Всё родом из детства

Ледяной дождь накрапывал с толстого, непроницаемого свинца неба. Где-то в отдалении грохотало, гроза уходила на север, и в западной части города наступило относительное затишье после той бури, что шумела здесь ещё полчаса назад. Было воскресенье, и обитатели обыкновенного спального района мирно досыпали свои недостающие часы за всю неделю, чтобы с новыми силами в понедельник броситься в очередное пекло так доставших всех рабочих дней. Поэтому всем было абсолютно наплевать и на дождь, и на рокот грома, и на тяжёлый свинец неба и даже на шумный, рваный ветер, злобно кусающий сухенькие, дряблые листики, слетавшие с пожелтевших в преддверии холодов деревьев. Всем, кроме, разве что, рядового Мэрилин Винтер, торопливо стучавшей подошвами тяжёлых военных ботинок по мокрому асфальту.  В жизни этой высокой, худощавой девчонки не стало выходных с того самого дня, как она покончила с детством и поступила в кадетский корпус при доблестной городской полиции. Пораскинув мозгами и, наконец, определившись с курсом, Мэрилин отправилась на отделение при ОД и осела на специальности "Практическое дознание". Тогда, в свои жалкие пятнадцать, Мэрилин даже не догадывалась о том, что она ещё сотню, тысячу раз пожалеет о своём выборе, а так же сотню и тысячу раз будет пытаться развернуть карьеру в другое русло, и что из этих попыток не выйдет ничего. Однако, теперь прошло пять лет - срок немалый. За это время Винтер многое поняла, о многом узнала, и под конец последнего курса задумалась - а, собственно, туда ли она сунулась, куда ей было нужно? Но было слишком поздно пить Боржоми - почки отвалились уже давно, так что ничего не оставалось, как смириться и доучиваться более-менее сносно по выбранному профилю. И вот сегодня, в этот распрекрасный ледяной денёк, она, вчерашний кадет, шагала на первое своё дежурство. Как теперь выкручиваться, Мэрилин понятия не имела. Одно она знала точно - её куратор слишком тёмный человек, чтобы предвкушать встречу с ним с какой бы то ни было долей радости. Ёжась от холода и неприятных мыслей, Винтер свернула в переулок и принялась месить ногами вечную осеннюю грязищу. Пока что они виделись лишь раз - года полтора назад инструкторы корпуса водили воспитанников на небольшую ознакомительную экскурсию в городское отделение, знакомили с офицерским составом Отдела Дознания. Так вот, капитан Дерпт, в подчинение которой теперь была направлена Мэрилин, наотрез отказалась тогда с кем-либо разговаривать, а на настойчивые требования скалообразного сержата Турхана ответила резким и недвусмысленным предложением кое-куда пройти. Словом - познавательно получилось. Выбравшись, наконец, из узкого переулка на широкую, залитую серым светом пасмурного   утра улицу, Мэрилин остановилась и огляделась. Здесь можно было выбрать, каким путём добираться до её нового места службы: через дворы, рассыпанные в этой части города вокруг разных муниципальных учреждений, или же по гладкой, мокрой асфальтовой дороге улицы, правда, с потерей пяти минут на небольшой крюк вокруг жилых домов. Беглого взгляда на циферблат тяжёлых наручных часов хватило для осознания того, что лишних пяти минут уже нет. Выругавшись про себя, Мэрилин юркнула между домами и заспешила по узким лабиринтам многочисленных проходов.  

