Добрых снов тебе, доблестный рыцарь

   Флоренсе посчастливилось родиться первой у королевской четы Алидана. "Вот только кому ещё такое счастье нужно?" — вечно вздыхала она, когда люди вокруг заводили об этом разговор. Если б была возможность поменяться с кем-нибудь из сестер местами и стать чуточку не такой долгожданной, девушка согласилась бы на неё без раздумий. Но ещё сильнее Флоренса хотела оказаться в прошлом, в тот день, когда над ней нависло проклятье.    Первый день рождения принцессы должен был стать большим радостным праздником для всего государства. Впрочем, так оно поначалу и было: на главной площади столицы проходили массовые гуляния с угощениями и танцами, даже маленькие деревеньки не обошли стороной, доставив в каждую из них по бочке ароматного яблочного сидра и по несколько свежеиспеченных пирогов. Во дворце же устроили пышный бал, пригласив на него всех видных жителей королевства и соседних стран. И вот как раз в разгар этого бала пришла ведьма. О, Флоренса многое бы отдала, чтобы посмотреть на сей корень всех её злоключений. Что двигало этой женщиной, раз она решилась на проклятье? Не могла же она и в самом деле проклясть ребенка, лишь оттого что её не пригласили. Тем более, ни в чем не повинного ребенка. "Нет, я, бесспорно, допускаю, что не все любят маленьких детей. Но, право же, не до такой степени", — думала принцесса. Так или иначе, но ведьма пришла и принесла с собой "дар": "Принцесса уколет палец веретеном и заснет мертвым сном на 100 лет вместе со всем королевством. И только подлинный поцелуй любви сможет разбудить её". С теми словами была такова, и больше ведьму в королевстве никто никогда не видел.    Коли королевская чета и знала о причинах, что побудили ведьму проклясть младенца, то продолжала молчать. Король лишь приказал все веретена по всем домам в королевстве собрать и незамедлительно сжечь. А немногим позже магическое сообщество Алидана оказалось в опале и, как итог, вынуждено было покинуть королевство. "Пусть скажут спасибо, что их не стали жечь, — бурчали озлобленные пряхи. — На кострах из веретен как раз место бы нашлось". Остальные жители тоже не отставали в своей обеспокоенности. Кому ж оно надобно, проспать 100 лет? Потому-то и необходимо окружить девочку заботой и оберегать её от всего.    На протяжении всего её детства, Флоренсу строго стерегли, приставив к ней с десяток нянечек и слуг, которые и шагу лишнего не давали ступить. Какое там веретено, его Флоренса в жизни ни разу не видела, даже в книге: их тоже надежно укрывали от её глаз, дабы у девочки даже мысли об этом "бесовском инструменте" не было. Также все считали своим долгом защищать принцессу от всего, что только могло показаться хоть на толику небезопасным. "Не трогайте эту собаку, Ваше Высочество, она может укусить!" — взволнованно кричала одна. "Вы же принцесса! Принцессы не бегают по саду без обуви!" — строго замечала другая. И такая же участь постигла пять родившихся после младших сестер Флоренсы, несмотря даже на то, что к ним ни на первый день рождения, ни на последующие ведьма со своими подарками не заявлялась.    В тот день, когда проклятье свершилось, опека над девушками была снижена до непростительного уровня. А ирония заключалась в том, что снижена она была из-за подготовки к празднованию первого дня рождения так долго ожидаемого королем наследника, принца Стефана. Все слуги были заняты работой по кухне или уборкой дворца, а рядом с Флоренсой осталась лишь её старая няня Агнесса. То была полнотелая женщина солидного возраста, много пережившая и повидавшая на своем веку. Раньше Агнесса часто рассказывала девочке сказки и качала на своих полных коленях. И тогда ей ничего не стоило отловить и задержать по-детски любопытную принцессу. Сейчас же годы уже брали свое: передвигалась Агнесса с некоторым трудом, и Флоренса поддерживала её под локоть, пока они вместе прогуливались по дворцовому саду и обсуждали предстоящий праздник.     — У нас никогда не было столько гостей, — радостно заметила принцесса с мечтательной улыбкой. Она испытывала немалое воодушевление каждый раз, когда на горизонте начинало маячить подобное событие, потому что оно вносило немного красок и радостей в однообразную жизнь. К тому же, сегодня вечером Флоренса ждала особенного гостя.     — Поди ж ты, принц Элиас тоже приедет? — Агнесса хитро прищурилась, заметив общую отстраненность своей подопечной.    Всего две недели назад влюбленная пара обручилась, и девушка до сих пор не научилась полностью скрывать эмоции от переполнявшего её счастья. Потому сейчас Флоренса густо покраснела и собралась уже как-то оправдывать своё витание в облаках, но её прервала спешащая к ним на всех парах Матильда. Совсем юная деревенская девушка, племянница Агнессы, которую приставили сегодня следить за самой маленькой принцессой, младшей сестрой Флоренсы, Евой, непоседливой пятилетней хулиганкой. Судя по тому, какая паника плескалась в глазах Матильды, как часто и прерывисто она дышала, как были всклочены её волосы и сбит белый передник, Флоренса догадалась, что Ева сбежала от несчастной няньки куда-то вглубь сада, и теперь та никак не могла её найти.     — Тётушка, — выдохнула Матильда, — кажись, совсем я принцессу потеряла. Сбежала она, никак не найти, — она испуганно посмотрела на Флоренсу и тут же принялась кланяться и извиняться. — Простите меня, Ваше Высочество!    Принцесса и её няня переглянулись. Злиться на Матильду не имело всякого смысла — что кричать на котенка с большими и честыми глазами за то, что он натворил ещё часов 6 назад: и ему уже причина наказания будет неясна, и у тебя на душе от этого только кошки сильнее заскребут.     — Останься здесь, нянюшка, ты устала, — попросила принцесса и взмахом руки указала в сторону скамьи, находившейся недалеко. — Я помогу Матильде отыскать Еву, — и продолжила, пока Агнесса не успела высказать свои опасения. — Со мной все будет в порядке, я ненадолго.    Сказав это, Флоренса помогла старой няне поудобнее устроиться на скамье, а затем кивнула, чтобы Матильда следовала за ней, и они вместе поспешили вглубь сада. "В саду есть только одно место, где Ева любит прятаться, — думала принцесса, спеша вперед по выложенной камнями небольшой дорожке. — Зря они Матильду приставили, она же ничего не знает, да и сад ей совсем не знаком". А находиться Ева могла, разве что, у пруда, к которому Флоренса сейчас и спешила по змеящейся тропе. То был прекрасный образчик работы мастеров из южных стран — выложенный камнем и обсаженный цветами искусственный водоем, любимый всеми принцессами без исключения. Над гладкой поверхностью, словно отполированной твердой рукой мастера по изготовлению бронзовых зеркал, бежал на противоположную сторону сада небольшой деревянный мостик с резными перилами. К этому мостику маленькая Ева и убегала при первой же возможности. И как только Флоренса вышла к пруду, то тут же заметила знакомую белобрысую макушку.     — Ева! — громко позвала сестру Флоренса, но та не подняла своей головы. Принцесса с недоумением заметила, что девочка сидит посредине моста и что-то крутит в руках. Обычно Ева свешивала ноги между перилами и следила за тем, как внизу плавают золотые рыбки. Но что же на этот раз отвлекло юную озорницу? Подойдя к девочке раньше немного оторопевшей Матильды, Флоренса с интересом склонилась поближе: хотела рассмотреть, что за предмет сжимает Ева в руках. — Что у тебя там?     — Мне тётя дала, — радостно сообщила ей сестренка и показала свою новую игрушку поближе. Флоренса увидела крупный странный колышек, с одного конца украшенный вырезанными на нём узорами цветов и листьев. Что это? И кто его дал маленькой девочке? Девушка подняла голову и огляделась в поисках "тёти", но вокруг кроме них и Матильды больше никого не было.     — Отдай его мне, пожалуйста, — попросила Флоренса, заключив, что для малышки это вполне себе опасное орудие, и она может им пораниться. Девушка осторожно протянула руку, чтобы забрать непонятный предмет, но Ева только сильнее прижала его к себе.     — Нет! — вскрикнула она. — Мне! Мне его дали!    Возиться с капризами младшей сестры у Флоренсы сейчас не было никакого желания, поэтому она наклонилась и попыталась выхватить колышек у девочки из рук, но не тут-то было! Ева подскочила на ноги и сбежала с моста, все ещё прижимая свою драгоценность к груди. Матильда сзади испуганно вскрикнула, кажется, узнав, что Ева держит в своих руках. Но нянька уже ничего не успела сделать: Флоренса кинулась к сестренке, а Ева в свою очередь попыталась защититься, случайно выставив вперед не свободную руку, а ту, которая сжимала "игрушку". Неловкий взмах — и через какие-то доли мгновений капельки крови окрасили пыльные серые камни под ногами. Флоренса только и успела взглянуть с удивлением на глубокую царапину, оставленную острием веретена на большом пальце правой руки, а затем все для неё потонуло во тьме.    