Вернись, я даже овощи полюблю

Я еле разлепляю свои глаза и сразу щурю их от яркого белого света. За окном, похоже, опять снегопад. Я не знаю ни число, ни день недели, я давно сбился со счету. Ем, пью кофе, смотрю зомбо-ящик и сплю. Так прошли мои последние недели. Уже две точно. / Пустые дни различны лишь календарями, А в остальном - как капельки воды. И разбежаться - самый легкий выбор, Подальше с глаз, и все растаяло, как дым.../ Стараюсь выбить все эти мысли, запивая их алкоголем, словно лекарством, пытаясь вылечиться. А вылечиться от чего? От любви не лечатся, а жаль. Да, я уже окончательно признал, а смысл отвергать? Просто пытаюсь забыть, не хочу воспринимать такую реальность. Это не правильно, никто не поймет. Даже если просто не правильно, я не могу объяснить это. Пить в такую рань не очень, поэтому я решаю сделать себе кофе и лениво встаю с кровати. Завариваю не тот какой пил раньше, четыре ложки кофе и кипяток, ни молока, ни сахара. Смотрю в окно и вижу отражение, но не себя, а какого-то конечного бомжа : щетина разрослась в огромную бороду, огромные запойные синяки и уставший взгляд. На подоконнике завибрировал мобильный. "Пусть вибрирует, я не отвечаю никому все это время" - Подумал бы я в любое другое время, но сейчас там высвечивалось "Хованский" раз так в трехсотый за все это время. Смотрю, как мой телефон вытанцовывает вальс и все же лениво беру, нажимая на "ответить" и специально не подношу близко к уху : - Илья, да ты совсем ахуел что ли!? - Кричит на меня Юра, чуть ли не срывая голос, - Что ж ты, мудила, творишь-то? Я, выслушивая неограниченный поток мата, делаю глоток кофе : - Мне нужно было побыть одному, - Спокойно отвечаю я. - Побыть одному хотелось, пизда ты ванильная? Предупредить никак? Мы тут все думали, что ты подох! Я лишь смотрю в окно, как сыпят с неба белоснежные хлопья снега, делая очередной глоток кофе. - Ладно, - Выдохнув, сказал комик, - Какова причина вашего желания? Молчу, продолжая смотреть в окно, а точнее в никуда. - Руслан? - Значительно тише спросил он и ,услышав это имя, я вернулся в реальность. - Господи, Илья, не веди себя как двенадцати летняя школьница, приедь да трахни этого петуха. Я просто сижу, притупив взгляд, смотрю в пол, нечего не отвечая. - Уже... - Тогда я вообще не понимаю тебя, мудень. - Юр, я сам себя не понимаю. - Либо ты решаешь эту проблему, либ... - Юр, погоди... - Я отстраняю трубку телефона и начинаю вслушиваться в минувшую тишину. - Мне кто-то в дверь звонит, пойду посмотрю. - Погоди ка, Стольг... - Я бросаю трубку и кладу телефон на его изначальное место, встаю и заинтересованно надвигаюсь к входной двери. Стою, смотрю и думаю : открывать или нет? Опять звонят, так нерешительно. Ладно, раз уж пришли, хоть кому-то стало интересно жив я вообще или нет... Поворачиваю защелку три раза влево, опускаю ручку двери, потянув на себя, и мне кажется, что если бы я был тем волком из старых мультиков про рыжеволосую красавицу, то моя челюсть отвисла бы до пола, а язык покатился бы на лестничную клетку. Передо мной стоял промокший от мокрого снега Усачев, который стучал зубами и стеснительно улыбался, смотря на меня как-то припустив голову. На нем была лишь коричневая толстовка да кожаная куртка, двумя руками держал ручку своей сумки, видимо, с вещами. - Может пропустишь? - Улыбаясь еще шире, спросил тот. Я, не промолвив ни слова, делаю пару шагов назад и даю ему пройти. Тот снимает куртку, протягивая мне в руки, начинает разуваться : - Ну и погодка же у вас, я весь продрог... - Поднимается и смотрит в мои глаза, - Ты чего молчишь-то? Я смотрю ему в глаза серьезным и непонимающим взглядом, а с кухни разносится вибрация телефона, поворачиваю голову в направлении кухни. - Илья? - Поворачиваю обратно и вижу обеспокоенный взгляд Руслана. - Кто дал тебе мой адрес? - Это единственное, что пришло в мою голову. - Этот человек просил не говорить, сказал, что ты его прикончишь, - Улыбается, стуча зубами. Закрываю глаза и делаю глубокий вдох. - Крайняя дверь по коридору справа, видишь? - Говорю я как-то смутно, все еще не осознавая реальности картины. Тот положительно мотает головой, - Ванна. Не хватало, что бы ты заболел. Чистые вещи есть? - Только толстовка и джинсы... - Ладно, я принесу. Иди, мойся. Тот улыбается как обычно - по-кошачьи, и топает в сторону ванной. Тем временем я слышу с кухни грохот. Телефон дотанцевал до края и больше не мог терпеть, свалившись вниз. Следую к нему, ища взглядом на полу, и найдя удивляюсь тому, что он не разбился. Хованский, кто же еще? - Да. - Сняв трубку, говорю я. - Нет, Стольгиченко, ты реально ахуевший! - У меня дома моется Усачев. - Чего? Ахахах, Мэддисон, держи свои фантазии при себе! - Юра прямо чуть ли не давится смехом. - Я серьезно. - Действуй, мой ученик, я