***

  - Первый день, рядовой... Первый день, говорю я. - сдержанно заметила Дерпт, когда запыхавшаяся Мэрилин влетела в её узкий кабинет. - Воскресенье, конечно, нужно для того, чтобы спать, я это понимаю. Однако, тебя должны были научить за пять лет обучения в кадетском, что отныне выходных ты лишена. Так или нет? - Так точно... - потупилась Мэрилин, чувствуя себя последним тунеядцем и лентяем рядом с вышколенным и суровым капитаном. - На полу меня нет, Винтер. - Виновата... - Ещё бы. - Делла холодно ухмыльнулась. - Прежде всего в том, что никак не можешь понять, кем ты теперь являешься. На то, чтобы попытаться это понять, видимо, требовалось отдельное время: капитан замолкла и просто смотрела на не находящую себе места подопечную, будто пригвоздив её взглядом чёрных, неподвижных глаз. Прошла минута гробовой тишины, нарушаемой только еле различимым стуком отдалённых шагов по коридору. Когда Мэрилин стало казаться, что она сейчас просто сгорит со стыда, безмолвие разорвал, словно кнут, резкий голос Дерпт: - Доложить по форме! - Рядовой Винтер, готова приступить к исполнению должностных обязанностей, мэм! - задохнувшись от ужаса неожиданности, выпалила скороговоркой рядовой. - Другое дело. Присаживайся. - Есть! - Мэрилин тяжело опустилась на низкий стул, переводя дух. Делла, вальяжно откинувшяся на спинку своего стула и скрестившая руки на груди, перехватила взгляд взволнованной девчонки. В горле Винтер тут же образовался странный вязкий ком, а в груди неприятно заныло, и Мэрилин поспешила уставиться на немногочисленные бумажки, расбросанные по столу. - Смотреть. - так же резко и коротко прозвучал приказ. - Смотреть в глаза. Я их от тебя не прячу. - Виновата...   Поднять голову и заглянуть в чёрную бездну преставлялось если не невозможным, то очень тяжелым точно. - Раз виновата - исполнять. - Никак нет... - Винтер сама испугалась, когда поняла, что сказала это вслух. - Что, прости? - голос капитана выдал её вечную ухмылку. - Не могу... - рядовой шмыгнула носом. Ненадолго вновь воцарилась тишина. За это короткое время Мэрилин почувствовала, как нестерпимо давит на неё что-то душное, глухое, безмолвное и неотвратимо безнадёжное. Внутри шебуршал противный тоскливый холодок, потихоньку обволакивающий и леденящий каждую клеточку, каждую мышцу. - Дитё. - насмешливо, намеренно растянув слово, заключила Делла. - Мелочь пузатая... Жалкое зрелище. Подгузники протекли? Где-то внутри вспыхнул и угас, затушенный страхом, огонёк раздражения. Винтер стиснула зубы и продолжила пялиться в стол. - Слюнявчик где-то потеряла, - нараспев, будто рассказывая сказку, продолжала Дерпт своим низковатым, надтреснутым голосом. - Наверное, и задницу подтереть себе не в состоянии? "Заткнись..." - мысленно твердила, словно мантру, Мэрилин, сверля взглядом пространство перед собой. - Повезло же маменьке с позорницей-дочуркой... Хотя, яблочко от яблони же, у кого ещё может получиться такое сокровище. - ядовито отрезала капитан. Это было явно слишком. Рядовой не выдержала и подскочила, во все глаза глядя на свою обидчицу. Равнодушно-презрительный, оценивающий взгляд Дерпт приводил её в бешенство.  Винтер никому и никогда не позволяла поливать грязью себя, а тем более - столько вынесшую и пережившую мать. Слишком рано Мэрилин поняла, что значит быть брошенной. Слишком рано разные придурки в лице одноклассников, а потом и однокурсников нашли в её неполной семье объект насмешек и травли. Неужели все эти годы, полные ненависти и постоянной борьбы, оказались бесполезны, неужели придётся снова выслушивать всякие гнусности?! - Но-но, воинствующая нашлась. - капитан подалась навстречу, всё так же неприятно разглядывая разъярённую подопечную. - Хватит. Впрочем, если хочешь - двинь меня по морде. Заслужила. Глухой удар - признак того, что упрашивать дважды не пришлось. - Мда... - Делла потёрла ушибленную скулу, ухмыляясь теперь ещё шире. - Кто тебя только учил драться... - Какая разница? - позабыв про субординацию, процедила Винтер. - Ишь ты, разозлилась... - с неподдельным любопытством отметила Дерпт, прищуриваясь. - Ты посмотри, какая