Потерянные.

Прошло уже много дней, но в камеру к Ланселю приходил только тюремщик, что всегда приносил ему тарелку с безвкусной кашей. Ланнистер не раз пытался разговорить этого молчаливого толстяка, но тот только отрицательно мотал головой снова и снова оставлял его в практически кромешной темноте. Наконец Лансель сдался, ему стало безразлично, что с ним сделают, видимо что-то жуткое, раз даже отец не приходит его навестить. Вонь, которую поначалу чувствовал Ланнистер теперь, казалась привычной, да и сам он пах не лучше. Сны, которые приходили к нему, были кошмарными, полными криков боли и слёз неизвестной. Просыпаясь, Лансель ходил по камере, туда-сюда изредка почёсывая рану, успевшую покрыться неприятной корочкой гноя. Заботиться о ней теперь было некому, потому юноша пытался не занести туда заразу, но она жутко чесалась. В нём всё ещё теплилась надежда выбраться отсюда и отправиться искать Сансу, но ждёт ли она этого спасения? В ней он видел робкую девушку, потерявшую всю свою семью из-за Ланнистеров, а в её глазах он мог выглядеть монстром. Возможно, она желала того, чтобы лорд Бейлиш украл её, быть может, она даже знала обо всём… Такие мысли он пытался отогнать подальше, но они всё равно всплывали, когда он думал о Сансе. Больно думать так о той, которую по-настоящему полюбил, сидя в тюремной камере. Ещё больнее осознавать что, возможно, никогда её не увидишь. Дверь в камеру тихо скрипнула, и Лансель безразлично поднял исхудавшее лицо, ожидая увидеть привычное лицо тюремщика. На него с беспокойством в зелёных глазах смотрел его отец, рядом с ним стоял стражник, но Киван зашёл в камеру в одиночестве. — Отец? — спросил он, не веря своим глазам. Киван Ланнистер кивнул головой, но на лице осталась маска спокойствия. Лансель поднялся с коленок, пытаясь выглядеть лучше, чем на самом деле. — Лансель, мне нужно поговорить с тобой. — Начал его отец, слегка морщась от запаха в камере. — Времени у нас мало, потому слушай внимательно и не перебивай. — Хорошо, выбора у меня всё равно нет. — Король согласен помиловать тебя с одним условием, — брови Кивана сошлись на переносице, что означало, что условие весьма неприятное. — Тебе нужно отказаться от своих притязаний на земли Дарри. Лансель усмехнулся: если это всё условие, то он с удовольствием откажется от ненужных ему земель. Но его отец не закончил и, сделав большой вздох, добавил: — Это означает, что теперь ты не сможешь претендовать на то, что я должен был оставить тебе. Юноша нахмурился, теперь это звучало не так, как раньше. — То есть я теперь не твой наследник, — уточнил он, сделав кивок головой. — Лансель, хотел бы я, чтобы всё было иначе, но ты знаешь, что сам виноват. — И что теперь? Если я соглашусь, то меня отпустят на все четыре стороны? Киван качнул плечом, ему было неприятно говорить об этом. Лансель - его любимый сын, и трудно осознавать, что он стал изгоем. — Ты будешь носить имя Ланнистер, но фактически ты не будешь им являться. Лансель захотел рассмеяться, представляя, как его будут называть в народе. Серсея наверняка довольна, как сытая львица. Киван, заметив смену выражения лица сына, не совсем понял причину его улыбки. — Лансель, если ты не согласишься, то тебя казнят. — Смерть или позор? — хмыкнул юноша, чувствуя нарастающий внутри гнев и чувство безысходности. — Каково тебе, отец? Твой любимый сын стал изгоем. — Поверь, мне сложно, как и тебе. — Уверил его Киван, стараясь выглядеть спокойно. — Как только ты откажешься ото всех притязаний, тебе нужно уезжать из столицы. — Уеду. — Кивнул головой Лансель. — Я не хочу стать личным шутом Серсеи. Киван подошёл к сыну, обнимая его за плечи, будто пытаясь огородить ото всех неприятностей, свалившихся на его голову. Лансель вспомнил, как в детстве отец обнимал его, когда он совсем ещё маленьким ребёнком падал на колени и до крови обдирал кожу. — Отец, — он похлопал его по плечу. — Не волнуйся, я знаю, что мне делать. Киван в ужасе отпрянул от сына, будто читая его мысли. — Нет. — Твёрдо сказал он. — Ты не понял из-за кого все твои беды? Она предала тебя! Семя предателя, наконец, выбралось наружу. — Я знаю, что мне делать. — Повторил Лансель, не обращая внимания на ужас в глазах отца. — Сохрани тебя Семеро! Разве жизнь тебя ничему не учит? Ты до сих пор глядишь на мир, как наивный ребёнок! Во второй раз Джоффри тебя