Семья
Это слово всегда будет вызывать у меня смешанные чувства. Не то чтобы я не любила своих родственников, нет, я и сейчас их люблю, просто все немного сложнее, чем кажется на первый взгляд. Моя семья не была самой худшей, отнюдь, я выросла в прекрасном обществе, но все же замечательной ее не назовешь. Специфичная - вот лучшее описание семейства Хартфелия. Когда родители развелись, я была слишком мала, так что совершенно не помню их вместе. Для меня отец и мать всегда были чуть ли не врагами, но не то чтобы меня это сильно волновало… Это было в порядке вещей. Вообще, если задуматься, то я не помню их даже разговаривающими друг с другом, но говорили, что раньше отец с матерью были счастливыми супругами, но потом внезапно что-то сломалось. Так что для меня Лейла и Джут стояли рядом лишь в рассказах брата. … Да, у меня есть брат, но… Хм, я даже не знаю, что сказать по этому поводу. Иногда я хотела, чтобы мы никогда не были знакомы. Чтобы он никогда не видел моего лица, не знал имени и даже ни разу не заметил в толпе мой силуэт. В остальное же время я была несказанно рада, что являюсь сестрой Лексуса, что он меня любит, ценит и, как он сам говорил, будет защищать, пусть и по-своему. Лекс - необычный человек. Если он чего-то хочет, во что-то верит, то добьется этого любыми способами. Если хочет кого-то найти - найдет, даже по спине, тут же скрывшейся из виду. Поэтому порой мне хотелось для него не существовать. Вообще. Не то чтобы я его боялась… Хотя, нет. Я боялась брата до одури! В обычное время мы были дружны: в детстве часто играли вместе, повзрослев, могли выпить в баре, но я боялась его неожиданных приездов. Если он внезапно решил навестить кого-то, плюнув на свой плотный рабочий график, значит, у него есть дело, цель. А своего, как я уже говорила, брат всегда добивается и ему будет абсолютно все равно как его действия отразятся на людях, даже на собственной сестре. Тех, кто стоит у него на пути, попросту не существует. Он сшибает их не глядя, уничтожает, вытирает о них подошвы своих ботинок и даже не замечает, что кто-то пытался его остановить. Да… Таков мой брат. Но меня больше всего пугала эта неизвестность, внезапность! Как-то раз, когда я была студенткой… Из “Воспоминаний Люсьены (Хартфелии) … “***
- Он монстр, - ее глаза закрывала челка, но было очевидно, что взгляд направлен отнюдь не в окно, как могло показаться. - Не преувеличивай, - он повернул ключ зажигания, хотя слова девушки все-таки заставили помедлить. - Я и не преувеличиваю, - теперь блондинка повернула голову к водителю и спокойно буравила его своим карим взглядом. Первые капли упали на лобовое стекло. - Грей, прошу, останься дома. Я все решу сама, а на днях мы снова встретимся и… - Успокойся, Люси, я просто не могу пустить девушку под дождь, ты чудом в прошлый раз не простудилась. Эх, чрезвычайно мокрая выдалась осень, - он улыбнулся своей мягкой успокаивающей улыбкой и нажал педаль газа. Машина бесшумно сорвалась с места и, выехав со стоянки, помчалась к дому Хартфелии. Девушка вздохнула и вжалась в кожаное сиденье, так просто ее было не успокоить. Они ехали молча и только “тиканье” дворников, и еле слышное гудение шин не давали назвать это тишиной. Дождь еле моросил, но асфальт уже намок и черный автомобиль поскрипывал на редких поворотах. Грей был абсолютно спокоен, чего нельзя было сказать о его спутнице. Брюнет не видел ничего необычного, а уж тем более страшного в встрече с братом девушки. Серые глаза, которые обычно внимательно следили за дорогой, сейчас изредка посматривали на блондинку, но она не реагировала на эти быстрые взгляды. Люси казалась куклой, что уставилась своими стеклянными глазами в окно. Не шелохнется, не моргнет, погрузилась куда-то глубоко в свои мысли. - А! - спустя минут десять пути Фулбастер внезапно вспомнил, что “не знает” где живет его спутница! - Ой, а где ты живешь? - нерешительно спросил парень, совершено не зная, как объяснить, а куда это он ехал все это время. - Проспект… - не меняя взгляда начала блондинка. Она будто просто отключилась от мира, не желая участвовать в том, что будет дальше. Вроде еще пару часов назад все было так хорошо… Моргнула и шоколадные глаза вновь ожили. - Ты знаешь. - Что? - Ты знаешь где я живу. - Откуда? - Я знаю, что это был ты, - Хартфелия вздохнула и перевела взгляд с окна на водителя. - Мне сказали, что у меня во дворе пару раз появлялся твой автомобиль. Забыл, я не совсем простая девочка. - Она грустно улыбнулась и опять уставилась в окно, а парень просто не знал, что ответить. Надо бы извиниться или возразить, а может, попытаться объясниться, но ему просто не хотелось даже признавать за собой подобное. И это равнодушие после вчерашнего вечера… больно. За оставшееся время дороги никто не произнес ни слова***
