Один из Первых. Начало

— Мам, ты надолго? — Точно не знаю, милый, но думаю, что буду поздно. — Сильно поздно? — Возможно, — подумав, сказала женщина. Так и есть, подумал Карэйн. Если мама уходит в гости к тете Марине, то она вернется, скорее всего, ОЧЕНЬ поздно. Возможно, даже глубокой ночью. Поначалу — когда он был помоложе года на три — ему было не слишком уютно оставаться дома одному; однако сейчас он был старше и уже успел свыкнуться с поздними походами матери к подруге. И даже научился извлекать выгоду из подобного одиночества. Впрочем, это характерно для многих подростков. — Поужинаешь тогда сам, хорошо? — мама уже одевалась в дверях. — Ты у меня мальчик самостоятельный, так что не пропадешь. Самостоятельный. Да, это правда. Мамины визиты к подруге многому его научили, хотя Карэйн и без того не был маменькиным сынком. — Хорошо, — кивнул темноволосый юноша. — Привет от меня тете Марине и Юлиану. — Передам, — кивнула в ответ, улыбаясь, мама. Расцеловавшись, мать и сын распрощались, и женщина, щелкнув закрывающимся замком, ушла. Итак, мы предоставлены сами себе… Подросток. Учительский сын. Положение и так не из приятных. Впрочем, несмотря на это, у него были и друзья, хоть и немногочисленные — они-то и звали его Карэйном. Ему было четырнадцать, и грядущей весной он должен был заканчивать десятый класс школы. Он жил обычной размеренной жизнью подростка — ходил к друзьям, играл в компьютерные игры, слушал всё, что принесут ему радиоволны местной радиостанции и, чтобы не запаршиветь, периодически занимался спортом. Когда-то Карэйн занимался каратэ, но из-за каких-то проблем, оказавшихся в итоге несущественными, ему пришлось бросить секцию после двух лет упорных занятий. Однако даже несмотря на это он время от времени упражнялся у себя в большой комнате, чтобы не забылись навыки. Кто бы мог знать, как скоро они пригодятся… Из телевизора доносилась какая-то псевдоюмористическая чушь. Заезженные шутки уже давно перестали быть смешными — просто юноше нужен был какой-то фон, чтобы не чувствовать себя совсем одним. Пару месяцев назад его одиночество скрашивала редкой красоты кошка по имени Лаура, но она уже давно ушла из дома — видимо, умирать. Карэйн слышал много историй о том, что кошки, будучи совсем уже старыми, уходят от своих хозяев, ища укромное местечко, чтобы испустить свой мятежный кошачий дух. А хозяева, погоревав какое-то время, спустя несколько месяцев заводят нового питомца ушедшему на замену. Система, выработанная годами. Отработанная ячейка изымается и заменяется новой. Так же и с играми, число которых в геймерском активе Карэйна неуклонно росло — пройденные игры удаляются, чтобы не захламлять жесткий диск и освободить место для новых. Так же и с людьми, подумалось юноше. Люди приходят и уходят, а ушедшие заменяются новыми. Иллюстраций последнего было в его жизни предостаточно — после ухода отца из семьи мать сходилась с разными мужчинами, но отношения длились не так уж и долго, после чего мужчина уходил из дома, а мать встречала через какое-то время другого, которого также приводила в дом. Как в том анекдоте — «рубля нет, топора нет, еще рубль должен… и ведь всё правильно!». Карэйн кинул макароны в закипевшую воду и, подождав, пока они размякнут и уложатся в кастрюлю, помешал их. Но ведь одними макаронами-то сыт не будешь, поэтому юноша, прикинув возможности содержимого их холодильника, решил нарезать себе миску салата. Он достал овощи, миску, подсолнечное масло и стал нарезать овощи. Подумав, достал из шкафчика специи. В последнее время он заметил, что стал сильно налегать на пряности, ибо еда — даже приготовленная мамой, — перестала нести в себе какой-либо вкус. И он нашел выход — убеждать себя в том, что еда как минимум имеет вкус (не говоря уже о том, что она может быть вкусной). А специи ему в этом помогали. Ему уже давно приходится убеждать себя в правильности обыденных вещей. Что шутки по телевизору смешные. Что музыка, доносящаяся из радио, классная (за редкими исключениями — были всё же некоторые песни, которые трогали его душу). Что в классе его всё-таки любят, а не терпят. Что он вообще нужен. А иногда — и что он вообще жив, и что происходящее вокруг реально. Он уже давно перестал чему-то удивляться и жил так, как будто он спал и уже скоро должен проснуться. Но, как известно, пробуждение бывает разным. Огурцы и помидоры уже были нарезаны и покоились в миске. Юноша как раз шинковал листья салата, когда услышал странный звук. Он слышал странные звуки и ранее — пол мог сам собой заскрипеть, как будто по нему шел кто-то невидимый. Однако этот звук был странен другим. Это был обычный звук проворачивающегося замка. Странность была лишь в том, что ключи были только у Карэйна и его мамы, поэтому юноше это показалось подозрительным. Может, мама решила вернуться раньше? Возможно. Но уж точно не через час. Карэйн вышел в прихожую… и оторопел. На пороге стоял мужчина лет сорока. Среднего роста. Среднего телосложения, возможно даже слегка худощавый. В строгом деловом костюме. Гладко выбрит. Слегка лысоват. Глаза были закрыты темными очками, однако даже они не могли скрыть легкую брезгливость, печатью лежавшей на лице незнакомца. Из правого уха свисал провод гарнитуры. Типичная внешность какого-нибудь секретного агента. Только что он тут забыл? И кто это вообще такой?! Незнакомец уверенно шагнул вперед и заставил Карэйна попятиться назад. — Кто… кто вы такой?.. — Тот, кто за Вами давненько наблюдает, — спокойным, но твердым голосом ответил мужчина. — Зачем? — недоумевал юноша. — Натура подростков, как известно, мятежна, мой юный друг. Это часть человеческой природы — перед человеком открываются новые возможности. Открываются новые устремления. И они далеко не всегда идут во благо. — Это тут еще при чем? — При том, что мятеж нужно подавлять в зародыше. Мятеж?.. Какой еще мятеж? В каком еще зародыше?! — С такими, как Вы, — продолжал агент. — Частенько выходят на связь различного рода группировки. Подчас — террористические. Вы в таком возрасте, когда вам можно легко внушить все, что угодно. И вы пойдете за любой идеей, потому что в этом нуждаетесь. Нуждаетесь в самовыражении. И Вы — не исключение. — Да что Вы вообще мелете?! По какому праву врываетесь в чужой дом?! — Вам достаточно знать лишь то, что у нас есть право на ВСЕ, — мужчина сделал жесткий акцент на последнем слове. — Равно как и право требовать Вашего сотрудничества. Ответ просто не шел. Его как будто отрезали. — Нам прекрасно известны подробности личной жизни Вашей матери, как и о всех ее мужчинах. Последний из них оказывал на Вас большое влияние. Да, это правда. Сергей Александрович, несмотря на склонность прикладываться к бутылке, был хорошим человеком и интересным собеседником. Он многое успел поведать Карэйну, причем как о прикладных военных аспектах, так и об эзотерических. Даже давал Кастанеду почитать. Но какое это может иметь значение… — Он периодически пытается вступить с Вами в контакт, — холодная учтивость собеседника уже начинала действовать на нервы. — И я твердо знаю, что в этом кроется намного больше, чем человеческая привязанность к бывшему пасынку. Его деятельность сейчас… незаконна, мягко говоря. Чем он одержим, равно как и то, кем Вы его себе возомнили, несущественно. Важно лишь то, что Вы обязаны исполнить свой гражданский долг и помочь нам передать его в руки правосудия. Юноша уже ничего не понимал. Однако сквозь голос мужчины ему послышалось что-то еще. Какой-то посторонний звук. Механический. Или скорее электронный. «Это «ж-ж-ж» — неспроста…» — Не знаю, что Вы задумали, — Карэйн пытался говорить как можно ровнее. — Но я Вам не помощник. — А Вас и не спрашивают, юноша, — мужчина занес руку под пиджак. — Вы поможете нам. В свете лампы сверкнула матовая сталь. Еще мгновение — и собеседник уже навел ствол пистолета на него. Пистолет незнакомый. Юноша никогда не видел таких. Однако разбираться в моделях короткоствольного оружия не было времени — палец уже был на спуске. И это не предвещало