Margin Call

Наша машина переместилась к центральному входу в музей, ловко не попав в поле зрения этих недоделанных кролловских шпионов, и мы принялись наблюдать за началом сольного выступления белокурого слависта. Он бодро сбежал по ступенькам музея, на ходу натягивая куртку и прижимая к уху мобильный телефон. Проскользнув мимо черного линкольна и перейдя небольшой перекресток, он остановился перед круглой палаткой с мороженым и купил себе сразу два разноцветных брикета. Вражеская машина плавно тронулась с места и медленно поехала по улице в одном с ним направлении, естественно, что наш порш с магическим номером произвел тот же самый маневр. Джастин неторопливо шел вверх по узкому тротуару, поедая мороженое сразу с двух рук, и глазел по сторонам, чему-то весело улыбаясь. Я, глядя на его стройную фигурку, отчетливо понимал, что полуторачасового пассивного секса в гостиничном номере мне было мало, возбужденный ситуацией мозг явно требовал продолжения банкета, посылая эротические импульсы в разные части моего измученного воздержанием организма. Майкл спокойно рулил в потоке машин, чего-то выжидая, а потом взял телефон и, набрав номер, сказал по-русски несколько слов. Минут десять ничего не происходило, я даже подумал, что его разговор не относится к нашей ситуации, как вдруг стандартный городской шум прорезал неприятный вой полицейской сирены. Машина, украшенная синими полосами и мигающей двухцветной люстрой, резко затормозила около Джастина, из нее выскочили два вооруженных абмала и, схватив его за локти и заломив руки, защелкнули на них наручники. Потом они втолкнули его в кабину, киношным жестом пригнув голову, сорвались с места и понеслись, лавируя среди неохотно уступающих им дорогу автомобилей. Черный линкольн заметался, ускоряя движение, и я прямо физически ощутил волну паники, накрывшую сидящих в нем людей. Наша же машина, внезапно свернув в переулок, поехала совсем не в том направлении, куда, как мне казалось, отправились копы. - Мы куда? - чуть не вскрикнул я. - Подъедем дворами к ментовке. Нам надо хорошую позицию занять для наблюдения, - азартно блестя глазами, ответил мой водитель и, по совместительству, режиссер разворачивающегося действа. - Не волнуйтесь, сейчас уделаем ваших америкосов по полной программе! Занимайте лучшие места, согласно купленным билетам! Мы приблизились к небольшому невзрачному зданию, вокруг которого, тем не менее, кипела бурная жизнь. Подъезжали и отъезжали полицейские машины, выходили и входили самые разнообразные люди - от длинноногих девиц в миниюбках до пропитого вида пролетариев, а прямо перед входом были припаркованы несколько новых и, по идее, слишком дорогих для работающих в этом учреждении людей, джипов. Сдав задом, наша машина затаилась около низкого заборчика прямо напротив входа, и Майкл заглушил мотор. Дальнейшее развитие событий не заставило себя ждать. Завывая сиреной, знакомая полицейская машина эффектно затормозила перед зданием, выскочившие копы вытащили из нее Джастина и скрылись с ним в дверях. Подлетевший минуты через три линкольн остановился неподалеку, из него вышли двое и, не делая никаких попыток пройти внутрь, стали переговариваться с кем-то по телефону, а потом сели обратно в машину и стали ждать. Ждать и им, и нам пришлось очень недолго. Буквально через двадцать минут во двор ворвались несколько длинных черных лимузинов с красными номерами, а еще секунд через десять туда же плавно въехал огромный кадиллак, украшенный американским флагом в сопровождении джипа охраны, из которого вывалилась пара морских пехотинцев в армейской форме. Один из них стал крутить башкой по сторонам, а другой, подскочив к кадиллаку, открыл заднюю дверь. Человек, вышедший оттуда, был мне незнаком, но Майкл