***
Громко играющая музыка в наушниках… Монотонный стук колес идущего вперед по своему маршруту метро и во всю дрожащие от нервов конечности… Так и начинался не совсем спокойный день нашей скрытой под тенью капюшона и солнечных очков семиклассницы, которую, видимо, только что подняли с кровати. А все потому, что ночка выдалась у нее «что надо»: пьяные соседи, слушающие Бибера под окном, жалкие попытки окатить этих дегенератов холодной водой, и бесконечное волнение не давали ей уснуть. Мда уж, не выдастся спокойной жизнь, если ты — не просто какая-то обычная девочка из Подмосковья, а целая участница большого масштабного шоу страны. Такое, конечно же, не каждый день происходит, и поэтому Женя всеми частями тела пыталась запечатлеть этот день пребывания в «Останкино»: ведь сегодня он может стать для нее последним. Все ее мысли тут же оборвались после того, как нещадно гонящийся транспорт не остановился и голос дикторши метрополитена, прозвучавший в этот момент, как приятная мелодия, не сказал: «Станция ВДНХ».***
Прошло уже несколько минут с тех пор, как Женя уже во весь опор скакала к входу. Смотрит время на уличных часах: полтретьего. Это же надо так опоздать на два с половиной часа! Врубив «турбо-режим», она тут же помчалась в раздевалку в надежде на то, что сегодня ее почти никто не увидит. Ведь опоздание — вещь серьезная и особым помилованиям не подлежит. Да еще и песню не повторила. Здорово. — «Чувствую, отсюда я живой не выйду, » — подумала про себя, впрочем, как и всегда, Кнасьева, уже стоя в лифте и пересчитывая на пальцах, сколько ей осталось. А что бы было, если бы она в первый день так опоздала? Двери лифта отворяются, и перед ней появляется уже почти типичная, третий раз повторяющаяся картина: толпа народа и бесконечный шум, доносящийся по всему коридору. Одно радовало: бабуля со своим вареньем со вкусом ассорти старого носка и волос Кончиты приедет нескоро. А значит, о тишине и потере драгоценного времени можно не беспокоиться. Фух. Не успела семиклассница опомниться и разобраться, что, где откуда и куда, как чья-то сильная рука тут же схватила ее за запястье и не притащила в какую-то маленькую и в то же время знакомую на вид комнату. — «Нет, ну я конечно понимаю, опоздание, приговор, наказание наказанием, но могли бы что-то более по-оригинальней жертвоприношения придумать! Я уж думала: все, проехали, а нет, блин, они меня опять на жертвоприношение тащат!» — возмущалась про себя Женя, разглядывая это темное неосвещенное помещение. И тут, словно по ее велению, на потолке внезапно зажглись лампочки. Школьница уж было хотела хватиться за пластмассовый нож, пока не увидела перед собой знакомого дяденьку с камерой в руке, который брал у нее интервью еще на «поединках». — Ну, наконец-то, поймали, — радостно и в то же время машинально произнес он, налаживая камеру. - Вы, молодежь, все вечно бегаете, прыгаете, а вас потом ищи-свищи по всему «Останкино», отчитывайся потом за каждого… Чего стоишь? Присаживайся давай уже. Немного поколебавшись, школьница все же покорно села. Странно это все. Ведь интервью она уже давала перед поединками. Или, может, на этот раз вопросы будут другими. Но какими? — Как ты уже догадалась, мы снова будем брать у тебя интервью, — начал свои объяснения оператор. — Но на этот раз вопросы будут несколько сложнее, чем в прошлый раз, ибо, судя по статистике всех опрашиваемых до тебя, все ответили на них не сразу. У Жени пробежался по спине нервный холодок. Видимо, у нее уже была аллергия на слово «вопрос», если вы, конечно, помните, почему, но, уже заранее зная, чем все это кончится, она мысленно приготовила ногу, дав себе шанс в любой момент убежать восвояси, навстречу пукан дыре. — Итак, первый вопрос. У семиклассницы вдруг невольно задергался левый глаз. Ей кажется или эту фразу она уже где-то слышала? — Расскажи то, каким ты видишь своего партнера и что ты испытала, когда узнала, что ты будешь с ним состоять в дуэте. У школьница волосы поднялись дыбом. — «Шта?! Я не ослышалась?! Высказывать свое мнение?! На камеру?! Перед всей страной?! Чтобы он потом еще это увидел?! ВЫ ЧТО ТУТ ВСЕ СГОВОРИЛИСЬ НАФИГ?! ИЛИ У НИНЫ УЖЕ НОВАЯ СЕКТА ПОЯВИЛАСЬ?! ДА Я Ж НА ЭТУ ГРЕБАННУЮ СЕКТУ В СУД ПОДАМ, А ЕЕ ГЛАВАРЯ НА МЕСЯЦ К ДЖИГУРДЕ ОТПРАВЛЮ!!!» Она уж было хотела по старинке сожрать бумагу (хотя таковой не оказалось) и завести песню про борщ, но поняв, что она находится не в психиатрической палате, а перед камерами, решила попробовать «сачкануть»: — А можно на другой вопрос ответить? — Ишь, деловая какая, — засмеялся работник. — Всех четырнадцать штук, значит, по старой схеме опросил, а тебе другой вопрос подавай! Нет, милочка моя, не выйдет. — А может, договоримся?***
