Срывая одежды, припудреность дня Ты пальцами ночью напишешь меня. Я буду послушным, я глаз не сомкну, Я сяду поближе к луне и к окну. Пусть пальцы родные коснутся холста И линия выйдет, как космос-проста, И звездные краски, и месяца свет Прольются, разбрызгиваясь на портрет. Рисуй меня ночью, во тьме и тиши На ощупь меня нарисуй, напиши...
(Е.Зеленцова)
Драко шёл по Оксфорд-стрит, спеша на важную встречу с клиентом. С тоской он вспоминал о времени, когда его путь занял бы всего пару секунд, затраченных на аппарацию. Но, увы, с тех пор, как у него конфисковали палочку и наложили табу на любое применение магии, что было для него, чистокровного волшебника, поистине страшной карой, он был вынужден передвигаться как маггл, да, собственно, и жить как маггл. Впрочем, за пять лет, что минули с тех пор, Драко успел более-менее привыкнуть к подобному существованию и, надо сказать, оно было вполне сносным. Когда особенно и выбора-то нет, рано или поздно приходит смирение, и начинаешь адаптироваться к тем условиям, которые сложились на данный момент, даже если дело дрянь. Это Драко мог с уверенностью утверждать. Впрочем, покинув волшебный мир, он был избавлен от постоянного напоминания о своих лишениях, и ему не приходилось день ото дня чувствовать себя ущербным как какой-то сквиб и слышать злые шепотки за спиной. Только вот как сейчас, изредка, когда простая аппарация позволила бы ему добраться до нужного места, без необходимости замёрзнуть по пути, он начинал тосковать по своей прежней жизни и по возможности беспрепятственно колдовать. Холодный порыв ветра заставил Малфоя поёжиться в своем лёгком пальто и повыше поднять воротник. Да, аппарация была бы отличным решением…или, на худой конец, Согревающие чары. Ладно, чего сейчас слёзы лить?! Главное, он с семьёй выкарабкался из того дерьма, в которое они угодили благодаря отцу и его слепой вере в этого уродца Волдеморта. Родителям удалось избежать заключения в Азкабан благодаря тому, что мать скрыла от Тёмного Лорда правду, не выдав Поттера,и лишь поэтому им даровали свободу, хоть и лишили палочек. Люциус и Нарцисса теперь благополучно жили во Франции, в родовом поместье Малфоев, отказываясь даже вспоминать о первых послевоенных годах.Они время от времени слали ему сов с письмами, где рассказывали об очередном светском мероприятии, которое посетили, или о новой купленной почти за бесценок плантации виноградника. А Драко, более не беспокоясь о родителях, строил свою жизнь в чужом ему мире магглов. Вполне успешно, как он считал. Впрочем, иначе и быть не могло – он же слизеринец, да к тому же и Малфой. Прежде чем окончательно и бесповоротно уйти из магического мира, он предусмотрительно достал себе документы на имя Дрейка Макферсона и фальшивое свидетельство о получении среднего образования. А отец когда-то давно купил в Лондоне небольшую однокомнатную квартиру, на всякий случай, поэтому крышей над головой Драко был обеспечен. Конечно, по сравнению с Малфой-мэнором квартира была крохотной, но выбирать особо было не из чего. Поначалу трудно было. Очень. Ему пришлось, как ребёнку, изучать весь быт и уклад жизни обычных людей с самого начала – тех знаний, что были им получены в Хоге на уроках по Маггловеденью, оказалось ничтожно мало. Да он, откровенно говоря, и не пытался что-то учить на тех уроках, считая это ниже своего достоинства. Так что приготовить себе кофе и что-нибудь поесть было буквально битвой не на жизнь, а на смерть. К сожалению, финансы, что у него имелись, не позволяли ему питаться постоянно в кафе или нанять себе кухарку, поэтому ожоги, синяки и порезы часто украшали руки Драко, пока он учился управляться с плитой и, собственно, готовить. Но с практикой приходит и опыт, так что сейчас, по прошествии пяти лет, у него больше не возникало никаких проблем с тем, как правильно пользоваться кофеваркой, тостером, компьютером, терминалами в метро и прочими механизмами, так