Спаси мою душу!

Утро было удивительно солнечным для этого времени года и здешних мест. Обычно, глубокой осенью утра бывали мерзостно-сырыми и серыми. Но в этот день температура резко упала, деревья оделись в сверкающие бриллианты и серебряную филигрань, замерзшую грязь припорошил снежок. - Прекрасный день, чтобы начать новую жизнь, - сказала Санти, входя в палату. - Ага-а-а, - радостно согласился Алан. - А мне надо что-то делать? Ну, там, думать, концентрироваться, Лино пинать? - Нет, наоборот, постарайся с ним не контактировать, - девушка улыбнулась. - Ну, готов? Начали! Ее горячая ладошка легла на лоб Лино, снова закололо, как пузырьки минералки. И Дрейк рванул вперед. Если бы у них были тела, Алан сказал бы, что это было похоже на греко-римскую борьбу, так тесно они сплелись. И когда его закрутило в какой-то огненной воронке, порадовался, что все сейчас закончится. А потом была тьма, долгая-долгая. - Хны-ы-ы-ы, - слабо протянул он. - Джиджи... Я ничего не вижу. И опять все болит. - Нет... - голос капитана звучал мертво. - Санти, что ты наделала? - Я не знаю, как так вышло, капитан! - судя по голосу, девушка плакала. - Они так перемешались, что я не смогла различить... - Это так в коме себя человек чувствует? У-у-у, болит все. А как отсюда вообще выйти? - Просто открой глаза... Алан. Ты не... Блядь. Мне нужно выпить. Алан открыл глаза, повертел головой, потом посмотрел на руки... дальше... Повел плечами: - Блядь. Мне срочно надо не просто напиться, а надраться в стельку. Джиджи, мне нельзя обратно в тюрьму... Там пиздец будет, полный. А где тогда Лино? - Эта тварь сбежала. В коматозника. Но тот до сих пор в коме, так что, кажется, Лино в самом деле сдох, - капитан опустил лицо в ладони, чуть покачиваясь, словно от боли. Осознание произошедшего наступило сразу и полно. - А нельзя найти мне другое тело? И переместить туда? - Я... - Санти всхлипнула, - я боюсь, что все так случилось потому, что ты привык к этому телу. - Я привык? Да меня тут пинают, бьют, и вообще... Девушка пробормотала «Извините» и выскочила из палаты. - Джиджи... Скажи, что не отправишь меня в тюрьму, - попросил Алан. - Я придумаю, что делать, - глухо пробормотал Лакоста. Потом поднялся и побрел к выходу, даже не взглянув на Алана лишний раз. От этого было больно и обидно. Куда больнее, чем от побоев. - Джиджи, - отчаянно всхлипнул Алан. Капитан закрыл за собой дверь, так и не обернувшись. Алан уткнулся в подушку и расплакался. Через час его увезли в другую палату, как две капли воды похожую на ту, в которой он провел первые дни после ареста. Руки и ноги ему так и не освободили - пока не пройдет освидетельствование на детекторе, он будет считаться преступником. Лакоста не появился ни в течение дня, ни на следующий, ни через день. Алан отказывался от еды, лежал с закрытыми глазами и не реагировал на внешние раздражители. Новости о том, что «коматозник»-Лино пришел в сознание, пытался сбежать, ранил охранника и был застрелен, он услышал краем уха от санитаров. Но эта новость не заставила его выйти из состояния мутного оцепенения, в котором он находился. Проклятый убийца напоследок подложил ему такую свинью, что умудрился изгадить всю оставшуюся жизнь. Вот только мстить уже было некому, и сделать что-то с тем, что случилось, Алан не мог. Он остался в ненавистном теле Дрейка Лино. К которому Реджи не прикоснется ни за что. Никогда. Оставалось только умереть, все равно, Реджи его уже похоронил и пережил его смерть. Зачем его приволокли снова в тот зал с детектором лжи, он не понимал. Но даже страх перед непонятными приборами отступил перед