Эту историю девушка вкратце пересказала магу. Всё время он слушал Флоренсу очень внимательно, ни разу не вмешался в рассказ и не задал ни одного вопроса. По непроницаемому мрачному лицу девушка не могла понять, как он отнесся к услышанному.     — Дальше я помню только, как очнулась в спальне Элиаса... — Флоренса запнулась и испуганно посмотрела на Годфрида. И все же, верит ли он ей? — ...в его теле.    Флоренса наконец смолкла и стала с волнением следить за Годфридом. Тот и не смотрел на девушку, полуобернувшись куда-то к закрытым ставням, точно бы видел все, что происходит за ними. Принцесса почувствовала себя утомленной: ей казалось, словно она часов 5 к ряду просидела за изучением самых скучных глав из истории Алидана. Только теперь к этому примешивались ещё и дрожащие от ужаса коленки, и Флоренса мечтала лишь упасть на какой-нибудь стул. Но они с магом продолжали стоять у входа, потому что Годфрид потребовал объяснений прямо с порога. "Никакого понятия о гостеприимстве", — со злостью заметила про себя девушка, искоса поглядывая на хозяина дома не с самыми дружелюбными мыслями, да только тот не замечал ничего.     — А Элиас какую роль играет в этом деле? Твой жених? — все-таки нарушив тишину, уточнил маг, ведь о принце в своем рассказе девушка не упомянула вовсе.     — Мой возлюбленный, — с гордостью заявила, про себя удивившись этакой неосведомленности. Ей-то казалось, что слухи об их помолвке облетели оба королевства ещё в первую неделю. Зачем же тогда переспрашивать?     — Что ж, пусть так, — Годфрид пожал плечами и прошел вглубь комнаты. Девушка наконец-то смогла нормально вздохнуть и оглядеться украдкой. Перед ней была самая простая комната, как и в случае с внешним видом дома, ничто в ней не выдавало жилище чернокнижника: простые деревянные стулья и стол, книжная полка, заставленная безымянными томами, и небольшой диван, обитый серо-зеленой тканью. Все сравнительно чисто убрано и просто. Ни тебе цветов на столе, ни картин на стенах, ни штор на окнах. И ещё темно, потому что свет просачивался только сквозь щели в ставнях, благо хоть, снаружи ещё вовсю светило солнце. Годфрид, не оборачиваясь, махнул девушке на диван, а сам оседлал один из стульев и оперся руками о его спинку.     — Ну так, а от меня что требуется? — уточнил маг, как только Флоренса села на предложенное ей место. Девушка неловко заерзала под его взглядом и попыталась сосредоточить свое внимание на чернильном пятне, что украшало сиденье дивана.     — Ты же маг, неужели не можешь наколдовать что-нибудь, вернуть меня в свое тело? — буркнула Флоренса.     — О как! — хмыкнул Годфрид, доставая откуда-то из складок мантии курительную трубку с длинным мундштуком и простой маленький кисет из черной кожи. — Получается, ты не собираешься идти и спасать от проклятья... саму себя?     — Вот ещё! — взвилась вдруг девушка. — Это не дело для принцессы! Пусть им занимается тот, кому от рождения положено.     — То есть Элиас?     — Разумеется.    Годфрид снова хмыкнул, но так ничего и не ответил, продолжая неторопливо и тщательно набивать трубку. Флоренса заворожено следила, как ловко двигаются его руки с длинными узловатыми пальцами и тонкими запястьями. Маг кропотливо разминал табак, и от этого по комнате разливался тягучий запах, обволакивающий все вокруг. Запах, полный противоречия: с одной стороны он казался Флоренсе свежим и сладковатым, с другой — тяжелым и давящим, и девушка не могла до конца решить, нравится ли он ей. Закончив с набивкой, маг тотчас чиркнул спичкой и парой круговых движений поджег табак в трубке, тем самым развеяв какое-то непонятное торжество момента. Ведь для девушки запах тут же стал резким и неприятным, противно защекотал ноздри, принцесса наморщила нос и, наконец, очнулась от наваждения.     — Тебя разве не учили, что нельзя курить в присутствии прекрасной дамы? — недовольно заметила Флоренса.    