Драбблы

POV Матсузаки В голове что-то щёлкнуло, кажется, я начала приходить в себя после очередного приступа. Сидела, уставившись на свои колени, сняв марлевую повязку, пока не повернула голову на какую-то возню. Масаки. Мой сын лежит на полу, свернувшись клубком и закрыв лицо руками. Он не плачет, ему больно. Я опять избила его. К горлу подступил ком, по щекам потекли слёзы. Я не решалась даже подойти к нему, просто сидела и плакала. Но ничего не делать было не возможно. Я подползла к нему и обняла. Он не вырывался, а лишь прижался ко мне. Не смотря на то, что я с ним вытворяю, мой сын всё равно считал меня своей матерью и любил меня. - Прости, прости меня, - но сколько я уже не просила у него прощенья, сколько не жалела о содеянном, я всё равно избивала его при приступах. Так продолжаться не должно. Я уже убила двоих своих детей, не переживу если убью и Масаки. Он должен жить, а чтобы он выжил, не должно быть меня. Я сидела с ним в обнимку мысленно прощаясь с сыном , и встав, ушла в другую комнату. Ничего не соображая, я взяла нож и вернулась к Масаки. Увидев то, что я держу в руке, он испугался. Я медленно подошла к нему и, склонившись, вложила ему в руку нож. Затем подняла голову, оголив шею. - Давай, Масаки, отрежь мне голову. Он не понимающе смотрел на меня, отрицательно замотав головой. Я сильнее сжала его руку. - Режь по горлу. Приступ начал возвращаться. Я начала покашливать. Нервно задёргала его, чуть уже не крича. - По горлу! Но он сидит с окаменевшим лицом и тупо держит нож. Снова сильный кашель и падаю на пол, лицом вниз. Задыхаясь, я нащупала портновские ножницы, лежащие на белой ткани, и соскочив, бросилась на сына. Но промахнулась, он успел отскочить, лезвия воткнулись в пол. Сгорбившись, я истерически говорю, смотря Масаки в глаза. - Если не отрежешь, я убью тебя, также, как твоих брата и сестру! Вынув ножницы из испорченного пола, я снова кидаюсь на сына... Но внезапно останавливаюсь, почувствовав сильную резкую боль в области рта. Я опустила своё оружие, ощущая, как по подбородку течёт кровь и капает на белую кофту. Масаки защищаясь, случайно разрезал мне рот от уха до уха. Он посмотрел на меня и испуганно ахнул. Боже, как больно! Говорить невыносимо, но я всё равно твержу два слова. - По... горлу... По... горлу... Ноги подкашиваются, и я чуть ли не падаю на сына. Так и твердя свою просьбу, смотря ему в глаза. Масаки с криком отчаяния пырнул меня в живот. От полученных ранений, сил уже нет говорить, но мой рот открывается и закрывается. Я до сих пор хочу, чтобы он отрезал мне голову. Я падаю на спину, знаю, что вот-вот умру. Глаза закрываются, и я ухожу в вечный сон. Я так думала несколько секунд, пока не почувствовала, что во мне что-то зарождается. Я не знаю, что это. Но одно я знаю точно, это что-то очень опасное.