Тик-так, Тик-так Как же раздражает. Тик-так, тик-так, тик-так… Как же он ненавидел тиканье часов. Этот раздражающий звук был единственным, что могло вывести мужчину из себя. Остающийся спокойным в любой, абсолютно в любой ситуации, человек, готов был рвать и метать, едва услышав тихий перекат шестеренок. Он сейчас с удовольствием убьет кого угодно и как-угодно, лишь бы только эти дьявольские часы замолчали, остановили свой ход и никогда больше не пошли вновь. Смольно-черные глаза скосились чуть в сторону, пару секунд смотрели на сидевшего в кресле человека, а после мужчина, вздохнув, опять перевел взгляд на стену и прикрыл глаза. Он искренне не понимал, как такой шумный и вспыльчивый человек, как Лексус, может сейчас совершенно спокойно сидеть в кресле, меланхолично рассматривая янтарный напиток, когда эти часы никак не перестанут ШУМЕТЬ! - Что-то не так, Каги? - заметил раздражение слуги блондин. - Нет, все в порядке, господин Дреер, просто день был длинный. - “Закрыть глаза и представить как стрелки часов замедляют свой ход…” - Ясно, я тоже уже устал здесь сидеть. - “Все медленней и медленней. Сначала звук становится громче, но реже. Еще медленней...” - В его профессии необходима бесстрастность и эта своеобразная аллергия - изъян, но убрать проблему не достаточно, так и приходится взрослому и сильному мужику заниматься глупым самовнушением, - “теперь звук начинает затихать. Все тише и медленнее… И… сейчас часы… останов…” ДИНЬ-ДОН! … Динь-дон, динь-дон! Тик-так, тик-так, тик-так… - звук вернулся. - Каги, что стоишь? - А счастье было так близко, - сварливо пробормотал брюнет и поплелся к двери. Как тут будешь нормальным законопослушным гражданином, когда вокруг столько внешних раздражителей. Думаете, он занялся этой грязной работенкой из-за какого-то извращенного удовольствия к специфическому ремеслу? Нет, просто иначе не выжить. - Рад вас снова видеть, госпожа Люсьена, - и вот уже тонкие губы искажаются в приторной фальшивой улыбке. Никто и не догадается какой хаос твориться за этой маской, за чернотой бесстрастных глаз. Девушка презрительно зыркнула на “человека в черном” и, чуть помедлив, переступила порог, гордо подняв голову. Вот она, сейчас марает только что отмытые кеды в каше из испорченных продуктов, та самая девушка, которую Грей встретил недавно, но, кажется, так давно. Тот самый взгляд, та самая осанка, которые заставили Фулбастера задуматься, запутаться и последовать за взбалмошной блондинкой. Простушка со взглядом королевы... - О, и вы пришли, мистер сталкер, - ехидно подметил открывший дверь мужчина. Грей видел его впервые, но этот человек тут же вызывал у него некую антипатию. Высокий, бледный, худощавый, в таком же черном, как и короткие волосы, костюме и с этой противной слащавой улыбкой на лице и пустотой в глазах. По спине парня пробежались мурашки, жуткий тип. Решив не отвечать на едкое замечание черноволосого, Фулбастер прошел вовнутрь, вслед за Люси. Она стояла посреди зала, напротив кресла, в котором сидел ее брат. Будто вытянулась в струнку, виновато ожидая наказания, но все же с вызовом смотря на врага сверху вниз. Они безмолвно сверлили друг-другу взглядом и, почему-то, сразу было видно, что они брат и сестра, хотя внешне их объединял только цвет волос. Лишь стук часов и мерное дыхание нарушали полную тишину этого помещения, никто бы не решился разрушить зрительный контакт этих двоих, и Грей не был исключением. Парень безмолвно застыл в дверном проеме, наблюдая за немой сценой и стараясь не обращать внимания на человека за спиной. Тихий перезвон от соударения подтаявшего льда в бокале мужчины послужил неким сигналом. Дреер шумно вздохнул, устраиваясь поудобнее в кресле, а девушка напряглась, но встала чуть свободнее, стараясь не показывать внешнее напряженнее. Грей тоже напрягся, он сам не знал почему, но атмосфера была столь тяжелой, что казалось физически ощущалось ее давление