С горем пополам несчастный оператор все-таки вытянул из нее несколько слов, после чего с большой скоростью и в то же время радостью с пинком под зад вышвырнул ее из помещения в коридор. Встав в положении недавно родившегося страуса, школьница еще долго обдумывала, кто она, где она, и почему бегемоты зеленые, пока наконец-то, решительно стараясь пройти сквозь толпу, дабы найти поблизости своих сородичей, чтобы тем самым узнать что нужно делать дальше и когда начнутся съемки, не побежала в место, откуда что только не происходит — правильно, в студию. Как только она ринулась к назначенному месту, как почувствовала, как опять с кем-то столкнулась, да причем не с кем-то, а с той, на которую она недавно хотела подать в розыск. Да-да, это оказалась Нина, которая уже примчалась в «Останкино» гораздо раньше нее. — Куда так спешим? — поинтересовалась она, даже не пожаловавшись на ушибленный от столкновения лоб. Судя по всему, это уже было в порядке вещей. — Я… Я… Я… — не могла собраться с мыслями Женя, еще раздумывая: стоит ли на нее заяву катать или лучше промолчать? Лучше промолчать — меньше огребает. — Ну, судя по твоей скорости и вставшим дыбом волосам, ты явно Ивайло ищешь, — на удивление без своей фирменной хитрой улыбочки, попыталась «попасть пальцем в небо» Нина. — Я его что-то тоже сегодня не видела, но, как говорят люди, которые «тусуются» в студии, все должны идти в гримерную. — ДА НЕ ИЩУ Я… — уж было хотела возразить школьница, но поняв, что подруга опередила ее мысли, угомонилась. — … А, ну в общем, да. Подожди… Откуда ты все знаешь?! — Я-то? Дак я же успела все разведать: тебя искала, — ответила та. — В студии так вообще невесть что творится: все участники там играют в воображаемый «Голос», где они — наставники, а участники — их смартфоны! Ты себе это можешь представить?! Там еще мальчик был один симпатичный, но я, к сожалению, не знаю его имени, но я надеюсь, что во время… Решив не дожидаться, пока этот ее бесконечный словесный понос прекратится, семиклассница тут же ринулась в назначенное место. Со всех ног примчавшись туда, куда ее послали, она убедилась: все участники действительно были там. Это было большое на вид помещение, которого освещали лишь только лампочки, прикрепленные на зеркальных рамах, внизу которых поперек по стене располагались рабочие столики, напичканные всякими гримерскими штучками. За ними-то и сидели ее сородичи, которых то и дело, что окучивали гримеры, вытворяя с их волосами, как их душе вздумается. Не до конца осмотрев все находящуюся перед ней комнату, Женя яро начала выискивать взглядом того, без которого ее дальнейшие действия и вообще нахождение здесь не имеют смысла. Как вы уже догадались — это Ивайло. Еще долго прошатавшись с одного конца комнаты на другой, Кнасьева конкретно выдохлась, после чего, после того, как до нее дошло, что его здесь нет, с перекликающейся фразой в голове: «Мне звиздец, мне звиздец…» села на стоящий неподалеку диван. — «Вообще ничего не понимаю. Он же сам сказал мне не опаздывать. Я уже, видите ли, к жертвоприношению приготовилась, а тут… Он и сам-то далеко не всея пунктуальность!» — проносилось в голове у Жени, которая, видимо, уже была вся на нервах. — «ДА ГДЕ ЭТОТ МУЖЛАН?!» И тут, как ни странно, этот самый «мужлан» вдруг внезапно вошел в помещение с какой-то большой сумкой за плечом. Кнасьева, при виде него тут же встала в определенную позу, а точнее, забралась двумя ногами на диван, взяв в руки один снявшийся с собственной