безразличием к дальнейшей судьбе. Его о чем-то спрашивали, он молчал, вопросы повторялись. Алан зачем-то ответил на несколько, потом приборы противно запищали, словно сломались все разом. Под нос сунули нашатырь. Странно, медицина шагнула далеко вперед, а лучшего средства от обмороков так никто и не придумал, - вяло подумал Алан, открывая глаза и отшатываясь от вони. - С вами все в порядке? - Да. - Это неправда. - Вы расстроены тем, что остались в этом теле? - Да. - Это правда. - Снимайте датчики, ребята. Мистер Сэнтри, не переживайте так. Ну, подумаешь - тело. После рассмотрения вашего дела, скорее всего, все данные о Дрейке Лино будут изменены, - попытался утешить Алана детектив Харперс. - Реджи никогда меня не примет. Я хочу умереть. - Это правда, - пискнула машина на последнем из датчиков. - Вы ошибаетесь, мистер Сэнтри. Капитан Лакоста сейчас всеми силами старается ускорить процесс вашего оправдания. - Он даже ни разу не навестил меня. - Э-эм... - детектив замялся, отводя глаза. - Он вообще меня видеть не хочет. - Вообще-то, капитан Лакоста был ранен. Ничего серьезного, но эти дни он провел в больнице. - Что-о-о-о? И мне никто ничего не сказал? - дальнейшую тираду Алан явно услышал от Дрейка и сейчас повторял. - Вы были не в себе, да и капитан запретил вам сообщать. - Я хочу увидеть Реджи! Детектив переглянулся с полицейскими из охраны, потом кивнул: - Ну, пока вы еще не оправданы, только в сопровождении. - Ведите уже. Лакоста лежал в этой же клинике, но в другом корпусе - в отделении хирургии. Когда Алан открыл дверь в его палату, капитан как раз сидел на койке и яростно ругался с кем-то по микро-видеофону. - Я говорю, мне наплевать, как. Этот сукин сын ушел от вас, как от первоклашек, что ты мне пытаешься доказать, Ричи? Это дело нужно было отдать моим ребятам! - Слышу голос из прекрасного далека, - съехидничал Алан. Реджинальд вздрогнул и уронил видеофон. Держал его он в загипсованной левой, правой пытаясь что-то записать в блокнот по ходу разговора. - Так-так, тебя добить, чтобы не мучился, герой ты недоделанный по очистке улиц? Я тут на стены лезу! А он валяется! Отдыхает! Развлекается! Капитан вздохнул и попытался подобрать электронную игрушку, но не преуспел - рука была зафиксирована легкой пластиковой распоркой. «Загипсована» она была пластиковым боксом с регенеративным составом. - Я сумел добиться твоей проверки только вчера, - буркнул нехотя, не глядя на Алана. - Что-о-о-о? Ах ты... Значит, - голос Алана внезапно стал спокойным, - ты решил, что я нервничаю из-за проверок, да? Знаешь что, любовь моя, меня заебали твои молчаливые истерики, если ты думаешь, что мне легко, ты заблуждаешься. Раз я настолько тебе неприятен, что ты на меня взглянуть лишний раз не можешь, разрешаю больше не утруждать себя стоическим перенесением моей персоны. Капитан Лакоста, соболезную по поводу вашей потери, я знал вашего жениха, чудесный был юноша, - Алан склонил голову и вышел, не оглядываясь. В палате что-то с жалобным хрустом и звоном разбилось о стену. Алан даже знал, что - видеофон. Но он был в таком бешенстве, что ему было сейчас наплевать на истерики жениха. Нет, пожалуй, надо смотреть правде в глаза: бывшего жениха. Как только его освободят, нужно будет искать работу и жилье. Придется, правда, уехать из города подальше, где никто не знает Дрейка Лино. В этом городе оставаться сил нет. Что он умеет? Если приведет в порядок это тело, восстановит документы на свое имя, можно будет устроиться учителем куда-нибудь в студию танца. Тренировать начинающих балерин... И он больше никогда не сможет выйти на