грозная... Старшему по званию грубим? А если и я в нос? - Никогда!.. - Ох, нарвёшься сейчас... - негромко и задушевно протянула капитан, снова легко ощупывая ушибленное лицо. - Не заткнуться бы тебе? Меня-то бить научили, в отличие от всяких буйнопомешанных. Стараясь унять клокочущий внутри гнев, рядовой озлобленно повторила: - Разрешите попросить вас не затрагивать более тему моей семьи, мэм. - Есть не затрагивать. - после короткого раздумья ответила капитан. - Ты садись, садись, вскочила тут. Теперь, после уже привычной горячей вспышки ненависти, Винтер решила, что больше ни за что, никогда в жизни не отведёт взгляда от этой наглой, самодовольной рожи, даже если ей будет приказано. Пусть Дерпт знает, что её не боятся и что звание капитана не даёт ей право делать всё, что пожелает её грязная, хамская натура. Однако Делла, видимо, не прониклась таким порывом, и теперь двое служащих ОД, куратор и подопечный, сидели и молча пялились друг на друга - мертвенная пустота и огнедышащая лава готовых вырваться наружу оскорблений вступили в поединок. - В гляделки играем? - нарушила тишину капитан. - Никак нет. - Отставить дуться, достала уже. - меланхолично бросила Дерпт, отворачиваясь от стола, чтобы открыть небольшой настенный шкафчик. - Развела тебя, между прочим, на счёт "раз", даже неинтересно. - В смысле? - В прямом. - что-то зашелестело, упало, капитан ругнулась. - Зато вон как расшаталась. А то за родное дознание сердце кровью обливается, такое пополнение видеть: села и уткнулась в стол, и ни туда, ни сюда. Если какого-нибудь опарыша вроде тебя срочно не вывести из этого ступора, то хреновый из него выйдет дознаватель. Достанется нам маменькин сынок, рохля и размазня. А ты, амёба бесхребетная, ещё и с рекомендациями из кадетского, вот ведь цирк... Как тебя вообще туда пустили...  Винтер разглядывала согнутую спину куратора с некоторой долей удовлетворения - теперь уже Делла сдала позиции. Ненамного, но сдала. Наконец, Дерпт развернулась и протянула Мэрилин пачку дешёвых сигарет: - Принимай. - Не курю. - От халявы откажешься? - хмыкнула капитан, закидывая ногу на ногу. - Больше не предложу, мы гордые. Винтер сумрачно оглядела гладкую упаковку: - Возьму одну... -  Что-то я не поняла, рядовой, ты не охренела? Нервы осложнение на мозг дали? С кем разговариваешь ещё в состоянии понять? - Разрешите закурить. - Вот так бы сразу. Разрешаю. - Дерпт достала себе сигарету и подвинула упаковку. - Как будто я читать не умею. Думаешь, личное дело - пустой звук? Абстрактная папочка в синем переплёте со скучными данными о росте-весе-нордическом характере? Личное дело - это ты, твоя душа, твоя плоть и кровь, Винтер. - чиркнуло колёсико зажигалки, запахло низкосортным табаком. - Куришь, отличница. Ещё как куришь. И чем дурь лучше сигарет, не понимаю... Винтер подавилась мутным дымом. Только этого ей не хватало. - Я... У меня... - Мне интересно. - пожала плечами Дерпт. - Я только сигареты... - Ой ли? - недоверчиво покачала головой капитан, глубоко затягиваясь. - Ну-ну. Убери эти глаза загнанного зверя, только что убить меня хотела, а сейчас опять в паиньки? Не надо, я уж обрадовалась, что в чувство тебя привела. - Как?.. - Как узнала? - сигарета смялась о прожжённый в нескольких местах стол. - Пускай это будет секретом. Тайна фирмы "Одуванчики". Послужишь - узнаешь. Хватит пожирать меня взглядом, ничего не будет тебе за это. Иначе ты бы сидела не тут, а дома  с родителями, призыва и повестки дожидаясь.Точнее, с матерью. За неё прости... - Делла сильным щелчком отправила бычок в свободный полёт со стола. - И верно ты мне двинула потом, за дело. Только я ответа дождусь? - сквозь узкие губы прорвался смешок и капитан прыснула. - Кто, спрашиваю, удар ставил? - Сержант Дэрил. - нехотя ответила Винтер, без удовольствия вспоминая этого поджарого гнусавого зануду. - Странно, он очень путный малый, и ребята у него подготовленные. - озадачилась Делла. - Которым сил хватает не погладить, а взять и дать в рыло. Винтер вспыхнула. Как ей показалось, в свой удар она вложила всю злобу и обиду. Или эта шельма опять хочет её