Убежище (Azyl)

На следующий день к собственной неожиданности я застал Беллу в кухне. Одетая в огромный бесформенный свитер, она сидела на подоконнике с кружкой кофе. Влажные после душа волосы красивыми локонами спадали на плечи и спину. Она без слов кивнула в направлении ещё одной дымящейся чашки на обеденном столе. - Я слышала, что ты встал, - объяснила она. - Спасибо, - проговорил я, потянувшись за кофе. От тяжких размышлений вечером я никак не мог заснуть, поэтому и не выспался. Однако, один взгляд на бодрящий напиток заставил почувствовать себя много лучше. После нескольких глотков я окончательно пришёл в норму. Белла всё так же тихо сидела, прислонившись спиной к оконной нише, тоскливо рассматривая утренний пейзаж. - Что ты делала в Нью-Йорке? – вопрос, который не давал покоя всю ночь, всё-таки сорвался с языка. - Занималась своими делами, - неохотно ответила она, не поворачивая головы. - Я просто так спросил. Мне интересно, - и развернулся в сторону выхода. Если она не желает говорить, не стоит навязываться. – Ты же не хотела ехать… - Не хотела, - она вздохнула, - но должна была, необходимо было кое-что уладить, - она прикрыла глаза, и на её лице снова появилась всё та же душераздирающая печаль. Видимо, то, что заставило её лететь в Нью-Йорк, было по-настоящему неприятным. Настала пора сменить тему. - Кофе сегодня особенно вкусный. Ты что-то добавила? – перевёл я разговор, чтобы ослабить напряжение от неудобных расспросов. Кажется, получилось: по её лицу проскользнула тень настоящей улыбки. - Немного гвоздики и корицы, - медленно проговорила она, - совсем чуть-чуть. - О, а для меня кофе – это просто кофе без всяких там изысков… - честно выпалил я, Белла удивляла даже в мелочах. – Ты сегодня уходишь? – спросил я, хотя ответ знал наверняка. - Да, вернусь к обеду, - она легко соскочила с подоконника, допила последний глоток и включила воду, чтобы помыть чашку. Четверть часа спустя я снова остался в одиночестве. Ещё один дождливый день. К тому же, холодный. Совершенно не хотелось выходить из дома, и я плюнул на пробежку. Поэтому решил приготовить себе особый завтрак – гренки с копчёностями, сыром и свежей зеленью из маленького огорода за домом, где Белла выращивала ароматные пряные травы. Только здесь я стал обращать внимание на то, какого потрясающего вкусового эффекта можно было достичь, соединяя простые на первый взгляд ингредиенты, добавив к ним немного приправы. Чуть позже я завернулся в тёплый плед и удобно устроился на веранде с кружкой чая и книгой. Над поляной клубились белёсые хлопья тумана, оседающего на землю причудливыми формами. Но обычные яркие цвета сегодня были приглушены моросью и выглядели потухшими, выцветшими. Мелкие капли дождя монотонно били по крыше, вгоняя в сон. Я припомнил слова Беллы, сказанные в первые дни моего пребывания здесь о другом ритме жизни. Только теперь я стал понимать её. И к собственному удивлению, легко приспособился. Вместо того, чтобы бежать на многочисленные встречи, нервничать в безумных пробках и, чтобы не опоздать, скакать по ступенькам метро, я преспокойно сидел в тишине и пил чай. Жизнь в маленьком городке вовсе не означала полного затворничества, но у меня уже возникли сомнения, смогу ли я вернуться к своей прежней безумной жизни. А самое главное, хочу ли я возвращаться? От сырости не спасал даже плед, я снял намокшее одеяло и направился в дом, решив поиграть. «При ближайшей возможности нужно съездить в Порт-Анджелес и купить ноты», - подумал я. Любимые вещи я помнил наизусть. Пришла пора выучить что-то новое. Я закрыл глаза, сосредоточившись на мелодии. «Грёзы любви» Ференца Листа прекрасно гармонировали с шумом дождя за окном и моим настроением. Мелодия утоляла душевный непокой, обнажала чувства и эмоции, высвобождала страсть, бушующую в сердце. Музыка, летящая из-под моих пальцев, словно вела меня в сладком танце, кружила обещанием того, чего мне не суждено иметь… В какой-то момент я понял, что в комнате не один. Прислонившись к косяку, у двери стояла Белла. - Пожалуйста, не останавливайся, - одними губами тихо прошептала она. Я кивнул и продолжил играть. Мне показалось, что я слышал её лёгкие шаги, но я сидел спиной к ней и не мог её видеть. Мысленно перебрал в голове знакомые произведения, спокойные, чарующие, которыми можно было бы