Последний человек

Они не чувствовали мой запах. Я не знаю почему. Но именно это меня спасло тогда и позволяет оставаться незамеченным и по сей день. Теперь мне приходиться скрываться, это не сложно. Гораздо сложней не умереть от голода. Когда все началось, небольшая часть людей, которая не была сразу же уничтожена, либо похищена, пыталась сопротивляться. В итоге многие города были разрушены, а остальные без постоянного присмотра потихоньку ветшали. Оставаться на одном месте опасно. Прячась на крышах домов и отсыпаясь в своих постоянно меняющихся укрытиях ночью, днем я выхожу на «охоту», чтобы найти себе еду. Я знаю, где ее много. Они имеют приличные запасы, ведь нужно поддерживать жизнь в оставшихся людях. Они не считают нужным охранять склады. Зачем? Ведь все люди под контролем, постоянным присмотром, как стадо домашнего скота. А вот за своей едой Они следят хорошо, глаз не спускают. Но все же спустя 4 года Они не перестают рыскать по округе, а вдруг не всех поймали, поэтому я продолжаю скрываться. За это время я встретил всего несколько человек, похожих на меня. Тех, кому повезло уцелеть. Но и их выследили, а меня нет. Последнего свободного человека я встретил где-то около года назад. Это была немолодая женщина. Однажды ночью мы спрятались на последнем этаже старой недостроенной высотки. Эти дома пустовали, ведь Они предпочитали селиться в одноэтажных постройках по одному. Когда Они пришли, я мирно спал за стенкой. Услышав совсем рядом женский крик, я быстро подорвался, схватив свои нехитрые пожитки, заполз в нишу в стене и прикрылся куском картонной коробки. Один из них прошел совсем рядом. Мне было хорошо слышно, как он втягивал носом воздух, пытаясь определить, есть ли здесь еще кто-нибудь из людей. Тяжелые шаги остановились всего в нескольких сантиметрах от меня. Главное не шевелиться и, по возможности, не дышать. Я замер, крепко сжимая свой старенький, поношенный, бывший когда-то зеленым, а теперь грязно-серый рюкзак. Казалось, даже сердце забилось медленней. Маленькая дырочка в картоне, прямо напротив правого глаза, позволяла разглядеть Его ногу, сильную, плотно обтянутую коричневой тканью. Он отошел немного дальше, теперь Его видно было во весь рост. С виду не отличишь от человека. Только глаза выдают. Они светятся в темноте. А так Он вполне мог бы сойти за человека. За безумно красивого человека. Вот ведь парадокс. Они все очень красивы. Это как насмешка природы. Самое смертоносное создание на Земле выглядит как ангел. Перед Их красотой человек не в силах устоять и тянется к ним, словно мотылек на огонь, даже не подозревая об опасности, которую Они в себе таят. Люди, как загипнотизированные, отдают свое тело на съедение этим монстрам, кроме тех, кто пытался хоть как-то противостоять этому сумасшествию. Но надо отдать им должное. Они хорошо ухаживают за людьми. Следят, чтобы те вовремя принимали пищу, лекарства, а чтобы в голову не пришла идея побега, есть специальные «пастухи», которые держат сознание людей под контролем, точнее не дают им возможности прийти в это сознание. Много людей им не нужно. Они оставили в живых ровно столько, сколько необходимо для нормального питания. Они ушли, забрав мою новую знакомую. Привязаться к ней я не успел. Вместе мы провели всего лишь два дня. Я же снова остался один. Сегодня мой 20-й день рожденья. Шел дождь. Холодный ветер продувал насквозь мое логово. Ноги и руки ужасно замерзли. Мне нужно было срочно согреться, иначе я рисковал остаться на свой день рожденья с отмороженными конечностями. Трясущимися руками я развел небольшой костерок в старом металлическом ведре. Мне было плохо, слабость накатывала волнами. Я не ел уже пять дней. На прошлой неделе Они установили новую систему защиты. Вероятно, обнаружили, что еда исчезает, хотя я и старался быть аккуратным и брать по чуть-чуть, чтобы не привлекать внимание. Облазив все известные мне хранилища, я понял, что проникнуть незамеченным не удастся. Новая защита стояла везде. Отчаяние накатывало вместе со слабостью. Нужно что-нибудь придумать, пока я в конец не ослаб. Мой уставший мозг пытался придумать выход. В голове уже формировалась мысль о том, чтобы начать охотиться на местную живность. Но мои размышления прервал слабый треск за покосившейся