Порой бывает очень сложно не сойти с ума

Белый свет поглотил нас с головой, и Майк тотчас проснулся. Ну надо же, 12 часов дня. Этот соня все проспал! Хотя вряд ли в его состоянии нормальный человек отправился бы на пробежку. Майк сонно протер глаза, лениво потянулся, забавно почесывая спину, и внезапно скривился от боли. И только сейчас я понял, что всю ночь не находился в его голове, а спал прямо за его спиной. Может быть, именно поэтому во сне я был живым? Дернт внезапно подорвался с кровати, подбегая к зеркалу, в считанные секунды снял с себя футболку и повернулся к зеркалу спиной, разглядывая отражение из-за плеча. Про такую картину любой сказал бы, что на нее "без слез не глянешь". По спине хаотично, словно роспись веснушек, выделялись алые, серые, а иногда и вовсе темно-фиолетовые синяки самых разнообразных размеров. Был даже один размером с приличную ладонь, по которому Дернт провел кончиками пальцев, болезненно зашипев и резко отдернув руку. - Кто это тебя так? - я удивленно посмотрел на отражение, краем глаза заметив свою фигуру и резко подскочив к потолку. Черт, совсем забыл! Но я заметил это слишком поздно. Майк пошатнулся, на автомате отойдя назад, и, споткнувшись, рухнул израненной спиной на кровать, стиснув зубы и, я уверен, от боли на секунду даже подзабыв о том, что он только что видел в зеркале. Не знаю, насколько хорошо Майку удалось меня разглядеть, да и навряд ли это было так важно, ведь сон, я уверен, стерся из его памяти сразу же, как он проснулся. Но я не мог сказать этого наверняка, так как доступом к его памяти я странным образом не обладал. Из комнаты Дернта будто ветром сдуло, потому что громкий топот на лестнице раздался едва ли не сразу, как Майк только поднялся с кровати. Чертыхнувшись на свой очередной непредусмотрительный финт, я спустился на пол, заодно подняв второпях брошенную футболку парня, и заботливо повесил ее на спинку кровати. Когда же он успел заработать эти синяки? Майк нашелся на кухне. Дрожащими руками тот искал в одной из кухонных тумбочек ножик, постоянно оборачиваясь в сторону лестницы на второй этаж. Я бы подумал, что он смотрит именно на меня, ведь в тот момент я неторопливо спускался по лестнице, если бы не знал, что он меня не видит. Вооружившись самым огромным ножищем, служащим, судя по всему, для разделки мяса или вообще дробления костей, Дернт медленно зашагал в мою сторону. И моя догадка уже не начала казаться мне такой дикой. Но мои сомнения мигом развеялись тогда, когда Майк прошел мимо меня, а рука его снова прошла мою грудь насквозь, схватившись за перила, возле которых я все это время стоял. Дернт внезапно остановился, повернув ко мне голову, и опустив задумчивый взгляд на свою руку. Мне безумно нравилось это приятное чувство, которое было просто невозможно описать словами. Майк, прямо как в день нашей первой встречи, поводил рукой в том месте, где я стоял, выглядя крайне озадаченно, и отступил к другой стороне лестницы, выставив вперед руку с ножом. - Чем бы ты ни было, проваливай отсюда. Оставь меня в покое! - прошептав это срывающимся голосом, Дернт задним ходом попятился на второй этаж, не переставая сверлить лестницу внимательным взглядом. Дверь в комнату Майка с грохотом захлопнулась, пуская вибрацию по всей стене. - Кого ты так боишься? - пройдя в комнату вслед за ним, проговорил я и окинул Майка удивленным взглядом. Тот сидел, прижавшись спиной к спинке кровати, крепко сжимая в ладони ручку ножа, и неотрывно следил по истине диким взглядом за зеркалом. Это продолжалось два дня. Майк сидел в комнате в окружении пустующих кружек из-под кофе, вперив взгляд в гладкую поверхность зеркала, выбираясь из комнаты только для того, чтобы справить нужду или чем-нибудь перекусить. Я ни на секунду не отходил от него, защищая оттого, чего он так упрямо боится, но я был рядом, готовый в любую секунду помочь. Где-то на задворках сознания я понимал, чего, а вернее, кого он боялся, но что-то упрямо мешало мне принять