О Деве и Пламени

Жар. Невыносимый сухой жар, опаляющий легкие изнутри, не позволяющий вдохнуть достаточно воздуха, чтобы мыслить ясно. Одетая в белоснежное легкое платье, девушка лежала на угольно-черной земле и была настолько обессилена, что даже руку поднять не могла. Поворот головы приносил лишь ужасную боль и головокружение. От представшей пред нею картины девушка тяжело задышала, рискуя опалить все изнутри горячим сухим воздухом. Вокруг нее бушевала безудержная и неистовая огненная стихия. Будто дикий зверь, загнавший добычу в безвыходное положение и теперь играющий с нею в последнюю игру, пламя окружало девушку кольцом, медленно подбираясь все ближе и ближе. Мысли были тяжелыми и странными, словно в голове, как и в небе, тоже клубились темно-серые вихри дыма. Обрывочные и непонятные, они все никак не складывались в целостную картину происходящего. И лишь одна, такая ясная и пропитанная обидой и горечью, заставила девушку вздрогнуть. «Я проиграла». Жар обжигал. Уже давно пересохшие и потрескавшиеся губы щипало, словно бы они были истерзаны поцелуями. Высунув язык, дева облизнула их и почувствовала солоноватый привкус крови. Девушка коротко всхлипнула. По щеке заструилась одинокая слеза, которая тут же затерялась где-то в темноте шелковистых длинных волос, что даже во всем обилие алых красок продолжали отливать фиолетовым цветом. Приложив титанические усилия, дева перевернулась на один бок и закрыла глаза, шепча хрипло слова на непонятном ей самой языке. Неяркий солнечный свет слегка освещал бледно-зеленые стены комнаты, проникая сквозь открытое настежь большое окно. Небо застилали пепельно-серые тучи, а легкий прохладный ветерок трепал полупрозрачный белый тюль. Осеннее утро. Наступившее моментально после жаркой летней ночи. Юноша и девушка лежали на кровати в той же позе, в какой уснули, только разве что одеяло больше не укрывало Юмэ, а лежало где-то на полу, у кровати. Возможно, что она сама скинула его из-за невыносимой духоты, но, скорее всего, это были проделки Локи, который даже во сне не мог скрыть своей шаловливой натуры и сейчас спиной прижимал к себе полураздетую спящую девушку. Юмэ широко распахнула глаза, вздрогнув всем телом, но не от внезапно похолодевшего утреннего воздуха в комнате даже, а от невыносимой жары, что словно пришла за нею следом из царства Морфея в реальный мир. Постепенно сознание приходило к девушке, развеивая странный сон. Она расслабилась, но лишь до тех пор, пока не почувствовала жаркое равномерное дыхание, опаляющее ее шею. Медленно опустив взгляд, Юмэ с ужасом увидела, что мало того, что она была без футболки, так еще и в районе ее прикрытой простеньким белым лифчиком груди покоится мужская рука с черными идеально-ровными ногтями. Сердце девушки забилось в груди, как вольная птица, пойманная в тесную клетку. «Только без паники, – про себя думала Кириу, стараясь унять свои чувства. Конечно же, она понимала, кто это сейчас обнимает ее, прижимая к себе и мирно посапывая во сне. И не только цвет ногтей служил подсказкой, но и уже невыносимый для девушки сильный жар, что исходил от парня. Как можно тише стараясь выбраться из объятий Бога Огня и по совместительству вполне успешного обогревателя, Юмэ только двинулась вперед, как оказалась в ловушке. Руки Локи внезапно обвили ее тело сильнее, так что возможность побега стала невозможной. Голой кожей спины Кириу почувствовала мягкую ткань рубашки Лаватейна, ощутила каждую пуговицу на ней, чего уж говорить о том, как сильно она была прижата к тому участку его тела, что находился ниже пояса. – Не сбежишь, – хрипло прошептал Локи у самого уха дрожащей от подобной близости Юмэ, и девушка, которая даже не могла повернуть голову и увидеть его лица, все равно почувствовала эту воистину дьявольскую усмешку Бога Огня. – Отпусти, – вцепившись в его руки, Кириу предприняла безнадежные попытки освободиться. Слишком близко. Слишком опасно. Слишком приятно. Щеки Юмэ загорелись от стыда и отвращения к собственным ощущениям. Еще неопытная и упрямая, она