порадовать её, успокоить, рассказать о том, что я чувствовал. Мои пальцы нежно касались клавиш, заполняя гостиную лавиной нерастраченных чувств. Я старался растворить себя самого в музыке и передать ей, если уж говорить не мог. Играл негромко, словно шептал на ушко заветные слова-признания. Представляя себе, что она сидит рядом, прислонив голову к моему плечу, заиграл «Серенаду» Шуберта. Я закрыл глаза, так ясно ощущая тепло её тела, запах, обволакивающий меня всего… На сильной доле вдохнул, заполняя им свои лёгкие. Потом была «Лунная соната» Бетховена, которой я хотел сказать, как мне хочется обнять, прижать к себе, закрывая собой от всего мира… Она была так близко, но вместе с тем и так далеко. Я представлял себе её хрупкое тело, гладкую чистую кожу и шелковистый каскад каштановых волос. Глаза, в которых плескалось столько эмоций, что можно было утонуть… И губы, созданные для того, чтобы их целовать. Играя Баха «Арию на струне Соль», я мечтал о чувственной и таинственной женщине, изменившей мой мир и меня самого. Я благодарил судьбу за то, что свела нас вместе. Но сердце разрывалось от мысли, что мы можем быть только друзьями. Душа желала большего, много большего. Я закончил произведение. В доме стояла идеальная тишина. Казалось, что вокруг никого не было. Осторожно я повернулся назад, Белла сидела на кресле, поджав под себя ноги. Голова её была откинута на подголовник, глаза закрыты, а на лице застыла безмятежная улыбка. Она спала. Я начал «Колыбельную» Брамса, чтобы не спугнуть её сон. Я представил себе, что сижу рядом, прижимая её к груди, целуя её лицо, волосы. Последние аккорды я играл очень тихо, с каждым тактом всё тише и тише, позволяя звукам мягко исчезнуть в конце. Белла не пошевелилась. Я осторожно подошёл к креслу, не в силах отвести взгляда от прекрасной женщины с грациозной шеей, плавной линией плеч и чувственным ртом. Белла по-прежнему не двигалась, но я заметил, что она чуть приоткрыла глаза и следит за мной из-под прикрытых век. -Я разбудил тебя, - расстроился я. – Прости, не хотел. - Я не спала, - её улыбка потеплела, вызывая у меня бешеное сердцебиение. – Ты прекрасно играешь. Почему-то её похвала показалась незаслуженной. Не отводя от неё взгляда, я присел сбоку. - Если тебе понравилось, я могу играть чаще. – Она едва вздрогнула, но не отстранилась. Выражение её лица тоже не изменилось, но в глазах на какой-то миг вспыхнули новые эмоции, словно она хотела мне сказать что-то без слов, что-то важное, чего нельзя произносить вслух. Я тонул в жидком молочном шоколаде. Время остановилось. Мир исчез, остались только мы, существующие вне времени и пространства, связанные между собой прочными невидимыми нитями. Я почувствовал, как мои пальцы коснулись её щеки. Кожа была такой мягкой и гладкой, ещё нежнее, чем я себе представлял. Как шёлк. Я прижался к ней ладонью, а большим пальцем провёл по уголку губ. Она судорожно вдохнула, меня опалило жарким дыханием, зрачки её глаз расширились. Оба мы дышали часто, жадно хватая воздух. Через какую-то секунду, которая показалась мне бесконечностью, потребность испить с её губ всю ту беспробудную печаль и тоску, что терзала мою душу столько дней, стала просто невыносимой. Я медленно наклонился ниже. Белла закусила губу. И печать страдания, что она так долго прятала в себе, настолько явственно проявилась на её нежном лице, что мои внутренности просто сжало. Нет! Она покачала головой. Нет! Не моя! - Прости, - прошептал я, поднимаясь. Она отвела глаза. Чары рассеялись, окружающая нас магия притяжения растворилась. Джейк. Я не имел на неё права. Мы всего лишь приятели. Хотя внутренне меня так и подмывало уточнить - «пока». - Приготовлю ужин, - пробормотала Белла, стараясь не смотреть на меня. Я хотел было предложить свою помощь, но потом понял, что она искала предлог, чтобы уйти. Мы оба чувствовали себя не в своей тарелке. Передышка была крайне необходима. А ведь я был так близок… Ещё бы чуть-чуть… Я был уверен, что этот момент не забуду никогда. Лишь бы всё окончательно не испортить. Страшно было подумать, что Белла станет избегать меня или того хуже, станет чувствовать себя неловко в моём присутствии. Мне придётся приложить все силы, чтобы сохранить видимость прежних отношений между нами. Но я навсегда запомню, что смог разглядеть в её глазах в короткую