попортившими ему жизнь в своё время. Финансовое положение Малфоя также ныне было стабильным – он стал хозяином небольшого магазинчика антикварных часов и по совместительству часовщиком. Эти таинственные механизмы, отсчитывающие время, странным образом слушались его, стоило Драко взять их в руки. Даже те, что давно стояли, словно очнувшись ото сна, вновь начинали мерно тикать, отсчитывая время. Видимо, таким образом магия, которая накапливалась в нём, нашла выход. Обнаружил он эту способность случайно – зайдя в старую антикварную лавку, Драко увидел искусно выполненные часы в резном деревянном корпусе. На вопрос об их стоимости хозяин лавки заявил, что они не продаются, так как это его семейная реликвия и, к тому же, они стоят очень давно. Однако позволил их рассмотреть поближе. И вот тогда-то и случилось чудо – стоило Драко коснуться их, как, мелодично звякнув, старинные механизмы часов заработали. Хозяин был просто вне себя от радости, едва веря в то, что произошло. После этого Малфой по просьбе мистера Чарльза Ламберта, владельца этого самого антикварного магазинчика, заходил к нему и «чинил» часы, которые тому приносили на продажу. И вот так слава о чудесной способности Драко разошлась среди хозяев других антикварных магазинчиков и ломбардов, и к нему потекли рекой заказы на починку. Это было интересно. И ко всему прочему у него появилось дело, которым он мог заниматься. Спустя какое-то время Драко начал не только ремонтировать часы клиентов, но и сам покупать их на разных барахолках и распродажах, на аукционах в интернете, ломбардах, выискивая среди мусора редкие и хорошие экземпляры. Когда же скопилась приличная коллекция,он открыл магазин. Благодаря этому его материальное положение стало стабильно, а сам он независим, благополучен, успешен и знаменит в определённых кругах. Тщеславие и честолюбие Малфоя были удовлетворены. Он выжил, выкарабкался, когда его пытались растоптать, и был доволен собой. И имел на это полное право. Теперь в красивом высоком блондине, одетом в дорогое кашемировое пальто и ботинки, выполненные на заказ, идущем с высоко поднятой головой и гордо расправленными плечами никто бы не признал униженного и опозоренного некогда Драко Малфоя. Драко громко чихнул и поёжился в своём тонком пальто, надетом поверх костюма. Стояла середина сентября, а холодно было как поздней осенью. Он как никогда жалел, что отказался от шарфа. Сейчас бы тот очень пригодился, чтобы зарыться в него носом и погреться. Но когда Драко покидал дом, он решил, что шарф будет мешаться. Что ж…теперь он, мантикора задери этот холод, так не думал. Оглядывая прохожих, взгляд его зацепился за лохматого парня, стоящего у продуктового магазина, который как раз-таки о шарфе подумал, закутанный им до самых глаз. Однако вот распахнутая нараспашку куртка и тонкая футболка под ней как-то не вписывались в общую картину. Такое ощущение, что парень толком не знал, холодно ему или жарко. На бёдрах низко сидели мешковатые джинсы, над ними торчала резинка трусов со знаменитым лейблом «Кельвин Кляйн», на ногах растоптанные кроссовки. При взгляде на этот экземпляр человечества чувство стиля Драко взвыло дурным голосом и, судя по всему, жаждало грохнуться в обморок. Или забиться в конвульсиях. А на руках у парня, как контрольный выстрел для эстетического вкуса Малфоя, были перчатки с обрезанными пальцами весёленькой радужной расцветки. Сразу стало любопытно, это демонстрация принадлежности к секс-меньшинствам? Или просто других перчаток не оказалось в зоне досягаемости, когда тот собирался? Странный субъект в этот миг зябко поёжился, потёр руки и сунул их глубоко в карманы куртки, став при этом похож на воронёнка. Драко как раз поравнялся с этим странным, но заинтересовавшим его парнем.