***
- Пабло… Пабло! Земля вызывает Супермена, прием! - Чего кричишь? Я прекрасно слышу тебя! - Да вижу я, как ты слышишь! Ты можешь вернуться ко мне и сказать, что из этого лучше? Зеленое или желтое? - Мари, ты перегрелась? Может, ты вообще в одних трусах пойдешь? У тех, кто это шил, есть представление о том, чем платье отличается от тряпочки и почему его называют одеждой?! Марисса, чуть прищурившись, смотрела на парня, который в несколько мгновений аж порозовел от ярости. Она почему-то поймала себя на мысли, что она получает какой-то не поддающийся здравому смыслу кайф от того, как она на него действует. Меньше минуты назад он, задумавшись, ушел в себя, а сейчас он уже рвет и мечет и еще, чего доброго, разнесет к чертям собачьим магазин. - Слава Богу, а то я думала, я тебя потеряла! – Мари откинула те самые платья, ставшие красной тряпкой для быка Бустаманте, и схватила последнего за руку. – Так ты расскажешь мне, чем вы с ребятами занимались вчера? - Мари, детка, это был мальчишник… - И что? – теперь наступала очередь Мари взрываться от злости, вызванной неудовлетворенным чувством любопытства. - Это значит, что это чисто мужское дело. Я же не спрашиваю у тебя, чем вас вчера Мия на девичнике удивляла! - Бустаманте, ей-Богу, ты сейчас нарываешься! - Прекрати! – Пабло резко притянул девушку к себе и крепко обнял. – Ничего особенного мы не делали: выпили немного, поговорили, вспоминали колледж, в основном… - Я надеюсь, ты не вспоминал своих девок! - Вспоминал только одну девушку, и ты знаешь, кого. – Он нежно поцеловал Мариссу, неохотно высвободил из своих объятий, не выпуская при этом ее холодной ладошки из своей руки, и повел ее к выходу. – Мне не нравится этот магазин, предлагаю поехать домой. - Мне не в чем идти на свадьбу, Пабло! Надо что-то выбрать! - Ты подружка невесты, Мия заказала вам с Вико и Фели отличные платья… - Нет, Бустаманте, ты точно издеваешься надо мной сегодня! – взвизгнула девушка. – В этом платье я похожа на огромный кремовый торт! Ты забыл, что я Марисса Андраде? А платье розовое, понимаешь, розовое! - Все ясно, ты становишься Мией: так же ревностно относишься к своему божественному гардеробу. – Пабло внимательно и немного с опаской взглянул на оторопевшую девушку. Та, хлопая глазами, лишь дернула плечиком: - Ну, раз Мия заказала… значит, надо надевать. Пабло не смог сдержать торжествующую улыбку и поспешно отвернулся, все быстрее шагая к выходу из торгового центра. Сейчас они поедут домой и они больше не будут тратить время на никому не нужные разговоры о платьях. Он услышал, как чуть слышно вздохнула Марисса, и его улыбка стала еще шире: она, конечно же, не хочет даже прикасаться к этому розовому пышному нечто, но Мануэль очень просил не расстраивать Мию на свадьбе. Оказалось, это чудо, на которое бестолку истрачена куча аргентинских песо, потом и кровью заработанных Мануэлем и Франко, есть не что иное, как творение какого-то известного дизайнера. А это значит, выкинь Марисса что-то подобное из того, на что обычно способна, Мия в лучшем случае устроит истерику с причитаниями “Быть Мией – тяжкий труд”. А Пабло, если честно, совершенно все равно, какое платье снимать с Мариссы потом, вечером. Остановив машину на светофоре, он очнулся от своих раздумий и посмотрел на притихшую пассажирку. Марисса спала, чуть заметно улыбаясь во сне. Все такая же дерзкая, как и шесть лет назад, когда он впервые встретил ее на пороге школы, теперь она, тем не менее, была рядом, она была его. Его девочка.- 1 -
1 мая 2014 г. в 01:18
'When we were young I really believed
Love would never leave us.'
Keane – Your Love
В небольшую щель между портьерами, чуть развевающимися от слабого порыва ветра, закрался луч несмелого утреннего солнца. За окном уже набирал обороты будний день, заводя моторы автомобилей и спешно стуча каблуками по раскаленному асфальту Буэнос-Айреса.
Пабло проснулся от звонка будильника: 8 утра. С тяжелым вздохом подняв себя с постели, прошел на кухню, сварил кофе и, включив ноутбук, принялся читать экономические новости… Индекс Доу-Джонса, цены на нефть, слияния и поглощения. Заглотив круассан, по степени жесткости напоминающий суровые условия рынка ценных бумаг (очевидно, лежал здесь не меньше недели), он спустя минут 15 резко захлопнул крышку компьютера и с почти истерической небрежностью кинул чашку в раковину. Рывком встав со стула, прошел обратно в спальню. Рубашка, носки, брюки, галстук, пиджак. Легкое движение расческой, взгляд в зеркало, поворот… Позади него мятая постель, скомканное одеяло. На мгновение его взгляд задержался на раскинутых простынях, а потом в считанные секунды он хватает мобильник и выходит из номера. Парковка, машины, шоссе, стеклянная махина, без ложной скромности названная бизнес-центром. Переговоры, отчеты, контракты. Вереница людей, череда важных бумаг. Шоссе, машина, парковка, ужин. И снова, и снова.