Ходячие

      Наступала моя смена. Сумерки сгущались. Где-то в лесу было слышно уханье совы. Из дома вышел один из наших вместе с другом. Он поднял большой палец вверх и пошел патрулировать территорию. Я услышал, как отодвигается люк на крышу. Снизу показалась голова Гленн, на которой красовалась ее шляпка. Я подал ей руку и затянул наверх, она оказалась совсем легкой.       Она становится на ноги, загадочно улыбается, опускает взгляд. Щель между ее зубами выглядит замечательно. - Нам передали термос, с чаем, - говорит Гленн. Она оглядывается, берет бинокль со складного стола и рассматривает лес. - Парни пошли проверять ворота, все тихо, - произношу я. - Все уже легли? - Пару человек пьют чай, на кухне, остальные уже спят, - отвечает она.       Повисает молчание. И я совершенно не знаю о чем нам говорить. То, что было днем, было странным. Я ни капли не жалел о том, что сделал. - Хочешь поговорить о том, что случилось сегодня днем? - спрашивает Гленн, опускает бинокль. Она старается не смотреть на меня, облокачивается руками о парапет и смотрит вниз. - Тебя что-то смущает? - спрашиваю я. Гленн скромно улыбается. - Я думала, что тебя смущает. Жалеешь о том, что произошло? - как много вопросов. Я поворачиваюсь к ней, неужели она и вправду думает, что я жалею? - Я видел, как ты смотришь на мои губы, - говорю я. Гленн поворачивается и смотрит на меня. - Я просто понять не могла, как у парня могут быть такие красивые, розовые губы, как у младенца. Я думала, что было бы круто дотронуться до них, они оказались еще и нежными, - произносит она. Я ухмыляюсь. - Серьезно? Только губы? Черт, - не хочу чувствовать себя обманутым. Но если это так, то я просто придурок. - Гарри, нет. Я ведь сказала, что не хочу, чтобы ты разговаривал с Эммой. Правда, меня интересуют не только твои губы, - оправдывается она. Подходит ближе, разглядывает мое лицо. Я киваю, облизываю губы. Последняя фраза прозвучало в двояком смысле. Я поднимаю уголки губ. Снова появляется напряжение, которое все больше и больше растет. Наверное, это было плохой идеей оставаться вместе на дежурстве. - Хочу тебя обнять.       Произносит Гленн. Я тут же тяну к ней свои руки и по-медвежьи стискиваю ее в своих объятиях. Она прижимается к моему телу, дотрагивается щекой до майки, глубоко дышит. Я чувствую ее сердцебиение, оно увеличивается с каждой секундой. - У тебя большие руки, - произносит она. Я не знаю к чему это отнести, к комплименту? Просто снимаю ее шляпку и целую в макушку.

***

- Что случилось? - кричу я Максу с крыльца дома. Кидаю нож и иду к нему. Кэтрин кидается в лес за остальными людьми. Макс щурится от солнца, осматривает забор. - Там что-то насчет сына Кэтрин, - кричит он в ответ. Я поправляю автомат на плече и бегу за всеми в лес. Перепрыгиваю через наваленные бревна на земле. Догоняю одного паренька. Он нервничает в лесу.       Погода очень хорошая. Солнце прогревает землю и, кажется, что может случиться в такой день, и возможен ли вообще апокалипсис? Возможен, и еще как. Уже на подходе, мы слышим плач Кэтрин. Я настораживаюсь, прохожу через людей, которые смогли выйти сюда на зов. На земле лежит парень. Я видел его, хотя ни разу не общался. Ему лет шестнадцать, но он очень крепкого телосложения. Я вижу кровь на его шее, он не дышит. Кэтрин трясет его и пытается поднять. Я оглядываю людей, сглатываю. Кто-то начинает шептаться. - Он превратится в ходячего, - говорит мне Макс. - Мы это уже проходили.       Я смотрю на женщину, мне становится тоскливо, это могло произойти с кем угодно. Я держусь за голову, поправляю повязку. Макс смотрит на меня, все ждут дальнейших действий за мной. Я правая рука Остина, я должен решать. - Где Остин? - спрашиваю я. - Три часа назад они уехали в пригород, - отвечает Макс. - Гарри, мы знаем, что должны сделать. - Что здесь произошло? - обращаюсь я к людям. - Гленн снова пошла в лес, она никому ничего не сказала. А парень пошел за ней, - отвечает другой мужчина. Гленн, снова она? Черт, нет, нет. Через деревья я вижу мелькающие светлые волосы Гленн, ее пряди выгорели еще светлее. - Никто точно не знает, что здесь произошло? - все отрицательно качают головой. Я выдыхаю, ее могут начать не любить еще сильнее. - Уберите Кэтрин, мы нормально похороним парня.       