***
Ужасное, заросшее и немытое чудовище, именуемое принцем Элиасом, просто Элиасом или "Вашим Высочеством" в зависимости о того, кто и при каких обстоятельствах к нему обращался, своим появлением в коридорах замка наделало немало шуму. Принц совершенно здравым и спокойным тоном потребовал сопроводить его к лучшему черному магу города. Замешательство из разряда с названием "На кой черт ему вообще понадобился черный маг?" почти сразу же заглушили вопли радости и облегчения: принц-то не сумасшедший, страшно подурнел за последние дни, но говорит осмысленно, хорошо так, складно. И вот уже через каких-то полчаса Флоренса бодро шагала по улицам города вслед за перепугано оборачивающейся на неё служанкой. Вернее, настолько бодро, насколько ей вообще позволяло двигаться это громоздкое и неудобное тело. В пышных юбках шибко не развернешься, больших шагов не сделаешь, и девушка привыкла двигаться плавно, небольшими шажками. Вот только, находясь в теле молодого мужчины, она с этими телодвижениями выглядела комично. Заметив косые взгляды ещё во дворце, принцесса попыталась хоть как-то исправить себя и идти более раскованно, "по-мужски". То ли оттого, что у неё это все-таки получилось, то ли оттого, что девушку скрывал длинный плащ, но никто больше не оборачивался в смятении. В любом случае, теперь Флоренса пребывала в приподнятом расположении духа, а внутри разливалось приятно ободряющее тепло. Хотя, возможно, в последнем была виновна всего-навсего двойная порция рагу. Кутаясь в плащ посильнее, чтобы её никто не узнал, точнее, не узнал в ней Элиаса, девушка шла по узким улочкам, неловко огибала других прохожих и старалась не отстать от своего проводника. Тем временем, служанка наконец остановилась и ткнула пальцем куда-то в конец улицы, едва они успели на неё свернуть. – Вон там и живет ваш чернокнижник, — сказала девушка. — Дальше мне боязно. Флоренса, пребывая в самом безмятежном расположении духа, ведь в конце туннеля все-таки забрезжил свет, отпустила свою провожатую. Сама же без колебаний поспешила к дому мага. Не сказать, что это старое здание чем-то отличалось от соседних: все те же неровные стены из серого камня, все та же деревянная дверь с железным молотком. Разве что ставни на окнах крепко заперты. Если бы Флоренсе не показали на этот дом, она никогда бы не подумала, что здесь может жить черный маг. Слишком уж неказистый, такой, как все вокруг. Не найдя здесь ни магических знаков, ни ворон, ни страшных частоколов принцесса без раздумий и волнений схватилась за массивный молоток и постучала в дверь. Однако ж ответа не последовало. Девушка прислонила ухо к двери — до неё донесся тихий звон какой-то посуды. Значит, в доме все-таки кто-то есть. Почему же не отвечает? Флоренса постучала ещё, на этот раз ещё сильнее, дольше и настойчивее. — Проваливай, я занят! — донесся до неё мужской голос откуда-то из глубин дома. Голос как голос, чуть хрипловатый и явно очень раздраженный. — Я пришла... — Флоренса осеклась и тут же решила, что не стоит с порога раскрывать все карты. — Я пришел за помощью, — поправилась она. — Милостыню не подаю. Столовая для беженцев на соседней улице, — отрезал все тот же голос и все тем же мало дружелюбным тоном. — Я пришел к вам! — настаивала Флоренса. — Это вы чернокнижник Годфрид? Послышались приближающиеся шаги, затем на двери открылось небольшое окошко, которое раньше закрывала железная перегородка, и оттуда на девушку взглянули два усталых каре-зеленых глаза. — Ну? — кратко и требовательно спросил маг по имени Годфрид, перед этим быстро обежав её взглядом. — На мне проклятье, — тихо сообщила девушка и огляделась по сторонам, как бы никто не подслушивал. — Мы можем обсудить это внутри? Мне бы не хотелось говорить о всем на улице... — спросила Флоренса с надеждой. — Не думаю, — оборвал её маг. — Выкладывай все так. Принцесса на всякий случай ещё раз огляделась по сторонам: нет ли здесь случайных прохожих? Но узкая улочка была пуста, весь народ днем толкался на площадях, где располагались торговые лавочки, а в эти улочки забредали разве что жители, живущие по соседству. Успокоившись, девушка шепотом продолжила: — Что вам известно о проклятье Алидана? — Дурная