Записки маньяка

      Теперь каждый раз при новом опыте трясутся руки. Каждый раз перед глазами лицо Эмили и ее неразборчивое «ненавижу» звучит в голове. Страшно. С каждым днем меня все сильнее сковывает страх. И в то же время ведет вперед ощущение того, что я близок к истине.       Благодаря собственному безумству я понял, как сильно ошибался. Как сильно недооценивал слова, прижившиеся с древности — разум и сердце. Мне кажется, античные ученые были куда прозорливее и мудрее нынешних, тех, что гонятся за степенью и признанием больше, чем за истиной. Именно они первыми искали материальную субстанцию души и пришли к выводу о том, что это человеческая кровь. Вне всяких сомнений, кровь содержит частицы, необходимые для жизни вещества. Кровь питает весь человеческий организм и особенно сильно — мозг, чем обеспечивает сложные мыслительные, сознательные процессы. Кровь первой меняется со смертью индивидуума и является единственным веществом, сообщающимся с внешним миром, то есть Мировым Духом, при помощи легких.       Помнится, у меня в студенческие времена вызывали смех суждения Демокрита* о том, что душа «рассыпается» и что она состоит из атомов огня. И только сейчас, по прошествии более трех сотен опытов, я понимаю, что Демокрит был по-своему прав. Он говорил о разложении — неизбежном процессе для душевного вещества. А об атомах огня он говорил, подразумевая вырабатываемую нами энергию — душу. А возможно и буквально связывал душу и температуру теплокровного тела.       Мне на многое открыла глаза смерть Эмили. Случайная и нелепая, за которую я корю себя до сих пор и буду укорять вечно. Однако, в ней я увидел воочию, как останавливается сердце, как на самом деле внутри человека угасает жизнь. Не зря античные ученые всегда отмечали значимость этого органа. Нет, конечно же, сердце не способно мыслить, анализировать, распознавать, но именно оно и есть мера нашей жизни. Оно вмещает в себя то, что запускает этот процесс, вмещает самое большое количество душевного вещества и перегоняет его в другие органы, в мышцы и суставы. Именно сердце управляет живительным эликсиром внутри нас, без которого ничто, ни единая система в организме не сможет функционировать.       Последние дни я работал не покладая рук. Опыт за опытом я ощущал, что движусь в самом опасном направлении. В направлении разгадки. Опыты по своей сути упрощались. Я лишь наблюдал за тем, что происходит при лишении притока крови отдельных частей тела, за атрофией конечностей, за удушьем, которое скорее убивало перекрытием процесса дыхания, нежели притока крови. Впрочем, за несколько опытов я заметил, что мозг куда более изнеженная часть тела. Крайне хрупкая и ненадежная система, способная дать сбой в любой момент. Говоря о крови в качестве душевного вещества, уже нельзя рассматривать феномен душевной болезни как дефицит или избыток. Скорее, как последствия кратковременного дефицита или избытка, способствующего отмиранию нейронов, которые отвечают за восприятие существующей реальности. Кровь — крайне важная часть существования человека. И именно кровь имеет свойства меняться со временем. Пока я проводил эксперименты с атрофацией, то изучал кровь каждого из своих подопытных. Так, например, кровь Сильвии Милфорд (проститутка, 23 года) и кровь Джереми Айленд (продавщица в бакалейной лавке, 54 года) имели существенное отличие в способности клеток поддерживать тонус, то есть переносить кислород. Эритроциты пожилых людей забирают его в куда меньшем количестве, нежели эритроциты человека молодого, следовательно ткани и органы получают куда меньше питания. Вот он — процесс разложения как процесс жизнедеятельности — налицо.       Если говорить о крови человека живого и крови трупа, то здесь отличие явное, в самой консистенции вещества. Жидкая и водянистая кровь мертвеца, даже запущенная в искусственный резиновый сосуд под давлением, лишена свойства сбора кислорода. Присущая крови вязкость, исчезающая со смертью, — и есть показатель исчезновения, испарения того самого, важного вещества, обеспечивающего кровь всем необходимым. Не исключено, что процесс смерти и данное вещество никоим образом не связаны и его исчезновение — закономерная химическая реакция, происходящая в сосудах с потерей давления. Но тогда возникает вопрос — почему это вещество не вырабатывается снова, когда появляются условия для жизни? Здесь по моей опять же гипотезе возникает феномен пустого сосуда. То есть когда сердце перестает быть пригодным для работы с душевным веществом, его уже невозможно заполнить новой жизнью. Можно заставить его биться, но нельзя заставить жить.       По крайней мере… Я пытался сделать так с Эмили… Поняв суть душевного вещества, я хотел заставить ее кровь бежать по венам искусственно, соорудил специальный насос, но… разложение — необратимый процесс.       