родную сцену. Почему-то никто не думал о том, что потерял Алан Сэнтри, все только и думали о том, что он чудесным образом спасся от смерти. А одна сволочь сероглазая вообще думала только о себе... Сколько там говорил Дрейк, двадцать восемь лет? Поздно уже начинать с нуля, придется только учить молодежь. До слез обидно, впрочем, этот сезон и так должен был стать последним или предпоследним, так что ныть нечего. Тело досталось тренированное, не разваливается на части, так что учить он сможет. Выпустили Алана к началу декабря. Детектив Харперс привез ему новый идентификационный картер, проверил тут же, при нем, и Алан хмыкнул: на картере были забиты все его документы вплоть до трудовой и аннулированного контракта с театром. Биометрика была переведена на это тело, в остальном же изменился только возраст. Да, ему теперь и в самом деле двадцать восемь биологических лет. - Спасибо, детектив, за все, что вы сделали. - Не стоит благодарности, моих заслуг тут всего ничего, - когда детектив улыбался, он переставал походить на снулую рыбу, и начинал выглядеть как сонная коала. Алан сгреб документы, в последний раз посмотрел на палату и пошел к выходу. На картере показывался остаток наличных средств. Банковский счет был разблокирован, а перед смертью Алан получил отпускные и не успел их все потратить на подготовку сюрприза в несостоявшийся медовый месяц. Денег было достаточно на то, чтобы экономно прожить пару месяцев. Только вот ключей от дома не было. Да и самого дома тоже, Алан посмотрел на окна дома, где когда-то жил с Реджи - ноги сами привели. Нет, здесь ему точно рады не будут, надо снять комнату. А еще лучше сразу уехать отсюда, и будь, что будет. Но сначала... Взгляд скользнул дальше по улице, где в торговом центре, насколько он помнил, была небольшая парикмахерская. Обрезать эти космы, чтобы начать совсем новую жизнь. Он тряхнул головой, отбрасывая с лица косую челку, и направился к своей цели. Парикмахерская была, и даже работала. - Здравствуйте, молодой человек. На стрижку? - Да, мне бы хвост сре... Отражение провело пальцем по горлу, Алан сглотнул: - Хвост мне... кончики подстричь… которые мертвые. - Хорошо, сейчас все сделаем. Куртку вашу давайте, я повешу, - засуетился над ним симпатичный парикмахер. Отражение скривилось в усмешке, кивнуло и снова стало изображать бледное, с испариной на висках, остроскулое лицо, с широким узкогубым ртом, слишком крупными для него глазами, как-то странно вытянутыми к вискам. Алан только сейчас получил возможность рассмотреть свое новое лицо повнимательнее. Глаза у Др... у него оказались неприятно-светлыми, и длинные темные ресницы это только подчеркивали. «Куплю линзы. Зеленые. Или синие», - решил Алан. В парикмахерской было уютно, тепло, светло, что-то мерно пело радио. Он почти задремал. - Готово, молодой человек, - жизнерадостно потормошил его парикмахер. - Я не стал срезать много, всего на два пальца. В зеркале отражался все тот же аловолосый бледнокожий парень, только теперь расчесанный, как следует. Алан попялился на него минуту, не в состоянии пока уложить в голове, что это - он. - А, да. Спасибо. Сколько с меня? Провел картером по считывателю, кивнул в ответ на благодарность и отправился в кафе рядом, нужно было что-то съесть, а то от голода уже начал болеть желудок, а ему сейчас совсем нельзя расклеиваться. Еда была горячая и вкусная, обошлась не так уж и дорого. Жизнь почти налаживалась. Через полчаса Алан стал обладателем билета на чартерный флаер. А еще через час улетал из города, в котором родился, жил, любил и умер. И почти не было больно. Видимо, не судьба