ноги кроссовок, тем самым решив его напугать и, уже мысленно покрывая недавно вошедшего всевозможной цензурой, уж было, едва захотела спросить, где он шлялся, как только… — Ты опоздала, — с самым, что и на есть серьезным видом заявил парень с такой же интонацией, словно бы он сказал: «Тебе конец», совершенно не обратив внимания на ее позу «испуганной белки, пытающейся прибить тапком таракана». — В смысле? — совершенно ничего не поняла та. — Ты пришла позже меня на четыре минуты, — не унимая серьезного вида, заявил болгар. — О да, конечно, слушаю и повинуюсь Вам, великий король На… великий король поп-сцены Филлип Киркоров! — снова взялась за свое школьница. - Я, быть может, на два часа раньше сюда примчалась, а вы тут на меня кроши батоните! — Ну да, судя по твоему «идеально готовому» внешнему виду, тебя явно только что с кровати подняли. — Да я… Да ты… — у пострадавшей уже явно кончились все аргументы. — Можно подумать, как будто ты и сам все утро перед зеркалом простоял! Во, даже золотой унитаз с собой притащил! — внимание ее пало на висящую за его плечом и в то же время тяжелую на вид сумку. — Да у тебя, я смотрю, шутки первой свежести, — саркастически улыбнулся тот, присев рядом с ней. — Тогда, позволь поинтересоваться: что же действительно там? — Реквизит. Или, на вашем языке выражаясь, шмотки. У школьницы вдруг внезапно загорелись глаза. Кажется, у нее промелькнула одна свежая идея, ведь в том, в чем она сейчас пришла, выходить на сцену было совершенно немыслимо, а съемки должны начаться уже совсем скоро… — Ты че, бутик грабанул? — произнесла Кнасьева. — Тут ничего не поделаешь, как стилист меня упаковал, так я и пришел. — Вот видишь! Даже сам стилист тебе тем самым намекнул, что ты должен со мной поделиться! — Еще чего, — тут же ответил он, демонстративно убрав «мешок с камнями» под ноги в то время, когда цепкие руки девушки уж было хотели вцепиться в него. — А что, не мужик что ли? — мда уж, что-что, а уговаривать Женя «явно» умела. — Женская логика, — машинально заявил невозмутимый парень, уворачиваясь от многочисленных напастей этой чокнутой девицы. — Эм, прошу прощения, сладкая парочка, я вам случайно не помешала? — вдруг внезапно послышался рядом с ними чей-то взрослый женский голос. «Сладкая парочка» подняла голову и увидела перед собой некую дамочку лет тридцати. Судя по ее униформе, это был еще один гример. — Что вы так на меня смотрите, словно я вас покусаю? — засмеялась та. — Позвольте представиться: я — если вы не знали, ваш гример. Времени у нас совсем мало, так что советую поторопиться. И тут до семиклассницы наконец-то дошло. На этот раз все должно быть строго по списку, и то, как решат организаторы: без какой-либо самодеятельности. Осознав это, она тут же закрыла двумя руками свое покрасневшее от нависшего позора лицо. — «А не могли бы раньше сказать, сволочи?! Я уж было с кипяшу хотела даже в шкаф к Джигурде залезть и на сцену хотя бы с ведром на голове выйти, а вы…» А Ивайло ничего не ответил. Он лишь молча угорал.***
- У-у-у... - протянула гримерша сразу после того, как перед ней предстала сидящая в кресле непослушная копна волос. - У тебя что, дома расчески воруют? - Никак нет, - ответила сидящая, словно на иголках, Женя. - Я просто их всех убиваю, когда своего кота расчесываю. - А кот, наверное, весь в тебя пошел, - засмеялась работница, постепенно включая в работу гребень. - Ох, не думаю, что мы за столь короткое время сможем управиться... - Просто помолчи, - шутливо заткнула ее рядом стоящая еще одна гримерша, которая то и дело, что накручивала длинные волосы Рапунцель.***
