Не прикасайся ко мне, Поттер!

На следующий день Драко наконец-то признался себе в том, что он гей и по уши влюблен в Поттера. После того, как тот ушел, Драко сразу же отправился спать, но никак не мог отделаться от мыслей о картинке, нарисованной Скорпиусом. Поттер, Драко и сердечко, которое порхало над ними, как когда-то снитч. Он так и не смог заснуть, все ворочался с боку на бок и думал, что же ему делать дальше. Сердце стучало, как у загнанной лошади, и в животе ёкало, стоило только вспомнить о Поттере. Какое счастье, что хоть эрекции не было! Но это вовсе не убедило Драко в том, что он излечился от своей склонности, а скорее показало во всей красе, что дела обстоят гораздо хуже, чем ему представлялось вначале. Он был геем. Но его тело отчаянно сопротивлялось этому. Как иначе объяснить дикую смесь отвращения и этого невероятного головокружения при одной только мысли о том, как он целовался с Поттером? Утром Драко принял душ, почистил зубы и упаковал чемодан. Это был тот самый чемодан, с которого все началось. Чемодан, который когда-то перепутали в портал-центре и благодаря которому Драко теперь все время думал о Поттере. Уложив вещи, Драко попрощался с Шелли и приказал ей отправляться к Люциусу и Нарциссе. Родители наверняка не дадут ей умереть с голода, пока Драко будет отсутствовать, и составят ей компанию. Расставаться с Шелли оказалось так тяжело, что Драко даже подумал, не взять ли ее с собой. А больше прощаться ему было и не с кем. Он не умел аппарировать и всей душой презирал маггловские трамваи, поэтому пришлось путешествовать при помощи дымолетного порошка, хотя этот способ передвижения Драко тоже считал весьма неприятным. Никогда не знаешь, на что наткнешься в общественном камине, — вдруг кто-нибудь только что туда высморкался или сделал что-нибудь не менее отвратительное. В приемной он почувствовал себя ужасно неловко. Он никак не мог сообразить, куда ему нужно, так что пришлось становиться в очередь и терпеливо ждать. Наконец он очутился перед стойкой. — Здравствуйте, — вежливо сказал он. — Я гей и не могу с этим справиться. У меня с собой тридцать пар нижнего белья — полагаю, четырех недель стационара будет вполне достаточно. К какому целителю мне обратиться? Женщина за стойкой растерянно уставилась на него, и Драко подумал, что всеобщая волна гомосексуальности до больницы Святого Мунго, по-видимому, еще не докатилась. Вот счастливчики! А Драко она накрыла с головой. — Гей — это значит, что я испытываю влечение к мужчине, хотя и сам того же пола, — объяснил Драко и улыбнулся регистраторше со всем обаянием, на которое только был способен. Он не знал, нравится ли он до сих пор женщинам, раз уж стал педиком, но очень на это надеялся. — Э… мистер… Э? — выдавила из себя женщина и нахмурилась. — Малфой, — представился он, — Драко Малфой. Меня уже здесь когда-то лечили. И моя жена родила здесь сына. — Мистер Малфой, гомосексуальность — это не болезнь, — сказала ведьма. Драко поморщился. — Послушайте, мой отец пятнадцать лет назад профинансировал строительство больничного буфета. Пожалуй, теперь у меня есть полное право получить здесь помощь целителя, если уж я решил, что мне это нужно. Он и в самом деле чувствовал себя больным. Желудок нервно подергивало. Возможно, из-за того, что Драко не поел, а может, потому, что постоянно думал о губах Поттера. И это не считая того, что он совершенно не представлял себе, что ему делать дальше. Покупать смазку, как Поттер, или что-то еще? Он действительно не знал, как со всем справиться. И, может, все же есть возможность снова стать нормальным? Пусть даже ему нельзя будет больше целоваться с Поттером — он тогда хотя бы сможет вернуть жену и сына и опять жить с ними вместе. Это тоже было для него очень важно. — Мистер Малфой, я в курсе, что ваш отец пожертвовал больнице немалые средства. Он, знаете ли, смотрит на меня с портрета каждый раз, когда я ем. Но несмотря на это я уверена, что мы ничем не можем вам помочь. — И регистраторша улыбнулась женщине, стоящей за спиной Драко. Ну уж нет, так просто им от него не отделаться! Он же, в конце концов, слизеринец! — Я собираюсь покончить жизнь самоубийством! — громко заявил Драко. Это была ложь, но какая разница? Главное, что Драко добился, чего хотел: женщина побледнела и прошипела: — Следуйте за мной. Он радостно кивнул и отправился за ней к