восхищенно присвистнул: «Нихрена себе, это ж американский посол!». Одновременно с послом, из ранее прибывших лимузинов вышли несколько человек в костюмах, и среди них Алекс Кролл собственной персоной, с искаженным от гнева лицом. Двое из кролловской свиты и один человек из посольской машины устремились в здание, а мой личный враг стал выговаривать что-то резкое послу, на что тот, кивая головой, мягко и успокаивающе улыбался, поражая меня свой выдержкой. Майкл взялся за телефон и опять сказал в него несколько слов, между тем, не прошло и пяти минут, как в дверях показался Джастин, окруженный моими соотечественниками. Он понуро шел, повесив голову и картинно потирая запястья, а узрев кинувшегося к нему Кролла, с размаху уткнулся лицом ему в грудь, дрожа и даже, кажется, всхлипывая. Кролл, обхватив его одной рукой за плечи, ладонью другой ласково приподнял золотистую голову, тревожно заглядывая в заплаканные глаза и шепча, судя по всему, слова утешения. Потом, еще раз обведя бешеным взглядом окружающих, включая посла, он потащил мальчишку в салон, и кортеж стал медленно выбираться с заставленного машинами двора. Майкл, упав головой на руль, тихо ржал, а я разрывался между двумя противоречивыми чувствами. С одной стороны, я был восхищен таким актерским талантом Джастина и постановочным мастерством своего сопровождающего, а с другой, неприятно поражен размахом кролловских связей и его неподдельной тревогой за юного любовника. И опять, опять, в душе закопошились сомнения... - Да, крутая у вашего Джастина крыша, - начал было Майкл, но взглянув на меня, осекся. - В чем дело? Что-то не так? Я молча покачал головой, а он, удивив меня своей чуткостью, вдруг сказал: - Смотрю, не верите, что любовь победит? Очень по-американски. - А что, все русские верят? - в тон ему произнес я. - Большинство - да! - А вы? - А я не верил, - мрачно произнес он. - А теперь? - не удержался я. - А теперь у нее муж и маленькая дочка, а я делаю вид, что очень за них рад. Как начал делать на свадьбе, так и делаю до сих пор. Уже третий год. - Она вас на свадьбу пригласила? - опешил я. - Жених пригласил. - Друг ваш? - Брат, - спокойно сказал он, а я слегка вздрогнул. - Так что мой вам совет, не сомневайтесь! Знаете, наверное - лучшие советы дают неудачники. Поехали обедать. И мы так ударно пообедали, что я, напрочь забыв вложенные мне в голову правила, попытался перепить русского. В результате чего, проснувшись в середине следующего дня у себя в номере, осознал, что понятия не имею, каким образом здесь очутился. Смутно помню только, что кто-то сидел за рулем нашей черной машины, и это был точно не Майкл, потому что тот сидел на заднем сиденье рядом со мной и очень убедительно втолковывал мне что-то по-русски, сперва демонстрируя фотографию красивой большеглазой блондинки, а потом выкидывая ее из окна машины, с последующим экстренным торможением и поиском ее же на влажном осеннем асфальте прямо посередине дороги. Ну что, думал я, стараясь не двигать зрачками, программа вроде выполнена - поговорить с Джастином мне удалось, секс тоже был, похмелье есть прямо сейчас, Кроллу нервы потрепали на славу и даже устроили небольшой международный конфликт... Пора, пожалуй, домой, от греха подальше. И тут мерзко зазвонил проклятый телефон, пронзая мой воспаленный мозг острыми звуковыми иголками. - Да, - слабо сказал я. - Брайан, - голос моего куратора был до отвращения бодр и трезв. - Я взял вам билеты на сегодня, вылет через пять часов. Я за вами заеду в течение часа, реанимируйтесь быстрее. И, с трудом оторвав бренный организм от кровати, я поплелся в душ. Прохладные потоки хлынули мне на голову и плечи, и я сразу вспомнил вчерашний день, запотевшие стекла этой же кабины, брызги воды и шелковистое