на плечи и, чтобы не согнуться, не сломаться под ее гнетом, приходилось напрягать все мышцы. От того спокойствия и даже некого счастья, которое наполняло Фулбастера утром, не осталось и следа. Сейчас ему было неприятно и, если не страшно, то как-то беспокойно. А самое противное было в том, что он ничего не мог сделать. Ни разрядить атмосферу, ни начать разговор, ни, даже, просто шагнуть вперед. Не потому, что физически это было невозможно, просто все, что он мог сделать было бы лишним, все бы испортило и, наверняка разрушило бы ту тонкую грань спокойствия, тот мнимый баланс сил, что царил в комнате и моментально все стало бы хуже. Как хуже? Какую ситуацию он мог испортить? Что создавало эту атмосферу, какой еще баланс? Если его спросят, он не сможет ответить, это просто надо было чувствовать. И Грей чувствовал, поэтому продолжал стоять в дверном проеме, бессильно опустив руки и ожидая когда кто-то заговорит. - Хм, - еще раз прохрипел Лексус, покрутив в руках округлый бокал, отчего лед опять звякнул. - Будешь? - блондин жестом продемонстрировал напиток сестре, а мужчина в черном тут же перестал притворяться статуей и подошел к журнальному столику, на котором были расположены напитки. Люси отрицательно помотала головой и, не произнеся ни слова, продолжила испытующе смотреть на брата. Грей никак не мог понять того, что пряталось за карими глазами Хартфелии. Вызов? Страх? Непонимание или полное осознание всего? А может ожидание? Но чего? Того, что же ей скажут или же того, чтобы все поскорее закончилось, ведь она и без этих слов все знает? В который раз парень смотрел на нее и не видел абсолютно ничего. Ни мотивов поступков, не чувств, скрывающихся за прямой спиной и высоко поднятым подбородком, ни намека на мысли, крутящиеся в блондинистой голове. Обычно Фулбастер без труда мог определить, что за человек перед ним стоит, понять пусть не что, но как он думает, что чувствует и тут же записать в ту или иную социальную группу, которую придумал сам. Это было его врожденной способностью - видеть людей насквозь, но эти трое… Брюнет будто бы попал в другой мир! Три человека, чей внешний вид и поведение не говорили ему ничего и именно поэтому он не знал что же делать, а так и стоял, теряясь в догадках. - Мда, - и снова мужчина разорвал тишину. Криво усмехнувшись, он чуть прямее уселся в кресле и, все еще не обращая ни малейшего внимания на Фулбастера, обратился к сестре. - Сто лет с тобой, Люська, не виделись, а ты ведешь себя, как будто я батя, только что вернувшийся с родительского собрания! Где твое: “Привет, братан, как жизнь”? - Привет. Как поживаешь? - холодно пробормотала Люси. Она знала, зачем Лексус здесь. Знала, чем сейчас кончится этот недолгий диалог и именно поэтому не хотела, чтобы Грей был здесь. Девушке хотелось, чтобы все поскорее закончилось, поэтому она не стала поддерживать эту игру брата в хорошую семью. Лексус сразу понял, что означает холодный тон блондинки и еще раз тяжело вздохнул. - Ты же понимаешь, почему я здесь, - Грей невольно вздрогнул от резко переменившегося тона Дреера. Только что он был спокоен, может, чуточку насмешлив, но сейчас в нем звенела сталь и чуть ли не ярость. Мужчина был не то чтобы зол, но, как минимум, разочарован, а это, порой, бывает хуже злости. Но в то время, пока по спине Грея пробегала стая мурашек от такого тона, на лицах Люси и слуги не дрогнул ни один мускул - этот голос они слышали отнюдь не впервые. - Да, - коротко ответила Хартфелия. - Собирайся, - так же коротко, так же холодно произнес он и медленно поднялся из кресла, направляясь к выходу. Люси же молча кивнула, а Каги, который опять притворялся статуей, стараясь не слышать тиканье, вновь ожил и направился за хозяином. - Что? Собирайся? Куда? Как это вообще понимать, Люси? - Грей находился в полнейшем недоумении. Эта сцена ему казалась абсурдной. Пара коротких слов, он ничего не смог понять, но, тем не менее, он чувствовал, как что-то потерял. Вернее кого-то. Ему казалось, что его здесь нет, что он смотрит на все из-за экрана телевизора и, несмотря на полное непонимание ситуации, парень чувствовал, как последняя пара недель его жизни разваливается на кусочки и исчезает. Когда блондинка повернула голову в его сторону и грустно улыбнулась, он почувствовал как заволакивает туманом воспоминание о их первой встрече, том дождливом