Увалень

Не за горами был новый учебный год. За последние летние месяцы трое молодых влюбленных обживали выделенное им крыло. И как бы Воронцовы не старались, но периодически цапались друг с другом. Женька же их растаскивал усиленно в стороны, иногда подключая к разборкам тяжелую артиллерию в виде Вано. Одно радовало, что оба черноволосых строптивца слушались свою любимейшую треть беспрекословно. А еще дело по возвращению деткам Вани имущества было практически окончательно закрыто. — Отец приезжает… — Маки с утра был уже на взводе, но нежный поцелуй Женечки и его горячий бок тут же настроили Максима на романтический лад. — Ну, приезжает и что? — Микки прижался к оттопыренной заднице Жени и одним движением вошел в пульсирующее нутро. Женечка охнул, выгнулся в четырех руках братишек и, застонав, стал подмахивать толчкам Микки, продолжая целоваться со старшим братиком. — Твоя попка сегодня как? — Кровоточит! Прости, но член Женечки сегодня впустить не смогу. — А мой? — участили долбежку зада светловолосого парня, который уже в открытую орал, получая поцелуи старшего брата на своем вспотевшем лице. — Твой еще можно, но осторожно. — Вот и хорошо. Рах! — рыкнул Микки, сливая в попку утраханного Евгения, чувствуя, как тот оросил лицо Маки. — Смазка готова. Мишка вышел из задка их общего любимого и переместился за спину старшего брата. — Жень… Можно теперь мне в тебя? Максим до сих пор немного тушевался перед Женькой, и если с Микки был груб в сексе, впрочем, тот тоже загибал его под собой как последнюю блядь, то с Женей оба вели себя как с нежной возлюбленной девой, лаская и ублажая свой лучик семейного счастья через край. — Да-а-а-а! — охнул тот, опрокидываясь на спину и раздвигая свои стройные ноги. Максим его подмял под себя властно, но аккуратно, и, войдя одним плавным движением в открытую сочащуюся попку, замер, ожидая, пока его подготовят сзади и возьмут ноющий зад до самой глубины. — Черт, Микки, больно! — рыкнули через плечо на пристроившегося к его распахнутой заднице младшего братишку. — Терпи, — плечо Маки укусили до синяка, оставляя на нем след своих ровных зубов, и под стон боли Максима задали убойный темп, заставляя всю связку двигаться мощно, с силой вдалбливаться друг в друга. Маки забился в оргазме первый, еще бы — зажатый с двух сторон. Мишка его снял со своего не опавшего члена, оттолкнул в сторону, но при этом с силой загнул над стонущим распахнутым Женькой и заставил брата взять Женькин член глубоко в рот. А сам натянул пульсирующую и неудовлетворенную дырочку их сладкого мальчика. Женька не выдержал, выплеснулся в рот Маки после увесистых пяти ударов Мишки. Но даже в послеоргазменном бреду не дал Мишке снова завалить несопротивляющегося Максима. — Лучше в меня, у него уже кровь по бедрам бежит. А я ему пососу. Микки только кровожадно хмыкнул, вышел из попки Женьки, крутанул его в своих железных руках и властно поставил раком между собой и бледным братишкой, врываясь снова и наблюдая умиленную картину, как Женька от его мощных толчков давится членом Маки. — Так о чем мы говорили? — Отец приезжает. Выдавил тот в ответ, смотря, как между ними урывками двигается развратный Женька. — И что? — А то, что он не в курсе отношений Вано и Рыбьего Глаза. Да и сам я не шибко хочу его видеть. Так как уезжал к вам с грандиозным скандалом. — И это все проблемы? — Микки было вообще по барабану в данный момент все, кроме глубинного траха его сладких парней. — Ивана и Игоря предупредим. А отца, если надо, пошлем обратно домой к матери. Не ему, блудню, нас судить! — Тебе легко говорить! А я этого говна так нахлебался, что не хочу никого вообще видеть из прошлой жизни. Ох! Ах! — поя глотку Женьки своей вязкой спермой и приподнимая облизывающегося парня вверх, прижимая его к своей горячей груди. Мокрого, до сих пор возбужденного, развратно стонущего и получающего емкие толчки в попку от Микки. Теперь вся троица стояла на коленях, прижимаясь тесно друг к другу. Мишка усилил натиск и дотрахал Женьку до их совместного оргазма, утягивая и укладывая под