верю в тебя! - Продолжая ржать, выговаривает тот. - То есть тебе вообще не интересно что за ебсь тут происходит? - Ни капли. Иди и сделай то, что должен! - Господи, Юра, иди к черту, - Я сам уже начинаю смеяться и бросаю трубку. Поворачиваю голову в сторону окна, а за ним все просто белым-бело, даже деревья еле разглядишь, так их присыпало снегом. Когда еще такое происходило в последний раз? / Пришла зима, все это как всегда, Но может не спроста, да, может не спроста... Сегодня первый белый день, Давай начнем все с чистого листа? / Положив телефон на стол, я иду в свою комнату. Открываю шкаф и начинаю искать хоть какие-то чистые домашние вещи. Это ему будет велико, это тоже... На что ж ты такой дрышлявый? Нахожу свои сине-желтые клетчатые шорты и длинную широкую футболку. Грязно-голубого оттенка. Когда я сам в последний раз одевал эти вещи? Подхожу к двери ванной комнаты и решительными движениями стучу в нее. Слышу, как за ней прекратился звук льющейся воды. Через пару секунд открывается дверь и я вижу Усачева в одном лишь полотенце, замотанном на бедрах. Тяну ему вещи, а тот опять лыбится, забирая их. - Я на кухне, - Говорю я, разворачиваюсь, а в спину слышу "спасибо", от чего невольно улыбаюсь. Сижу на своем любимом месте и думаю. Вот выйдет он сейчас из ванной и что мне ему говорить? Или что он мне будет говорить? И вообще какого черта он тут забыл? Хотя... Приятно, конечно, что хоть кто-то пришел проведать меня. Или он даже не знает о моих заскоках одиночества? Слышу шаги, направляющиеся на кухню и смотрю на порог. Там появляется Руслан, в тех самых шортах и грязно-голубой футболке, которая чуть ли не до колен постает. Я улыбаюсь, смотря на это, а тот опускает брови и на лице так и написано "Не смейся, падла, я смущаюсь". Я смотрю на место рядом с собой, как бы приглашая его сюда. Тот нерешительно шагает, принимая мой намек. - Ого, ну и бородень же у тебя отросла! - Говорит тот, слегка наклонив голову и рассматривая мое лицо. - Почему ты приехал? - Игнорируя, видимо, комплимент, спрашиваю я. - Ну, прошло пару дней как ты уехал и я решил позвонить, узнать как ты, а то в последний день ты был сам не свой... - Ты звонил мне? - Перебиваю я. - Да, звоню-звоню, а ты трубку не берешь. И так не один день. Ну я и... Разволновался, начал у других спрашивать, мол как ты, что ты, а другие сами ничего не знают. Ну вот я выяснил твой адрес, да и поехал... Я беру телефон, пролистываю и действительно, тридцать один пропущенный от Руслана... Волновался... Никто из Москвы ко мне не пришел, а он из Питера... Смотрю на него, а от так взволнованно на меня. Эх, знать бы о чем ты сейчас думаешь... - Я, наверное, задерживаться у тебя не буду... С тобой все хорошо, я очень рад... - Говорит он это все, а у меня сердце разрывается, - Пойду, оденусь. И вот кухня опустела, а я сижу с взглядом тупорылого еблана, который не в силах не то, что в своих чувствах разобраться, а даже в самом себе. Руслан подходит к двери, я направляюсь за ним. - Я вещи там... В ванной оставил... - Ага... И тут повисла пауза. Надо что-то делать, Илья! Сделай что-нибудь! - Ладно, Ильюш, удачи... Ты только больше так не пугай. - Говорит он и натягивает лживую улыбку, мол все хорошо, я так счастлив. Ильюш. Он назвал меня Ильюшей. Я поворачиваю защелку и открываю дверь: - Спасибо... - Говорю ему я, а тот улыбается и выходит на лестничную площадку. Я закрываю дверь и прижимаюсь к ней спиной. Я - идиот. Чувства терзают меня изнутри, а я не знаю что делать. Я ничего не делаю. - Руслан! - Я резко открываю дверь и кричу на весь подъезд, - Руслан, вернись! Пожалуйста! Я даже овощи полюблю! Но ничего. Мои слова лишь эхом пробежались по лестничным пролетам. Тишина. Я опоздал. Закрываю дверь опять, но уже не на замок, я забыл. Или наплевал. Какая разница? Я опоздал. Кухня. Я открываю бутылку и лью в стакан. Уже наплевать на столь ранний час. Залпом опустошаю стакан и облокачиваю голову о руку, закрыв глаза. - И даже баклажаны? - Послышалось слева. Я резко поворачиваюсь и вижу на пороге кухни Руслана, мило улыбающегося, как ребенок. Я встаю и медленно к нему подхожу. - Илья? Я резко обнимаю его всей своей силой, зажав так, чтобы не мог выбраться. Вдыхаю его аромат, его духи, меня просто одурманивает. - Я тоже скучал, - Тихо говорю я, слышу, как он смеется, а затем обнимает меня в ответ. Я отстраняюсь слегка и мы встречаемся взглядом. Он щурит глаза от улыбки и проводит ладонью по моему лицу. - Ты - еж, - Говорит он, проведя еще раз по бороде, и приближается к мои губам. - А ты кошара, Усачев, самая натуральная, - Только и успеваю сказать я, как тут же меня затыкают поцелуем. Я глажу его руками по спине, забираясь ладонями под толстовку, а он водит ладонями по моему лицу. Так и стали жить вместе. Кот и Еж.