Школа

      Два месяца «не жизни». И каждый день повседневность, которая убивала во мне человека. Я свыклась с мыслью, что от Амалии мне не сбежать. Но женщина все так же держала меня дома, не давая общаться с Сехуном и Крисом. После того, как меня насильно вытянули из дома О, я ни с кем из них не виделась и не разговаривала. Я должна была слепо верить словам Амалии, что после всего этого я смогу покинуть дом и стать свободной. Но с каждым днём нити веры рвались, оставляя тонкую грань между свободой и смертью. Я не исключала тот факт, что Амалия избавится от меня. Свидетели долго не живут. Постепенно цель «спасать свою шкуру» стала приоритетом. Выживать среди своих врагов было тяжким бременем для меня. Со временем я перестала ощущать что-либо к окружающим мне людям. Ни ненависти, ни жалости, ни тем более страха.       Мне приходилось каждый день вычёркивать черным маркеров в календаре. Ещё один день позади, потом ещё один. Уроки и лекции, которым меня обучали, подходили к концу. А день «сватанья» приближался. За эти два месяца мое тело забыло, что такое ощущать тепло солнца. Меня держали взаперти двадцать четыре часа в сутки. Эта тюрьма настолько давила на меня, что хотелось выть от боли и страха за свою жизнь. Я пыталась ссылаться на факт, что у меня будет возможность рассказать все Лухану. Но было опасно. Подвергать кого-то опасности ради своей шкуры не было в моих планах. Лучше самой умереть. И пусть моя смерть будет жестокой и мучительно, но там, на небесах, я обрету спокойствие. Но я все ещё тут, ощущаю свое ноющее от безвыходности тело.       До помолвки оставалось всего два дня. Вспоминая об этом, я тряслась, как банный лист. Вот только одно, что меня уже не тревожило, это Амалия. В последнее время я действительно почувствовала в ней маму. Возможно, я создала себе такую иллюзию. Мы ездили вместе на отдых и проводили много времени вместе, она рассказывала мне о своей прошлой жизни. Я ее узнала с другой стороны. Она была полна не только злости, но и обиды. Эта обида порождала месть. Она сковывала Амалию, не давая спокойно дышать. Клетка обиды оказалась ей слишком тесной. Больше всего я боялась не стать как она, не подражать Амалии и не превратится в такую же злую ведьму, как часто называл ее Маркус. Во мне текла дурная кровь Амалии. Только это была смесь. Я не смогла изучить своего якобы отца. После той встречи мы не виделись. Когда он приходил в дом, я старалась не выходить из своей комнаты. — Ты не боишься? — задавала мне вопрос Рия. — А чего мне бояться? Когда все закончится, я смогу спокойно посещать школу и заполучить свободу, — сказала я. — Иногда, такое ощущение, что ты — это она, — сказала секретарь, на что я задумалась над этими словами.       Моё поведение мне самой не нравилось, такое чувство, будто Амалия передавала мне свою энергию и насыщала ненавистью к семье Лу, про которую я, как некстати, узнала очень много вещей. Отец постоянно работал и бывал редко дома, мать сводила концы с концами, боролась с любовницей отца и держала дом в ежовых рукавицах, старшая сестра работала хостом, а Лухан в последнее время баловался наркотиками и не ходил на занятия с секретарём. С виду они казались обычной, аристократической семьей, но за дверями дома творилась борьба. За наследство, за власть, за брак и за жизнь. Что посеешь, то и пожнешь. Мое появление в этом доме однозначно встряхнет всех, так как шансов на победу убавиться. Я стану препятствием к наследству, власти, браку и жизни.       Амалия много говорила о том, что наша помолвка пошатнёт брак родителей Лу, а его вообще выведет из колеи. Кто знает, может оно так и произойдёт, а может хоть я смогу изменить атмосферу в этой семье. Атмосфера изменится, но я останусь прежней. Я желаю только свободы. Привыкать к чужим людям не входило в мои планы. Все зависело от Амалии: отпустит ли она меня или избавится. Выжить — главная задача. Я пыталась сохранить себе безопасность. Эгоистично поступая с остальными, я двигалась хоть и медленно вперёд. Меня не волновали деньги и дальнейшая жизнь, будь я бомжом — это тоже свобода. Мне казалось, что о себе я смогу позаботиться в любых житейских условиях. Именно этого добивались мои якобы «родители», воспитывая во мне стойкость.       Время летело как секунды. Шли последние приготовления. Мне успели подобрать наряд. О Лухане я могла рассказать все: что любит, что нет, чем дорожит, что одевает. Вся информация о парне вылетала автоматически из моих уст. Рия подобрала мне платье цвета фуксии, это был любимый цвет Лухана и босоножки белого цвета, на танкетке, так как они подчёркивали длину моих ног. Сказать, что я была красивой от природы? Нет. Я была обычной. А вот Рия сделала из меня не меня. Перед собой я видела куклу Барби. Пышные волосы, локоны которых покрывали плечи, подведённые глаза и нежный французский маникюр. Смогла бы я когда-то такое повторить с собой? Думаю, нет, учитывая никакого вкуса в одежде. Обычно, я надевала то, что попадалось первое на глаза.       