Пересечение прямых

Декабрь набирал обороты, и чем ближе становился самый отвратительный праздник в году, тем хуже и хуже было настроение зельевара. Невилл решил, будто отпраздновать этот праздник они должны вместе. Припер в комнаты бывшего декана Слизерина елку, и, пока Северус отходил от культурного шока, успел ее нарядить отвратительными, яркими, блестящими, красными с золотым шарами. «Чтобы она напоминала обо мне». Так высказался Невилл. Снейп решил, что с него довольно. Тем же вечером, когда медленно закипающий Снейп и ничего не подозревающий Лонгботтом пили чай и пялились (один с отвращением, другой с умилением) на многострадальную елку, в комнаты постучали. Не успел зельевар подняться со своего кресла, как герболог уже был у дверей и приветствовал незваного гостя. - Гарри! Проходи, проходи. Что тебя привело к нам? – это «к нам» насторожило. - Да ничего особенного – отмахнулся этот наглец, - мне срочно нужны побеги лунной травы. У меня противовоспалительное закончилось. Это бесило неимоверно. Поттер, который готовит зелья. Поттер, который смеет указывать ему, что принимать и когда, Поттер, вечно встревающий туда, куда не просили. Тут методика покойного директора «Досчитай до ста, а потом продолжай разговор» не подходила. Во-первых, ста уже не хватало, а то тысячи считать как-то не комильфо, а во-вторых, он то как раз в разговоре не участвовал. - Мистер Поттер, кто дал Вам право врываться в чужие апартаменты? – последний пункт срочно захотелось исправить. Молодые люди уставились на него, словно бараны на новые ворота. Взгляд Поттера не отражал и тени мысли, а вот Лонгботтом всем своим видом пытался сказать: «Что же ты, Северус, делаешь? Это же Гарри. Он тебя с того света вытащил». Это его разочарованное «Северус» бесило похлеще Люциуса, когда тот начинал хвалиться своими павлинами. Отступать он был не намерен. -Я все еще жду ответа! Молодые люди замялись. И правда. Поттер, вот так зашедший к Снейпу – дело неслыханное. Но Гарри искренне считал, что, Невилл строптивого суженого уж точно перевоспитает. Невилл же не мог понять, выгонят его или нет. Он в последнее время все постоянно боялся чего-то подобного и никак не мог уйти от этих мыслей. Одержимость уже не молодым и желчным мужчиной начинала беспокоить его самого, а образ рыцаря в сияющих доспехах так и не удалось увидеть в реальной жизни. Но Невилл, как истинный Гриффендорец, был непробиваемо оптимистичен. -Уже ухожу. – пошёл на попятный герой магического мира, подняв вверх лапки. Видимо для маскировки. Снейп-то знал, что Гриффендорцы так просто не сдаются, - Неввил, завтра поговорим, хорошо? Прошу прощения, профессор. Не хотел вторгаться в ваш с Невиллом вечер. Это был последний рубеж. Последняя капля в и так небольшом озерце терпения, которое теперь выходило из берегов. Северус уже не мог списывать поведение увальня – Логнботтома на сыновьи чувства. Глубоко вздохнув, он откинулся на спинку кресла. Необходимо было подумать. Как сказать мальчишке, что у них ничего не выйдет? Что его внимание рассеется, как только они переступят порог спальни? Как объяснить Гриффендорцу, что лучше отступить? Правильно, легче спрыгнуть с экспресс-поезда Лондон-Ливерпуль и при этом выжить. Им проще позволить до конца пройти своей тропкой, несмотря на то, что в паре метров есть хорошая, мощеная дорога. Нет, они будут лезть по буеракам, рубить мешающие ветки, сдирать в кровь руки… но пройдут. И гордиться же потом будут – мол, эти шишки я набил себе САМ. Мне никто-никто не помогал, честное слово. Долохов в свое время на пару с Каркаровым смеялись до чертиков, сравнивая факультет львов с пионерами. Кто такие пионеры, и в чем сходство, Северус не мог понять, пока Антонин не притащил книжку про Тимура и его команду. Многие из коллег по цеху не оценили, но Снейп с Малфоем впоследствии разделяли шутки русских. -Ты…ммм… -Говори, чего уж там. Поттер никогда не зайдет без разрешения. Не потревожит твой покой. И елку я уберу. Только скажи. - Значит елка и правда была лишней? – вздохнул этот горе-соблазнитель. - А сам как думаешь? – пробормотал Северус. Спорить не хотелось совершенно. Вся эта забота, в начале так желанная, со временем становилась все более невыносима. При чем невыносима для обоих. Но, если один готов был это признать, обсудить, и идти дальше, то второй с упорностью осла не хотел признавать очевидные вещи. - Мне уйти? - А ты на все будешь спрашивать разрешение? – устало вздохнул зельевар. - А надо? – слабо ответил детина, чем привел хозяина комнат в почти бешенство. - Вставай. – приказал он, вскакивая из кресла и в пару шагов оказываясь рядом с собеседником, - Этому надо положить конец. Раз и навсегда. На Невилла было жалко смотреть. И тем отчетливей Снейп осознавал правильность своего поведения. - Давай, у меня не так много времени, чтобы уговаривать Вас, ассистент профессора гербологии Лонгботтом. – схватил за рукав свитера, дернул на себя. - З-зачем? – пискнул герболог, но покорно встал. - Трахаться пойдем. Вот зачем. – Припечатал Снейп, потащив прибалдевшего собеседника в спальню. Затащив Неввила в святая святых, он опрокинул онемевшее от культурного шока тело на кровать и стал методично раздеваться. Ботинки были сняты и пристроены около кровати. - Мне надоело, что ты носишься со мной, как со стеклянной вазой. – сюртук был расстегнут и повешен в шкаф на вешалку, - Мне надоело, что меня считают практически недееспособным. – брюки присоседились на соседней вешалке, - Я бесконечно благодарен тебе за все, что ты для меня сделал, - рубашка отправлена в корзину для мусорного белья, - ты первый, кто увидел во мне человека, и второй, кого я считаю своим другом. – носки скручены в трубочку и отложены на полку, - Но так не может продолжаться. И если для того, чтобы прояснить ситуацию, нужно заняться сексом, я сделаю это. Невилл, до последнего момента прибывавший в полукаматозном состоянии, на последней фразе встрепенулся, его благородные мысли взяли верх над здравым рассудком, который вопил, что нужно расслабиться и получить, наконец, удовольствие. - Нет. Не надо. Я не хочу так. – отбивался он, пока зельевар стащил с него свитер, ботинки и брюки. Все это делалось, к вящему неудовольствию отбрыкивающегося, с помощью магии. Изуродованная левая рука, в прямом смысле являвшаяся костьми, обтянутыми кожей, не вызывала добрых или худых чувств, лишь жалось. - Кто тебя будет спрашивать? – хмыкнул Снейп и заткнул партнера поцелуем. Дальше Невилл уже мало что мог понимать, да и не хотелось, если честно.