Тот тоже, казалось, на миг подняв глаза, залип на нем. Малфой машинально приосанился, собираясь окинуть его пренебрежительным взглядом, чтобы сразу дать понять – тому абсолютно ничего с ним не светит. Однако весь эффект был сведён на нет, когда Драко, совершенно не аристократично, просто оглушительно чихнул, разбрызгивая во все стороны сопли, останавливаясь и машинально утыкаясь в ладони. Прохожие тут же начали на него оглядываться. Кто-то даже подавил смешок. Драко выругался, поминая и Мерлина, и Мордреда. И тут почувствовал, как его шею аккуратно заматывают чем-то тёплым и пушистым. Это оказался шарф. Гриффиндорской красной расцветки, не сочетающейся никоим образом ни с пепельным цветом его волос, ни с пальто. Подозрительно знакомый шарф. Уже зная, кого увидит рядом с собой, Драко повернулся, чтобы поблагодарить и отказаться от подарка… да вот только прогадал. Он и не мог предположить, НАСКОЛЬКО хорошо знал того, кто стоял рядом. Малфой замер соляным столбом, расширенными глазами глядя на Гарри Поттера, который с совершенно спокойным и, даже можно сказать, меланхоличным видом топтался рядом. - Поттер? – хрипло выдохнул Драко когда дар речи вернулся к нему. Золотой Мальчик. Не сильно изменился с последнего раза, когда они с ним виделись в зале суда. Только черты стали более мужественные, фигура мощнее, и отвратительные круглые очки исчезли. Зелёные глаза смотрели на него абсолютно равнодушно, словно и не видели вовсе. Казалось, Поттер мыслями был где-то очень далеко, а рядом с Драко стояла пустая оболочка. - Нет, вы ошиблись, - сказал Поттер голосом прохладным и ничего не выражающим. - А шарф оставьте, иначе простудитесь, - и, развернувшись, собрался уходить. Однако рука Малфоя, крепко схватившая его за локоть, не позволила и шага ступить прочь. - Поттер, ты дурака-то не валяй! Или тебя Обливиэйтом приложило?! Не делай вид, что не узнал. Тот, выдохнув как-то устало и обречённо, медленно повернулся. - Узнал, - ответил он. – Но что с того, Малфой? Драко опешил. В принципе тот прав, они не были ни друзьями, ни соратниками. Так, бывшие школьные враги, которые, тем не менее, спасли друг другу жизнь. Поттер спас его шкуру, а он не выдал его с дружками тётке Беллатрисе. Сейчас бы развернуться и уйти, послав к Мордреду этого гриффиндурка, пусть и бывшего, тем более на встречу Драко капитально опаздывает. Да вот только не мог он этого сделать. Столкнуться с Поттером так внезапно на улице маггловского Лондона было удивительным. Да и, честно говоря, тот был единственным волшебником, с которым он встретился и разговаривает за пять лет. Не считая родителей, конечно. Мучило любопытство и хотелось узнать, что произошло там, в магомире, за время его отсутствия. Поэтому нет, он не мог вот так просто отпустить Поттера. Тот же, видимо, расценил его молчание за знак согласия и позволение ретироваться. - Я всё же пойду, - произнес Гарри и попытался стряхнуть его руку. Но от Малфоя ещё никто так легко не сбегал. - Стоять, Поттер! – приказным тоном сказал Драко и, оглядевшись по сторонам, к своему счастью заметил в десяти ярдах вывеску ресторанчика. - Пошли, - сказал он категорично и, взяв бывшего недруга на буксир, потащил его за собой. Тот неохотно, но все же пошёл за ним. Вскоре они уже расположились за столиком у окна. Драко заказал им по чашке горячего глинтвейна. Конечно, было бы неплохо выпить по рюмке коньяку, но он сомневался, что в данном заведении карта вин удовлетворит его запросы. Да и время ещё было раннее для употребления горячительных напитков. Пришлось обходиться глинтвейном, чтобы отогреть свои замёрзшие внутренности. Поттер же только равнодушно пожал плечами, так что Малфой и интересоваться не стал, заказывать ли ещё что-нибудь поесть. На самом деле этот новый, какой-то словно не от мира сего, Поттер его уже начал порядком выводить из себя. Хотелось его растормошить, заставить проснуться от эмоциональной комы. Жаль, что у Драко нет палочки, а то бы точно применил Энервейт, чтобы попытаться заклинанием его взбодрить. Глядишь и получилось бы. - Ну, давай