была Алану Сэнтри обрести семейное счастье. Ну, так тому и быть. Может, там, впереди, ему повезет больше? Алан задремал, не став бороться с позывами организма отдохнуть. Неизвестно, сколько придется там бегать после приземления. Комнату снять удалось на удивление быстро: небольшую, чистенькую, меблированную, с огромной лоджией, чуть ли не больше самой комнаты. Лоджия была кстати: если поставить туда обогреватель и прикрепить станок, можно будет заниматься. Осталось решить вопрос с работой. Алан засел за встроенный в стол терминал сети, ища вакансии. Эверсетт был крупным городом, хоть и меньше Нью-Лос-Анджелеса. По его профилю ничего тут не требовалось, совсем. Город вообще не тяготел к искусству. Алан подумал, зашел в почту, проверить, сколько спама насыпали. И почувствовал себя так, будто получил кулаком в солнечное сплетение: первое же письмо было от Лакоста. Алан несколько мгновений хотел удалить, не читая, но любопытство возобладало, открыл. В письме была всего одна строка: «Прости меня. Аль, вернись. GG» «И снова напороться на твое равнодушие и игнор? Проходили, больше не хочу. А» «Я гонялся за этой тварью почти столько же, сколько мы были вместе. Мне... нелегко принять то, что сейчас в его теле - ты. Прости же, ну?» Как всегда - извиняться Реджинальд Лакоста не умел патологически. «Я в своем теле, если ты этого еще не понял, мне очень жаль. А. P.S. У меня нет денег на билет». Пискнул картер, оповещая о пополнении счета. Реджи никогда не скупился, в меру своей зарплаты, конечно. Больше отмазываться было нечем, пришлось собирать вещи, извиняться перед хозяйкой, получать на руки девяносто процентов уплаченной суммы и лететь обратно. Все «бегство» заняло почти полные сутки, так что у дома Лакоста - у их дома - Алан стоял ранним утром, почему-то не решаясь ни позвонить, ни войти. Хотелось развернуться и удрать, только теперь уже окончательно. Дверь распахнулась, его схватили за плечо, сжав до боли, втащили в сумрачную прихожую, прижали к стене. - Дьявол! Перекрась волосы, Аль, у меня рефлекс на эти патлы - схватить и головой о стену! - Мне пообещали, что если я с ними что-то сделаю, меня с того света достанут. Я их обрезать пытался, он чуть из зеркала не выскочил. Реджинальд прижал к его лбу ладонь, покачал головой: - У тебя температура. Он мертв, окончательно и бесповоротно. Я сам его застрелил, Алан. - Я простыл, - согласился Алан. - Вот и чудно... то есть, марш в постель, я принесу лекарство и чаю. Алан поспешил забраться в постель, там было тепло и мягко. И подушка пахла Реджи. Глаза закрылись сами, а просыпаться он категорически не желал. Так можно было вообразить, что прошедшие два месяца ему приснились, и этот кошмар сейчас закончится. Вернувшемуся Лакоста была явлена картина крылатого аловолосого парня, сгребшего к себе все подушки. Капитан передернулся: драконьи крылья на спине Алана были вытатуированы не просто мастером, а виртуозом, смотрелись, как живые. И будут отныне и навсегда напоминанием о Дрейке Лино, психопате и убийце. Реджи присел на край постели, осторожно провел ладонью по рисунку. - Джиджи... - сонно пробормотал Алан. - Я здесь. Спи, Аль, - Реджи отдернул руку, укутал парня в одеяло и спустился на кухню: если уж нельзя выпить, можно налить себе кофе. И выкурить сигарету, кажется, его предупреждали, что она с травкой, вот и хорошо. Расслабится. И подумает, что делать дальше. И как приучить себя к мысли, что это - Алан. А приучать надо срочно, второй раз любимый танцор уже не вернется. После второй сигареты во рту поселился устойчивый сладковатый привкус, в штанах - неожиданная