не простит. Спокойное лицо Кивана исказилось внутренним переживанием и болью. — Семеро дали мне шанс всё исправить, и я не упущу его, — ответил Лансель, чувствуя уверенность. — Это погубит тебя. — Обречённо вздохнул Киван. — Но я знаю, что тебя не переубедить, потому я дам тебе денег на первое время, лошадь и провизию. — Спасибо. — Лансель почувствовал огромную благодарность отцу. Киван улыбнулся и пошёл к выходу, призывая Ланселя пойти за ним следом. Ланнистер вышел из камеры, даже не оглянувшись: хотелось поскорее выкинуть из головы это кошмарное место. — Сначала тебя приведут в порядок, не уверен, что король решится принять тебя в таком виде. — Почему бы и нет, он же засунул меня сюда, я не виноват, что не благоухаю, как его невеста. — Поосторожнее со словами, мальчик, другой на моём месте тут же донёс на тебя. — Но я знаю, что это не другой на твоём месте. — Хмыкнул Лансель, но под строгим взором отца всё-таки кивнул головой. — Хорошо, я буду следить за языком. — Впредь не доверяй никому, кроме себя. — Это я понял. Наконец они дошли до лестницы, ведущей наверх, на миг от солнечного света стало резать в глазах. Прищурившись, и почти на ощупь Лансель поднялся наверх, наконец, привыкая к обычному свету. Зайдя в свои покои, он по привычке захотел позвать Кивера, но вспомнив о его смерти, почувствовал свою вину за его смерть. Паренек не заслуживал такой участи… — Милорд, — в комнату практически влетела юная служанка. — Мне приказано помочь Вам собраться. — Да, помоги. — Безучастно ответил Ланнистер. — Что же Вы сидите? Бадья уже наполнена горячей водой, — стала подгонять его девчушка. Лансель нехотя отбросил одежду и сел в горячую воду, чувствуя некое облегчение. Служанка проворно помогала ему смыть грязь, а после надеть чистую одежду и сменить на плече бинт. Увидев себя в зеркале, юноша ухмыльнулся, а Кивер был прав, в его волосах снова появилась позолота. Как же ему не хватало того верного и даже простодушного паренька, вечно улыбающегося и прислушивающегося к любому его слову. Такого, как он Лансель больше не встретит, нужно помолиться за его душу, когда он, наконец, покинет столицу. Рука девушки, будто случайно пробежала по плечу, а затем по спине Ланнистера, отвлекая от мыслей. Лансель взглянул на служанку удивлённым взглядом, та откровенно улыбнулась юноше. — Что ты делаешь? — мрачно поинтересовался он, убирая её руку. — Милорд… — девушка засмеялась, начиная притворно краснеть. Лансель понял причину её смеха и поведения, но спать с ней ему не хотелось. Он бы никогда не переспал с такой как она. В нём жила гордость, внутренняя стойкость, лишь Серсея смогла заставить его позабыть всё на свете. — Даже не думай об этом, ещё раз подумаешь сделать такое, то пожалеешь. — Сказал он довольно холодно. Улыбка девушка погасла, но это её не сильно разочаровало, кажется, будто её прислали сюда специально и против воли. Низко склонив свою голову, она извинилась и ринулась к выходу, Лансель проводил её взглядом, снова поворачиваясь к зеркалу. Когда-то он мог часами наблюдать за своим лицом, и оно ему нравилось, но сейчас…. Семеро! Как же он изменился и кажется, постарел на десять лет! Отражение вызывало в юноше смятение. Сделав глубокий вдох, он поплёл к выходу, чувствуя себя разбитым. Правильно ли он поступает? Стоит ли вообще искать Сансу? Эти вопросы заставляли его сомневаться и чувствовать себя маленьким растерянным ребёнком. Теперь он просто изгой, без дома и без наследства всё, что осталось это его родовое имя. Стража проводила его до кабинета, где раньше сидел Роберт, сейчас его место занимал Джоффри. Войдя внутрь, он взглянул на короля и его мать, как обычно стоявшую подле своего сына. Серсея широко улыбнулась, посмотрев куда-то в сторону, будто захотев поделиться с кем-то невидимым своей радостью. Джоффри не улыбнулся, он довольно злобно указал пальцем на место перед собой. — Лансель, мы тебя ждали. — Раздражённо буркнул король. — Ты решил свою судьбу? Твой отец рассказал тебе все условия? — Да, я всё решил. — Лансель пытался казаться уверенным, но голос всё-таки дрогнул. — Как я полагаю, ты выбрал жизнь, — хмыкнул Джоффри, стуча пальцем по подбородку. — Я это ожидал. Лансель промолчал, не сводя взгляда с короля, стараясь не смотреть в сторону Серсеи. Джоффри подобрал со стола какую-то бумагу, подталкивая её в его сторону. — Подпиши