Я киваю Максу, он подзывает парней, они оттягивают Кэтрин и волочат ее на ферму. Здесь остаются только я, Макс и еще два парня. - Стрелять не будем, получится слишком громко, - говорю я. Макс достает с кармана нож, тянет его мне. Я громко дышу, мои ноздри раздуваются, кусаю губы. - Если не можешь, то это может сделать кто-нибудь из нас, - предлагает он. - Нет, у меня получится, - говорю я. Снова смотрю по сторонам, не вижу Гленн, собираюсь с мыслями. Это не человек, это один из них.       Сажусь на корточки и вглядываюсь в лицо парню. Он был так молод. Закрываю глаза, и, кажется, весь мир замирает. Всаживаю лезвие ножа прямо в череп, пару раз прокручиваю его и достаю обратно. - Занесите тело на ферму, подготовьте яму, - отдаю приказания я. - А ты? - Надо кое-что проверить, - отвечаю я. Отворачиваюсь от тела парня и иду в сторону, где видел Гленн.       Иду через деревья. Пытаюсь ступать тихо, постоянно оглядываюсь. Держу автомат в руке. Мне кажется, что здесь безопасно, никаких звуков, только птицы. Вдалеке слышно течение реки. Не замечаю впереди бревна, спотыкаюсь. Кубарем лечу по горе и оказываюсь на земле. Я пребываю в неподвижности несколько секунд. Пытаюсь прочувствовать свое тело и узнать, ничего ли не сломано. Осторожно встаю, отряхиваю штаны он земли и травы, замечаю продранную ткань на коленке. Отлично, я не менял штаны около шести месяцев, с того момента когда купил их и носил почти каждый день, учитывая конец света. Осторожно распрямляюсь. Натыкаюсь взглядом на Гленн, она целится арбалетом прямо мне в голову. Ее глаза злые, а брови нахмурены. Во рту сигарета, надо же, хранит эту пачку как зеницу ока. - Решила убить меня? - спрашиваю я. Ухмыляюсь. Она открывает рот, сигарета по-прежнему в нем. Боже, она выглядит очень сексуально с оружием, сигаретой и таким взглядом. - Заткнись и стой смирно, - шипит она. Закрывает один глаз. Она целится второй раз в меня. Если она действительно собралась меня убить, то я просто счастлив, умереть от ее руки. Стрела свистит прямо у моего уха. Сзади слышен глухой стук о землю, как в тот раз.       Я оборачиваюсь, вижу ходячего на земле. Смотрю дальше, их здесь больше. Насчитываю пять тел. Снимаю топор с пояса и иду прямо на них. - Сама бы справилась, - возмущенно говорит Гленн и идет прямо за мной.       Двое из ходячих падают почти одновременно. Гленн несется к ним и вытаскивает стрелы с головы. Мне приходится потрудиться сильнее, я размахиваю топором и валю еще одного. Второй валится так же быстро. Третий оказывается напористее. Он толкает меня на землю. Хрипло дышит прямо на меня, наваливается на мое тело. Я слышу смех Гленн, свист стрелы и ходячий оседает на меня. Пару секунд я лежу обездвижено, у меня ужасная одышка.       Я стаскиваю ходячего с себя, Гленн достает стрелу и подает мне руку. Я встаю на ноги. Осматриваю место, Гленн. Она еще курит, держит сигарету пальцами и начинает двигаться в совершенно противоположную сторону от фермы. - Стой, - говорю я. Она оборачивается. - Я знаю, зачем ты пошел за мной, - начинает она. Опускает арбалет вниз и поправляет ремень от автомата. - Знаешь, что произошло? - спрашиваю я. - Я только вышла из-за деревьев и увидела ходячего. Поздно выстрелила, парень уже был мертв, - говорит Гленн. Такое ощущение, что ей в целом безразлична эта ситуация. - Разве ты не видела, как он шел за тобой? - Не веришь мне? Гарри, это не ходячий, которого слышно за пару метров. Парень был человеком, он, как и любой другой мог делать все аккуратно, - наезжает на меня Гленн. - Я ведь говорила, они мне не доверяют, они послали его, следить за мной. Я знала, что ни к чему хорошему это не приведет. - Почему ты обвиняешь всех кругом? - я нервно цепляю топор обратно за пояс. Меня поглощает ярость и злость. - Я знаю, о чем говорю, - Гленн отворачивается и идет дальше. - Отвали Гарри.       