эрекция, а в голове - туман и разноцветные бабочки, которые летали и подмигивали ему, нашептывая при этом, что у него муж будущий в спальне спит. Слабо одетый. Реджинальд Лакоста пытался сосредоточиться и вспомнить, что же было не так с этим самым будущим мужем, но не преуспел. Зато сидеть в штанах стало еще более неудобно. Мужчина кое-как поднялся и пошел вдоль стенки к лестнице. Бабочки воодушевленно помахивали крылышками и водили хороводы, расписывая, какая у будущего мужа соблазнительная... Да все вообще соблазнительное. В постель и частично на Алана Реджи завалился в изрядно заведенном состоянии, сходу сгребая того, кто там лежал, и принимаясь покрывать поцелуями-укусами как-то неправильно-широкие плечи и спину с рисунком крыльев. И вообще, очень даже ничего у него будущий муж, ласковый такой, отзывчивый. Алан проснулся, стоило Реджи свалиться на него и начать лапать. Лакоста, что-то бормоча, чувствительно прихватывал зубами его плечи, потом приподнялся и прильнул к шее, и Алан едва не закричал от того, как резко прошибло все тело мгновенно возникшим желанием. Лакоста вел себя необычно. Не в плане, что как-то странно, нет, просто сама ситуация... И тело реагировало совсем не так, как он привык. Татуированная спина оказалась чувствительным местом, Алана просто выгибало от прикосновений. А вот грудь и живот - нет, их ласки оставили его равнодушным. Это было по-своему интересно, узнавать свои новые эрогенные зоны. Еще отозвались на ласку ноги - местечки под коленями и щиколотки тоже оказались весьма эрогенными. И внутренняя поверхность бедер. «А еще я снова девственник, ой-ё!» Об этом Лакоста не подумал, секс с Аланом у них был достаточно регулярным, когда капитан не торчал сутками в участке. Но мозги у него не совсем отключились, трахать на сухую Алана он не стал. - Помни, что ты у меня первый, - не преминул заявить Алан. «Точно, у него ж тело новое», - захихикал мозг Лакоста голосами бабочек. Как это и почему, сейчас капитану было не до таких глобальных вопросов. Он просто взялся готовить девственную задницу почти-супруга к соитию, увлекаясь этим процессом все больше. Минут через десять Алан орал, стонал и извивался в его руках, умоляя уже трахнуть его. Этот призыв Лакоста выполнил с удовольствием. У Алана перехватило дыхание, он выгнулся, замер, чувствуя, что вздохнуть не сможет. Слишком хорошо было. В его родном теле так не бывало. Однако дышать все же получилось, как - он сам не понял. Лакоста сгреб волосы в кулак, намотал их на руку, заставляя встать на колени и повернуть к нему голову. Поцеловал в шею, ближе к кадыку, снова заставляя задыхаться от переполняющих Алана впечатлений и чувств. Это было так феерично. И необыкновенно. Алан даже и не думал раньше, что секс может быть таким. Или все дело в том, с кем он был? Кончил он быстро и бурно, утянув за собой Лакоста, сжавшего его так, словно хотел раздавить ребра. Капитан, не выпуская его из рук, почти сразу засопел. Алан облапил его, сложил руки и ноги на Реджи, чтоб никуда не удрал. И заснул. Утро было, пожалуй, самым приятным за... сколько там прошло? Два месяца? Напомнило все те утра, когда Алан просыпался в компании Реджи. Их было немного, потому что капитан зачастую очень рано убегал на службу, да и сам Алан долго не спал - репетиции танцоров балета начинаются рано, если те дорожат своим местом, а Алан им дорожил. Так что он мог по пальцам пересчитать за пять лет их совместные неранние пробуждения. - М-м-м... - Алан потянулся, не открывая глаз. - Джиджи, который час? В ответ прозвучал только невнятный стон: вчерашние сигареты с травкой для