Хэй, сестренка!

Flashback 28 декабря — Оляяя, — простонала Елена, устало потирая виски. — Почему ты не хочешь отмечать всей семьей Новый Год в Париже? — Мама, я обещала провести его с Миленой. Ты же знаешь ее ситуацию, — умоляюще посмотрела на мать дочь. — Пожалуйста. — Мы купим билет и для нее, — тут же воодушевилась Елена, знавшая и любившая подругу Оли с пеленок. — И всю путевку. — Мам, у нее нестабильно беременность проходит. А вдруг, ей станет плохо в самолете? Да и не согласится она, ей неудобно. Я предлагала, — вздохнула девушка. — Ладно, — сдалась женщина, мечтавшая отметить праздник всей семьей. — Будьте аккуратнее, на улице много пьяных будет и… — Мама! *** — Стас, — Жека мягко постучал об дверной косяк комнаты сына и вошел. Стас как раз играл в какую-то игру на ноутбуке, развалившись на стуле, с куском пиццы во рту. — Почему у тебя в комнате вечно воняет табаком? — вспылил тут же мужчина, хотя шел к нему не за этим. — Потому что я курю, — невозмутимо бросил парень, не отвлекаясь от игры. — Стас! — Жека начал багроветь от бешенства. — Я не могу запретить тебе курить, ты уже взрослый, но не делай этого в доме Елены! Ты ведешь себя омерзительно, и если будешь так себя вести и дальше, я не буду давать тебе деньги. Парень резко повернулся на стуле и, ехидно прищурившись, посмотрел на отца. — Ты правда думаешь, что я не смогу заработать их сам? — Сын, — Жека устало сел на кровать парня. — Может, хватит? Мы же семья. Я пришел позвать тебя отмечать с нами Новый Год в Париже. Олька, правда, отказалась, но хоть ты поедешь? — Последний раз, когда ты звал меня поехать в Лондон на пару дней посмотреть Биг Бен, то кинул меня там на год без права возвращения, — зло бросил Стас. — Мне жаль, — Жека снова почувствовал себя виноватым. Каким бы ни был Стас, это мужчина допустил, что парень рос, как никому не нужный ковыль. — Ну как мне все исправить, я понял все? И я так рад, что ты стал спокойнее, больше не дерешься ни с кем, учишься хорошо. Я так горд тобой. ‘Если б ты знал, благодаря кому я стал спокойнее, ’ — подумалось парню. — Пап, я обещал Доку, что отмечу Новый Год с ним. Его пассия его бросила, он в печали, — тут же соврал Стас. — Тем более если Оля не едет, мне что одному смотреть на ваш флирт сорокалетних? — улыбнулся уже добрее Стас. — Я не поеду. — Я так и знал, — совсем грустно ответил отец. — Но это не значит, что я тебя ненавижу и никогда не прощу, — недовольно кашлянул Стас. — Ты на пути исправления. И я постараюсь не курить в квартире, — нехотя добавил он. — Я люблю тебя, — просиял Жека, тут же обещая сыну кучу любых подарков, каких только он захочет. — Вот список, — тут же протянул Стас распечатанный лист А4. — Это грабёж! — выдохнул улыбающийся мужчина, пробегая глазами по списку. — Мм, а ты хочешь, чтобы я поехал и поселился с вами в одном номере, мешая вашим сладостным утехам? — ехидно пошутил Стас. — Ты — ужасный ребенок! Шантажист и невоспитанный хам! — беззлобно простонал Жека, собираясь уходить. — Я все куплю. — Я тоже тебя люблю. Конец Flashback 30 декабря. Стас с наслаждением грыз яблоко, слушая Раммштайн у себя в комнате, в тот момент, когда туда ворвалась Оля, едва не снеся дверь с петель. — И тебе, здравствуй, — улыбнулся парень. — Яблочко, сэр? — Как ты это сделал?! — по слогам отчеканила то ли счастливая, то ли злая Оля. — Сходил в магазин, зашел в отдел фруктов, выбрал зеленые яблоки, ну, ты знаешь, я люблю ‘Granny Smith’, принес… — Стас! Я не про яблоки! — щеки Оли немного порозовели как всегда, когда она нервничала. — Как ты сделал так, что мне позвонила Милена и сказала, что отмечает Новый Год с Дмитрием, тьфу, Димой, в смысле, ты понял… И вообще, отмечает с ним всю жизнь?! Стас сделал лицо ангела, жующего яблоко. — Я просто купидон. Этим двоим суждено быть вместе отныне… — Стас! — Ладно-ладно, — карие глаза парня по-детски заискрились, словно его уличили во лжи, — я хочу