рассказывай, Поттер, - распорядился Драко, беря в руки горячую чашку с ароматным напитком, блаженно чувствуя, как замёрзшие конечности начинают отогреваться. Да и в кафе было тепло. Единственным минусом было то, что из носа вот-вот потечёт как из дырявого котла, а он, как назло,забыл носовой платок. Вот ведь… - О чём рассказывать? – спросил Поттер и, опустив глаза, с каким-то сосредоточенным видом начал разглядывать глинтвейн. Словно пытался в нём отыскать смысл жизни. Хотя кто его знает,странного… может, и вправду пытался. - Обо всём. Что сейчас происходит в магическом мире. Последние новости и сплетни. Почему ты тут оказался, - перечислил основные интересующие его моменты Драко. - Я уже как пять лет живу среди магглов. Я ушел из магомира. Как и ты, - спокойно ответил Гарри, не меняя тон голоса. А Малфой, сделавший в этот момент глоток, едва не подавился. Что и говорить, он был шокирован. Да и было отчего. Он-то сам понятно, почему ушёл – потому как стал практически бесправным существом, которого ни за мага ни за человека больше не стали бы считать. Но Поттер-то, он же - Национальный герой, живая легенда, Мальчик-Который - Выжил и так далее, бла-бла-бла… В общем, любит его и стар и млад, и готовы они целовать землю, по которой ступали его стопы. Да и как же Грейнджер и Уизел? И его любовь всей жизни – младшая Уизлетта? Почему не остановили, почему не вернули, не отговорили, не поддержали? - Так что случилось, почему Золотой Мальчик сбежал из личного рая, где его едва ли не божеством считают? - Наверное, потому, что умерев и вернувшись, я понял, что живу не своей жизнью, а той, что навязали мне с самого детства. Выполняя прихоти Дамблдора, Волдеморта, Ордена Феникса. Выполняя долг Мальчика-Который-Выжил, - произнёс Поттер отрешённо, сухо. - Того, кого все видели во мне. Не хочу… Я не хотел так больше жить. Многочисленные потери близких людей, боль, душевное одиночество, страх и стремление осуществить желания всех, но не свои… В магическом мире было только это. Малфой внимательно смотрел на склонённую чёрную вихрастую макушку. Он мог понять его. Наверное, понимал как никто другой, сам пережив подобное. Пусть и не в таких масштабах, как Поттер, но всё же… Он сбежал от всеобщей ненависти. А тот от всеобщей любви. Что ж, это две стороны одной медали. Чувства в больших объёмах действуют удушающе. Отрава. - И ты ушёл… - Да, я ушёл, - тихо, словно самому себе, сказал Поттер. – Так что не знаю, что творится там… и не хочу знать. - А как же твои дружки? Всезнайка Грейнджер и Рыжий Уизел? - Мы общаемся. Наверное, они – единственное, что меня связывает с моим прошлым. Рон и Миона женаты. У них родилась дочка – Роза. Ей четыре годика. Поэтому мы редко видимся, - ответил Гарри, и Малфою показалось, что голос того потеплел при воспоминании о друзьях и их дочери. - А как ты живёшь, Драко? – спросил Поттер внезапно. А Драко ошарашено понял, что, кажется, его только что назвали по имени… Поттер, видимо, решил сегодня его добить. Ранее тот всегда звал его либо по фамилии, либо отвратительным прозвищем – Хорёк. Так что же это, аттракцион невиданной щедрости? Или показатель того, что Золотой Мальчик изменился, и та неприязнь, что была между ними, в прошлом? Однако… это отчего-то было приятно. Как из уст Поттера прозвучало его имя. Странно, непривычно, но приятно. - Я нормально, - ответил он и тут же поправился:- Нет, я – отлично! У меня магазинчик часов, антиквариат, а не какой-нибудь ширпотреб. А ещё я чиню часы на заказ. Вообще, пусть небольшой, но свой бизнес, который постепенно развивается. - Тебе нравится этим заниматься? – спросил Гарри, наконец оторвавшись от созерцания глинтвейна и взглянув на Малфоя. В зелёных глазах Драко увидел искры любопытства и искреннего интереса услышать ответ на свой вопрос. И они, наконец, словно разбили лёд глаз Поттера. Изумрудный и холодный. Равнодушный. - Да, нравится, - Драко улыбнулся краешком