Ад, сроком в две недели

Наверное, стоит отметить, что я была очень удивлена тому, как себя вёл учитель сегодня. Он не издевался надо мной и даже ни разу не подкольнул, хотя мне всё время думалось, что вот-вот что-нибудь произойдёт. Ещё мне стало казаться, что поменялось что-то в нём самом. Помимо поведения, изменился и его внешний вид. Если вчера я бы с легкостью спутала его с подростком, то сегодня он выглядел так, как подобает преподавателю. Так странно... «Он просто хорошо притворяется», — настороженно шептал мой внутренний голос, как только мне начинало казаться, что, возможно, он осознал каким глупцом был вчера, и больше не будет вести себя настолько ужасно. Я сидела, краснела и смущалась, словно четырнадцатилетняя влюблённая девчонка, когда смотрела на него, и вспоминала вчерашнее сообщение. Так глупо получилось. Написал сообщение он, а стыдно мне. — Он отвратителен, не так ли? — негромко произнесла соседка по парте, заставив меня вздрогнуть от неожиданности. Она это сейчас мне сказала? Я нехотя посмотрела на девушку лишь для того, чтобы всё-таки убедиться, что она не разговаривает сама с собой, или что-то в этом роде. Румянцева сидела в пол-оборота, повернувшись ко мне, и испепеляла Кирилла Сергеевича взглядом. — Посмотри на этих тупых куриц, — язвительно продолжила она. — Они все готовы ноги ему целовать лишь для того, чтобы он посмотрел на них, — фыркнула Саша, так и не взглянув на меня. Я сглотнула, не зная, должна ли что-то отвечать, или моего вмешательства в этот монолог не требуется. Лишь слабо кивнув, я перевела взгляд на учителя, который что-то с огромным азартом рассказывал моим одноклассникам. — Только взгляни на него, — едва слышно усмехнулась Саша, так же негромко продолжая говорить. — Чувствует себя королем здесь. Какой наивный. А как он обошёлся с тобой вчера? Попробовал бы он сказать это мне, пожалел бы, что вообще родился, — это звучало так угрожающе из её уст, что мне даже стало не по себе. Хотя, если подумать, что она может ему сделать? — Он пожалеет об этом, — неосознанно прошептала я, всё-таки вмешавшись в её монолог. — Даже представить боюсь, как ты будешь мазать его стул мелом, — иронично прошептала девушка, едва сдерживая улыбку. — Или, что ещё хуже, как будешь выкручивать лампочки в его кабинете. Она открыто издевалась надо мной. Хотела задеть и обидеть, дав понять, что я никто и звать меня никак. Пустое место, которое не в силах что-либо сделать. Стало до жути обидно, и я, не подумав, прошипела: — Это не твоё дело. — Ух, какие мы злые. Ну, хорошо, я молчу, — таким же язвительным тоном ответила Саша. Я отвернулась от девушки: у меня больше не было желания с ней об этом разговаривать — я попыталась вникнуть в разговор, который вели одноклассники с учителем. — Гонки на мотоциклах сейчас проводят очень часто, каждую субботу, правда, места всегда выбирают разные, — деловито произнёс один из одноклассников. — Брехня! — воскликнула Маша — главная сплетница нашего класса — громко цокнув. — Ещё в прошлом году перестали собираться из-за того случая, когда Игорь разбился и чудом выжил... — Ну и правильно, вы даже водить толком не умеете, — улыбнулся преподаватель, перебивая Машку. — Да мы любому фору дадим! — возмутился Сергеев. Что сейчас вообще происходит? Они обсуждают гонки? Что. За. Бред?! У нас ведь урок, а на уроке, как и положено, следует изучать предмет, а не обсуждать всякие глупые вещи наподобие гонок! Неприемлемо... Всё оставшееся время урока, проведённого впустую, они обсуждали известнейших байкеров, а мне лишь оставалось слушать весь этот бред. Когда прозвенел звонок, я как можно быстрее собрала все свои вещи и ринулась к двери, намереваясь одной из первых покинуть кабинет. Когда я уже была возле выхода, меня, легонько схватив за локоть, остановил преподаватель. — А ты, Либидова, останешься. Мне нужно с тобой поговорить, — после столь, как могло показаться, обычной просьбы учителя мне стало не по себе. Одноклассники один за другим не спеша покидали кабинет, а в особенности - женская часть. Одноклассницы с долей обиды поглядывали то на меня, то на Кирилла Сергевича, слишком медленно собирая свои принадлежности, и заставляя меня неслабо напрячься. Из-за чего они испепеляют меня взглядом, проедающим до костей, в котором можно разглядеть лишь презрение? Неужели это связано с тем, что преподаватель попросил меня задержаться? Они ревнуют? Да, пожалуйста! Я готова уйти в любой момент и оставить любую из девушек с ним наедине. Да, хоть, всех сразу! Мне с этого никакого проку. Даже более того - он последний, с кем я бы хотела вообще говорить. Я стояла неподалеку от учительского стола, топчась на одном месте, и с нетерпением ожидая, когда смогу пойти на следующий урок. Я очень надеялась, что наша беседа не будет долгой, и еще, что он не намерен сейчас надо мной издеваться. Я не вытерплю весь этот ужас еще раз, и в этот раз - уж точно пожалуюсь - на него директору. И только почему я не сделала этого раньше? Ах да, это ведь один из пунктов зловещего плана Олеси. Как она мне пояснила - это одна из самых важных его частей, и если я его нарушу, то все покатится к чертям. Когда класс окончательно опустел (не прошло и года!) и мы с учителем остались наедине, повисла звенящая тишина. Никогда не понимала, как тишина может быть "звенящей", но сейчас, кажется, это и был тот самый случай. Я наконец-таки оторвала взгляд от пола и посмотрела на преподавателя, который, сложив руки на груди, и присев на край стола гипнотизировал меня своими зелеными глазами. Мне стало до жути неловко от наших "гляделок", и я быстро протараторила: — О чем вы хотели со мной поговорить? — А ты не догадываешься? — ухмыльнулся преподаватель, и встав, зашагал в мою сторону. В миг, у меня внутри все перевернулось, а сердце неприятно екнуло. — Н-нет, — заикаясь, буквально пропищала я. — Как же так, Либидова? Как же так? — будто отчитывая маленького ребенка, произнес Кирилл Сергеевич, ехидно улыбнувшись. — Разве такое можно забыть? Он что, издевается надо мной? Каждое его слово заставляло меня чувствовать себя все более неловко, хоть я и ничего не сделала. Неужели так трудно сказать, почему он меня оставил? — Что вы имеете в виду? — не выдержала я, после недолгой паузы. — Сбежала с уроков, — слишком просто ответил учитель, пожимая плечами, и дав мне спокойно вздохнуть. Я то думала... — А вам разве не понятно? Как же такое вообще можно забыть? — спародировала я голос учителя, так же как и он, сложив руки на груди. — Нельзя обижаться на правду, Либидова, — все таким же невозмутимым тоном ответил он. — Да как вы смеете? — нахмурилась я, делая шаг к нему навстречу. — Кто вы вообще такой, чтобы говорить мне подобные вещи? — Но заметь, тебя ведь это задело, значит так все и есть. — А вот и нет. Все совсем не так! — возмутилась я. Его жуткое поведение раздражало меня настолько сильно, что я уже была готова треснуть по нему чем-нибудь тяжелым, чтобы ему стало хотя бы физически больно так же, как и морально было больно мне. — Либидова, даже это не давало тебе права сбегать с уроков, — через мгновение парировал он, меняя тему, и заставляя меня возмутиться еще больше. — Да какое Вам вообще до этого есть дело? — спрашиваю я, при этом пытаясь успокоить свой голос, который, кажется еще совсем немного и перешел бы на крик. — Классный руководитель несет ответственность за своих учеников, так что...— вновь пожимает плечами он, усаживаясь за свой стол. — Сбежишь еще раз, мне придется тебя наказать, — заканчивает преподаватель. — Не может быть, — практически беззвучно разочарованно прошептала я, когда до меня наконец дошла вся горечь событий. Он еще и мой классный руководитель... — Может. Ваша милая Светлана Дмитриевна отказалась от вас, а эту должность повесили на меня. Не думай, что я прям-таки на седьмом небе, но, знаешь, в этом есть что-то забавное. — К примеру? — Смотреть, как ты страдаешь, — с каким-то наслаждением в голосе, произносит он. — У меня нет абсолютно никакого желания сейчас с вами беседовать, так что я пойду, — не своим голосом быстро произнесла я, направляясь к заветной двери, которая сейчас была моей единственной спасительницей в этой дурной ситуации. — А кофточка мне правда понравилась! Может наденешь ее завтра? — мне в след прокричал преподаватель. Я резко остановилась. — Вы! Вы! — возмущенно произношу я, и просто не могу найти подходящего слова, которое сейчас было бы способно точно описать его поведение. — До свидания, Кирилл Сергеевич! — отчеканиваю я, сообладав со своими чувствами, и быстро выхожу, захлопывая за собой дверь. Стоило мне только выйти из кабинета, как я тут же в кого-то врезалась. И этим кем-то оказалась Олеся. — Леся, что ты тут делаешь? — сделав удивленное лицо, спросила я подругу, которая выглядела сейчас достаточно странно. — О чем вы говорили? И что он от тебя хотел? Опять издевался? — шквал вопросов неожиданно обрушился на меня с бешеной скоростью, и я только и сумела, что открыть рот, чтобы хоть на один из них ответить, как подруга меня быстро перебила: — Расскажешь позже, сейчас звонок будет. Она ухватила меня за руку и потащила за собой. Сильно не сопротивляясь, я больше ничего и не сказала, и лишь покорно последовала за ней.

