***
Она не атаковала. Ни разу. Ловко уклонялась, уворачивалась, блокировала его удары, но ни разу не напала сама.Неро, рыча, наносил удар за ударом, Красная Королева уже жалобно пела в его руках, мотор слабо дымил, но рыцарь ни на мгновение не ослаблял напора. — Ты слишком стараешься, мальчик. Быстро устанешь, — хмыкнула Гейлавер. Как он похож на ее брата. Михаэль в возрасте блондина был точно таким же — нетерпимым, самовлюбленным, болезненно реагирующим на любую, даже самую крохотную насмешку. Впрочем, Фриндесвайд–младший таким и остался. Блокировав рубящий удар его меча сверху, каратель ударила храмовника ногой в живот. Юноша выдохнул сквозь сжатые зубы, зажмурившись от боли, но все же вскинул Синюю розу. Прозвучал выстрел, блестящий кусочек свинца вгрызся в камень стены. — Мимо, — нежно шепнула брюнетка, оказавшись за спиной храмовника. Ее пальцы, затянутые в черную кожу перчаток, запутались в снежно–белых волосах парнишки. Неро дернулся, зашипел, и демонесса несколько раз ударила его головой об стену, которая отозвалась печальным треском. Храмовник сдавленно охнул, но тут же, зарычав, вырвался из рук Фриндесвайд, оставив в ее кулаке несколько светлых прядей. — Я тебе сейчас покажу мимо! — взревел полу демон, терзая рычаг акселератора. Красная Королева возбужденно задрожала в его руке. Глаза демонессы сузились. — Нет уж, хватит! Ich bin krank von diesem Tanz! — отрезала демонесса, встряхнув черными волосами. Нет, этот сопляк точно такой же, как и ее братец. До обоих очень долго доходит, что пришло время сдаться. Истина вновь обратилась кинжалом, и когда блондин, ведомы жаждой побед и демонической крови, бросился на нее, женщина с размаху ударила его рукоятью клинка в нос. Юноша пискнул, оглушенный болью и острым привкусом крови, и носящая четвертый чин, удерживая его за воротник, ударила коленом ему в пах. Блондин захрипел, выпучив глаза, и упал на колени, прижимая руки к ушибленному месту. Оброненная Королева огорченно звякнула о каменные плиты. — С–сучка… — простонал он, буравя Гейл ненавидящим взглядом. Хрустально–голубые глаза были полны слез. Фриндесвайд надменно фыркнула. — У меня нет настроения и времени на твоем воспитание, рыцарь, — процедила она, — и не скули. Я не оторвала тебе яйца, а лишь легонько стукнула. Держу пари, я первая женщина, до них коснувшаяся, — каратель хихикнула и устремилась прочь, во тьму коридоров, оставив Неро скорчившимся на полу.***
— Ай! — Терпи, — промурлыкала Триш, откидывая копну бледно–золотистых волос на спину. В лазурных глазах демонессы играло синее пламя. — Проклятье, детка, — простонал Данте, уткнувшись лицом в подушку. Пальцы наемника вцепились в спинку кровати так, что костяшки побелели, а дерево издало печальный треск. — Если б я знал, что так будет, хрен бы согласился! — Будто бы ты мог отказаться, — блондинка немного поелозила на ногах охотника. Сын Спарды недовольно дернулся. — Садистка… — язвительно прогудел он, — ну, скоро ты там? — Уже заканчиваю, — девушка зачерпнула немного жирной желтовато–белой мази, остро пахнущей чем–то мятным, и принялась осторожно покрывать ею ожоговый рубец, пересекавший поясницу наемника и плавно перетекающий на ягодицу блондина. Мужчина приглушенно захныкал, когда тонкие пальчики напарницы пробежали по израненной части его тела. — Я умираю, — всхлипнул Данте, косясь на Триш озорно поблескивающим голубым глазом. Демоница сморщила носик, нахмурившись. — Не преувеличивай! Тебя мечом насквозь пронзали, и ты даже не почесался, а тут всего лишь крохотный ожог… — Нихера себе крохотный! Я даже сесть толком не могу! — Переживешь, — безапелляционно заявила наемница, звучно шлепнув блондина по целой ягодице. Данте напрягся и медленно повернул голову. — Детка… не думай даже, — отчеканил он, пристально глядя на Триш сквозь серебристо–белую челку, упавшую ему на лоб, сурово сдвинув брови и кусая губы. Блондинка хотела было перевести все в шутку, но слова почему–то застряли в горле, а улыбка покинула лицо так резко, будто кто–то обрезал нити, удерживающие уголки ее рта. Другая на ее месте бы обиделась бы или разозлилась… другая ли? Демонесса сама была близка к тому, чтобы закатить скандал. Она, значит, ему задницу мазями натирает, трясется над охотником, а он… Триш рывком поднялась на ноги. — Хорошо, отдыхай, — девушка заботливо погладила полудемона по плечу и неторопливо поплыла прочь из комнаты. Стройные бедра, соблазнительно обтянутые кожаными штанами, грациозно