губ. Отвернувшись к окну, рассматривая прохожих, которые торопились по своим делам, машины, мелькающие по дороге, он продолжал рассказывать:- Ремонтировать часы, скрупулезно выискивая причины поломки, или держать их в ладони, как… живые существа, возвращая своим касанием им жизнь, видя, как стрелка медленно, сонно, словно нехотя начинает двигаться по циферблату, а спустя секунду к ней подтягивается другая… это здорово. Слышать мерное тиканье, умиротворённое, как сама жизнь. Чувствуешь в такие мгновения себя значимым. Так… словно спас чью-то жизнь. Хотя, конечно, это звучит глупо, - усмехнулся Малфой. – Однако если ты осмелишься рассмеяться, я тебя… Он резко обернулся к собеседнику и замер. Поттер за какие-то пару секунд преобразился: глаза полыхали зелёным огнём, полные жизни и света. Щеки разрумянились, губы приоткрыты, дыхание шумное. Вся апатия и равнодушие, которыми тот был словно скован, исчезли бесследно. Он во все глаза глядел на Драко, так, будто увидел перед собой нечто прекрасное, удивительное. - Малфой! – воскликнул Поттер, схватив его за руку, словно боясь, что Драко сбежит, при этом он едва не опрокинул чашки, и те, пронзительно звякнув, зашатались, и часть уже остывшего напитка выплеснулась на стол, но он этого даже не заметил. – Я должен тебя нарисовать! Немедленно! - Что? Какого соплохвоста? – попытался вырваться Драко, но куда там, Поттер был сильнее, и хватка у него оказалась бульдожьей. Не отцепишься. - Прошу тебя! Пошли со мной! - уже едва ли не кричал Гарри. В глазах разгоралось упрямство, знакомое Драко ещё с Хога. Теперь бывший недруг был похож на того Потти, которого он знал в школе. - Ладно. Только отпусти. На нас уже смотрят! – прошипел Малфой. На них и вправду начали оборачиваться немногочисленные посетители кафе, а официантка, судя по всему, готова была уже идти жаловаться охране. Поттер, поколебавшись, всё же выпустил его руку. Оставив на столе пару купюр и надев пальто, Драко поднялся из-за стола. Вместе они быстро покинули тёплое помещение. И первый порыв ветра вновь заморозил Драко. А Поттер, вновь вцепившись в него как клещ, поволок его в ближайшую подворотню. Но не успел он испугаться или запротестовать, как его сгребли в охапку и аппарировали. Привычный до боли рывок в районе пупка, и вот они уже находятся в каком-то большом помещении. Оглядевшись, он с удивлением понял, что это квартира-студия. В правой части находилась жилая часть – там стояла огромная кровать, стол, телевизор и кресло. Она была идеально чистая. А вот вторая половина, просто олицетворяла хаос. То тут,то там стояли в подрамниках картины, законченные и нет, скетчи, также целый ряд полотен выстроился у стен, несколько холстов стояло на мольбертах. На подоконнике, столике, на полу валялись карандаши, краски, множество альбомов и блокнотов. Или просто отдельные листы бумаги, чистые и те, на которых что-то было нарисовано. Многие из них превратились в белые комки, свидетельствуя о неудаче. А также чашки из-под кофе, какие-то альбомы и книги. В общем, все свидетельства, что здесь обитает художник, имя которым – творческий беспорядок. Драко, ошеломлённо оглядывая жилище Поттера, а это было наверняка именно так,пытался в полном объёме осознать и принять тот факт, что Золотой Мальчик из героя переквалифицировался в художника. Влился в среду богемы. Это было трудно, зато сразу стал понятен его неряшливый внешний вид. - Раздевайся! – приказал внезапно Поттер, сбрасывая свою куртку прямо на пол. Туда же полетели и перчатки. А сам он лихорадочно начал собирать тюбики краски. Драко снял пальто и, аккуратно сложив, спихнув со стоящего рядом стула альбомы, после чего положил его туда. Наверх лёг сложенный шарф Поттера. Оставшись в костюме, идеально подчёркивающем его стройную фигуру, Малфой замер, испытывая лёгкую неловкость и не зная, что делать дальше. - Ну, ты где там? Чего возишься? – недовольно прикрикнул Поттер. – И ты почему ещё одет? - В смысле, почему одет? Я снял пальто. А что ты хочешь, чтобы я снял? В стиле «ню» не собираюсь позировать, даже и не надейся, Поттер. И вообще, с чего я тебе должен это делать?