Губы Годфрида дрогнули и расползлись в язвительной усмешке, отчего на лице его тут и там проявились мелкие мимические морщинки. "Интересно, сколько ему всё-таки лет?" — невольно подумала тогда Флоренса, вглядываясь в лицо мага.     — Не вижу проблемы, — тем временем ответил на протест Годфрид и обвел её долгим насмешливым взглядом. — Прекрасных дам тут не наблюдается.    Флоренса чуть не задохнулась от ярости и почувствовала, как ярко вспыхнул румянец на её щеках.     — Да как ты!.. — она уже хотела было высказать свое негодование вслух, но маг прервал её резким и коротким взмахом руки, и принцесса, сама того не желая, смолкла на полуслове. Годфрид подчеркнуто неспешно выпустил в воздух небольшое облачко дыма, и только после этого заговорил:     — Так с чего ты взяла, что магия способна решить все твои проблемы?     — Магия сотворила со мной все эти проблемы, так почему она не может их исправить? — заметила принцесса, как ей показалось, весьма резонно.     — Отчего все люди думают, что колдовство — это так безоговорочно просто? — вздохнул Годфрид и устало потер переносицу. — Если заклятье и имеет обратный ход, его не так-то просто отменить или исправить. К тому же, нужно знать условия, при которых оно было наложено...     — Так в чем проблема? Найдем ведьму и спросим! — нетерпеливо перебила его Флоренса. — У тебя же есть связи в магическом мире? Уж наверняка.    Маг, казалось, в одно мгновение чуть не проглотил свою драгоценную трубку и ошарашено уставился на принцессу.     — Не понял. Ты хочешь найти ведьму, которая тебя прокляла?     — Ага. Эта женщина, очевидно, что-то напутала, так пусть исправит, — кивнула в ответ Флоренса. Странно, что маг не подумал об этом сам, все же до безумия просто. По крайней мере, так девушке и казалось.    Годфрид встал и заходил по комнате, меряя шагами расстояние от стены до стены. Что так занимало его мысли, девушке было невдомек. Флоренса вертела головой, наблюдая за ним, следя за облачками табачного дыма, которые то и дело вырывались изо рта мага.     — Допустим, я помогу тебе в поисках, — произнес он, совершенно не глядя на девушку. — Какова же будет мне оплата?     — Я заплачу любую сумму, — выпалила принцесса, даже не задумавшись.     — Да-да, "ты можешь взять столько золота, сколько можешь унести", — нетерпеливо отмахнулся Годфрид. — Не интересует, — тут же добавил он.     — Тогда чего ты хочешь?     — Запретные библиотеки, — последние слова слетели с его губ уверено, быстро, но тихо, казалось, маг сам боялся, что их могут подслушать.     — Нет, — выдохнула Флоренса тут же. Внутри у девушки все похолодело при одном только упоминании о предмете разговора.    Хранилища магических книг, что находились в подземельях Алиданского королевского дворца, в народе именовали не иначе как "запретными библиотеками". Там собрали и закрыли самые могущественные книги, которые только были в королевстве, все то, что бросали в спешке колдуны и ведьмы, покидая свои насиженные места. Вход в хранилища был строго-настрого запрещен, и подземелье обросло массой слухов и легенд. Для многих жителей библиотеки стали лишь страшной сказкой: поговаривали, что книги давно уничтожили. Однако Флоренса знала, что хранилища живы. Сожжешь хоть одну из таких магических книг — можешь навлечь на себя огромную беду, таково поверье. Оттого-то библиотека продолжала существовать, крепко-накрепко запертая от посторонних, и заходить кому-либо туда запрещалось под страхом смерти.     — На нет и суда нет, — пожал плечами маг, затем быстро подошел к двери и распахнул её. — Прошу вас, Ваше Высочество. Желаю удачи в поисках.    Флоренса неуверенно посмотрела на Годфрида: тот, безусловно, не шутил, отказываясь работать на каких-либо других условиях. Принцесса все-таки встала со своего места и последовала к выходу, у которого и замерла в нерешительности. Покинуть этот дом сейчас — для неё равносильно тому, чтобы потерять последнюю надежду на спасение. И девушка цеплялась за эту ниточку, словно бы та могла спасти её из затягивающего все сильнее болота. Может, отец поймет, когда узнает, что случилось? Может, позволит?..     — Ладно, — сдалась Флоренса и тяжело вздохнула. — Я попробую поговорить с отцом, он должен понять.     — Чудесно, — Годфрид был доволен этим ответом, однако вновь указал ей на выход. — Тогда тебе стоило поспешить и собрать свои вещи. Путь предстоит неблизкий.