провести Новый Год с тобой. Вдвоем! А если я чего-то хочу, я прилагаю усилия, чтобы это получить. — Еще скажи, что родителей ты отправил в Париж? — негодующе пробурчала Оля. Парень молча усмехнулся, беря еще одно зеленое яблоко с тарелки и, с хрустом, откусывая его. — Стас! — Женщина, ну что ж ты такая шумная? — весело нахмурился сводный брат. — Я немного посодействовал. — Я тебя люблю, — улыбнулась Оля. Стас, ожидавший еще порцию ворчания от его любимой зануды, как вдруг, услышав такую фразу, выронил надкусанное яблоко. — Иди сюда, — поманил он рукой, собираясь ее поцеловать, как вдруг зазвонил телефон. — Беркут! — голос Дока был настолько не свойственный ему, что Стас узнал его не сразу. — Док? -Я в жопе! — Док, кажется, был изрядно пьян, судя по голосу. — Блять, где ты? Оля, закрой уши! — бросил Стас, вылетая из комнаты. — Сколько их? Куда ехать?! — Она меня никогда не простит, я накосячил по-крупному, — бухтел бессвязно парень. — Окса меня бросила! Бросила! — Что?! — Стас резко замер посередине коридора, а Оля, бежавшая за ним, врезалась ему в спину, ойкнув. — Почему? Вы ж с Оксанкой уже полгода вместе, все путем было, классная девчонка. Что ты натворил, идиот? — Она нашла у меня дома пакет травы и ушла. Да он не мой даже! — возмутился пьяно Док. — Ты знаешь, я даж сигареты не курю, как с ней встречаться стал. А она подумала, что я — наркоман. — А какого хуя у тебя трава дома?! — бешено заорал парень в трубку, что Оля аж подскочила от неожиданности. При ней, Стас почти не ругался матом, считая, что мат и грубые шуточки и анекдоты должны звучать исключительно в мужской компании, а не при девушках. Рядом с Олей, парень, в принципе, становился мягче и добрее, неосознанно. Но ситуация с Доком выбила его из колеи. — Да не знаю я, — взвизгнул пьяно парень, — я на выходные уезжал недавно и разрешил Максу переночевать у меня. Козел! Тусовку устроил и не сказал мне! Оксана моя-я-я, — все бубнил в отчаянии Док. — Стас, приезжай ко мне, а? — умоляюще попросил парень. — Надо ее вернуть! — вместо этого сказал Стас, быстро соображая. — У меня идея. — Какая? — тут же оживился друг, а по звуку было слышно, что он что-то пьет. — Я еду к ней, закидываю ее на плечо, везу к тебе, закрываю на все выходные вас в квартире, вы миритесь. И ты перестаешь сейчас пить. Нет, не так. Пока я везу ее, ты вызываешь наряд уборщиц в квартиру, я уверен, ты ее засрал, потом рассыпаешь везде лепестки роз, готовишь речь и далее по списку. — Она не поверит, — удрученно гаркнул друг. — Значит, применим Стокгольмский синдром. Там без вариантов, — на полном серьезе сказал Стас. — Вы что, оба придурки?! — Оля, уловившая суть разговора, сделала лицо-рука и выхватила трубку у опешившего Стаса. — Витя, — Оля, тоном строгой учительницы начала разговор с Доком, который стал для нее уже почти приятелем. Стас познакомил их сразу, как они стали встречаться, и они даже иногда гуляли все вместе. Веселую хохотушку, Оксану, девушка тоже мельком знала и относилась к ней очень тепло. — Витя, мой парень — пещерный человек, но из тебя мы питекантропа делать не будем. Я верну тебе девушку. Предоставьте все мне. — Что?! — Док в трубке и Стас в коридоре одновременно задали волнительный вопрос. *** Стас сидел с таксистом в машине уже третий час, смотря фильм на планшете. Часы показывали уже десятый час, а Оля и не думала выходить из дома Оксаны. Стас, в который раз чертыхнулся, проклиная и Дока, и Оксану с их разборками. Благо такси было нормальным, и в машине было тепло. Сам таксист от нечего делать бесконечно щелкал музыку, каждый раз раздражаясь, когда Стасу звонил с криками Док, спрашивая как оно? А как оно может быть, сам парень не знал. Просто в какой-то момент сдался под чарами дымчато-серых глаз и позволил разобраться в ситуации своей девушке, мысленно спрашивая себя, когда стал таким белым и пушистым. Единственное, чем мотивировал себя Стас, так это