ничего хорошего. Карэйн попятился назад. — Вы не имеете права… Вы… Ваш ордер… — Повторюсь, мы имеем право на все. Даже на устранение Вас в случае отказа. Устранение?! — Моя мать… Она всё узнает! — Не узнает, — так же холодно-учтиво отвечал агент. — Она даже не вспомнит, что у нее был сын. ЧТО?! — Так Вы будете сотрудничать с нами, или нет? Ответ пришел внезапно. Шок и трепет от слов позднего гостя сменился нарастающим гневом. Всего пять слов, но они были словно ртуть из разбитого градусника. — А не пошел бы ты… Фраза осталась незаконченной — аргумент в виде щелчка взводимого курка был сильнее. Карэйн даже толком не сообразил, что он сделал, выпав на мгновение из реальности. Он пришел в себя, когда понял, что набросился на агента и столкнул его. Выстрел пришелся в потолок. Мужчина попытался навести пистолет на лицо юноши, но тот извернулся и укусил агента за запястье. Мощная оплеуха — даже слишком мощная для обычного человека — отбросила Карэйна к стене, но зато недруг был уже безоружен. Впрочем, это может быть ненадолго. Пока агент поднимался, юноша прошмыгнул на кухню. В следующую же секунду в руках у него оказались два длинных кухонных ножа. Агент показался в дверном проеме, и юноша ринулся в атаку. В какой-то момент он сумел застать врага врасплох, резанув по руке с пистолетом, но преимущество оказалось недолгим. Следующий замах был отражен жестким блоком и ударом под дых. От неожиданности Карэйн чуть не уронил ножи, но мощный апперкот уронил его самого. «Что делать?.. Так мне долго не продержаться…». «Ты же знаешь, возможно все». «Да! Но не тогда, когда ты задыхаешься на полу!». «Ощущения могут обманывать». «Что-то они слишком реальны…» «Отбрось сознание и действуй инстинктами». «Но не с этими же ножичками!» «Пожелай». И он пожелал. Нечто легкое, словно лист бумаги. Нечто твердое, словно камень. Нечто изящное, словно кошка. Нечто быстрое, словно вихрь. Нечто точное, словно ястребиный глаз. Нечто совершенное… словно смерть. Он пожелал. В следующий миг ножи в его руках начали растекаться. На миг Карэйну показалось, что его рассудок помутился от сильного удара. Однако все это было слишком реально. Ущипни он себя, ничего бы не изменилось. Впрочем, руки его были заняты. И растекшаяся в руках масса снова начала принимать форму. Тонкую. Изящную. И в то же время устрашающую. В следующую секунду Карэйн держал у себя в руках парные кинжалы-трезубцы. Сай. Агент ринулся на врага, но юноша сумел парировать его руки, отбив одну и каким-то чудом насадив другую на зубец. Сейчас дело решали секунды. Карэйн уже не знал, что он делал. Он просто воткнул свободный кинжал агенту в горло. Пронзенный враг закричал полумеханическим голосом… и тут же начал меняться в лице. И не только в лице. Такое ощущение, что внешний лоск личины агента был лишь внешним прикрытием. Так и оказалось. К ногам победителя упал его бывший отчим. Оцепенение, неприятным холодком разлившееся по телу, сковало каждую клетку. На задворках разума Карэйн услышал, как звякнули об пол окровавленные сай, выскользнувшие из рук. Тем временем мужчина, захлебываясь кровью, произнес: — Это… все… что смог… Они… ищут тебя… С последним вздохом глаза мужчины остекленели, оставив юношу наедине с собой, свежим трупом, дыркой в потолке и жестоким потрясением. Но потряс его не столько факт первой пролитой крови. Все то, о чем Сергей Александрович говорил при жизни, оказалось правдой. Матрица существует. Официально это признали самообороной — на этот факт указывал пистолет и дырка в потолке прихожей. Карэйн пытался рассказать им, как все было на самом деле, но его рассказ об агенте посчитали всего лишь бредовой фантазией, возникшей на почве стресса от совершенного убийства. Оружие, конечно же, не нашли — ножей на кухне была и так прорва, а свои сай Карэйн старательно спрятал. Однако как бы там ни было, этот злополучный вечер стал отправной точкой, разделившей жизнь простого юноши на «до» и «после». Звонкая пощечина от реальности, в которую стало сложнее верить.