За мной последнее слово.

Это было первое утро, когда погода с самого рассвета оставляла желать лучшего. Лучи солнца всеми силами пытались пробиться сквозь тучи и хоть как-то осветить мокрые крыши домов Лондона. Густой туман покрыл дороги и переулки города, заставив всех его жителей спрятаться дома и наслаждаться свежезаваренным ароматным чаем. Слабо потрескавшаяся древесина в камине, ребятишки, играющие в новые игрушки, и супруги, наблюдающие за своим чадом; что может быть лучше в дождливую погоду? А что, если у тебя ничего нет? Что, если ты лишилась семейного счастья в одно мгновенье? Для таких людей мир давно потерял все краски и превратился в черно-белую картину. Кэтрин шла по мокрым улицам Лондона и не могла сдержать слез, ведь именно сегодня утром она лишилась всего, что у нее было, — ее семьи. Яркая вспышка молнии озарила всю улицу, а вместе с ней и хрупкую фигуру девушки, поворачивающей ручку двери похоронного бюро. Кэтрин шла туда, чтобы организовать похороны своей семьи. Аура потустороннего мира сразу же окутала молодую женщину, будто бы зазывая ее окунуться в него полностью. Любому другому это могло бы показаться странным и даже пугающим, но только не Кэтрин. Она чувствовала себя частью этого мира, хотя он и был для нее чужим. — Простите? — произнесла Кэтрин, но в ответ получила лишь тишину. Девушка, облаченная в черный плащ, с которого на пол стекали капли дождя, скинула капюшон. Длинные каштановые волосы водопадом рассыпались по спине. Сделав несколько шагов вперед, она внезапно обо что-то споткнулась и чуть было не упала, но вдруг чьи-то сильные руки подхватили ее сзади. Кэтрин невольно запрокинула голову и посмотрела на своего спасителя, стесняясь своей неловкости, но тут же отшатнулась в ужасе. Позади нее стоял мужчина лет тридцати с длинными серыми волосами, почти полностью закрывавшими глаза. Уродливые шрамы спускались по его шее вниз, под одежду, которая так же, как и цилиндр, была черной, словно перо ворона. Девушка пыталась подавить в себе вскрик; она не знала, что напугало ее больше: страшный вид незнакомца или его внезапное появление. Признаться, Кэтрин при слове «гробовщик» всегда представляла себе сгорбленного старика, от которого несло трупным ядом. Но этот гробовщик — а Кэтрин и не сомневалась, что это был сам хозяин лавки ритуальных услуг — явно не подходил под это описание. — Будьте осторожны, юная леди, — с усмешкой произнес мужчина, — мертвые не любят, когда их тревожат. — П-п-простите…— с дрожью в голосе произнесла Кэтрин: стоило похоронщику убрать руки с плеч девушки, как она тут же ощутила легкий озноб. — Чем я могу помочь вам? Вы ведь зашли сюда не затем, чтобы хлебнуть чайку среди мертвых. Кстати, не хотите ли чаю? — гробовщик не скрывал явной насмешки в своём голосе. Конечно, он знал, зачем пришла сюда эта хрупкая, похожая на фарфоровую куклу, юная девушка. Тонкая талия, локоны, спадающие на высокий лоб идеальными круглыми завитками, бледная кожа и совершенно стеклянные тусклые глаза — ну чем не кукла! Казалось, что одно неверное движение, и она разобьется на мелкие кусочки. Но с другой стороны, что-то в этой особе было странное, что-то неуловимо загадочное и не раскрытое, и этот факт лишь разжигал глубокий интерес жнеца, и, если честно, ничего подобного он не чувствовал уже давно. От мысли, что он нашел новую, никем не раскрытую тайну, гробовщик вновь растянул губы в ухмылке. — Нет, спасибо, — Кэтрин возмутилась: он еще и издевается! Гнев, закипевший внутри нее, придал ей сил, и она выпрямилась, насмешливо склоняя голову набок. — Но вообще, вы правы. У меня есть просьба: мне нужно организовать похороны моей семьи. От мрачных воспоминаний вся ее решимость сразу же испарилась, и ей стоило гигантских усилий не расплакаться прямо сейчас, перед этим наглым ухмыляющимся человеком. Одинокая слеза прочертила себе путь по бледной щеке, и Кэтрин быстро смахнула ее, принимая прежний уверенный вид. — Я готова заплатить столько, сколько потребуется, — гордо продолжала она, — я просто хочу, чтобы они были похоронены так, как подобает. — Меня не интересуют деньги! — заявил гробовщик, всматриваясь в пустые, потерявшие