миниатюрное тело, поворачивающееся и изгибающееся в двадцати сантиметрах от меня. Вот же блядство, накатило расстройство - ведь я его даже не обнял, не стал целовать теплые скулы и губы, не хотел показывать свою слабость и привязанность. Вот почему я такой? Железный Алекс Кролл не стесняется прямо при всех смотреть на мелкого мальчишку с обожанием и восхищением, а я не могу его просто так обнять один на один, потому что... Сука, почему?! Вот если бы я был натуралом, моя блондинка уже давно бы вышла замуж за другого и родила дочку. Хорошо, что у меня нет брата... В общем, примерно через час я покинул милый и гостеприимный отель и сел в машину, пребывая в самом отвратительном расположении духа за последние три дня. Мой русский Вергилий, видимо понимая мое состояние, даже не стал включать радио, и в полной тишине мы вырулили на уже ставшую мне практически родной центральную улицу и поехали в сторону аэропорта. Я даже стал немного успокаиваться, но, как выяснилось, расслабляться было еще рано. Неожиданно присвистнув, мой водитель слегка затормозил, а я посмотрел направо и охуел. С огромного сияющего рекламного стенда, повернутого прямо на текущий мимо непрерывный поток дорогих машин, смотрело мое чертово изображение кисти неизвестного фотохудожника. Я, в полный рост, небрежно и уверенно стоял перед бутиком легендарного бренда, облаченный в великолепный светло-серый костюм, и высокомерно смотрел на себя же, мающегося головной болью на переднем сиденье нашего чудо-автомобиля. Мне на секунду остро захотелось зажмуриться и, открыв глаза, очутиться в родном Питтсбурге, в кафе Либерти, среди своих друзей и одноразовых любовников, под чутким присмотром нашей с Майки рыжеволосой мамы, там, где меня могли подстерегать только две стандартные опасности - недотрах и передоз. Я слегка покосился на своего куратора, а он насмешливо произнес: - Да, вот это конспирация! Понятно теперь, почему ваши во Вьетнаме продули. - А ваши, типа, ничего и нигде не продули? - Неа. Мы только одну битву проиграли, - засмеялся он. - Какую? - заинтересовался я. - За урожай. Это дурацкое заявление меня странным образом успокоило, и я стал более равнодушно созерцать материальные доказательства своего легкомыслия, коих только на одной стороне дороги уже было около пятнадцати. В аэропорту Майкл провел меня мимо длинных очередей к регистрационным стойкам в какой-то особый зал и, прощаясь, подал руку. Я пожал ее и, вынув затянутый в пластик брикет розовых европейских купюр, протянул ему. И знаете что? Он слегка шарахнулся назад, живо напоминая мне трех смешных девчонок, так удачно проводивших меня к мистическим московским прудам. Я чуть не засмеялся, а он, взяв себя в руки, сурово сказал: - Не надо. Вы уже за все заплатили. - Я помню. «Встретить, проводить и помочь в случае экстренной необходимости». Но не крутиться рядом двадцать четыре часа в сутки, и не ставить спектакли с участием послов супердержав и членов правительственных делегаций. - Ну, кто ж виноват, что вы сходу так накосячили... - Я виноват. Кстати, это мне дали как раз за мой косяк. Они ваши. - Ладно, - смирился он и добавил. - Если все будет хорошо, пришлите смс-ку. - А если нет? - Ничего не шлите. - Почему? - удивился я. - Буду думать, что все хорошо, но вы просто забыли прислать. Вот так, удивив меня напоследок своей загадочной русской логикой, он повернулся и пошел к выходу, а я остался ждать своего рейса и раздумывать, как же я теперь буду обходиться без суровых сопровождающих, волшебных автомобильных номеров и, вообще, всей этой атмосферы легкого безумия, которой были под завязку наполнены эти три странных дня в городе, над которым (а я это четко ощутил) невидимая голая ведьма на помеле летает, похоже, до сих пор...