принцесса укололась о веретено, — произнес маг равнодушно. — Ты там каким боком затесался? "Дурная? — мысленно повторила Флоренса его слова. — Дурная?! Так вот что обо мне думают люди?" Принцесса ко всему прочему была очень гордой девушкой, поэтому сносить такие оскорбления в свой адрес не могла. Забыв о какой-либо осторожности, она воскликнула: — И вовсе я не дурная! Знала бы, что из себя представляет это глупое веретено, и на милю бы к нему не приблизилась! — и после этого сразу же осеклась, понимая, что сгоряча сказанула лишнего. "А я же действительно дурная! — подумала девушка испуганно. — Он сейчас меня за полоумного бродягу примет и прогонит куда подальше". Но глаза мага теперь со всеми тщательностью и вниманием осматривали лицо и плащ девушки, будто искали в ней какую-то зацепку, ответ. В какое-то мгновение принцессе показалось: маг заметил нечто, поразившее его. Тихо выругавшись, Годфрид с грохотом закрыл окошко на двери. Сначала Флоренсе показалось, что он прямо так и уйдет, ничего не скажет. Действительно, не разговаривать же с сумасшедшим. Однако через пару мгновений залязгало железо замков, и дверь распахнулась. — Заходи. Живо, — скомандовал маг, и девушку силой втянули внутрь, не дав ей даже пискнуть. В полумраке комнаты она не сразу разглядела мага, хоть он и стоял рядом с ней. Годфрид был высок, очень высок. Раньше Флоренса считала, что Элиас самый высокий из её знакомых мужчин (правда, их было не так уж и много), но Годфрид был выше Элиаса чуть ли не на голову. А ещё он был худ, очень худ, и даже черная просторная мантия не могла скрыть эту худобу. Но первое, что бросалось в глаза — это копна длинных рыжих волос, торчащих в разные стороны, и бледное лицо в их обрамлении. Лицо было худым и вытянутым, с острыми скулами и подбородком, прямо под стать длинному нескладному телу, и с тонким длинным горбатым носом. Уже знакомые Флоренсе каре-зеленые усталые глаза были глубоко посажены, в данный момент они строго и внимательно смотрели на девушку. В общем, чернокнижник оказался далеко не красавцем, и было в нем что-то устрашающее, отчего Флоренса захотела тут же убежать куда подальше, да только дверь за ней с грохотом захлопнулась. — Ну-с, а теперь я весь внимание, — сказал маг по имени Годфрид и сложил руки на груди.Глава 1
5 мая 2014 г. в 09:32
Маленькое королевство Алидан на востоке материка обычно никто и не замечал среди его таких же скромных братьев, примостившихся рядышком. И не случись в королевстве проклятья Вечного сна, страна так и осталась бы без внимания. Теперь же Алидан стал любимой темой для разговоров всего Северо-востока, особенно волновались из-за проклятья жители Лорисента, ведь от источника зла, королевского дворца, до их границ было всего несколько десятков миль. А проклятье все росло и расползалось, источая свои миазмы на все новые и новые территории.
Некогда тихий Лорисент словно сам теперь очнулся от длинного сна и возвращаться к нему уж точно не собирался. Жители окраинных деревень в панике разъехались и разбежались в первые же дни. В столице страны и раньше было тесно, а теперь из-за притока беженцев днем нельзя было и шагу лишнего ступить. Незадачливых путников, отважившихся пройти по главным улицам и площадям, толпа тут же заглатывала и уносила с собой до ближайшего поворота. Вместе с приростом населения росло и недовольство жителей. По городу стало ходить все больше мрачных толков, подавляющая часть которых была о королевской семье и их упорном молчании в эти нелегкие для государства дни.
Тем временем во дворце сумятица и ужас достигали крайних точек кипения. На кухне и в зеленых садах, в пустынных коридорах и в захудалых комнатах слуг — повсюду люди беспрестанно шептались лишь об одном: принц Элиас, возлюбленный Спящей, а, следовательно, последняя надежда на спасение, совсем тронулся умом от потрясения.
— Они ж токмо о помолвке всем сказали, — качала головой кухарка. — Ой, какими счастливыми были!..
— Заперся у себя в покоях, весь грязный и заросший, завернулся в простыни — эдак и сидит, — нашептывала своим подругам горничная. — Я ему: "Ваше высочество, верно, вам принести чего?" А он на меня как зыркнет из-под простыней! Жуть какая!