всякий смысл глаза девушки. — Чего же тогда вы хотите? Ничего не ответив, гробовщик рассмеялся. Жнецу не нужны были никакие деньги за его работу, единственная причина, по которой он открыл это похоронное бюро, — скука. Ему наскучила жизнь по ту сторону, тем более, после его отставки. Сейчас же бывший жнец находил свое развлечение в приведении мертвых в ухоженный вид, отделке гробов, да и вообще всячески старался устраивать «проводы в другой мир» по высшему разряду. Он был одинок, быть может, из-за своей отпугивающей внешности, а может и из-за своего не очень дружелюбного характера, но время от времени и правда случалось, что единственным, кто мог разделить с ним обед или чаепитие, был один из его мертвых «друзей». Многим это могло бы показаться абсурдным, но мужчина видел в этом нечто забавное, то, что могло бы хоть ненадолго скрасить его беспросветную тоску. А сейчас, глядя в стеклянные глаза «куклы», гробовщик нашел себя новое развлечение — разгадать тайну бездонной, лишенной всякого смысла души новой клиентки. — Рассмеши меня, — потребовал владелец бюро. Выражения непонимания и удивления один за другим отобразились на бледном лице девушки. Он просит его рассмешить? Она не ослышалась? Подняв взгляд на довольное лицо мужчины, Кэтрин поняла, что он не шутит. Его улыбка растянулась как у малыша, получившего только что конфету. Но только в этой улыбке было что-то странное и нечеловеческое, зловещее. — Простите? — переспросила девушка. — Рассмеши. Ты должна сделать так, чтобы я просто умер от смеха, — пояснил гробовщик, начиная улыбаться еще больше, и, честно говоря, эта улыбка его явно не красила. — Рассмешить? Ага, — пробормотала девушка, посмотрев на носки своих ботинок. Похоронщик, еле сдерживаясь, издал тихий смешок. По всей видимости, ему жутко нравилось ставить людей в нелепые ситуации. Словно вспомнив какую-то очень смешную шутку, гробовщик на секунду замер, а потом расхохотался странным булькающим смехом, откидывая голову назад. Он смеялся все громче, так, что начало казаться, будто воздух вокруг него сотрясается от смеха. Отсмеявшись, он вдруг замер и грозно посмотрел на девушку, вытягивая голову вперед, как змея. Любой посчитал бы подобное зрелище как минимум странным, а самого гробовщика — психически нездоровым человеком, и Кэтрин не исключение. Если бы кому-нибудь из горожан довелось присутствовать при этой сцене, слышать смех, заставляющий стыть кровь, от них давно бы и след простыл, но девушка осталась стоять на том же месте. Кэтрин сама потом не могла понять, от чего, но для себя решила, что дело в ее исключительной стойкости характера. Но даже над этой гордой особой человеческие чувства брали верх, и вся тяжесть ее хлопот давала о себе знать. Ноги уже не держали ее тело и были готовы вот-вот уронить свою обладательницу на холодный пол. Кожа, которая и так была бледной, словно у мраморной статуи, стала бледнее, сильнее очерчивая тени под ее тусклыми глазами. Немного пошатнувшись, Кэтрин схватилась за голову, по инерции делая несколько шагов назад. Силы покидали тело девушки прямо на глазах, и она была готова потерять было сознание прямо сейчас. Владелец бюро, словно выходя из транса, непроизвольно взглянул на клиентку, и увидел перед собой не человека, а тряпичную куклу, падающую на деревянный пол. Откинув все мысли в сторону, мужчина в одно мгновение оказался позади девушки и, обхватив ее за талию, не позволил ей упасть. Убрав с лица девушки каштановые кудри, гробовщик еще раз взглянул на нее. — Что же ты скрываешь? — проговорил он и, подхватив Кэтрин на руки, направился вглубь комнаты. — Что бы это ни было, я разгадаю твою тайну, дорогуша. Ослабленная, лишенная всяких сил, но в то же время сильная и непокорная, новая знакомая жнеца лежала на его плече. Судьба не просто так направила эту девушку по такому сложному пути. Лишиться семьи. Что может быть тяжелее и больнее? А может, это все-таки случайность? И дверь в этот день просто по нелепой случайности открыла именно эта девушка, а от адской скуки жнец накрутил в своей голове все эти небылицы про ее загадки и тайны, и в ней вовсе нет ничего необычного? Или все-таки есть?