь. Родители уговорились на то, что каждые выходные они будут проводить вместе с Олей и Стасом, звонить друг другу каждый день, а следующий отпуск Елены и Жеки обязательно проведут всей семьей. Других детей за последние полтора года, они так и не завели, точнее, по состоянию здоровья Елены не смогли завести. Последняя долго грустила, но потом, они с Жекой решили, что будут ждать внуков, и жизнь пошла своим чередом. Оля же со Стасом были безмерно счастливы жить отдельно и играть в шпионов по минимуму. За полтора года любовь не угасла, скорее она росла все сильнее и становилась крепче. Конечно, они часто ссорились по мелочам, иногда психовали и били посуду, но в целом, знали, что другого не надо, что вот оно — счастье. — Оля! — Стас чуть не снес кулаком дверь ванной. — Если ты сейчас не выйдешь, я сломаю дверь! Тут же дверь приоткрылась и показалась мокрая девушка, наспех запахнутая в одно большое полотенце. Стас от такого вида чуть не поперхнулся, но тут же вспомнил причину своей злости и вытащил девушку из ванной, прижимая к стене коридора, нависнув на нее сверху. — Ты опять с ним общалась?! — бешено спросил Стас, сверкая потемневшими от злости глазами. — С кем? — Оля закатила глаза. Безумная ревность Стаса к каждому столбу чаще умиляла ее, но иногда сводила с ума. Причем мотивировал он это тем, что говорил, что ей-то верит, а вот мерзким уродам, мечтающим ее увести — нет. — С ним! — Стас сунул ей под нос телефон с смс-поздравлением от Кости. — Боже, Стас! Он просто поздравил меня с днем рождения, я давно с ним не общаюсь, — возмутилась Оля, которая как стала встречаться с парнем, вообще перестала людей мужского пола видеть. — Я тебе верю, — медленно произнес парень. — Этот смайлик с поцелуем меня бесит. — Тут парень перевел взгляд на чуть съехавшее полотенце и засмотрелся в декольте девушки. — Хорошо, я напишу ему, если хочешь, чтоб не присылал мне смайлики. Но ты — псих. И хватит лазить в моем телефоне. — Я уже ему позвонил, — выдохнул парень, забывая о Косте и целуя Олю в шею. — И я не лазил, просто текст высветился в тот момент, когда я проходил рядом, — нос парня, едва касаясь, провел вверх к ушку девушки, щекоча ее. — Ты — безумный! Что ты ему сказал? — Оля чувствовала, что медленно тает от этих ласк, но тут же вспомнила про поездку к родителям и вывернулась из ловушки. — Что убью его, — буднично ответил парень, лукаво улыбаясь под гневным взглядом девушки. — Все-все, шевелись, опаздываем. *** Потоки машин мелькали за окном огромного белого джипа, на котором Стас мчался на сумасшедшей скорости по МКАДу. Парень получил права сразу же, как ему исполнилось восемнадцать пару месяцев назад, хотя водить он умел уже пару лет. Из мощных колонок раздавались вперемешку песни Раммштайн и опенинги из аниме. Оля сидела рядом, задумчиво смотря на проносящуюся за окном дорогу. — Жека сказал, что ты отказался от университета во Франции, почему? — Оля, не выдержав, задала вопрос, хотя догадывалась об ответе. — Потому что ты не знаешь французского и не поедешь со мной, — просто ответил парень. — Но… — Потому что экономику я могу изучать и здесь, в МГУ. Да и Оль, если мозги есть, можно хоть ПТУ закончить и чего-то добиться потом. — Но… — Оль! — жестче начал Стас, сбрасывая скорость, чтобы припарковаться у обочины. — А то я не знаю, что ты могла уехать на год изучать медицину за границу и отказалась. Девушка мгновенно покраснела, думая, что тот разговор с матерью был конфиденциальным. Припарковавшись, парень достал сигарету и закурил. — Ты со мной? — вдруг спросил парень прямо смотря ей в глаза. — Конечно, — тут же кивнула девушка, не совсем понимая, к чему этот вопрос. — Всегда с тобой. За столько времени еще не убедился? Стас спокойно выпустил клуб дыма в приоткрытое окно, а затем потянулся рукой в бардачок, доставая маленькую бархатную коробочку. — Это тебе, — как-то напряженно сказал парень. И хоть внешне он был спокоен, Оля заметила, что рука, сжимающая руль, побелела. — Ты же уже подарил мне тур в Японию… — начала Оля, открывая коробочку и тут же замолчала, шокированная. В коробочке лежало невероятно красивое золотое кольцо с гравировкой какого-то иероглифа. — Что это? — выдохнула зачарованная девушка. — Когда-нибудь, — ‘Через пару лет’ — подумалось с улыбкой Стасу. — Я встану перед тобой на колени с похожим предметом в руке и задам тебе вполне логичный вопрос. Что ты мне скажешь? — Стас говорил в своей насмешливо-самоуверенной манере, но рука с недокуренной сигаретой дрожала, а пальцы другой руки так сжимали руль, что вот-вот могли его оторвать. Сердце подскочило к горлу, и желудок непривычно сжало в тисках от нервов, Оля все еще молчала, опустив глаза. А когда подняла, в них стояли счастливые непролитые слезы. — А ты как думаешь? — срывающимся голосом спросила она. — Я хочу услышать, — Стас приблизил лицо к ней вплотную. — Да. Стас выкинул недокуренную сигарету в окно, развернулся к Оле и поцеловал ее со всей нежностью и любовью. *** — Стас, что означает этот иероглиф на кольце? — Оля с бешено бьющимся сердцем увидела знакомый дом, крутя кольцо на пальце. — Он означает, что я всегда буду тебя защищать, — улыбнулся парень, зная из рассказов своей девушки-анимешницы, что японцы куда чаще говорят эту фразу, чем ‘я люблю тебя’. Почему-то в данном аспекте, Стас полностью поддерживал их. Стас оставил машину за огромным забором, потому что накануне сломал ключи от электрических ворот. Подойдя к Оле, он на мгновение посмотрел на калитку сбоку, а потом взял девушку за руку. Летний порыв теплого ветра взъерошил волосы обоим. Солнце мягко грело спины. Оля смотрела на Стаса, на мир вокруг, на дом, где ждали родители, которым они собирались сейчас во всем признаться. — А если… Стас только крепче сжал ее руку в своей, тепло улыбаясь. — Я не откажусь от тебя, — упрямо сказал парень, толкая калитку вперед. — Я тоже, — в тон ему ответила девушка, грея своими словами и сердце, и душу. — Уверен, они поймут. И Оля со Стасом пошли вперед, всегда вместе, всегда за руки.