Амалия надела строгий белый костюм. Как деловой женщине, ей шли костюмы, а белый цвет придавал элегантности и нежности в её образ. Только сейчас я видела разницу между ней и мной. Мне было далеко до неё. Дами должна иметь свой цвет и не брать пример с других. Несколько месяцев, которые я провела с Амалией, изменили меня. Я чаще стала подражать ей, хотя на подсознательном уровне этого не хотела. Это получалось само собой. Иногда я замечала, что повторяю её фразы, её позы. Амалия была для меня временным примером и зависимостью, но стоило мне исчезнуть из её поля зрения, как все переживания возвращались. Я становилась прежней. Собой. Этот приём мог меня спасти, поэтому я решила стать главной героиней. Волнение присутствовало, но победа над Амалией должна дать свои плоды. Я очень хотела избавиться от зависимости. — Не волнуйся, все будет хорошо, — подбодрила Амалия меня, — если растеряешься, слушай Рию, она подскажет слова.       Дом Лухана напоминал мне трансильванский замок Дракулы, большой и загадочный. Его родители больше походили на обычных горожан, а сестра так вообще на готическое существо, вся разукрашенная, глаза черные, волосы разноцветные. Не зря они говорили, что Мин работала хостом. Она родилась на эту роль. Лухан внешне был самым нормальным, хоть характер был не сладким. Моей первой задачей было усмирить его. Я объявлю ему войну, из которой выберется только один из нас. Я не могу свернуть назад и сдаться. Ради себя. Поэтому уступить может Лухан. Он обязан. На это хоть и оставались надежды, но очень ничтожны. Какой человек не хочет жить? Я ждала встречи с Луханом, чтобы убедиться в его здравии. По словам Рии, Амалия ничего не предприняла насчёт него. Это был их предположительный вариант. Запасной. — Мы рады, что вы, Амалия, с дочкой решили посетить нас и увидеть, как мы живём. Дом большой и, когда Дами вольётся в нашу семью, ей придётся трудно, но я постараюсь научить ее всему, для того, чтобы руководить домом, как хозяйка, — рассказывала все миссис Лу Амалии, я же осматривалась по сторонам. — А где ваш сын? — спросила Амалия. — Он наверху, спуститься через считанные минуты, — улыбнулась она, — пройдёмте в гостиную.       Лухан спустился спустя полчаса, да еще и при виде меня, как воды в рот набрал. Его мама все улыбалась, а отец рассказывал о свадьбе и прочих делах. Наблюдая за своим отцом, я пыталась изучить его. Он был загадочнее Амалии. Возможно, мне так казалось. Из всех Лухан был самым спокойным. Парень молчал. Он не сказал ничего, кроме «здравствуйте». Парень всех высматривал. А меня чаще всего. Мы смотрели друг на друга, будто видели впервые. Все, что было раньше: наши друзья, вечеринки и школа — это все исчезло, оставляя чистый лист. Сейчас у меня оставалась надежда на Лухана. А он мог положиться на меня. Но мы не доверяли друг другу. Мы были из разных миров, но цель у нас была одна. Свобода. Каждый из нас мечтал стать независимым от семей. — Я думаю, наши дети хотят побыть наедине, — усмехнулась миссис Лу. — Отлично, — фыркнула Мин, поднимаясь с места. — Тогда я могу идти, — и скрылась на втором этаже дома.       Дворецкий провёл нас в одну из комнат первого этажа, оставляя наедине. Это был наш первый разговор за два месяца. Объяснять своё исчезновение я не хотела, но не могла этого избежать. Мне приходилось искать выход из ситуации, так как правду я не могла рассказать. Лухан осматривал меня. И по взгляду, ему нравился мой наряд. Конечно, Рия потратила столько своего времени на меня. Парень протянул мне телефон, но намёка я не поняла. Что он хотел этим сказать? Мы молчали минут пять. Парень постоянно смотрел на телефон, иногда на меня, сминая свои пальцы рук и пытаясь подобрать слова. А я гадала его действия. У меня было два варианта: либо пока меня не было, они что-то натворили, или Лухан знает о плане Амалии. Стало так страшно в одно мгновение. Какое оправдание я найду для него? — Как там Сехун и Крис? — это был мой первый вопрос ему. — Они знают? — задал мне Лухан встречный вопрос. — Нет, — опустила я голову. Парень промолчал. — Мне рассказать или сама? — спросил вновь он. — Мне запрещено с ними встречаться, — ответила я. Этот короткий разговор был ни о чём. — Сехун уехал на неделю в Америку, а Крис и Тао как всегда где-то хорошо проводят время, — присел парень в кресло и задумчиво уставился на меня. — Телефон, ты можешь им позвонить, если соскучилась. — Я не хочу, — придвинула я телефон ближе к нему. Сейчас было неподходящее время. Один голос Сехуна заставит меня сожалеть о многом. Держать все эти два месяца себя в руках было так сложно, но один звонок мог сломать всё. Я безумно хотелось умолять и просить о помощи, но не сейчас. Я не должна плакать. Бороться с собой было сложнее, чем с Амалией. — Мы тебя искали, — сказал Лухан. — Я знаю, — ответила я почти шёпотом. — Сейчас мы оба в безвыходном положении. — Я в курсе, — проговорил сердито Лухан.       Больше мы не разговаривали. Лухан молчал. Я тоже. Только бы не лгать. Я молила о том, чтобы парень не задавал мне вопросов о моем исчезновении, поэтому быстро перевела тему. Но Лухан не хотел говорить о свадьбе, которая была нежеланная. Он закрывался от меня, игнорируя все остальные вопросы и пропускал мои слова мимо ушей. Но вопросы оставались, и я хотела их задать снова. Со свадьбой не только я не была согласна. Парень тоже был против, но молчал, будто был рад этому. Я не знала, о чем он думает. И боялась предположить. Лу отличался от Сехуна и Криса. Он был хитрым и проблемным. Выгода была его первой задачей. Возможно, он требовал что-то от меня. Только как я могу догадаться, когда он молчит. Хоть подсказку дал бы. Маленький намёк.