покачивались из стороны в сторону. Интересно, а там, в Аду, всех демонесс учат вилять задницами так, что невольно начинаешь пялиться на них как кролик на удава? Данте зарылся лицом в мягкость подушки, приподнимая зад так, чтобы сквознячок, пробирающийся в спальню сквозь приоткрытое окно, обдувал его обожженную филейную часть. Вот… вот сам Мундус его за язык тянул! «Да ладно, малютка, не может быть эта огненная ленточка на палочке настолько убойной!..». А Талия возьми да хлестани его. Легонечко так, любы, а охотник второй день еле в туалет встает! — Данте! — в приглушенном голосе Триш еще звучали нотки обиды. — К тебе гости. Прикрывай свои боевые шрамы, она уже поднимается. — Кого еще черт принес… — обреченно пропыхтел охотник, натягивая на себя покрывало. Если это снова пацан с его шуточками и подколами, то он получит подушкой прямо по своей смазливой роже!.. быстрые шаги, скрип открывающейся двери, и Талия бесцеремонно плюхнулась на постель рядом с Данте. — Ну что, орел, жив, цел? — весело осведомилась она, прыгая на матрасе. Блондина немного покачало на постели, мужчина строптиво поджал губы. — Для гостей вообще–то есть стул. — Так то для гостей, — девушка зашуршала бумажным пакетом, — а я — доставка! При виде пластикового стаканчика с клубничным пломбиром и джемом все недовольство наемника чудесным образом улетучилось. Данте плотоядно потер руки, широко улыбаясь. Благоговейно приняв санди от рыженькой, он жадно втянул ноздрями воздух. — Божественно… чувствуешь, чем пахнет? — Ага, холодильником, — брякнула Талия, сдирая крышку с банки лимонного щербета. — Да ну тебя! Ты совсем не романтичная. Но за мороженое спасибо. А за ожог — тварь ты последняя, малютка! — Тебя вскользь задело! — Вот это, по–твоему, вскользь?! — Данте сорвал с себя покрывало, демонстрируя дочери архонта изувеченный зад. Девушка взвизгнула и закрыла лицо руками, заходясь в приступе истеричного смеха. Баночка щербета с глухим стуком упала на пол и покатилась в сторону двери. — Данте, придурок, прикройся! — Нет, — мужчина потянул ее за локоть, пытаясь оторвать ладони девушки от покрасневшего личика, — ты посмотри, посмотри на масштабы своего вредительства! — грозно рычал блондин, пытаясь не рассмеяться. Талия уже умудрилась сползти с кровати на пол, по–прежнему сдавленно хихикая. Сын Спарды, улыбаясь, потрепал ее по огненным локонам, — эх, хохотушка!.. Дочь архонта сдавленно всхлипнула, вытирая выступившие на глазах слезы. Сидя на полу, она притянула колени к груди и повернулась к мужчине, весело блестя сапфирово–синими глазами. Растянутый зелено–розовый свитер крупной вязки сполз с ее плеча, обнажая матово–белую кожу, украшенную завитками татуировки. — Если бы ты меня не доводил, ничего бы не случилось. Но тебе жутко хотелось выпендриться перед Гейл. При упоминании карателя охотник презрительно фыркнул, мгновенно помрачнев, и вернулся к своему санди. Да… с Гейл они расстались плохо. Если расстались вообще. Он как — то пытался заговорить с ней, а брюнетка лишь сопела да бурчала себе под нос на немецком, даже не глядя на сына Спарды. Стоило им выйти из того поганого храма, Фриндесвайд небрежно кивнула Талии и была такова. Ни улыбки, ни даже банального «Пока»… конечно, она не звонила. И Данте не звонил. Несмотря на то, что она задолжала ему за контракт. — Слушай, — наемник зачерпнул деревянной ложечкой мороженое, — ладно, демоны, хер с ними, у них свое радио, но ты то? Что, тоже бесенок? Талия ответила не сразу. Рассеянно одернула свитер, задумчиво накрутила на палец ярко–рыжий локон. — Эй, — сын Спарды нервно поежился, — малышка, не выдерживай паузу. Ты меня пугаешь. — Твою мать, Данте! — девушка тряхнула волосами, стукнув кулаками по полу. — Я поверить не могу, что ты меня не узнал! И так ничего и не понял!***
Со времени ее последнего визита здесь совершенно ничего не изменилось. Маленькая скромная квартирка Кристофера словно ждала Гейлавер. Книжный шкаф, полный пыльных фолиантов, широкий диван, осенний пейзаж на стене, тяжелые бархатные шторы цвета ночного неба… да, здесь все осталось абсолютно таким же. Только она изменилась. — Я ведь предупреждал тебя, Гейли, — ровно заметил пророк, протягивая ей чашку, — говорил, что ничего хорошего из этого не выйдет. Каратель криво усмехнулась, сверкнув золотисто–зелеными глазами. — А знаешь, что я говорила? — и, не дожидаясь ответа, женщина передернула плечами. — Говорила, никогда не называть меня Гейли! Звучит