свой горячий бок обоих своих любимых людей. — Я не вижу проблемы. Отец приезжает, флаг ему в руки, если ему так надо поговорить с нами. Если все выльется в скандал… примем меры. Мы же не обязаны его слушать. Женька оказался снова между двумя Воронцовыми, старательно целуясь то с одним, то с другим. Он прекрасно знал, что при нем братки сраться не будут, выполняя свою роль громоотвода просто на ура! Его близость с ними, тепло, нежность, делали свое скромное, но верное дело, братья спокойно обсудили приезд отца к ним и потянули свою любимую принцессу в душ. Там Женька снова слился сначала с одним, потом с другим. Даже особо не претендуя сегодняшним утром на активную роль. И это было не ущемление его прав, совершенно нет, ибо наверняка ночью Микки попросит его потрахать себя сзади, не допуская туда первым Маки ни под каким соусом. И только после Женьки, возможно, разрешит себя выебать своему старшему брату. Потому что в эту ночь порвал снова Максима своим ебливым членом и яростным сексом во все стороны. Даже Женька со своим нехилым стояком так не утрахивал старшего Воронцова, стараясь его брать в попку осторожно и аккуратно, долго готовя. Но эти два упрямца до сих пор делили свои взаимоотношения и старались превзойти друг дружку, в тихую, теперь уже в обход Женьки. Но как они не старались, все равно вовремя натыкались на него. Женя уже научился распознавать их скрытую стратегию, которая день ото дня становилась все ухищреннее и ухищреннее. — А ты чего хотел? Оба гения. И к тому же самцы с большой буквы «СЭ»! — усмехался на его жалобы Игорь, смотря из окна, как оба брата ищут свою пропажу, прочесывая, словно голодные волки, его поместье обширным зигзагом, успевая еще и переругиваться друг с другом. — Только не кидай их. А то от нашего дома камня на камне не оставят, — поучал вкрадчиво Вано. — И в мыслях не было, — Женька высунулся в окно и покричал обоим своим яростно настроенным любимым. — Я здесь! И Иван с Игорем наблюдали преинтересную картину, как оба Воронцова вдруг становятся кроткими овечками и, маша своей принцессе руками, зовут ее к себе. — Думаешь, не сломается? Иван улыбнулся на то, как спустившийся в их тенистый сад Женька попал сразу в двойные жаркие объятья. И как Маки поднял его на руки с согласия Михаила и понес того в сторону их крыла. Когда надо, братья действовали слажено, общим фронтом, как единое целое, и это иногда пугало еще сильнее, чем их обоюдные ссоры и вечные препирательства. — Не должен. Я все же люблю наш дом в целостности, а не в виде живописных развалин. И, слыша, как за углом дома послышались откровенные стоны, уточнил: — Сегодня с утра завтракаем по ходу в гордом одиночестве. Ладно, они не трахаются в саду, когда мальчишки дома — и то хлеб с маслом. — Я им за потрахушки на лоне природы перед Лешкой и Сашкой всем троим яйца откручу! — прошипел Вано, как почувствовал, что и их завтрак вдруг откладывается на неопределенное время. Так как Игорь уже во всю оголил его чувствительную задницу и, приспустив с себя штаны, трется о его нежный анус своей текущей головкой, слушая страстные вскрики молодых парней снизу. — Может… от окна хоть отойдем? — Не-а, обопрись руками об подоконник, милый, и наслаждайся. И его зад наполнили горячим пульсирующим членом до самых краев. Посему, завтракали впятером… вернее обедали… Да что там, время уже давно перевалило за полдень и приближался августовский ранний вечер… быстрее, они все-таки ужинали. И скоро домой должны были прийти из садика Лешка и Сашка. В этом году Алешка шел в первый класс гимназии при университете. И Сашка был крайне недоволен, что остается в садике один. Посему, Алексей пока ходил с ним с разрешения воспитателей и проводил с братиком и его группой последние дни. *** Отец братьев Воронцовых в последнее время здорово постарел, и в его шикарных черных волосах пробила резко седина. Встретил его на вокзале Игорь Станиславович под веским предлогом, что сам он их дом точно не найдет, тем более в их запутанном пригороде. — Значит… мои… сыновья живут у вас, да? — Да, я и