дверью. Черт, вместе с голодным организмом мой ум тоже ослаб? Пытаясь согреться, я не заметил, как наступила ночь. А это Их время суток. Запах костра Они с легкостью могут почувствовать. Я судорожно дернулся в сторону подготовленного заранее укрытия. Но тело двигалось медленно, сказывалась длительная нехватка еды. От резкого движения голова закружилась, тело начало падать. Уже лежа на полу, я увидел, как дверь медленно открылась, и в помещение вошли двое. - Смотри-ка, человек, - с удивлением проговорил один. - Странно, запаха нет. - Как такое возможно? - Похоже, человек скоро умрет. Сознание из последних сил пыталось не померкнуть. - Что будем делать? - Главный нас прибьет, если такой редкий экземпляр пропадет. В первую очередь нужно показать этого человека ему. Пусть сам решает. Они подошли ко мне. Одни из них, что заговорил первым, наклонился, собираясь поднять меня. - Нет, - из последних сил хрипло запротестовал я, - не трогай меня… убью гада… На что тот лишь рассмеялся и с легкостью, словно пушинку, поднял мое несопротивляющееся тело. - Очень интересный экземпляр. Мое сознание, устав бороться, наконец, покинуло своего хозяина. *** Сквозь закрытые веки пробивался яркий свет. Он нестерпимо резал глаза, казалось, пытаясь проникнуть в мозг и вернуть меня наконец-то в сознание. Медленно, поворачивая голову из стороны в сторону, я с усилием открывал тяжелые веки. Сначала в узенькую щелочку проник свет, ослепляя и мешая рассмотреть окружающую обстановку. Я сразу вспомнил о прошедшей ночи, о том, как меня все-таки поймали. Паники не было. Ведь она не поможет мне выбраться отсюда. Глаза начало резать, пришлось закрыть и повторить попытку чуть позже. Когда же мне удалось их открыть, картинка никак не хотела становиться четкой. Было понятно только одно: стены в помещении белые. Спустя несколько минут все вокруг стало приобретать конкретные очертания. Я лежал на жестком столе, одежды не было. Затылок, лопатки, локти и пятки нестерпимо болели, наверное, из-за длительного соприкосновения с твердой поверхностью. Постоянная нехватка еды сказывалась на фигуре не лучшим образом. Кости торчали, и этим все сказано. Скосив глаза влево, увидел, что в руку, пониже локтевого сгиба, была вставлена иголка от капельницы, а все тело было утыкано какими-то датчиками, от которых шли провода к приборам, стоящим у изголовья стола. Больше в помещении ничего не было. Сил совсем не осталось. Глаза непроизвольно закрылись, и свет потух. В следующий раз, придя в сознание, я глаза открывать не спешил – кто-то возился по правую сторону от меня. Послышались звякающие звуки. Потом я почувствовал, как иголка вонзается в кожу прямо на сгибе локтя. Непроизвольно открыл глаза и повернул голову. Из руки торчал шприц, и его стенки потихоньку заполнялись моей кровью. Нервно сглотнув, отвернулся. Всегда боялся вида крови. Сверху послышался заинтересованный голос: - Как ты себя чувствуешь? Что-нибудь болит? От такого мягкого голоса мурашки прошлись по телу. - Пить хочу, - только и смог прохрипеть я. Через мгновение иголка была вытащена из моей руки, послышались шорохи, и моих потрескавшихся губ коснулась соломка. Я жадно втянул через нее прохладную воду, блаженно прикрывая глаза. Наконец, напившись вдоволь, посмотрел на своего «доктора». Ну конечно, как и следовало ожидать. Красавец. Высокий, по крайней мере, из моего лежачего положения он таковым кажется, темно-каштановые волосы, карие глаза, обрамленные длинными ресницами, прямой нос, высокие скулы. Общую гармонию прекрасного лица нарушал только довольно большой рот с пухлыми губами. На них играла легкая улыбка. Его глаза внимательно изучали меня, словно некую диковинку. - Ну, так что? Как самочувствие? - Доктор, - вздохнул я, - чувствую себя прекрасно. Может, выпишите меня? Обещаю, дома буду исправно принимать все лекарства. Тот рассмеялся, из-за чего вокруг глаз появилась сеточка маленьких морщинок. Не такой уж он и идеальный. Может он не из Этих? - Ты же знаешь, это не возможно. - Доктор, а вы человек? Теперь он не смеялся, но мягкая улыбка все еще оставалась на лице. - Нет, - как-то снисходительно прозвучало, как будто с ребенком говорит. - Тогда кто вы? Впервые общаюсь с одним из Них. Природное любопытство взяло вверх. К тому же врага нужно