капитана не прошли даром, все, на что он сейчас был способен - лежать тихо и молиться, чтоб голова не рассыпалась на миллиарды мелких песчинок. - Тебе плохо? - Алан открыл глаза. - Что с тобой? - Умнянетбашки, - пробормотал Реджи. - Сейчас воды... ш-ш-ш... принесу. Ох, лишение невинности было намного лучше последствий. - Лише... что? - Реджи распахнул глаза, благо, что в спальне были закрыты шторы. Алан, передвигающийся очень медленно и плавно, принес воды и таблетку обезболивающего. Реджинальд заставил себя не дергаться и принять принесенное, вспомнив те мысли, что пришли в голову до того, как он опрометчиво выкурил какую-то дрянь. Если он не научится принимать Алана таким, какой тот сейчас, больше ему отторжения не простят. - Спасибо, Аль. Помощь нужна? - Не, - Алан забрался к нему под бок. - Было классно. Он прекрасно видел, как дернулся Реджи. И то, что тот снова и снова напоминает себе, что это теперь не Дрейк, а его жених, его Алан, Аль, его любимый. Просто вот такой грим. - Знаешь, красивая татуировка. Алан разулыбался: - Увидел на одном парне. Решил, что перья мне не нравятся. А вот кожистые крылья очень даже. - В тюрьме? - голову постепенно отпустило, Реджи даже смог перестать щуриться. - Ага. Сегодня куплю краску и перекрашусь. В рыжий. Если краска эту мутацию возьмет. Капитан протянул руку и провел пальцем по яркому на белой коже следу-засосу на горле Алана. - Тебе, правда, не нужна помощь? Кажется, я не был особо... аккуратен. - У нас все равно ничего в аптечке нет, - Алан довольно улыбался. - Зато теперь, капитан Лакоста, ваша честь скомпрометирована, придется жениться. - Сначала нужно снова выбить отпуск, я же отозвался после... ареста... - имя Лино Реджи так и не назвал, словно боялся накликать призрак чертова психопата. Как-никак, убил его сам, всадил три пули точнехонько в затылок, несмотря на то, что был ранен. - Ничего, думаю, что на свадьбу дадут, - Алан был весел как котенок, обнимался, целовал в нос, в щеки. Реджинальд просто закрыл глаза и позволил своему телу решать за себя, без участия разума и памяти. Рукам нравилось то, что они чувствуют, губам – то, что они целуют. Остальное... остальное не имело значения. Утренние ласки прервал звонок видеофона. Капитан зарычал, но все же заставил себя встать и ответить. Видео снова не работало, теперь уже по его вине. - Капитан, у вас все в порядке? - волновался с самого утра Вейн. - Винни, мерзавец, еще раз с меня мужа в девять утра снимешь, слабительного в кофе насыплю, чтоб внимание перевел! - проорал с кровати Алан. - Подтверждаю, - сказал Лакоста, хотя особой радости в его голосе от возвращения такого мужа Вейн не заметил. - Я подъеду к десяти, напишу заявление на остаток отпуска. - Хорошо, жду, - Вейн отключился. - А сколько отпуска? - Алан обнял Реджи за пояс, поцеловал в шею. - Ну, проебал я почти две недели, - вздохнул капитан. - Так что всего неделя или полторы. Но мы съездим туда, куда ты захочешь, обещаю. - На море? Чайки, волны, краба поймаем. - Или в канадский лес, только не будем ловить там медведей, окей? Алан хохотал взахлеб: - Только оленей. Реджи поймал его за длинные красные патлы, спутавшиеся за ночь, притянул к себе, жадно целуя. - Это ты, правда, ты? Мой Аль, правда? - Правда, Джиджи, - Алан взялся доказывать поцелуями. Правда, им все равно не удалось добраться до самого «сладкого» - пискнул выставленный на девять утра будильник, и Лакоста принялся собираться на работу, как всегда, теряя носки, галстук, пытаясь запихнуть в себя бутерброд целиком и невнятно матерясь. Алан бегал за ним с носками и галстуком. - Не