Иван Градиславович, мы оба настояли на этом. Сами понимаете, юноши молодые, активные… И потом, у них общий мальчик, — спокойно ведя свою тойоту, с лицом аля кирпич. — А вы, значит… так и живете со своим другом… вместе, — уточнили въедливо, хотя и не нарываясь особо на грубость. — Да, живем. А что? — Ничего… — Может, хотите узнать какие у нас отношения? — усмехнулись голубые прозрачные глаза. — Я еще тогда понял… какие у вас отношения… так что можно без подробностей, — скривили красивые губы в презрительной усмешке. — И потом, если бы не это, то вы вряд ли поддержали их обоих. Разве я не прав? — Не знаю… — теперь задумался всерьез Игорь. — Честно, не знаю. Но смотря, как ваш Максим ожил, а Миша полностью преобразился, как бы это по сумасшедшему не звучало, но я за них рад. — Их совместный мальчик… кто он? — Евгений? Он из простой деревенской семьи, которая, когда узнала, кем он стал и кого выбрал, очень бурно отреагировала на его нетрадиционную любовь. — Представляю… Я сам год назад был готов придушить обоих. А когда понял, как смертельно мучается Максим без Миши, и что из их отношений с Ириной ни черта не выходит, разрешил своему старшему сыну уйти из дома хотя бы на время. Даже несмотря на то, что моя жена Олеся, мать Маки, чуть не прибила своего единственного сына сковородкой и пообещала выдрать все муди моему младшему — своему пасынку. А еще кроме лишения мужского хозяйства выцарапать Мише глаза. — Ну, в деревне у Жени Мишу и Максима тоже приняли настоящей войной и боями без правил. Это хорошо, что ваши сыновья сильны, причем чрезмерно. — Никто хоть не пострадал серьезно? — испугался неподдельно отец Воронцовых за несчастных. — Особо нет… Миша и Максим действовали аккуратно. Так… выбитые зубы, свернутые челюсти, синяки, вывихи… Но не более. Мы с Иваном их вовремя забрали с кордона деда Евгения и от греха подальше увезли назад в город. — Значит, хоть дед поддержал выбор Жени моих сыновей? — кивнули своим хмурым мыслям в ответ. — Не особо, он просто принял их как есть. Без лишней радости. — Да какая тут может быть радость?! — пробурчали тускло в ответ. Отца на подлете к их уютному дому, как только Игорь довез Сергея, встретил хмурый издерганный Максим. — Зачем приехал? Я тебя не ждал. — Максим… — покачал сокрушенно Игорь, как сзади Маки появился не менее грозовой Микки. — Отец… — Привет… Выглядите лучше, чем я думал. Особенно ты, Миша. — Я ничего не собираюсь менять в своей жизни, как бы ты не хотел, отец. И не настаивал, — сказал тот вежливо, но с нахрапом. — А я не собираюсь возвращаться обратно, мой дом теперь здесь. И не тебе нас поучать, осуждая наш выбор! Командировочный ты наш папочка! — прорычал открыто в уставшее лицо отца Маки, окончательно зверея. Ибо он уже этого самого нравоучения нахлебался вдоволь, и даже само присутствие отца выводило строптивца из себя полностью. — Я… — замялся Сергей, он и не думал, что его сыновья так агрессивно выступят против его появления, объединяясь совместным фронтом. Что уж душой кривить. Он приехал сюда, дабы уговорить обоих расстаться. Потому как Олеся его запилила так, что хоть вешайся. Да и Ирина стала качать права, почувствовав себя хозяйкой положения. После рождения детишек от ненавистного ей Максима серьезно настроилась испоганить жизнь всем вокруг. — Здравствуйте, — от дома шел светлый юноша, который так разительно отличался от его сыновей. — Вы отец Миши и Максима, да? А я Женя, приятно познакомиться. Издерганному Сергею протянули руку, и он вдруг отметил с удивлением про себя, как Миша и Максим сразу подобрели. И даже стали по-другому смотреть на него. Настороженно, конечно, но уже без явной агрессии и злобы. — Сергей, — пожал седеющий мужчина руку этому лучику солнца, а после за его спиной увидел улыбающегося Ивана Градиславовича. — А вы как раз вовремя. Здравствуйте. Как доехали? Хорошо? Ну, вот и славно. Мальчики, Игорь, айда за стол, пока все не остыло. Нечего стоять на холодном дворе. — Значит, они его слушают безоговорочно… Просто с ума сойти. Отец Воронцовых до сих пор не мог