днем, как мутнеет желтый тубус, который подкатился к ногам Нацу и сереют краски на лице Люси. - Грей, - тихо пробормотала девушка. - Прости, но… так пол… - она не могла ничего сказать, вернее не знала, как сказать и поэтому замолчала, устало прикрыв глаза и шумно выдохнув. А парень тем временем смотрел на это спокойное, лишь немного усталое, лицо и старался убедить себя, что все те воспоминания были не сном. Старался не слышать то, что говорит девушка, не смотреть на нее, потому что она казалась сейчас такой чужой… - Прощай, - наконец коротко на выдохе кинула Хартфелия и, резко развернувшись, прошмыгнула мимо брюнета. Лишь кончики ее пшеничных волос коснулись его лица, и в душе у парня все рухнуло. Не что-то медленно соскользнуло и улетело вниз, тихо стукнув о дно, а все эфемерное содержимое места, называемого душой, в одночасье взорвалось, разбившись на осколки, которые, громко ударяясь друг о друга, причиняли этим невероятную боль. Все те вечера, что он наблюдал за девушкой через окно стали до безобразия нечеткими. Весь вчерашний день превратился в сон, а поцелуй в больную фантазию. Похоже на бред, но это вскользь сказанное прощай было таким настоящим, таким значимым, что не оставалось сомнений - это конец и более нет никакого смысла в том, что было раньше. - Стой! - не выдержал Фулбастер и резко развернулся, желая схватить Люси за руку, но та уже была слишком далеко, чтобы до нее можно было дотянуться. “Мне ничего не нужно брать с собой” - еле слышно шепнула Хартфелия слуге и, не реагируя на восклицание парня, отвернулась к двери. - Я не понимаю, - продолжал Грей. - Куда ты собралась? Что, мать твою, происходит! Почему ты должна просто так слушаться этого мужика! - и он грубо указал в сторону Лексуса. Мужчина, который уже собирался покинуть квартиру, резко остановился. Люси вздрогнула, а ее и без того тихое: “Лекс, послушай…” было резко оборванно одним лишь взглядом брата. - Молодой человек, - Дреер медленно обернулся и, наконец заметив еще одного гостя квартиры, обратился к Фулбастеру. - Я не знаю, кто вы, зачем вы здесь, да и, собственно, мне это неинтересно, но я думал, что в скором времени вы поймете, что вы здесь явно лишний и наши семейные разборки не ваше дело. Но, - голос стал грубее и взгляд серых глаз буквально прожигал дыру. - Ты, парень, нихера не понял. И, к тому же, смеешь мне перечить, - Казалось, он мог взреветь после каждого слова, казалось, вот-вот начнется крик, яркое жестикулирование, но Лексус не закричал и не шелохнулся. Наверное, только он мог говорить с такой интонацией, когда все тело напрягается и ждет как говорящий вот вот сорвется, но он остается спокоен ни на децибел не повышая голос. Брюнет был не исключением. Он тоже весь напрягся, ожидая, когда на него повысят голос, но это было отнюдь не от страха, а от злости, ярости и непонимания ситуации. - Проваливай давай, не действуй мне на нервы, - Дреер небрежно махнул рукой, даже не смотря на брюнета, готового вот-вот взорваться. - Не тормози, - обратился он на этот раз к девушке и, достаточно грубо схватив ее за руку, потащил к двери. Девушка повиновалась. Что ей еще оставалось? Сама виновата. В их семье никто не имеет права на свободу, никому нет дело до чужих чувств, тем более ее. Маленькая беспомощная девчонка - идеальный объект для манипуляций. Да и она давно с этим смерилась, давно осознала всю ситуацию и толком не пыталась уже сопротивляться. Накопить денег и сбежать? Хах, идиотка! От них не сбежишь, а если и получится, то все, кого ты любишь, кем дорожишь будут в опасности. Это раньше было нечего терять, но теперь… - Никуда она не пойдет! - и этот голос моментально выкинул из блондинистой головы все грустные мысли. Неделя знакомства, три мимолетных разговора, один вечер вместе, но сколько эмоций, сколько чувств! И может быть, это ничего не значит, может быть, завтра они не встретятся и больше никогда не заговорят. Может быть, завтра небо упадет на землю и то, что происходит сегодня совсем не важно, но… Но когда у нее такой взгляд, он просто не может отпустить ту, в которую похоже влюбился с первого взгляда, он просто никак не мог этого понять. Лексус никак не отреагировал на возглас парня и уже собирался переступить дверной порог, когда кулак Фулбастера взмыл в воздух. Хлопок, удар,отчаянный крик девушки и вот первые капли крови упали на ковер.