***

— Он ненормальный, — грустно бубнила я себе под нос, наблюдая за тем, как Олеся доедает свой салат. — Да, это точно. Он просто гад, умеющий лишь издеваться над хрупкими девушками. И он об этом пожалеет, — с набитым ртом воскликнула подруга, всем своим видом вызывая у меня улыбку. Мы разговаривали с Олесей в столовой, обсуждая, как нам поступить дальше. Я не сказала ей о том смс, считая, что это немного личное. Мне было неловко об этом говорить, хоть она и была моей подругой. — Поведение - это первое, что тебе стоит поменять в себе, чтобы все пошло, как надо, — начала говорить она, координально поменявшись в лице. — Нужно показать ему, что он для тебя никто, пустое место, и что его подколки - это простой детский лепет. — Тебе легко говорить... — Не перебивать! Второе - это одежда. Тебе нужно сменить свой гардероб на что-то более красивое, чем... — она с отвращением взглянула на меня, — чем это, — тыкнула подруга пальцем в мою блузку. — Нет, ну это уж явно лишнее, — запротестовала я, ухмыльнувшись. — Я не буду менять свою одежду. Тогда уж это будет его победа. — Не спорить! Делаем всё, как я скажу! Завтра же пойдем в супермаркет и накупим тебя всякого "секси-шмекси". — Ты серьезно? — слова подруги... Они были такими глупыми. Сменить одежду - это ведь тоже самое, что признать поражение! — Абсолютно! — Скажи, Олесь, почему все смотрят только на внешний вид? — задумчиво поинтересовалась я, вмиг став хмурой. Она лишь пожала плечами и ответила: — Привыкай.