Как бактерии перерабатывают трупы в почву, так же и Мировой Дух перерабатывает разложившееся душевное вещество, преобразует его в собственную материю и только после этого может дать новую человеческую жизнь. Вот и объяснение тому, почему некоторые восточные верования говорят о перерождении. Только они ошибались. Перерождается не индивидуум, не цельная личность, а его разложившиеся и переработанные молекулы — в разных типах существ: насекомых, животных… Ведь душа — видовая особенность. И по сути дела, как плотское берет начало от почвы, получает от нее ресурсы для энергии, так и душевное берет начало от Мирового Духа, получая силу преобразования мира своим существованием.       Но опять же я нахожусь в области теории. И из доказательств у меня лишь то, что я выявил о материальных проявлениях души. Чудовищно мало.       1.Душевное вещество имеет вес приблизительно в 1 унцию, а следовательно материально и состоит из таких же молекул и атомов, как и все на земле.       2.Душевное вещество вырабатывает собственный вид энергии, необходимый для жизнедеятельности человека (и вообще любого живого существа на планете)       3. Душевное вещество сообщается с остальным миром при помощи органов чувств. Органы чувств формируют восприятие реальности.       4.Душевное вещество, если оно не кровь, но часть крови, имеет свойство растворяться/концентрироваться, менять агрегатное состояние, что приводит к искаженному восприятию реальности, то есть душевным болезням, или же к смерти.       5. Душевное вещество контролирует мозговую деятельность, а мозг в свою очередь преобразует энергию души в энергию тела.       6. Единственным проявлением душевного вещества является период его распада.       Но что же тогда человеческая личность? Чувства, эмоции, способность мыслить? Неужели это всего лишь наиболее удобный образ, который формируется при передаче сигналов от внешнего мира, чтобы мозг мог управлять телом и той силой преобразования, которой его наделяет душевное вещество? Без осознания собственной индивидуальности, жизни, целей, человек не способен ни на что. Вместо шестеренки в огромной машине эволюции он превратился бы в пустую биомассу, которую как ни перемалывай, результата не получишь.       Если признаться начистоту, от того представления, что я получил в связи со своими исследованиями, мне самому страшно. Чем больше я пытаюсь распознать картину мира и всего сущего, что имеется на единственной шарообразной точке в безумном космическом хаосе, тем страшнее мне становится. Я ведь один из. Один из огромного населения планеты, такая же шестеренка, со своей целью и установками. Хотя… Мне потребовалось немало опытов, а мироустройство и устройство человеческой души до сих пор для меня туманно. По большей части я так и не выбрался из рамок гипотез и теорий…       Анализируя сейчас то, что имеется в записях, я пришел к выводу, что огромный массив информации, необходимый для общего познания и выявления четкой картины мира, не способен поддаться нынешнему человеческому сознанию. Я сужу только в меру развития моей личности. А она не обладает всеохватывающим масштабом. Впрочем, одна такая личность была бы способна перевернуть целый мир, что явно не соответствует критериям эволюционного развития. Только постепенное познание — единственно верный путь раскрыть все человеческие возможности и не сойти при этом с ума.       Предположим, что в крови есть соединение, тесно поддерживающее связь с Мировым Духом. И тогда основным органом-вместилищем стоит считать сердце. А значит любой показатель сердечной деятельности чрезвычайно важен для жизни, что вполне соответствует действительности. Первый показатель жизни — биение сердца. Еще в теле матери у зачатка полноценной плоти начинает биться сердце, и тогда констатируют появление новой жизни. То, что мы называем “ вселяется душа». Первым делом мы проверяем пульс, если хотим узнать, жив ли человек или нет. Сердцебиение — важный показатель наличия жизни в человеческом теле. Наличия души в нем.       Едва запускается процесс выделения энергии, начинается распад душевного вещества, который мы и называем жизнью. Который отмеряется датами на могильных плитах. И заканчивается это разложение если не физическим повреждением, то разложением частиц тела, что неизменно ведет к одному — единственному проявлению души — к смерти. Почти все мои гипотезы начинают складываться воедино, но что-то все же не дает покоя. Будто какая-то маленькая, но значительная деталь ускользает из виду.       Последний мой опыт на сегодняшний день доказал, что даже при наличии восполняемости клеток крови (будем рассматривать ее как транспортер душевного вещества) человек не может пережить ее потерю.       Недавно, обучаясь в лаборатории с Эмили, я встретил журналиста. Он работал в какой-то маленькой газетенке, мечтал публиковаться в Times. У нас он расспрашивал, какие опыты мы проводили, как работали над эффективностью лекарств и т.п. Случайно я обмолвился, что интересно было бы узнать как духовное связывается с материальным. Как рождается душа человека, как умирает. Мой тезка Джеймс тоже заинтересовался этим. Он пришел ко мне домой лично, чтобы записать какие у меня есть теории на этот счет. Я не люблю журналистов и не люблю их интервью, хоть предполагал, что весьма щекотливый объект SS вызовет серьезный резонанс в социуме. И мне, как первому представителю данной науки, необходимо быть готовым ко всему.       