похабно! — Хорошо, — демон улыбнулся очень ласково. Насколько, насколько вообще может улыбнуться носящий второй чин, — не буду. Так зачем ты пришла? Каратель откинулась на спинку дивана, возводя глаза к потолку. Полночно–черные волосы, короткие, едва доходящие ей до плеч, раскинулись по шоколадно–коричневой обивке. — Не знаю. Потому что мне больше идти некуда? Или потому что, когда я остаюсь одна, я снова слышу издевательский смех этой девчонки?.. — тонкие пальцы сжали чашку, — и, самое поганое, что я даже сделать ей ничего не могу! — глухо зарычав, демонесса одним глотком осушила кружку и швырнула ее на стол. Кристофер едва успел поймать чашку на самом краю стола. — Ничего не делать тоже вариант, — мягко заметил он, — еще чаю? — Нет! — Гейлавер стремительно поднялась на ноги и бросилась прочь из комнаты. Всевышний, какая же она дура! Что при жизни, что сейчас… как была наивной идиоткой, так и осталась! Столько лет прошло, а Фриндесвайд продолжает вести себя по–человечески глупо! Брюнетка прижалась лбом к прохладной поверхности стекла. Ведь рассудком она понимала, что вероятность ее успеха очень мала. Слишком уж крупная рыба…, но слишком уж сильно демоница жаждала власти. Силы. Обидно, что носящая четвертый чин не смогла преодолеть такую пустую преграду, как девчонка–полукровка. Кристофер подошел к ней неслышно, будто кот. Пророк тоже… слишком человечен. Он столько раз становился свидетелем слабостей, людских страстей и чувств, что невольно начал примерять их на себя. Руки мужчины обвились вокруг талии Гейл. — Мне эта прическа больше нравится, — тихо прошептал он, — такие волосы были у тебя, когда я впервые тебя увидел. — В тот же день, когда начал подбивать моего брата? — равнодушно усмехнулась демонесса, откидывая голову на плечо Аримана. — Нет. Михаэля я начал подбивать чуть позже, — он развернул Гейл лицом к себе. — Если бы Вы, капитан Ордена Меча, не были столь принципиальной, не пришлось бы разыгрывать этот фарс с казнью. — Фарс?! — глаза Фриндесвайд потемнели, превратившись из золотисто–зеленых в темно–янтарные. — Ах, ну конечно. Тогда для тебя все было лишь Spiel. Со мной бы не удалось, другую бы дуру нашел, правда?! — женщина попыталась сбросить руки демона, но Крис грубо прижал ее к себе и начал теснить ее к подоконнику. Усадив на него сопротивляющуюся карателя, пророк взял ее лицо в ладони, вынуждая посмотреть на него. В темно-карих глазах носящего второй чин билось кроваво–алое пламя. — Прекрати, — процедил он, — не смей говорить так, слышишь? Ты и сама прекрасно знаешь, что это не так. — Нет, meine lieber, — Гейлавер оскалилась, нагло усмехаясь в лицо пророку. — Все именно так! Тебе ли не знать. Кого ты приметил следующей после меня? Ребекку? Грезе?.. кто там у нас еще был… — демонесса сама не заметила, как стала смеяться. Истеричное хихиканье сорвалось с ее губ и камнями падало на пол, вырастая стеной между ней и Кристофером. Пророк с гневом и болью смотрел на нее, не выпуская брюнетку из объятий. Гейл сначала услышала хлесткий звук пощечины, а лишь потом ощутила вспышку боли, опалившую ее щеку. Нервный смех резко захлебнулся, она замолчала, прижав ладонь к лицу. Демон мучительно застонал. — Прости меня, — выдохнул Крис, целуя ее пальцы, — я не хотел, — она запустил руку в ее волосы, жадно приник к ее губам. Гейлавер не шевелилась, не сопротивлялась, но и не отвечала на его ласки. Ее холодное равнодушие ранило Аримана сильнее, чем ее злость, обиды и обвинения. Демон прижался щекой к ее виску, вдыхая аромат ее духов, — прости меня, Гейли… — Я тебе сказала, никогда больше не называть меня Гейли! — взвизгнула демонесса, отталкивая пророка. Кристофер отступил на шаг, чуть не налетев на кухонный стол, и Финдесвайд кинулась мимо него в коридор. Зеленый шелк подола ее платья едва поспевал за ней. — Гейл… — носящий второй чин схватил ее за руку. Каратель разъяренно зашипела, на бледных щеках сквозь матовую кожу выступила черно–золотистая чешуя. Брезгливо сбросив пальцы пророка, брюнетка потерла запястье. — Не знаю, зачем я сюда пришла… знала же, что ничего хорошего не выйдет, — Гейлавер цинично усмехнулась. — Я ухожу. И не трудись меня провожать. Оказавшись в подъезде, демоница в изнеможении прислонилась спиной к двери. Странно… Крис ближе ей, чем кто-либо, но Фриндесвайд не чувствует совершенно ничего. Ни раздражения, ни злости, ни стыда… внутри словно голая выжженная пустыня. И как бы Ариман не старался, ему ее заполнить не удастся.