- начал заводиться Драко. - Снимай пиджак и рубашку. Ботинки и носки. Брюки можешь оставить, и садись вон на тот диван, - как ни в чём не бывало, словно и не слыша его возмущения, распорядился Гарри. Подтянув к себе стул, он с удобством уселся на него, а рядом поставил мольберт. В углу действительно обнаружился диван. Всё такой же однообразный белый, как и всё вокруг. А Малфой, не понимая, почему это делает и как всё так получилось, что он оказался здесь в этой вопиющей ситуации, тем не менее, беспрекословно подчиняясь, начал снимать с себя указанные детали гардероба. Оставшись в одних брюках, он поёжился – в комнате было прохладно. Драко прошёл через комнату, аккуратно переступая через альбомы и проведя ладонью по сидению дивана, убедившись, что тот чистый, и он не испачкает свои сшитые на заказ брюки, уселся на диван. Откинувшись на спинку, раздражённо взглянул на Поттера. Тот рассматривал его медленно, чуть хмурясь, задумчиво покусывая нижнюю губу. Потом, поднявшись, направился к нему. Драко нервно сглотнул. Но Поттер, игнорируя его внезапно подкатившую к горлу панику, закинул ему ногу на ногу. А руку пристроил на спинку дивана. Коснувшись лица, он чуть повернул его к окну. - Замри, - прошептал Гарри, и Драко, недовольный тем, что им распоряжаются как куклой, тем не менее замер. А Поттер, положив руки ему на плечи, повёл медленно ладонями по его рукам вниз, а затем вновь вверх и перешёл к груди, задев большими пальцами сморщенные от холода бусинки сосков. - Ты что творишь? – вскинулся Драко. Он как-то не думал, что его начнут лапать и столь откровенно сексуально домогаться. - Сядь, как сидел, - рявкнул Поттер и вернул ему положение, в котором тот и сидел. – Я просто потрогаю. - Какого соплохвоста? Что значит, я просто потрогаю? Я тебе что, приятель? – орал Малфой, при этом не двигаясь. - Нет, ты не понимаешь. Мне нужно тебя потрогать, чтобы запомнить твоё тело. Мои руки должны тебя запомнить. Потому что я ими рисую. - Ну не ногами же, – съязвил Драко. - Пальцами, если точнее сказать, - поправился Гарри. – Я рисую пальцами. Техника у меня такая. Поэтому посиди немного спокойно. Ну а Драко более ничего не оставалось делать. Он замер, позволяя рукам Поттера скользить по своему телу. Легко, едва касаясь подушечками пальцев. Это было очень трепетное изучение. Ненавязчивое, осторожное. И Драко, сам того не желая, расслаблялся под этими руками с чуть прохладными и шероховатыми подушечками от постоянной работы с красками. По позвоночнику пробежала дрожь, и захотелось самому поддаться этим рукам. Позволить больше. Его так давно никто не ласкал. Но едва это желание смогло оформиться в отчётливую мысль, как руки исчезли, и Гарри поспешно направился к холсту. Сев, он замер перед мольбертом на мгновение, а затем, обмакнув пальцы в краски, начал рисовать, постоянно бросая взгляды на Драко, сверяясь.Тот тоже в ответ украдкой наблюдал за ним и тем, как кисти рук легко порхают над полотном. Лицо Поттера разгладилось, став умиротворенным, и его словно наполнил изнутри свет. Он был похож в этот миг на маггловского святого. Такой одухотворенный и такой красивый…А ещё создавалось впечатление, что Поттер был уже влюблён в то, что медленно рождается под его руками на холсте. Безумно. Безмерно. Его взгляд был полон обожания. Наверное, именно таким взглядом смотрел Пигмалион на свою Галатею. А Драко был заворожён этим новым, неизвестным Гарри Поттером. Ему даже было жаль, что он дарит столько внимания куску холста и краскам. Впрочем… глупости! Наверное, их встреча, разговор, столь сильно изменившийся бывший враг – всё вместе это так его потрясло, что в голову лезут всякие бредовые мысли. Но как только он уйдёт отсюда всё забудется…