лифтам. Регистраторша передала его в руки сестры из отделения зельенаркомании и зависимости от маггловских наркотиков. Та внимательно разглядывала Драко, слушая доклад своей рассерженной коллеги. — Значит, вы гей? — растерянно спросила она. Драко кивнул. Сестра махнула ему рукой и провела его в палату. Палата была довольно маленькой, но вполне уютной. Решеток на окне не оказалось, но Драко подозревал, что оно зачаровано и так просто его не открыть. Драко вдруг заскучал по Скорпиусу и немного по Поттеру. Стоило только Драко представить, что тот сейчас с этим Бутом, и к горлу подступала тошнота. — Может, расскажете мне, что случилось? — спросила сестра и наложила диагностическое заклинание. — Так, температура в норме, а вот пульс учащенный. И Драко рассказал ей обо всем — кроме мастурбации по ночам, разумеется. Не забыл упомянуть о проблемах в браке с Асторией и о том, что он не может наладить отношения с сыном. И о том, что влюблен в Поттера. — В Поттера? Вы имеете в виду Гарри Поттера? — уточнила сестра и указала на кровать. Драко сел и кивнул. — Только у него есть парень, так что было бы здорово, если бы вы ничего не сообщали прессе, — тихо попросил он. — Все, что вы здесь рассказали, останется между нами, — успокоила его сестра. Драко полегчало. А то кто знает, как отреагирует Поттер, если в "Пророке" появится статья о том, что Драко с ним целовался. У Бута вообще челюсть отвиснет и, вполне вероятно, так больше и не вернется на место. — Может, нам сообщить мистеру Поттеру о том, что вы здесь? — осведомилась сестра. Драко поморщился. — Думаете, это поможет в лечении? Сестра заволновалась и посмотрела на него немного раздраженно. — А какого рода лечение вы хотите здесь получить? Драко беспомощно пожал плечами. — Понятия не имею. Я же не целитель. Я немного разбираюсь в музыкальных инструментах, но абсолютно ничего не понимаю в лечении. — Мистер Малфой, нет такого заболевания как гомосексуальность. Если вы чувствуете влечение к мистеру Поттеру, то вам стоит обсудить это с ним и решить, как строить свою жизнь дальше. Сомневаюсь, что мы можем вам в этом помочь. А что, собственно говоря, думает по этому поводу ваша жена? — спросила сестра и села на стул напротив Драко. — Она меня бросила. Ушла с сыном. Драко вздохнул. Ему очень хотелось домой, к своей скрипке. Может, это и в самом деле совершенно дурацкая затея. Но с другой стороны, дома он точно не поправится. Он чувствовал, что правильно поступил, придя сюда. — Она вас бросила, потому что вы гей? — продолжала расспросы сестра. — Нет, потому что я бесчувственный, — с готовностью пояснил Драко. Сестра вздохнула. — Может, тогда лучше поставить в известность вашу жену? Вы хотите, чтобы вас забрала она или все же мистер Поттер? Драко разочарованно покачал головой. — Я не хочу, чтобы меня забирали. У меня с собой белья на месяц. А во сколько будет завтрак? Сестра снова вздохнула и уставилась в окно. Драко понял, что он, скорее всего, единственный человек на земле, который так испугался, осознав, что влюбился в мужчину. Но ему было на это плевать. Он всю свою жизнь старался поступать правильно. Отец говорил ему, что он должен учиться лучше Грейнджер, — и он целыми днями просиживал над учебниками. Отец говорил, что он должен утереть нос Поттеру, — и Драко начал играть в квиддич, хотя ему гораздо больше нравилось заниматься музыкой. Тетя говорила, что он должен получить Метку, — и он ее получил. Волдеморт говорил, что он должен провести в школу Пожирателей, — и он сделал это. Он женился, потому что ему велел отец, и зачал ребенка, потому что этого хотела Астория. Он сделал все, чтобы выкупить Малфой-мэнор, хотя денег ни черта не хватало, — но так пожелала мать. Он работал и изо всех сил старался обеспечить Скорпиусу нормальную жизнь. Он действительно всегда пытался поступать правильно. Но теперь он больше не знал, что правильно. Он не знал, можно ли ему быть геем, если у него есть сын. Он даже не знал, хочет ли он быть геем. Ему нужна была помощь! Ему никто никогда не помогал. — Я не знаю, что мне делать с этой жизнью, — прошептал Драко. Сестра снова вздохнула. — Мы попробуем связаться с вашей женой и с мистером Поттером. А потом поговорим. Все вместе. Подождите немного, хорошо? Драко кивнул и почувствовал, что его наконец-то хоть кто-то понял, когда сестра, подойдя к двери, обернулась и улыбнулась ему.