тем, что Стокгольмский синдром можно воплотить в любой момент, а доверие в паре — это очень важно. Парень снова закурил не понятно, какую по счету сигарету, подумав именно сейчас, что действительно любит Олю. Не конкретно за внешность или особенность натуры, а просто в целом, начиная с ее веснушек и заканчивая душой, в которую верил. Стаса редко тянуло на лирику и подобные мысли, просто пришла очевидная и простая мысль: ‘Это — мое’. Просто вдруг поверил, что она не предаст, не уйдет и не отвернется, что она — не пустышка, какими пестрит красочный мир. Стас неожиданно для себя подумал, что это то самое, что искал за эту недолгую, но насыщенную жизнь, что никогда не отпустит и не предаст, что хочет оправдать доверие, что верит в нечто большее сам. Хотя душу парень все же открывал весьма своеобразно, в своем духе, набирая номер телефона сводной сестры. — Да, — послышался хихикающий голос в трубке. — Если вы не выйдите через пять минут, — бесстрастно сказал парень. — Я поднимусь и спущу вас обеих. — Стас, отпусти таксиста, — пропела веселая Оля. — Оксана довезет нас домой на своей машине и поедет потом к Вите. Позвони ему. В трубке послышались короткие гудки прежде, чем парень успел что-либо еще добавить. — Невозможное создание, — деланно недовольно пробурчал парень, расплачиваясь с совсем удивленным от происходящего таксистом и выходя из машины. Декабрь кружил белыми хлопьями над головой. В воздухе ощущался мороз и радостное приближение Нового Года. Частые прохожие спешили по домам, обвешанные пакетами с продуктами к празднику, встречались и уже вовсю отмечающие праздник личности. Кто-то вдалеке уже пускал редкие фейерверки. Пушистая снежинка мягко опустилась на нос парню, а внутри вдруг стало совсем тепло, когда Стас увидел веселых девушек, выходящих из подъезда. Щеки Оксы были слегка розовыми, а глаза сияли от радости и, возможно, слез. Обе девушки тащили кучу пакетов и коробок, которые тут же выхватил парень, загружая в багажник. Стасу до боли хотелось съязвить в своем духе, но посмотрев на этих двоих, он как-то стушевался. — Признайся, что ты с ней сделала? — шепнул он Оле, когда они садились в машину. — Секрет, — усмехнулась девушка, морща веснушчатый нос, который тут же чмокнул сводный брат. — Женщины, — закатил глаза парень, тут же для верности, расписывая своего друга всевозможными прекрасными эпитетами, чтобы Оксана расплылась в еще более дебильно-счастливой улыбке. — Так вот, — все распинался Стас, когда одуревшая от его безумного монолога девушка, привезла их с Олей к дому. — Оль, — простонала веселая Окса, — Оль, как ты с этим сумасшедшим встречаешься? — смеялась она. — Он бывает милым, — пискнула тут же смущенная девушка. — Бываю? — негодующе возмутился парень. — Да я, выражаясь твоим языком, няшечка! — Какая-то контуженная няшечка, — засмеялась Окса, вручая им с Олей заранее подарки к празднику и со свистом, свойственным Доку, рванула с места к своему парню. — Они не говорили, как познакомились? — зачем-то спросил Стас, улыбаясь, следя за исчезнувшей за домами машиной. — Нет, — так же тепло улыбнулась девушка. — На стритрейсинге, — усмехнулся парень. — Она его обогнала. Он влюбился. — Как мило, — счастливо выдохнула Оля. — Знаешь, что мило? — Стас резко развернулся к ней, склоняясь к ее губам. — Что? — прошептала девушка. — Что мы, наконец-то, одни, — прохладные с мороза губы накрыли губы Оли, страстно целуя. *** Оля лежала в горячей пенистой ванне, судорожно краснея от своих мыслей. Стас ходил в коридоре за дверью совсем рядом, а девушка с каждым мгновением чувствовала, как по телу разливается тепло, безумное желание, чтобы он оказался в этой ванне прямо здесь и прямо сейчас рядом с ней. И без того распаренная кожа покраснела от смущения сильнее. Оля вдруг почувствовала, что не пожалеет о том, что собирается сделать. Что согласна пойти в седьмое пекло, но даже там не отречься от своей любви к