знать как можно лучше, чтобы найти его слабые стороны. - Хм, если твой вид называется Homo sapiens, то мой – Homo perfectus*. - Я не знаю латынь. - Твои проблемы. - Чем вы отличаетесь от людей? – я хотел узнать как можно больше о них. - Вижу, ты действительно идешь на поправку, раз задаешь столько вопросов. С этими словами он собрал свои инструменты в небольшой черный чемоданчик и исчез за белой дверью, оставив меня наедине со своими мыслями. Я все-таки попался. Столько лет скрывался в подвалах, на крышах постепенно разрушающихся домов. Почти четыре года мне удавалось скрываться от них. Но ослабленный постоянным недоеданием организм подвел, и теперь я здесь. Только сейчас мне стало понятно, в каком напряжении жил все это время. Теперь же словно какой-то невидимый груз свалился с плеч, и я почувствовал облегчение. Попался, ну и ладно. Зато не нужно больше прятаться и вздрагивать от каждого шороха. Умиротворение постепенно разливалось по телу, заполняя каждый участок, каждую клеточку тела спокойствием. Но где-то в подсознании оставалось маленькое темное пятно, не желавшее поддаваться. Оно никак не хотело принимать эти чувства. Оно дрожало, извивалось, словно уклоняясь от чего-то инородного, чужого. Пятно становилось больше, вытесняя такие светлые ощущения. «Зачем ты это делаешь? Ведь мне так хорошо». Мыслями я снова и снова обращался к этому строптивому пятнышку. Неожиданно оно замерло и ответило мне моим же голосом: «Очнись! Это не настоящее!» Я рывком сел на столе. Провода приборов натянулись, причиняя дискомфорт местам на теле, где были прикреплены датчики. Меня колотила мелкая дрожь, но не от холода, хоть на мне до сих пор не было никакой одежды, а от осознания того, что еще чуть-чуть и я мог стать одним из стада. Такой же марионеткой, не способной самостоятельно мыслить, чувствовать, принимать решения. Было противно и страшно. Мной попытались управлять. Нужно как можно скорей бежать. Свесив ноги, я начал срывать, порядком надоевшие датчики, медленно вытянул иголку от капельницы. Поднялся на ноги, тело изрядно качало из стороны в сторону, а голова кружилась, не давая сфокусироваться взгляду на двери. В моем нынешнем состоянии добираться до нее пришлось целых пять минут, постоянно останавливаясь и ожидая пока прекратится головокружение. Если так и дальше пойдет, то далеко мне не убежать. Я дернул ручку, и дверь бесшумно открылась. Только собрался сделать шаг за порог, как стены вдруг стали прозрачными. Света из комнаты хватило, чтобы рассмотреть, что нахожусь я в стеклянном кубе посреди огромного помещения, и с той стороны за мной внимательно следили несколько пар глаз. Их было трое: один сидел перед мониторами компьютеров, второй стоял за его спиной, а в третьем я узнал ранее заходившего доктора. Комната, в которой я находился, была всего лишь клеткой. Все это время за мной наблюдали. Мне стало смешно. О каком побеге я мог думать? Нервные смешки вырвались из груди. Смеясь, я сполз по прозрачной стене на пол. Вот так, думаешь, что еще чуть-чуть и будешь на свободе, но все оказывается лишь иллюзией. Какой же я глупый раз решил, что смогу так просто от них сбежать. Они меня не отпустят. Как, должно быть, смешно выглядела моя попытка бегства. Волна отчаяния смела истеричный смех. В голову пришла запоздалая мысль. Они ведь не чувствовали мой запах. Следовательно, я в этой клетке, в роли подопытного кролика. Даже не часть стада, а подопытный, мать его, кролик! И как меня угораздило? Не хочу, чтобы Они ставили надо мной свои эксперименты. Да лучше я сдохну, чем позволю этим тварям истязать себя. Отличная идея! Взгляд забегал по помещению в поисках предмета способного помочь осуществить мою задумку. Выбор не богат. Но попробовать стоит. Подползая к столу, на котором еще недавно находилось мое тело, я не отрывал глаз от иголки, как будто боясь, что стоит отвернуться, и она исчезнет. Трясущейся рукой я схватил холодный металл, заостренный на конце и поднес к лицу. В тот момент, когда иголка была уже около носа, намереваясь через него пронзить мозг, мою руку накрыла чужая теплая ладонь. Это был доктор. - Не надо, - мягко, но одновременно строго, сказал он. - Отпустите меня, - раздался мой всхлип, - пожалуйста. - Нет, - тихий ответ. - Ну, пожалуйста. Слезы уже