Джеймс записывал каждое мое слово. Ужасно непривычное ощущение, но стоит признать, довольно приятное. Я предложил ему поучаствовать в очередном моем эксперименте, и сначала Джеймс охотно согласился. Светлый, наивный, но очень пронырливый мальчик… Такой мне подходил, но сперва необходимо было выяснить, нет ли у него каких-либо болезней или патологий. Осмотр я проводил крайне тщательно. Юный журналист смущался и внимательно следил за моими пальцами, ощупывающими подтянутое тело. В процессе у него даже появилась эрекция. Как объект для опыта он меня более чем устраивал. Крепкий, здоровый парень, в детстве, похоже, переболел корью, и на этом история его болезней завершается. В таком энергичном теле кровь будет воспроизводиться быстро.       Жаль, что когда я поднес лезвие к его рукам, Джеймс стал сопротивляться, размахивать руками, кричать, что никакой это не опыт, а чистой воды членовредительство. Его слова ранили глубоко и необычайно больно. Не знаю, каким помутнением я был охвачен в этот раз, но перед глазами вдруг возникла Эмили и ужас на ее точеном личике. А вместе с ним и сковавший мою грудь страх… Страх оказаться найденным раньше срока. Даже моя теория не вполне совершенна, не говоря уже о доказательной базе. Необходимо еще время, а такой настырный журналистишка, как Джеймс уж точно ждать не станет. Едва он начал одеваться, я обрушил ему на голову тяжелую глиняную тарелку, которую уже и не помню зачем одалживал у хозяйки дома.       Подобрав осевшего на пол Джеймса, я усадил его в кресло, подставил две толстые колбы к безвольно свисавшим рукам и чиркнул лезвием по запястьям. Чудом остановился вовремя, не отрезав кисти вовсе. Сам же я фиксировал сердцебиение Джеймса, отсчитывал минуты, когда душевного вещества перестанет хватать на поддержание здорового организма. Конечно, будь он в сознании, этот опыт я считал бы более удачным, но, увы, Джеймс не дал мне такой возможности. Его жизнедеятельность длилась не более десяти минут. Кровь заполняла стеклянные сосуды очень быстро. Видимо, скорость вытекания крови не совпадала со скоростью ее восстановления здоровым мужским организмом. Пульс Джеймса постепенно затихал, хотя в начале бился очень быстро, видимо вследствие того, что запустились восстановительные процессы.       Кровь — такой же физический элемент тела. Она тоже приходит в негодность и перестает питать организм, когда энергия душевного вещества заканчивается. Наблюдая за сердцебиением, я понял природу состояния агонии. Это последний рывок организма к жизни. Последняя попытка возродить поврежденный сосуд. Как в двигателях шумных автомобилей — последний поворот ключа зажигания в глохнущем устройстве, так и агония — финальный бросок энергии, выделяемой душевным веществом для восстановления тела. Это четко прослеживалось в пульсе моего несчастного, юного подопытного.       Вместе с природой агонии, я, кажется, нашел кое-что гораздо важнее. И заметил это еще наблюдая за смертью Эмили…       Мы делим причины смерти на физические — от повреждений, несовместимых с жизнью, и душевные — от разложения душевного вещества, ведущего к старости, болезням и т.п. Но есть другая смерть, когда физические и душевные параметры равны. Смерть, которую я даровал Эмили и Джеймсу. Смерть, главной причиной которой является физический переносчик душевного вещества — кровь или его вместилище — сердце. Такую смерть я решил назвать «истинной» и, надеюсь, что данное понятие приживется в среде SS.       Обезглавленный человек живет еще какое-то время, пока остатки крови в голове питают мозг, а в теле работает сердце. При повреждениях сердца или сердечных приступах тело умирает ровно с последним ударом сердца, то есть по истечению душевной энергии в теле. После Джеймса, которого мне удалось оттащить к озеру в Баркинг-парке, я провел еще немало опытов. Повреждения мозга, желудка, печени, какими бы фатальными ни были, вели к тому, что сердце по инерции качало кровь в то время, когда тело уже было неспособно к жизнедеятельности. При повреждениях самого сердца — смерть наступала как по часам, с последним ударом.       Открытие истинной смерти, исследования механизмов потери и заражения крови еще на шаг приблизило меня к разгадке вещества Мирового Духа. Или хотя бы его частицы. Почему не работает мозг с подсоединенными к нему проводами? Почему без особого энергорежима способно работать сердце? Почему у собственного вещества крови есть агонизирующее состояние, выраженное в резком загустевании при смерти и последующем разжижении? Что если это и есть процесс, в котором происходит потеря массы душевного вещества?.. А что если мы и вовсе не механизмы эволюционного движения Мирового Духа? Почему именно так устроен мир и может ли человечество его обратить в свою сторону?       Как же много всего еще предстоит…