нему. Адреналин рваными толчками подступал к горлу, заставляя сердце судорожно пускаться в галоп. Закончив с банными процедурами, Оля вышла из ванной в одном полотенце с мокрыми волосами и пошла с обезумевшим сердцем в комнату парня, не зная, что собирается сказать и делать, и как, вообще, надо соблазнять парней, но дилемма решилась сама собой. Стаса не было в комнате. Пройдясь по коридору, девушка услышала шум воды из ванной Елены. Решив, что так даже лучше, Оля быстро пошла в свою комнату с немного успокоившимся сердцем и эмоциями. Улыбнувшись сама себе, девушка решила, что завтра под бой курантов все сделает красиво, подготовится морально и все произойдет так, как надо. Одевшись в простую серую растянутую футболку, Оля оставила гореть только ночник и легла в кровать с книгой, желая дождаться, пока выйдет из ванной Стас, чтобы пожелать ему спокойной ночи и с чистой совестью уснуть. Неприличные мысли из головы она гнала всеми силами, но память и воображение настойчиво рисовали парня во всей красе. Стас мылся довольно долго, а усталые от книги глаза стали сами собой слипаться, и девушка, нехотя, отложила ее, гася свет. Душа и желания пискнули немного разочарованно в воспаленном наваждением мозгу, но, заставив все свои мысли заткнуться, девушка закрыла глаза. Неожиданно Оля услышала легкие шаги босых ног, а затем дверь тихо скрипнула, и в комнату вошел парень в одних пижамных штанах. — Не спишь? — прошептал он, в темноте приближаясь к ее кровати. — Нет, — тут же отозвалась Оля, приподнимаясь на локтях, и тут заметила подушку в его руке. — Ты хочешь заснуть со мной? — едва слышно шепнула она. — Я хочу с тобой проснуться, — нежно поправил ее парень, укладывая свою подушку рядом с ее. — Я пускаю слюни во сне, — испуганно сказала девушка, думая, что он точно уйдет, проклиная себя за глупость. — А у меня плохо пахнет изо рта с утра, — усмехнулся парень, залезая под одеяло рядом с ней, тут же чувствуя тепло ее тела и нагретого одеяла. — Переживем? — лукаво спросил он. — Переживем, — только и смогла ответить девушка, думая, что от его близости точно не уснет. — Спокойной ночи, — тихо сказал Стас, притягивая ее лицом к себе в кольцо рук. — Спокойной ночи, — так же тихо выдохнула девушка ему между ключиц, заставив все тело напрячься от охватившего возбуждения этим простым действием. — Оль, — помедлив, начал парень, не любивший ходить вокруг обрыва долго. — Я тебя хочу, — прошептал он ей в ушко, заставив вспыхнуть, как спичку. Все мысли вылетели из головы девушки. А что тут сказать? Давай…я не против… я тоже… действуй… не сегодня? Что? Любая фраза показалась нелепой, ненужной, лишней, не той. Оля затаила дыхание, всматриваясь в полумраке комнаты в любимые шоколадные глаза. Тонкие пальцы потянулись к подбородку парня, который, казалось, так же как она, забыл, как дышать. Большой палец мягко провел по гладковыбритой коже парня, оставляя след мурашек, замирая на шершаво-обветренной нижней губе. Оля все хотела что-то сказать, вымолвить самое важное, те самые слова, которые давно были не нужны, ответ был ясен. Он застыл на искусанных от нервов красных губах, плясал жгучим огнем в дымчато-серых широко распахнутых глазах, он витал в напряженном от страсти воздухе и остановившихся настенных часах. Длинные немного шершавые пальцы Стаса выпутались из-под одеяла, так же безмолвно проводя по нежной коже острого подбородка любимой девушки. Большой палец парня мягко провел по контуру пухлых красиво вылепленных губ. Оля так и не знала, как ответить, как сказать все, что есть в душе, хотя Стас с загадочной улыбкой давно все понял. Руки парня и девушки двигались, словно зеркальное отражение друг друга, будоража кожу, распаляя желания, убивая связные мысли, разжигая пожар сердец до вселенского пламени. Подавшись одновременно навстречу, Стас с Олей впились в губы друг друга с отчаяньем утопающих, словно первые люди на Земле, словно