поверить, что этот стройный бесхитростный парень так ловко управляет двумя его сыновьями. Да так, что самому становится завидно! — Да, — кивнул Иван. — Папа, папа Игорь! А покажи мне как пишется буква «А», а то Лешка задается! Сашенька повис на Игоре Станиславовиче, полностью разбивая их шитую нитками напускную конспирацию. Миша и Максим с ужасом уставились на своего отца, но тот лишь лениво пожал издалека плечами, мол, и так знаю, так что нечего тут дергаться. И успокоившись от этого простого жеста папы, снова завились ласковыми хвостами около накрывающего вечерний стол Женечки, помогая ему протереть бокалы, расставить тарелки, поднести с кухни готовые блюда и так… по мелочи. — А ваши мальчики, они как отнеслись к тому, что у них теперь два отца? — Хотите почерпнуть мой опыт? Не выйдет. Просто он не сопоставим с вашим, — усмехнулся Иван, отслеживая, как Сашенька, усевшись с Игорем чуть в сторону, вычерчивает старательно на листочке свою первую букву алфавита. — Мои сыновья перед тем как наконец-то снова воссоединиться со мной, прошли настоящий ад. Перенесли два суда, детдом, смерть своей матери… моей жены. Иван замолчал, говорить о том сукином сыне, который убил Лену, он не хотел. — Простите, не знал… — И еще старший теперь с девочкой дружит. Даже приводил к нам в гости. И она с пониманием отнеслась, не смотря на ее сопливый возраст, к нашей нетрадиционной семье. Так что сравнивать нечего. Конечно, пока все стабильно. Но мои сынишки еще слишком юны и не сформированы как личности. По сравнению с вашими. Так что, возможно, в будущем, у нас и будут проблемы. Но я не боюсь особо, ибо у меня есть тот, на кого я могу всецело положиться. И потом, я сам прошел трудный путь от натурала до гея, да что там… до сих пор его прохожу. И не всегда все бывает сладко и ванильно. А у вас? Есть кто-то особый, как у меня, или у ваших мальчиков? Тот, кому вы бы всецело доверили свою жизнь и отдали всего себя? Сергей посмотрел в сухие колкие глаза Ивана и поежился. А после, глянув на по-настоящему счастливых своих сыновей, кружащих вокруг светящегося неподдельным светом любви Женечки и старательно занимающегося Игоря с Сашенькой, и прикусил нижнюю губу. Да — у него было море женщин, и до сих пор их остается безграничный океан. Но такой привязанности к одной, даже к той же самой Олесе, мужчина никогда не испытывал. — Да, не спорю, у Миши и Максима далеко не все так гладко и просто. Да и вряд ли оно когда будет. С их то бешеным нравом и гениальными мозгами, — продолжил Иван, прекрасно видя, что отцу братишек нечего сказать в ответ. — Не отрицайте… ведь вы приехали сюда, дабы их вновь растащить по сторонам и снова сделать несчастными. Но мой вам совет. Не осуждайте и не вмешивайтесь. Не нам с вами их судить. Тем более они нашли единственное правильное решение, как ужиться вместе. И как видите, их возлюбленный — прекрасный и светлый человечек. Более того, он всем сердцем любит их обоих, отдавая всего себя. Не смотря на то, что вместе с Микки и Маки ужиться практически невозможно. — Сильный мальчик, — выдавил Сергей хмуро. Как бы там ни было, но его глобальный план разлучения не сработал. И мужчина прекрасно понимал, видя, как его сынишки буквально не намолятся на Женечку, что не сработает и потом. А Евгений светло улыбался обоим братьям Воронцовым, которые все еще были взвинчены присутствием своего отца, принимая со всех сторон ласку и нежность, что лилась на него, и отдавая ответно всю свою безграничную любовь. Меж тем отец братишек хмуро размышлял, как его дома снова возьмут в крутой оборот две яростно настроенные, спевшиеся женщины. Но вот уйти к кому-то другому раз и навсегда, кто бы его так же безоговорочно любил, как его сыновей, со всеми его проблемами, грехами, строптивым характером и блядливым телом, он не мог. Просто не было у него такого человека, да и вряд ли таковой появился бы в его ближайшем будущем. Впрочем, его вечные «командировки» тоже никто не отменял. На что этот седеющий одинокий мужчина и рассчитывал. Ибо другого выбора ему просто не оставалось. Конец