— Бедный принц, как ему теперича с этим управиться, — вздыхала в ответ другая горничная.
— Бедные мы! — возражал ей садовник. — Коль скоро он не оторвет свою королевскую задницу от постели, мы все заснем довеку.
С принцем Элиасом, действительно, творилось что-то неладное. Весть о проклятье настигла его в спальне, и с тех пор он оттуда не показывал и носа, заперся, подпускал лишь членов королевской семьи и служанку, которая приносила ему еду. Матушка-королева с ужасом обнаружила: её сын безумен, ведь при первой же их встрече после случившегося, молодой человек начал с маниакальным жаром объяснять ей, что он вовсе не Элиас, а Флоренса, та самая принцесса, что уколола палец о веретено и погрузила свое королевство в Вечный сон. Принц продолжал настаивать на этом и перед посетившей его младшей сестрой, и члены королевской семьи с горечью решили, что Элиас помешался от произошедшего несчастья. Казалось бы, лучшее решение в данных условиях — позвать лекаря. Однако ж как это сделать и не вызвать лишних кривотолков при дворе? Ведь все, что происходит за стенами дворца, рано или поздно просочится и наружу, посеяв панику в и без того озабоченном народе. Потому юноша так и остался сидеть в спальне и бормотать свои несуразности, скорее похожие на горячечный бред. Постепенно он затих, перестал с кем-либо заговаривать, все больше замыкался в себе и долгими часами смотрел и смотрел в окно.
Вот и сейчас принц сидел на скамье, его пустой взгляд был устремлен на улицу, и, казалось, никакие внешние раздражители нисколечко не влияли на молодого человека. Зато в голове у Элиаса творилась настоящая свистопляска из замешательства и безумия, сменяющаяся иногда состоянием апатии и упадка. Как-как-КАК?! Когда с детства тебе твердят, что прекрасной принцессе, если она попала в беду, приличествует сидеть смирно и ждать своего чудесного рыцаря-спасителя, ты начинаешь им верить. Ты начинаешь думать: принцессе всего-то и положено, что блистать на балах и быть все время неотразимой, тем более, если ты никоим образом не претендуешь на трон в связи с рождением в королевской семье долгожданного наследника мужского пола (как и 5 твоих младших сестер, кстати говоря). Лучшее, что тебя ждет впереди — это удачное замужество, выходы в свет и воспитание детей. Так что если ты вдруг пала жертвой проклятия, то тебе остается лишь мирно посапывать у себя в спальне, ожидая пришествия прекрасного принца. Так дела обстоят обычно. Вот только что делать в том случае, если ты вдруг сама оказалась в шкуре своего спасителя, а он, вероятнее всего, мирно спит сейчас вместо тебя?!
Принцесса Флоренса, заточенная в теле своего возлюбленного, совершенно не понимала, что ей делать дальше. Казалось бы, с точки зрения логики, взращенной в ней с младенческих лет, нужно сидеть смирно и ждать попутного ветра: помощь-то обязательно откуда-нибудь да появится. Только спасти её теперь никто не мог. Что ещё гаже: разрешать ситуацию, судя по всему, нужно было ей самой, и такое положение вещей принцессе ой как не нравилось. "Меня не учили ни драться с разбойниками, ни побеждать драконов, ни одолевать ведьм. Да и, в конце концов, мне теперь что, придется саму себя целовать?!" — думала она, с досадой глядя на людей, толкущихся на площади недалеко от дворца. Впрочем, к кому обратишься в подобной ситуации? Взять с собой свиту — подорвать репутацию принца в народе, ещё подумают, что он слабый и сам справиться не может. Отправить кого-то вместо себя — вариант и того хуже. К тому же, в конце всегда должен быть поцелуй любви, а твой любимый сейчас спит в твоей спальне и в ус не дует. Флоренса пыталась втолковать это окружающим: куда там, ей никто не верил. Оттого-то девушка и продолжала сидеть в спальне Элиаса уже несколько дней, впадая все в большее уныние.