последние живые на Планете. За окном кружилась в танце вьюга, там где-то в Париже были родители, за стеной гуляла предновогодняя Москва, это все было там, далеко, не с ними, не сегодня. Мир жил рядом, но мир был далек. Сейчас все было не важно, кроме этих двоих. Оля обняла Стаса за шею, поддаваясь ближе, на что парень сильнее сжал ее в объятьях, целуя, неистово, жадно, чувственно, как будто в первый раз, как будто в последний. Языки сплетались, даря бесконечное дикое наслаждение, руки парня мягко, но настойчиво потянулись под футболку Оли, сжимая кожу, чертя рваные узоры по худенькой спине, обводя лопатки, а потом, просто задирая футболку, помогая окончательно избавиться от нее. В полумраке, девушка оторвалась от него на мгновение, замирая, сидя на кровати, прижав руки от смущения к груди, и смотря чуть ниже уровня его глаз. Стас молча встал с кровати, на ее глазах стягивая вниз пижамные штаны, оставаясь в одних белых боксерах, и Оля чуть не ахнула, в темной комнате, рассматривая жилистое рельефное тело, красивое тату на руке, немного всклоченные светлые волосы. Не сводя с нее глаз, парень опустился коленями на кровать, все равно оставаясь значительно выше смущенной девушки. — Оль, — прохрипел он вмиг осевшим голосом, беря ее пальцами за подбородок и приподнимая, заставляя заглянуть себе в глаза. — Ты… Оля так и не узнала, что он хотел сказать, потому что, резко поднявшись, прижалась к нему, снова целуя, наваливаясь и опрокидывая несопротивляющегося парня на кровать. Неприкрытая ничем грудь девушки уперлась в накачанный торс парня, заставляя едва ли не рычать от желания. Руки исследовали тела, трогали, сминали кожу, оставляя небольшие синяки от страсти, прижимались теснее. Губы впивались в губы, потягивая, кусая, сводя с ума, доводя до исступления. Руки парня потянулись вниз ее спины, проходясь по копчику, исчезая за тканью ее нижнего белья, сжимая ягодицы. Оля лежала на Стасе, целуя его, трогая покатые плечи, чувствуя телом его возбуждение. — Даже если ты скажешь ‘нет’, я не отпущу тебя, — прошептал он ей в шею, опаляя жарким дыханием, а затем оставляя засос на ней. — Я никогда не отпущу тебя. Оля немного приподнялась над ним, вставая на четвереньки, заглядывая в глаза, смотря, как неровно вздымается его грудная клетка, путаясь, какое сердце стучит громче. Слова парня дарили счастье. — И не надо…отпускать, мм… — Оля не договорила, потому что Стас, воспользовавшись ее положением, убрал одну руку с ягодицы девушки и коснулся ее между ног, заставив охнуть от неожиданности. Чуть поглаживая ее плоть сквозь ткань, парень с усмешкой наблюдал, как кривится ее лицо от наслаждения, как краснеют в неловкости и стыдливости щеки, и как непослушные губы выдают тихие молящие стоны, безмолвно прося продолжения. — Стас… — Что? — тихий вопрос, безобразно лукавая улыбка краешком губ. Пальцы чуть надавливают, чувствуя, как тонкий хлопок становится немного влажным от возбуждения девушки. — Прекрати, — прошептала со стоном девушка, выгибаясь, как кошка, хотя тело умоляло продолжать. — Да ну? — ехидно пропел парень, нагло оттягивая ткань и легонько надавливая подушечками пальцев на горячую возбужденную плоть. Оля неосознанно застонала громче, тут же прикрыв рот рукой, но свободная рука парня потянула ее за кисть в сторону, переплетая свои пальцы с ее. — Мне нравится слушать твои стоны, — прошептал Стас, приподнимаясь и проводя языком вокруг напряженного соска Оли, посасывая его, немного потягивая, влажно целуя, одновременно продолжая ласкать ее пальцами между ног. У Оли не было времени ни смутиться, ни чтобы то ни было сказать. Глаза парня гипнотизировали, сбивчивое дыхание и чуть покрасневшие щеки обнажали его собственное желание. — Я люблю тебя, — едва слышно застонала Оля, ощущая, как его пальцы делают невообразимые вещи с ней. А затем парень на ее глазах, убрал их и с наслаждением облизал, заставив девушку чуть не сгореть