просто не желала мириться с тем, чего хотело в данный момент ее тело. Но она в плену. А Локи, не смотря на юношескую внешность, слишком силен. Даже сквозь ткань рубашки Юмэ могла чувствовать кубики пресса Бога Огня, а ее ладони, что отчаянно вцепились в руки Бога, ощущали твердые и напряженные мышцы. Не сбежать. Губы Локи прикоснулись к краешку ее уха. Вздох. Лаватейн зубами слегка прикусил хрящик. Судорожный вздох. Одна его рука заскользила круговыми движениями по ее животу, лаская кожу кончиками пальцев. Юмэ едва сдержала бесстыдный стон, до боли прикусив губу. – Ты безрассудная девчонка, – в мелодичном голосе Локи были вплетены стальные нотки гнева. – Как ты могла быть настолько глупой, что позволила себе испить вместе с чертовыми греками? Уверен, что у этого забулдыги Диониса были необыкновенно «светлые» намерения, когда он тебя спаивал. Еще и этот Аполлон, будь он неладен… – Да я выпила-то всего лишь два-три глотка! – со злостью воскликнула Юмэ, ругая себя последними словами за подобную глупость. – Отпусти! Ты тут единственный такой со «светлыми» намерениями, так что… – Я единственный для тебя, хорошенько запомни это и не утруждай меня больше напоминать! – после этих слов, словно бы в наказание, Локи снова прикусил хрящик уха девушки, а его рука двинулась к низу ее живота, но Юмэ ловко перехватила ее, со всей силы впиваясь ногтями. – Умерь свои фантазии, Лаватейн, я не твоя собственность! – не менее зло процедила сквозь зубы Кириу, хотя состояние ее сейчас граничило с крайней степенью безрассудства. – Отпусти меня! Тело упорно твердило поддаться, отпустить руку Локи и позволить Богу Огня делать то, что он собирался. Разум же буквально кричал о том, чтобы вмазать вконец обозревшему красноволосому черту по наглой роже и бежать со всех ног прочь. Может быть девушке показалось, а может быть Локи и правда зарычал, когда неожиданно резко перевернул ее на спину, прижав сверху своим телом. – Отпустить? А не ты ли, кошечка, вчера так упорно тащила меня в эту кровать? Что, уже и не помнишь? – брови красноволосого в притворном удивление взлетели вверх, он выжидающе смотрел в удивленные светло-карие глаза девушки. Юмэ сглотнула, быстрым взглядом пробежав весь внешний вид парня. Алые волосы взлохмачены, серебристые глаза горят от смеси гнева и желания, белая рубашка расстегнута до середины груди… Воспоминания нахлынули на Юмэ. Это ведь ее дрожащие от нетерпения пальцы терзали эти пуговицы! В то время как губы Лаватейна исследовали каждый сантиметр ее шеи, плеч… В горле Юмэ образовался ком. – Черт, – шокировано произнесла девушка, медленно качая головой из стороны в сторону. – Не-е-ет, – протянула она, все еще не веря самой себе. – Не может быть… Нет! Плотоядная улыбка исказила губы Локи. Он воистину наслаждался выражением безысходности на лице Юмэ, упивался им сполна. Хоть от чего-то из вчерашней ночи он получил удовлетворение. Положив ладонь на щеку отвернувшейся в сторону девушки, которая явно готова была разрыдаться, а потом рвать и метать все в этой комнате, включая его самого, Локи нежно провел большим пальцем по дрожащим бледным губам. – Не переживай, – выдохнул он, чувствуя, что от одного только взгляда этих светло-карих глаз что-то в груди сладко щемит, разливая тепло по всему телу. И одновременно с этим возникает болезненное и неутолимое желание. Снова тяжелый выдох. – Поверь, когда это случится, то ты точно не будешь под действием вина. И запомнишь каждую секунду своего падения, – ухмылка у Лаватейна была такая, словно бы он уже победил. Впрочем, он не сомневался в своих силах ни на секунду с тех самых пор, как решил начать получать удовольствие от этих странных и непонятных чувств к его «человечине». Он развлечется. Получит Юмэ полностью, и душою и телом. А потом уж точно утратит интерес и сможет со спокойной душою вернуться в Асгард с Бальдером и Тором, забыв обо всем произошедшем. Простой план. Но только девушка сложная. И ничто ее не берет. Ни показная нежность, ни лживые речи о том, что он готов остаться здесь