Мне ничего не остается, как идти прямо за ней. Продираться сквозь кустарники, когда же Гленн идет уверенно и прямо. Она доходит до поляны и садится на поваленное дерево. Достает тряпку с сумки и начинает протирать стрелы. Я сажусь рядом. Рассматриваю Гленн. Штаны, как и у меня, продраны на коленях, майка слишком большая и свисает с плеч, как мешок. Она злится, как и я. - Я редко вижу тебя на ферме, ты стала все чаще и чаще уходить в лес, - говорю я. И этим я тоже недоволен, мне тревожно, когда я не вижу Гленн рядом. - Там я никому не нужна, не хочу чувствовать на себе их злые взгляды. А здесь мне хоть ходячие рады, - говорит она. - Ты нужна мне там, - тихо произношу я. Гленн поднимает голову, смотрит прямо мне в глаза. А затем начинает с еще большей жестокостью отдирать стрелы. - Ты серьезно думаешь так? - я киваю. - Я так не думаю. После этого люди взбесятся еще сильнее и никто, даже Остин не сможет их сдержать. Мне надо уходить. - Никто тебя и пальцем не тронет, - начинаю я. Она прерывает меня, посылая мне в лицо яростный взгляд. - А я хочу! Хочу, чтобы ты дотронулся, - я чувствую, как бушует в ней шторм. Она просто хочет, чтобы я был рядом. - Даже сейчас, когда наступил, чертов конец света, я не могу быть с тем, кто мне близок! Я не могу и просто погружаюсь в одиночество. Мне плохо здесь.       Она скидывает арбалет на землю и закрывает лицо хрупкими ладонями. Я вижу в ней не воина, а всего лишь хрупкую оболочку, сейчас. - Я хочу быть близок с тобой, - произношу я. Гленн убирает ладони с лица и начинает покачиваться, кусает губы и смотрит вперед. - Я надеялась, что проведу свои последние деньки с тем, кто действительно волнует меня. - Гленн, не говори так. Все наладится, это не последние твои дни, - она будто и не слушает меня. Ведет беседу только с собой, громко дышит, ее руки трясутся. - Я думаю так каждый день. Я просто пытаюсь жить каждый день, я хочу жить.       Я хочу взять ее в свои объятия пока не стало поздно. Мне приходится привстать и поднять Гленн на руки, усадить к себе на колени и сильно прижать к себе. - Я хочу жить с тобой, - шепчу ей на ушко я. Гленн обхватывает мою шею. Она будто дышит мной, слышу, как ее сердце начинает биться спокойнее и равномернее. Я рад, что я причина ее спокойствия. Я смотрю вверх, отсюда небо почти не видно, но я хочу поблагодарить Бога за то, что он сделал для меня. - Ладно, пошли, надо вернуться в лагерь.       Гленн медленно отрывается от меня, мне приходится крепче сжать ее ладонь и вести за собой. Она прижимается к моему плечу, иногда упирается лбом в него и ведет себя как самая обычная влюбленная девушка. Я опускаю взгляд, смотрю на ее лицо. Наклоняюсь и целую ее в лоб, а затем и в кончик носа. Она останавливается, привстает на носочки и целует меня в губы. Нежно ведет меня за собой и улыбается. - Нам не стоит оставаться здесь, слишком опасно, - мямлю я. Гленн кивает, берет арбалет в обе руки и отходит чуть дальше меня. – Если тебе становится одиноко, ты не должна идти в лес, просто иди ко мне. Хорошо?       Я все еще пытаюсь привести свое возбуждение в порядок, эта девушка слишком сильно делает это. - Ты занят, - отвечает Гленн и оборачивается. - Я могу уделять тебе время. Ты по любому меня увлекаешь, Гленн, - сознаюсь я. Она улыбается, хмыкает и наконец, краснеет. - В плане твоей возбужденности? – спрашивает она. - Что? – я хмурюсь, пытаюсь сделать вид, что все в порядке, но, черт возьми, я так давно не говорил с кем-нибудь на темы возбуждения или секса, что мне самому становится не очень комфортно. - Гарри, я вижу, как ты возбуждаешься. Даже от моего взгляда, - ее взгляд опускается вниз, и она смотрит на мою промежность. - Эй, не смотри, ладно? Я думал, что хорошо держу себя в руках, - начинаю я. Мне не хочется оправдываться, я просто мягко ступаю по земле и смотрю во все стороны. - У тебя не выходит хорошо держать себя в руках, и я рада этому, - ее голос совсем спокойный, я удивляюсь тому, что она говорит правду. - Значит, ты не злишься от того, что так получается? - Нет, я знаю, что привлекаю тебя, и ты даже хочешь меня, - я приподнимаю уголки губ вверх и пытаюсь сдержать улыбку. Правильно ли это? Я не знаю. Но я рад, что, наконец, появился тот человек, с которым можно обсудить проблемы такого характера. - Что насчет тебя? – спрашиваю я. Гленн долго смотрит на меня, прежде чем ответить. - Я не буду жалеть, если мы сделаем это. Я очень сильно возбуждаюсь, когда вижу, как ты кусаешь свои губы, или же щуришься, борешься с ходячими или же злишься. Тебе идет, - поясняет Гленн. Во мне все трепещет и я, черт возьми, чувствую дрожь в коленках.