— Я принесла вам обед, Ваше Высочество, — робко позвал голос из-за двери, и Флоренса вдруг поняла, что не ела с самого своего пробуждения. А во сколько она проснулась, уже и сказать не могла, хотя тогда было ещё темно. Девушка вообще ни в чем уже не была уверена, она только спала, пыталась хоть как-то придумать выход из ситуации, смотрела в окно и изредка позволяла себе что-нибудь съесть, когда молодой и здоровый организм её жениха окончательно зверел от такой диеты. "Элиас мне точно такого обращения со своим телом не простит, — подумала принцесса тогда. — Хотя какое там! Ему и сама история с нахождением в его теле не понравится". Посему Флоренса все-таки пустила служанку с подносом, и та робко зашла внутрь.
— Да неужто вы так ничего и не съели с завтрака? — всплеснула руками горничная, после того как опустила свой поднос рядом с другим таким же; она, вообще говоря, была очень словоохотливой девушкой с большими любопытными глазами чуть навыкате, от которых, по-видимому, ничто не могло укрыться. Служанка опасливо оглянулась по сторонам, будто хотела, ни больше ни меньше, устроить заговор против короны и боялась, что королевские шпионы могли её подслушать. — О вещах эких, знамо, не говорят, но... — она судорожно облизнула вдруг пересохшие от волнения губы, — золовка моя давеча была у колдуньи, и та излечила её от сильной головной боли. Оно, понятно, не то, что ваша проблема, но, авось, и вам ведьмы да черные маги помочь сумеют?
Флоренса уставилась на служанку глазами, полными немого удивления, и этот взгляд та истолковала, кажется, не совсем верно, ибо сразу же замахала руками и быстро-быстро начала тараторить:
– Нет-нет, забудьте, не надобно было это говорить!
Откланявшись, испуганная горничная поспешила скрыться. Пока она закрывала за собой дверь, по всей вероятности, продолжая корить себя за глупость и неосторожность, принцесса озадаченно смотрела ей вслед.
Черные маги? Девушка взяла с подноса булочку и задумчиво вгрызлась в неё. Желудок восторженно заурчал, предвкушая угощение. Флоренсе никогда не приходило в голову обратиться за помощью к магическому сообществу. У них в королевстве попросту не было никаких черных магов или колдуний. Собственно, по той же причине, по которой у них и не было веретен. Эти-то сожгли сразу же после проклятия, обрушившегося на королевскую семью. С колдуньями и магами дело обстояло посложнее, но ропот в народе усиливался, в конечном счете, всех ведьм и иже с ними объявили вне закона. Те сразу же поспешили скрыться, пока их не постигла участь веретен. Поэтому Флоренса почти ничего не знала о чернокнижниках и ведьмах. Разве что, эти люди умело накладывали проклятья, уж об этом она сама могла рассказывать часами. Но видеть черного мага вблизи? Или, что ещё ужаснее, обратиться к нему за помощью? Такое ей точно не могло прийти в голову — нет уж, дудки!
Флоренса опустилась на скамью у окна, продолжая медленно и размеренно уничтожать свой обед, и вернулась к созерцанию площади.
Черные маги...
За окном как раз столкнулись две повозки, рассыпав вокруг много овощей и фруктов, и теперь хозяева о чем-то громко спорили под взглядами прохожих зевак, а кто-то пытался тихонько подворовывать раскатившееся в стороны добро.
С другой стороны, если хорошенько подумать, почему бы и нет? Почему бы и не обратиться к черным магам?
Один из незадачливых торговцев только что полез в драку ко второму и с размаху залепил тому в нос. Наблюдавшие за перебранкой картинно заохали, а мальчишка-оборванец под шумок запихнул под рубашку пару яблок.
А ведь черный маг вполне мог помочь в такой ситуации: он-то смыслит в проклятиях, он-то поймет, что делать дальше, он-то поверит... Да вот только разве разумная принцесса пойдет сама к таким людям?
На площади теперь и вовсе завязалась нешуточная драка, спешившие мимо прохожие окружили повозки плотным кольцом, что-то кричали и улюлюкали. Что за чушь! Ну не сидеть же здесь и дальше? Не смотреть же вечно на эту грызню на улице? Подумаешь, какой-то там черный маг! В конечном итоге, разве может быть хуже, чем сейчас?
Решено! Флоренса дерзко вскинула голову и подскочила со скамьи, не рассчитав и опрокинув её напрочь. Нельзя же все время страдать в одиночестве. Она найдет черного мага и попросит его разобраться, глядишь, и договорятся как-нибудь. Желудок, явно не удовлетворенный таким скромным обедом, возмущенно взвыл и совершил пару недружелюбных кульбитов. Да уж, для начала надо как следует подкрепиться.