торопись, а то успеешь. - Ключи! Где, блядь, опять эти гребаные ключи?! Несчастная связка при этом преспокойно висела в прихожей на своем законном месте. Поиск ключей был обязательным ритуалом. - Здесь они! Где и каждое утро вот уже пять лет. Ключи, кстати, Лакоста вешал туда сам. И забывал об этом напрочь. Алан выпроводил его на работу. И рванул прибираться-готовить-искать работу. И красить волосы, хоть в синий с зеленым, лишь бы закрасить. Первым делом он смотался в супермаркет и купил краску. Каштановую, цвета своих «родных» волос. И цветные линзы, темно-синие, с детства мечтал. Потом позвонил в свой театр, пришлось рассказать руководителю сжатую версию событий. - Память осталась, но тело... не заточено оно под балет, мисс Давенпорт. Выше, тяжелее, мышцы не те развиты, не такое гибкое. Я не знаю, что мне делать. - Думаю, что займетесь постановкой. В качестве моего помощника. - Я? Постановкой? - Алан поморгал и расплакался, тихо, стараясь не шмыгать носом. Он и представить себе не мог такой поворот, это было как если бы голодному вместо куска хлеба выставили полный обед из трех блюд. - Сможете приехать завтра в одиннадцать утра? Захватите документы сразу же. - Д-да, конечно, мисс Давенпорт! - Жду вас, - она отключила связь. Алан рванул краситься, нещадно изводя краску. Через час он готов был разбить зеркало в ванной, из которого ухмылялся Дрейк. С волос краска попросту стекла. Лино был не мутантом, он был полукровкой, рожденным в результате случившегося три десятка лет назад первого зарегистрированного контакта с инопланетной цивилизацией. Алан в отчаянии все-таки схватился за ножницы. - Надо было оставаться в себе, мутант ты ебучий, если дорожил своими патлами. Стальные, самые обычные ножницы разломились, стоило ему коснуться лезвиями первой пряди. Алан зашипел, швырнул ножницы в мусорку. И стал примерять линзы. С синими линзами странное и некрасивое лицо стало выглядеть немного иначе, мягче, что ли? И против них чертов Дрейк, кажется, не имел ничего. Глаза не воспалялись, линзы не выпадали. - Так лучше. Еще ринопластика - и вообще красавец. Показалось, или отражение в самом деле пожало плечами? Похоже, Дрейк дорожил только двумя вещами в этом мире: своей свободой и своими волосами. Это Алана устраивало вполне. Новое лицо значительно упростит жизнь. Ну, а пока поживет так. Алан заплел волосы в толстенькую косичку, достававшую только до лопаток, махнув рукой на то, как это выглядит. Ничего, с цветом волос и их длиной можно смириться. Так, обед сготовлен, дом чист, внешность слегка изменилась. Сейчас записаться на корректировку морды лица. Он нашел фото, где они с Реджи в первый год их совместной жизни, и решил, что это будет хороший вариант. Записался на прием к хирургу в ближайшую клинику пластической хирургии. Его заверили, что сделают без проблем, ничего сложного. - Полтора часа - и можете бегать и улыбаться. Откладывать воплощение уже принятого решения Алан не стал, тем более, что операция стоила недорого. - А это не больно? - Нет. И приборы мы вам не покажем. Необходимые тесты на совместимость тканей и лекарств, моделирование внешности согласно предоставленной фотографии и возможностей строения костной ткани нынешнего черепа заняли едва ли не больше времени, чем сама операция. - Идеального соответствия не выйдет, к сожалению. - Сделайте, как получится, чтобы сходство точно было. - Это будет, - пообещал хирург. Анестезиолог прижал к сгибу его локтя шприц-тюбик, и Алан уплыл в вязкий туман, успев подумать, что теперь будет бояться еще и медикаментозного сна, после всех тех раз, что ему кололи снотворное.