ради нее. Лишь это пойло Диониса едва ли не сделало Лаватейна победителем, но… Разве такая победа принесла бы ему удовольствие? Нет, он все сделает сам. Изящные темные девичьи брови изогнулись, взгляд приобрел привычную колкость, но Локи не позволил Юмэ и слова вымолвить, склоняясь вперед и горячо целуя желанные губы девушки. Его рука соскользнула с ее щеки вниз, прикосновение растянулось вдоль ее тела, проходя между грудей, заставляя Юмэ непроизвольно выгнуться под ним. И Локи чувствовал, что на верном пути. Как бы эти светло-карие глаза не горели ненавистью и злобой, но в них все же успел появиться похотливый блеск от его близости. Но девушка быстро опомнилась. Отстранившись от нее, Лаватейн облизнул нижнюю губу, почувствовав вкус собственной крови. С недовольством оглядывая гневное лицо Юмэ, Локи все же не мог в очередной раз не восхититься ее упорству. – Если сейчас же не слезешь с меня, то я тебе сама такое падение организую! Каждую секунду запомнишь, пока вниз со скалы лететь будешь, Лаватейн! Едва она успела договорить, как через распахнутое окно в комнату ворвался уже совершенно ледяной ветер. Ставни затрепетали, в воздухе закружили белоснежные хлопья снега. Зевс снова изменил привычный ход сезонов, так что после вчерашнего жаркого лета наступила морозная зима. Локи оградил Юмэ еще одним недолгим поцелуем в губы, после чего соскочил с кровати. Вслед ему полетела подушка, затем другая, но трикстера уже и след простыл, лишь дверь глухо стукнула. Обхватив себя руками, Юмэ уткнулась лбом в колени и тяжело дышала. Становилось холодно, ее тело дрожало. «Чертов. Лаватейн».

☆ ☆ ☆

Сидя на кухне в компании Юи, Аполлона и Аида, державшегося в стороне ото всех, Юмэ силой заставляла себя пить горячий шоколад и не сидеть с мрачной и кислой миной, тем более, что тогда бы ее заподозрили в поддразнивании Аида. Из головы девушки все не выходило то, как она могла вчера себя так глупо повести. И еще более важный вопрос: почему Локи не воспользовался представившимся шансом? Все было так запутанно. В порядочность Лаватейна Юмэ верилось с трудом, тем более после наглядного примера этим утром. Погруженная в размышления обо всем этом, девушка не сразу заметила появившегося в дверях кухни Бога Виноделия. Лишь после того, как Аполлон привычным бодрым тоном воскликнул: «Доброе утро, Ди-Ди!», Юмэ повернула голову… и замерла в удивлении. Выглядел Дионис странно, можно даже сказать, что пугающе. Бледный, словно увидевший привидение, он встал на месте, пока ринувшиеся к нему Юи и Аполлон наперебой спрашивали, в чем же дело. – Все дело в том, что кому-то нужно меньше пить, – взрослым тоном сказал Аид, который, зная повадки племянника, не особо волновался. Дионис не отвечал, он мычал что-то неразборчивое. Пришлось тогда Аполлону усадить братца за стол, тем временем как заботливая Юи вручила страдальцу чашку горячего напитка. Юмэ наблюдала за всем происходящим, чувствуя, как постепенно ей в голову начинают закрадываться подозрения. Лишь после того, как сделал несколько судорожных глотков, Дионис заговорил: – Мыши. Повсюду мыши. В постели мыши. Резиновые взрывающиеся мыши. Я чуть раньше времени не угодил в гости к дядюшке Аиду, – оглядывая присутствующих огромными зелеными глазами, полными ужаса, Бог Виноделия постепенно приходил в себя. «Дядюшка Аид» с состраданием посмотрел на племянника: – Говорю же: пить нужно меньше, – покачал он головою. Аполлон и Юи лишь переглянулись, заметив на лицах друг друга такое же выражение лица, как и у Аида. Всем было искренне жалко спившегося до взрывающихся мышей Диониса, но никто не мог удержать легкой насмешки над ним. – Хэй, ну вы чего! – тут же возмутился Бог Виноделия, услышав тихие смешки. Лишь Юмэ прикрыла глаза рукою, понимая, что бедный Дионис понес наказание за ее вчерашний проступок. «Вот ведь рыжий черт, и когда он все успевает только?». И тут неожиданно иная мысль проскользнула в ее голове. – Подождите-ка, – привлекла всеобщее внимание Юмэ своим встревоженным голосом, – никто моего кота не видел?