секунду нашей близости. К счастью, Белла решила сделать вид, что ничего не произошло. Следующие дни проходили по заведённому распорядку. Я пробовал уговорить её выехать в Порт-Анджелес, но она настойчиво отказывалась, и тут же с воодушевлением принималась объяснять, где находится тот или иной интересующий меня магазин, делая вид, что не понимает, что мне на самом деле от неё нужно. А я тянул с отъездом, втайне надеясь настоять на своём. .............................. Этой ночью я плохо спал, может, поэтому и услышал тихий скрип. Обеспокоенный, приподнялся на локтях, прислушался, а потом и вовсе встал с постели и пошёл искать источник звука. В доме стояла тишина. Я осторожно вышел в коридор, поёжился от непривычного холода, и тут заметил, что дверь на веранду открыта. Ветер со свистом гулял по комнате, заставляя биться о стену старую массивную дверь. Я выглянул наружу. В кресле, свернувшись в клубочек, спала Белла. Одеяло, которым она была укрыта, почти сползло. А рядом на полу сидел Пол, охраняя её сон. Он даже не повернул головы в мою сторону, но вильнул пару раз хвостом – я понял, что он меня слышит. Не хотелось, конечно, будить девушку, но было слишком холодно, она могла замёрзнуть на улице. Ночь была по-настоящему прохладной, а на Белле была тоненькая пижама. Я подошёл ещё ближе, чтобы рассмотреть, что же она держала в руках, прижимая к груди. Бутылку виски. Пустую. Я аккуратно вытянул бутылку, всё ещё не веря, что это алкоголь. Что же случилось? Может, она решила напиться, чтобы заглушить своё горе, забыть о чём-то? Что заставило её выпить всё до капли и уснуть на веранде в таком холоде? Я отставил бутылку и взял девушку на руки. Она вся заледенела. Я прижал её к себе, она судорожно вздохнула и тут же обхватила меня руками за шею и доверчиво уткнулась носом мне в плечо. На секунду мне показалось, что она нежно коснулась меня губами, но я не был уверен, не играет ли воображение со мной в опасные игры. Пол, не отрываясь, следил за мной с настороженной мордой. Я кивнул ему, а потом ужаснулся: «Я, что, отчитываюсь перед собакой»? Мысленно застонав, я обошёл верного сторожа, направившись прямо в спальню. Странно, но кровать Беллы была разобрана, словно, она спала, а потом решила встать. Я осторожно положил её на постель, но она не хотела выпускать меня из своих объятий. Её руки крепко держали меня за шею. - Не уходи, - чуть слышно и неразборчиво пробормотала она. « Должно быть, она не понимает, что говорит со мной», - убеждал сам себя я. Но невозможно было оторваться от вида спящей девушки, поэтому я подумал, что нет ничего плохого, если я прилягу рядом с Беллой. Ненадолго. Только пока она не отпустит меня из плена маленьких рук. Я накрыл нас обоих одеялом, уговаривая себя, что со мной она быстрее согреется. Хотя в глубине души прекрасно понимал, что ищу оправдание того, что я в чужой постели. Её ледяная ладошка нежно прошлась от затылка к моему подбородку. Я замер. И в тишине явственно расслышал, как она довольно вздохнула, почти промурлыкала. И в тот же момент на тонкие пальчики легла её щека. Кажется, я перестал дышать. Я не понимал, что происходит и что мне делать. Величайшей низостью с моей стороны было бы воспользоваться полной беспомощностью спящей девушки, которая к тому же ещё и пьяна. Но здравый смысл уступил. Я прикоснулся к её манящим губам и поцеловал. Она ответила на поцелуй. Мой? Но я отбросил всякие раздумья. Из груди девушки вырвался хриплый стон. Я прижал её покрепче, погладил большим пальцем руки по щеке, едва прикоснувшись губами, снова поцеловал, стараясь навсегда запечатлеть этот момент в своей памяти. Она всё ещё лежала с закрытыми глазами, запах алкоголя напомнил мне о том, что я бессовестно воспользовался моментом. Рассудок победил. Я осторожно освободился от её нежных объятий, и отодвинулся. Сердце сжималось от острого ощущения потери, меня тянуло назад, к ней. Белла разочарованно простонала. Хотелось плюнуть на все моральные принципы, но я снова напомнил себе, что она не понимает, с кем лежит в одной постели, кто обнимает и целует её. - Спи, маленькая моя, - тихо прошептал я, прикоснулся к её волосам и погладил по голове, - я рядом, всё хорошо, ничего не бойся. Черты её лица разгладились, она расслабленно вздохнула. Я позволил ещё какое-то время полежать рядом, изредка