расшевелить?.. - Нет, может, через годик-другой ты уроешь меня, как следует... Ты курить-то будешь? - Виновата. - спохватилась Мэрилин, торопливо затягиваясь. - По гроб жизни обязана теперь. - усмехнулась Дерпт. Дерготня подопечной её откровенно забавляла. - Слушай, отличница, зачем ты пошла в дознание? А вот здесь надо было хорошенько подумать, Винтер действительно не могла ответить на этот вопрос. Она сама его себе задавала на протяжении последних двух лет. - Не могу знать. Почему-то у неё возникло впечатление, что Дерпт ещё ни разу не приходилось так удивляться: - Это как так? Учиться, горбатиться, буцкаться с придурками-однокурсниками, брать высшие баллы по дисциплинам, выматывая себя в крайность - не зная, ради чего? - капитан скептично оглядела Мэрилин, словно желала увериться, что та говорит абсолютно серьёзно. - Так не бывает, рядовой. - Никак нет, бывает. Со мной, например... Я не знаю, правда... - скудные объяснения так и рвались с языка. Почему бы впервые за несколько лет не высказать всё, что думаешь, от начала и до конца?.. - Я очень хотела... Служить. Мне больше ничего не было интересно, никогда. Не знаю, почему... - Повсеместное явление. И что? - Я могла пройти на несколько специальностей. Характеристики и рекомендации позволяли, мне предлагали в связь... В детское и подростковое, с несовершеннолетними работать... Ну и в дознание, которое я зачем-то выбрала... - У мозгов есть одно замечательное свойство - они помогают думать. - учтиво подсказала Делла. - попробуй. У меня получилось. - Я в психологии разбираюсь хорошо, методы воздействия на психику знаю, и положительные, и отрицательные последствия, всё, что давали - всё укладывалось. - чуть увереннее продолжала Винтер. - Да и разговаривать правильно научили, почти с любым могу на контакт выйти... Ну, если попробовать... - Хм... - Дерпт поднялась и медленно зашагала по кабинету, заложив руки за спину. - Идиотизм какой-то... - капитан повернулась к Мэрилин. - Только психология? - Никак нет, не только... - снова робея под пристальным взглядом, ответила рядовой. - Что ещё? Только без всяких там математик и литератур, а то знаю я вас. - Анатомию... - как назло, из головы вылетело буквально всё, и теперь Винтер мучительно ёрзала на стуле, выковыривая из ошалевшей памяти жалкие крохи воспоминаний. - Ну, эти... Болевые точки, воздействие физическое... Удары ещё... - Песня. - раздражённо прокомментировала Делла. - Особенно у тебя удары хорошо идут. Тебе говорили, куда ты потом поступаешь? - В ОД, нам всем говорили... - Тебе точно называли мою фамилию? Ты не глазами хлопай, а вспоминай. - Так точно. - рядовой нервно сглотнула, глядя на Дерпт. - Вашу. И как найти сказали. И потом ещё подписывали приказ... Этот... На перевод под ваше руководство. Делла озадаченно прикусила губу, уводя взгляд в сторону. Винтер почувствовала себя куда спокойнее и только теперь решилась толком осмотреть капитана. На вид Дерпт можно было дать лет тридцать пять, плюс-минус год, но это ведь не столь важно. Цвет волос, собранных в беспорядочный короткий хвост на затылке, различить было невозможно из-за неважного освещения в кабинете. Лицо было... Одним словом - нездоровое. Худое и тёмное. Скулы резко выступают, губы плотно сжаты. Глубокая морщина у правого угла рта подтвердила догадку рядового, что Дерпт никогда не улыбается, а только ухмыляется. Не до конца застёгнутая форменная куртка, потёртая и кое-где грубо заштопанная, создавали впечатление какой-то... Запущенности, что ли... - Практиковались? - Э... - Винтер, застигнутая внезапным вопросом врасплох, отчаянно соображала, как объяснить то, что никакой практики, кроме редких упражнений в парах, ей не довелось проходить вообще. - Понятно. - капитан безнадёжно посмотрела на девчонку. - И что мне с тобой делать? - Не могу знать. - Не может она знать... Ладно, сидим - не высидим. Встала и шагом марш за мной. Пойдём хоть попробуем тебя... - В смысле?.. - постаралась осторожно уточнить Винтер. - В смысле подъём, рядовой! - рявкнула Дерпт, теряя терпение. - Хрен тебе теперь, а не курево, ты потом вообще ничего не соображаешь.