эту истину. - Майки, ну чего ты. Приляг, ты ведь устал, я вижу, - я невесомо положил руку на его плечо, слегка сжав. Но Майк поступил совсем странно. Он закричал, схватившись за свое плечо, и до слышного даже мне скрипа сжал зубы, крепко зажмурившись. Дернт дернулся в сторону, свалившись с кровати вместе с парой кружек, и, как следствие, приземлившись прямо на их осколки. Острые куски керамики глубоко впились в его кожу, прорезав ее, как нож по маслу. - Да что же ты творишь, Майки, - я ошарашенно уставился на кровь, неровными струйками стекающую с его изрезанных рук, ног и спины прямо на пол, пропитавшую собой его пропахшую потом одежду и ворсистый ковер на полу. На дрожащих ногах, Майк кое-как добрался до двери, держась руками за стену, даже оставив на ней пару кровавых отпечатков ладоней, и стремительным шагом добрался до ванной комнаты. Майк доковылял до зеркала, оперевшись руками о бортик раковины, и с опаской в него заглянул. Не заметив за своей спиной никого постороннего, мужчина вздохнул с облегчением. Но как только страх отступил, в сознание Майка мгновенно пробралась дикая боль, в тот момент пронзающая его и без того израненную спину. Прошлые синяки и не успели-то толком зажить, и вряд ли осколки стекла имеют в себе хоть какие-то целительные свойства. Блондин выругался вслух, разглядывая свое отражение. Заметно побледневшая кожа, покрасневшие глаза, грязные, спутанные волосы и здоровенные темные круги под глазамии. Дернт прикоснулся к одному из синяков кончиками пальцев, невольно оставляя красную дорожку до самой щеки, которой тоже досталось вполне не хило. Из рассеченной брови не переставая скатывались капельки аловатой крови, заливая левый глаз, но хоть щека отделалась лишь неглубокой царапиной. Дернт снял с себя пропитанную потом и кровью футболку, дырявую везде, где только можно, и годную уже только на то, чтобы мыть ей пол. Внимательно осмотрев в зеркале свою спину и не заметив, чтобы где-то в ранах оставались осколки, парень стянул с себя оставшуюся одежду и залез в душ. Я все это время просидел за дверью, ведь в этой злосчастной комнате слишком большое зеркало, чтобы мне можно было пробраться туда незамеченным. Хотя, признаюсь, я бы отдал сейчас все, чтобы оказаться там. Я присел прямо на пол возле ванной, упершись затылком об ее дверь, и закрыл глаза, стараясь представить, что там сейчас происходит. Наверняка Майк сейчас набирает себе полную ванну горячей воды, что окрашивается в розоватый цвет, как только Дернт залезает в нее. Представляю, как Майк берет в руки мягкую мочалку, не наливая на нее никаких гелей и прочей мыльной чепухи, чтобы не потревожить раны еще больше, как он осторожно касается ей окровавленной ноги, плавно проводя до самого бедра, размазывая кровь и опуская ногу под воду, чтобы полностью смыть с себя алую, в некоторых местах успевшую даже подсохнуть жидкость. Если поднапрячь воображение, легко можно представить себе кое-что повыше. Но я не думаю, что в этой ситуации Майку было бы до этого хоть какое-то дело. Но вот если прокрутить время на недельку назад... Я невольно облизнулся, активно представляя себе, что могло происходить в этой закрытой комнатке всего какую-то неделю назад, а плеск воды и короткие, тихие вздохи Дернта за дверью только сильнее подогревали мое воображение. Наверняка, Майк в такие моменты выглядит чертовски соблазнительно. Запрокинутая голова, покрытая испариной складочка на лбу, горячие, искусанные в кровь губы, с которых срываются тихие стоны, полные блаженства и легкого оттенка похоти, что затмевает разум и покрывает синие глаза мутноватой дымкой, пока их хозяин представляет в своей голове все самые потаенные пошлые фантазии и желания, от которых у любого приличного человека уши не то, что бы покраснели, а и вовсе свернулись бы в трубочку, не в силах выдержать даже мысленное выслушивание всей этой грязи. Руки Майка рельефны и чертовски сексуальны. Ах, если бы я только был живым! Я бы не оставил ни миллиметра