убирая волосы с её лица и перебирая пряди. Но строго следил за тем, чтобы не перейти границы и не коснуться её лица, губ. Подтянул повыше одеяло, укутав её. Она перестала дрожать, и я был рад, что со мной ей гораздо теплее. А я лежал и наслаждался видом настоящего ангела. И совершенно не понимал, как мог сразу не разглядеть эту хрупкую красоту и чистоту. Прекрасная. Чувственная. Таинственная. Белла. Последний поцелуй в висок. Я встал. Мне не было места в её жизни. Но прежде чем я покинул комнату, услышал её тихий шёпот: - Люблю тебя… Грудную клетку сжало словно тисками. Она снова говорила во сне. Не со мной… .................................. Утром я застал Беллу за завтраком на веранде. Она как обычно улыбнулась мне ничего не значащей улыбкой. Если у неё и было похмелье, то я не заметил. Или у этой женщины вообще нет слабостей? Ну… Разве что в момент сильного опьянения как вчера. Я принёс с кухни кофе и присел напротив. Она вела себя как обычно, словно забыла то, что случилось накануне. «А, может, она и вправду не помнит? – пронеслось в голове. Но червячок сомнения всё-таки грыз душу. – Должна же она была найти пустую бутылку?» Я решил испытать удачу. Может быть, теперь она согласится? - Белла, не хочешь съездить в Сиэтл? – поинтересовался я, уже примерно представляя, что она будет отказываться, как и в прошлый раз. - Спасибо, но у меня нет желания выезжать. Тут есть всё, что нужно. – Она отпила из чашки кофе. – К тому же в Сиэтле пробки и загазованность. - Конечно-конечно, нигде нет такого чистого воздуха, как в здешних лесах, - согласился я, мысленно подбирая новые аргументы, - но небольшая прогулка по мегаполису не отравит тебя окончательно, зато мы сможем зайти в книжный магазин, сходить в кино или театр. - И я улыбнулся так, как обычно делал это для сестры или мамы, чтобы получить желаемое. На них срабатывало. – Пожалуйста… Белла рассмеялась, запрокидывая голову, лёгким переливчатым смехом. Но я не собирался сдаваться. Я понимал, что наше время на исходе. И каждую минуту я хотел провести рядом с ней. - Прошу тебя, Белла, соглашайся. – В отчаянии я схватил её за запястье, большой палец привычно погладил её нежную кожу. Но я не убрал руки, взглянул на неё из-под опущенных ресниц, приводя последний довод, - я не хочу ехать без тебя. Нам обоим не помешает сменить обстановку. Умоляю, всего несколько часов… Она смотрела мне в глаза, прикусив нижнюю губу. Я почувствовал, что она засомневалась. И это вселило в моё сердце надежду, которая тут же улетучилась, как только она аккуратно высвободила свою руку из моего захвата. Она думала о чём-то мне недоступном, я понял это по тому, как она опустила взгляд и рассеянно провела указательным пальцем по губам. - Белла, пожалуйста, всего лишь Сиэтл, - я должен был настоять на своём, хотя все уловки из арсенала «убедительный парень» были исчерпаны. Меня не радовало, что пришлось применять отработанную годами модель убеждения девушек, но утешало только то, что мои мотивы в этот раз были чисты. Наконец она залилась чистым звонким смехом: - Ладно уж, ты выиграл. Едем. – Она тут же погрозила мне пальцем. – Но только один раз, понял? Больше я тебе не поддамся. - Спасибо, - с восторгом воскликнул я, и в неожиданном порыве наклонился, чтобы поцеловать её в щёку. Когда мои ноздри затрепетали от соблазнительного аромата её кожи, я опомнился. Но был не в силах оторваться. Что со мной делала эта хрупкая девушка? Рядом с ней я терял всякий контроль. Тело страстно желало её, я хотел схватить её, усадить к себе на колени, стиснуть в крепких, но нежных объятьях и целовать… В тонкую лебединую шею, в прекрасные веки молочно-шоколадных глаз, в чувственные манящие губы, вкус которых я не смогу забыть никогда… - И когда? – я усилием воли прогнал мысленные картинки из своей головы. - Может, завтра? – она чуть наклонила голову, словно всё ещё сомневаясь. – Решай сам. - Белла, - не думай об этом как о величайшем наказании, - застонал я, - уверен, мы отлично проведём время. Мне показалось или она на самом деле чертыхнулась? Но, так или иначе, даже если это и было ругательство, то оно потонуло в чашке с кофе. Белла сделала последний глоток и резко отставила чашку. Даже когда она злилась, была самой прекрасной на свете. Я опять с трудом подавил желание стиснуть её в своих объятьях.