от смущения. — Ты, — начала она. — Люблю тебя! — Стас резко приподнялся, обхватывая ее и переворачивая на спину, нависая сверху. Губы парня выцеловывали каждый сантиметр ее тела, медленно опускаясь вниз с шеи до красивой груди. Пальцы девушки вплетались ему в волосы, губы шептали бессвязные слова. Кровать Оли была довольно низкой, поэтому, не прерывая свои ласки, Стас опустил руку вниз, нащупывая свои пижамные штаны, чтобы достать из кармана презерватив. Неожиданно парень посмотрел в такие любимые глаза, которые заволокло страстью, в ее распухшие от поцелуев губы и вдруг с удивлением для себя решил задать вопрос, который меньше всего хотел сейчас спросить. — Оль, — слова давались с трудом, собственное возбуждение сносило крышу, но он из последних сил сдерживался и не желал быть с ней эгоистом. — Оль, я могу остановиться, — серьезно начал он, заглядывая ей в глаза, но больше всего хотелось продолжить. — Мы никуда не торопимся, я могу подождать еще, если ты… Оля заткнула его поцелуем, решая проблему на раз. — Куда подевалась твоя диктатура? — лукаво спросила она, отрываясь от его губ и проводя рукой по прессу вниз, останавливаясь на мгновение у ткани боксеров, а затем проникая пальцами под нее. Стас на секунду опешил, широко распахнув глаза, и чуть не кончил, чувствуя ее тонкую руку сначала на своем паху, а затем на члене. Воздух вышибло из легких, разум захлопнулся, а парень буквально набросился на девушку, неистово целуя, сминая кожу своими руками, подминая под себя, вдавливая своим телом в пружинистый матрац. Стас, как мог, старался быть нежным, зная, что у нее это впервые, но Оля так сильно возбуждала, что терпеть больше не было сил. И сняв остатки одежды, парень зашуршал фольгой, а затем чуть развел ноги девушки, медленно входя в нее. — Больно, — прошептала она, зажмурившись, чувствуя неприятные ощущения внутри. Парень действовал как можно нежнее, шепча до одури приятные слова Оле, отвлекая поцелуями. — Обещаю, это последний раз, когда я делаю тебе больно, — прохрипел Стас, целуя ее веснушчатый нос, щеки, губы, лоб, шею. Оля лишь болезненно улыбнулась, немного расслабившись, позволяя ему войти до конца. Стас аккуратно начал двигаться, продолжая целовать ее и успокаивать, боль отступила сначала на неприятные ощущения, а потом и вовсе ушла. Никаких фейерверков, как в дамских романах, не было, но это было вполне терпимо, а главное это был Стас. Это был любимый человек, это было здорово. Изучив этот вопрос с медицинской точки зрения заранее, Стас знал, что в первый раз с девственницей нельзя долго заниматься сексом, и ни о каком неземном наслаждении с обеих сторон не может быть и речи. Поэтому парень, не кончив, остановился через несколько минут, понимая, что ей надо прийти в себя. Выкинув резинку на пол, парень решил, что потом ее выбросит, а пока, просто полежит рядом с Олей в обнимку. — Прости, — прошептал он, притягивая ее к себе, целуя в макушку. Безумно хотелось курить, но еще сильнее хотелось вот так просто лежать с ней рядом. Хотелось бросить мир к ее ногам, хотелось, чтобы эта ночь никогда не заканчивалась. — Я тебя люблю, — счастливо сказала Оля, доверчиво прижимаясь к нему теснее. — Тебе было неприятно? — Что?! — Стас аж поперхнулся от неожиданности. — Ты остановился, хотя ты… — Дурочка! — Стас снова ее поцеловал, думая, какое же она чудо. — Я и так сделал тебе больно. Все должно быть постепенно. В следующий раз так легко не отделаешься, — прошептал он ей в ушко, слегка подув. — И все, что касается тебя, мне нравится. — Но ты… — Я переживу. Не волнуйся, еще вся жизнь для практики, — улыбнулся он. — Я рада, что подобная ‘практика’ у меня с тобой, — в тон ему улыбнулась Оля. — И будет только со мной! — жестко сказал парень, жадно, по-собственнически целуя ее в губы. За окном все еще кружилась вьюга, Москва жила своей жизнью. Мир был далек от этих двоих. В темной комнате витала только любовь.