этих подтянутых красавиц без внимания, очерчивая каждый мускул кончиком языка, заглатывая каждую фалангу их музыкальных пальцев, целуя каждую костяшку, щекотно очерчивая губами каждую выступающую венку, с трепетом ощущая биение пульса под ее нежнейшей кожей, поглаживая кончиками пальцев каждую татуировку, готовый часами рассматривать эту разноцветную красоту. Я готов распевать оду каждой частице Майка и Майку в целом особенно. Ах, если бы я только правда был живым, но нет! Мне остается лишь мечтать о нем, глотая так не вовремя скопившиеся слюни, как какой-то подросток, атакованный разбушевавшимися гормонами. Стоит мне только подумать, как он этими охуенными руками трогает себя там, внизу живота в одно мгновение скручивается тугой комок желания и неудовлетворенности, а сердце сковывает какое-то сладко тянущее чувство. Мне хочется скулить и лезть на стены от осознания того, что реализовать своих желаний я все же не смогу. Да что там! Даже оказаться в этой комнате мне не светит. Чертовы зеркала! Я безумно хочу, чтобы он меня увидел, но не так же... А Майк в это время уже стоял перед зеркалом и стоически терпел жгучую боль, дезинфицируя наспиртованной ваткой каждую рану. К счастью, ни одна рана не была настолько глубокой, чтобы ее пришлось зашивать. Дернт смыл окровавленные куски ваты в унитаз, перевязал бинтом самую большую царапину, и, решительно вздохнув, вышел из ванной комнаты. В этот раз я не стал следовать за ним. Что-то подсказывало мне, что больше оставаться в той комнате он не намерен. Но за чем он тогда идет? Как я и ожидал, Майк вернулся быстро, держа в руке телефон. Набрав чей-то номер, Дернт нетерпеливо приставил телефон к уху, но трубку взяли на удивление скоро. - Милый, возвращайся скорее. Я больше не могу так, ты мне нужен. Ты сможешь вернуться пораньше? Ох, спасибо! - все время разговора мужчина метался из стороны в сторону, словно загнанный в клетку дикий зверь, а под конец расслабленно выдохнул, счастливо улыбнувшись, - да, пока, до скорого. Помнишь ведь, где я живу? Угу. Я тоже тебя очень люблю. Приезжай скорее, прошу... Милый? Люблю? КТО ЭТО?! - Какого хера, - я резко взмыл в воздух, даже не по своей воле крепко сжав кулаки. Какого черта? Майк... Мой Майки не может любить кого-то кроме меня! Колени Майка подогнулись, и Дернт, схватившись за резко закружившуюся голову, чуть не свалился на пол, но я подлетел вовремя, вопреки всем принципам и запретам подняв того на руки, чтобы перенести на диван. - Тебе нужно поспать, - подобрав на полу какую-то бутылку, я, отвернувшись, чтобы не видеть этого, разбил ее об его светловолосую голову, - это для твоего же блага... Майк отрубился. Ну, теперь-то он точно поспит. Бедняжка... Три дня же не спал. Воспоминание о телефонном разговоре прошило мое сознание мгновенно. Я обязан избавиться от конкурента. Все для себя решив, я присел на спинку кровати, свесив ноги. Подошва кед покоилась на рвано вздымающейся груди блондина. Сон его был беспокойным. Голова Майка металась по подушке, дышал он и подавно через раз, будто задыхаясь от чего-то, с его губ через раз срывались рваные вздохи, а по щекам непрерывно лились горячие слезы. Заметив это, я слез с дивана, присев сбоку от как-то даже успокоившегося Дернта. Дыхание его постепенно пришло в норму, но сильный жар, кажется, вовсе и не собирался пропадать. Я положил ладонь на его лоб, нахмурившись. Но как только я это сделал, Дернта подбросило на кровати, а сам Майк издал громкий стон, полный боли. - Ну что такое... Майки, не волнуйся, все будет хорошо, я рядом и никогда не покину тебя. Ведь я люблю тебя, мой ангел, - улыбнувшись, я взял в руки его ладонь, целуя ее тыльную сторону. Дернт скривился во сне, его губы задрожали, но сам мужчина так и не проснулся. - Правильно. Спи, малыш, - Майки спал на удивление крепко, и это не могло меня не радовать. Пускай поспит... - А мы пока разберемся с его "милым", - усмехнувшись, я рванул в спальню, припоминая, куда мой мальчик уронил нож.