- Не надоело еще фигней страдать? – спросил «болгарский перец», уже в полной боевой готовности войдя за порог студии, где до сих пор продолжалась психоделика в стиле "Голос. Айфоны", следом за которым вошла и Женя. Черные, где-то даже и рваные, джинсы на пару с белой абстрактно изрисованной футболкой, поверх которой легла такая же черная, не слишком длинная распахнутая жилетка и темные очки на голове - все это лихо создавало смелый законченный образ парня, придавая ему стильный и в то же время бунтарский дух. С Женей, конечно, все обошлось несколько иначе: совсем короткая, сидящая, словно болеро, жилетка, белая футболка с надписью: "I love Justin Timberlake", такого же цвета леггинсы, черная мини-юбка, несколько серебряных цепочек на шее, куча разнообразных браслетов на руке и... совсем непримечательные серые кеды. Казалось бы, образ вполне закончен, но огромных ботфорт - вот чего не хватало нашей героине для завершения своего образа и для иллюзии хотя бы на чуть-чуть казаться выше. Но ничего не поделаешь: раз окружающие запрещают, значит так и должно быть. - Во-о-оу, - протянула Вика, первой завидев этих двоих в этих слегка непривычных для них образах. - С каждым участником гримеры делают свою работу все чудесатее и чудесатее! - Сюда еще не хватает взрыва на заднем плане и коронного: «Бонд. Джеймс Бонд», - шутливо подметил Лев, также не оставив этих двоих без внимания. - I’ll be back, блин, - подхватил «тот, кого обозвали», приняв от него рукопожатие. - Блин, так и знала, что надо было в костюме банана приходить, - отчаянно промолвила Кнасьева, сев на ближайшее свободное место. - О, вы дерзкие? Вы тоже типа с района? - внезапно спросила их девятилетняя Арина, что было крайне удивительно для, казалось бы на первый взгляд, скромной девочки-народницы. - Дай пять! Машинально хлопнувшись с ней ладонями и после того, как девчушка проскочила мимо, Женя удивленно вытаращила на нее глаза. На ней были синие со стразами джинсы, розовая спортивная куртка и такого же цвета набекрень кепка. Такого поворота событий семиклассница никак не ожидала встретить. - Сам в шоке был, - словно бы заметив со спины ее реакцию, произнес Давид. - Но вы еще Гранта не видели. - А что с ним? - заинтересовалась Вика, которая на данный момент тоже сидела рядом. - Точно не знаю, но я выхожу, значит, из репетиционной, никого не трогаю, и тут вижу: он идет в спортивке, на голове невесть что, а под глазом фингал такой здоровый. - Тебе это просто показалось, - засмеялась блондинка. - Нет, правда! Я точно видел! И фингал, по-моему, настоящий был! - Да не, это грим, - раздался чей-то знакомый голос у него за спиной. - А-а-а-а! В рот мне ноги! Ты чего так пугаешь?! - внезапно опешил «рассказчик», аж подпрыгнув со своего места. Оказалось, тот самый Грант тоже был здесь. Мда уж, судя по тому, как всех тут по-особенному разрядили, зрителей уже буквально через несколько минут ждет немало сюрпризов. И даже не верилось, что все они - соперники, и что именно сегодня будет окончательно решаться судьба каждого. В том числе и Жени. Отбор финалистов. Все это решится за один вечер. За несколько часов. Кому-то посчастливиться попасть в эту волшебную и недосягаемую шестерку, а кому-то придется навсегда покинуть белоснежные коридоры "Останкино" и отправляться в "свободное плавание", или же в "свободное самоутопление". Этот удручающий факт моментально подбил настроение Кнасьевой, из-за чего некий, внезапно подступивший от волнения комок в горле начал все сжимать у нее изнутри... - Все развлекаетесь, бездельники? - раздался громкий голос Нагиева. – А на сцену опять я выходить что ли буду? - Вы на сцене эффектнее смотритесь, - сделал ему комплимент чей-то голос из толпы, который после чего же все и поддержали. - Да-да, конечно… - подтвердил ведущий, после чего на несколько секунд затих. – А НУ-КА БЫСТРО НА СЦЕНУ, БЕЗДЕЛЬНИКИ!!!***
Уже через несколько минут все уже сидели в зале ожидания в преддверии скорого начатия съемок... Конечно, никто из ребят не был спокоен: ведь на этот раз им приходиться представлять на сцене то, что придумали они сами, а не их наставники, которые лучше в этом разбираются. Но то, что все было придумано не наставниками это еще ладно, но то, что они даже не знают об их задумках, заставляло щекотать нервишки. Как они оценят их выступление? А зрители? И будут ли вообще оценивать? Было неизвестно. Что, собственно, являлось единственным, что запугивало даже самых выносливых и закаленных к сцене. Из-за кулис уже было слышно, как на сцене заиграла музыка и шумные аплодисменты зрителей... Шоу начинается...