начали течь из глаз. Я не мог их контролировать. В голове была только одна мысль, выбраться отсюда, любой ценой, а если не получиться, то лучше умереть. - Нет, – еще тише. Мои руки вцепились в белый халат доктора, я умоляюще смотрел ему в глаза, пытаясь достучаться до его чувств. Но, неужели, бесполезно? - Зачем? - всхлип, - Зачем я вам нужен? - Ты слишком ценный экземпляр, чтобы просто так отпускать. От безысходности слезы крупными каплями продолжали течь, и я, утыкаясь носом в теплое плечо своего доктора, не заметил, как в помещении нас уже было трое. - Оставь нас, – раздался незнакомый властный голос. Я оторвался от плеча доктора и посмотрел на незнакомца. От шока дыхание застряло в горле. Такую красоту мне еще не приходилось встречать. Короткие аккуратно стриженные и уложенные темные волосы, ровный нос, четко очерченная линия пухлых губ, сильное стройное тело, облаченное в черные брюки и белую рубашку, верхние пуговицы которой были расстегнуты, а рукава закатаны до локтей, позволяя разглядеть гладкую кожу. Общую картину портили надменные холодные глаза. Они внимательно изучали мое нагое тело. Но я не чувствовал стеснения. Да и будет ли оно у человека, находящегося перед леопардом или медведем. Я видел в них лишь хищников. А Они в свою очередь воспринимали меня только как еду. Пока я разглядывал незнакомца, доктор ушел, забрав с собой капельницу от греха подальше. - Как тебя зовут? Его голос завораживал. Он был низким и глубоким. - Зачем тебе мое имя? - Хочу знать, как к тебе обращаться при дальнейшем общении. - Я не собираюсь общаться с нелюдями, - зло прошипел я. - Да? – иронично приподнял бровь собеседник. - И этот разговор со мной и до этого с нашим доктором - яркое тому подтверждение. Краска начала заливать мое лицо. - Да пошел ты! После этих слов его рука резко дернулась, с силой сжимая мое горло. - Советую попридержать язык. Ты не в той ситуации, чтобы вести себя подобным образом. Он не пытался меня душить, просто крепко держал, не давая шансов вырваться. На место отчаяния быстро приходила злость. Я продолжал смотреть в эти бесстрастные глаза, мысленно перебирая все возможные варианты для убийства этого надменного типа. - Поверь, если бы не твое отсутствие запаха, ты бы здесь не находился. Больше в тебе нет ничего ценного. Ты даже в качестве еды не подходишь под наши требования. Ты совершенно бесполезен. Тебя могли спокойно оставить умирать там на крыше. Зачем он все это говорит мне? Не понимаю. Ведь можно же просто сделать укол, и без лишней суеты провести все необходимые опыты. Но если я все еще в сознании, значит им нужно что-то еще или же они чего-то опасаются. Это необходимо проверить. - Ну, так вколи мне успокоительное, или что там еще за дрянь у тебя припасена. В глазах напротив появился опасный огонек, а рука на мгновенье сильнее сдавила горло. Все-таки я прав. Ради чистоты эксперимента они не будут мне колоть лекарства. Не известно, как их действие скажется на запахе. - Что, не можешь? – я ехидно улыбнулся. – А я не собираюсь покорно терпеть ваши опыты. Буду сопротивляться до последнего вздоха. Кривая ухмылка появилась на его губах. - Есть много разных способов заставить тебя «сотрудничать», – растягивая слова, проговорил тот, делая акцент на последнем слове. У меня мороз по коже пробежался от этой тягучей интонации. Он придвинулся ближе, и я почувствовал горячее дыхание на своем лице. - Чтобы ты не смог использовать свои шаловливые ручки их можно укоротить. Немного, пальцев вполне будет достаточно. А чтобы тебе расхотелось сбегать, можно перерезать сухожилия на ножках. Я судорожно сглотнул. Почему-то у меня не возникло ни единого сомнения в том, что эта угроза будет выполнена. Становиться калекой мне совсем не хотелось. Призрачная надежда на побег все же тлела, не до конца потухнув, а осуществлять его лучше с целыми руками и ногами. Если согласиться и покорно выполнять их требования, то шансов у меня будет больше. Теперь холодные глаза снова изучали меня, а губы тронула легкая улыбка. - Вижу, мои аргументы подействовали на тебя. Я резко дернулся от неожиданности, когда рука, наконец, отпустила мое горло. - Знаешь, страх боли может стать отличной мотивацией. Тебе так не кажется? Прим.автора *Homo perfectus - человек совершенный