это, мы же не хотим, чтобы возникли недоразумения. Теперь ты фактически перестал быть нашим родственником, — усмехнулся король. — Теперь твоё положение ничем не отличается от положения твоей жены ты, наверное, очень этому рад. Сейчас Джоффри отыгрывался за то унижение, которое он потерпел во время свадьбы. В его усмешке было самодовольствие полное яда, такого же, как и у его матери. Лансель молча, схватил перо и черкнул свою подпись, где положено. Серсея нахмурилась, видимо она ожидала, что кузен будет унижаться или просить прощения. Но на губах юноши заиграла непонятная улыбка, сбившая их, столку. Ему бы притвориться несчастным, разыграть роль того мальчишки оруженосца короля, неспособного на собственные действия. Лансель хотел это сделать, но просто не мог, всё изменилось, и он изменился. — Иди прочь. — Сквозь зубы сказал Джоффри, видимо сильно разозлившись. Серсея ничего не сказала, но в её глазах Лансель уловил что-то похожее на разочарование и любопытство. Он медленно развернулся к ним спиной и двинулся к выходу, чувствуя себя свободным и опустошенным. Рухнули мечты его детства, а впереди была пугающая неизвестность. Отцу, наверное, так же тяжело, его наследник стал изгоем и пятном на фамилии Ланнистер. Тяжело передвигая ногами, он дошёл до своей спальни, обдумывая первое место, куда он поедет. Рисковать своей жизнью и пытаться пересечь Риверран, Лансель не хотел, понимал, что его внешность говорит сама за себя. Юноша уже обдумывал побрить свою голову и пытаться выглядеть простым межевым рыцарем. Обычно на них мало кто обращает внимание, да и заработать у кого-нибудь лорда вполне возможно. А там где тебя никто не замечает всегда можно разжиться слухами и новостями, так он сможет пробраться на чей-нибудь корабль или присоединиться к пешему каравану. Вскоре в его комнату пришли слуги и отец, он выглядел подавленным, но держался как всегда уверенно. Лансель молча, взглянул на отца, сделав короткий кивок, Киван кивнул сыну в ответ. — Берите всё необходимое и снарядите для моего сына лошадь. — Приказал мужчина, слегка, нахмурившись. — Ты готов Лансель? — Да, пора уже уезжать отсюда. — Твоё плечо в порядке? — поинтересовался отец. — Мог бы, и пойти к мейстеру перед отъездом. — В порядке, — солгал Лансель, решив не волновать отца. — Ты можешь заехать в Ланниспорт, мать будет счастлива тебя увидеть. — Вряд ли, теперь я изгой. — Ты наш сын, никакая королевская печать этого не изменит. — В голосе Кивана появилась печаль. — Я пытался сделать для тебя большее, но этот мальчишка… — Отец, ты говоришь о короле. — Предупредил Лансель. — Не ты ли говорил, что доверять нельзя никому? — Да, ты прав. — Лицо мужчины снова приобрело отрешенный и спокойный вид. — Всё-таки порадуй свою мать, она волнуется. — Я постараюсь отец, — юноша старался не обещать многого. Они вышли на улицу, где Ланселя уже ждала запряжённая лошадь. Оглянувшись на Красный Замок, юноша улыбнулся, всё-таки покидать столицу было чертовски хорошо. Подальше от дворцовых интриг и безумного короля-мальчишки жаль, что уезжает он отсюда не совсем так, как планировал. — Ты быть может, ещё сюда вернёшься, — сказал Киван, не так поняв улыбку сына. — Я пока не собираюсь. — Сухо ответил юноша. — Отец, но я волнуюсь о тебе. — Со мной всё будет в порядке, — заверил его Ланнистер, стараясь улыбнуться. — Думаешь, я боюсь собственную племянницу и её сына? Лансель покачал головой, обняв отца на прощание. Киван похлопал сына по спине и юноша понимал, что отец боится отпускать его. — Мы ещё увидимся, — улыбнулся Лансель, делая шаг назад. — Не сомневаюсь, помни ты сын благородного дома не позволяй, кому-либо в этом сомневаться. — Не позволю. — Юноша запрыгнул на лошадь, оборачиваясь к отцу. — Помолись за меня отец. Киван кивнул головой, хоть отец и не проявлял набожность, это поможет ему успокоиться и надеяться на лучшее. Дёрнув лошадь за поводья Лансель начал свой путь, ему хотелось поскорее выйти за ворота столицы, но груз мешал лошади идти быстрее. Некоторые жители города провожали его недружелюбными взглядами, видимо ассоциируя его с Джейме или даже Джоффри. Наконец он выехал из Королевской Гавани, накидывая на свою голову капюшон, неплохо бы ещё отрастить бороду. «Надеюсь Семеро не оставят меня в этом долгом и опасном пути», — подумал про себя Лансель, вскидывая голову к небу