***
Неизвестно, сколько времени прошло с тех пор, как она сомкнула глаза, как перед ней появилась некая необычная картина, похожая на сон. Перед ее глазами появляется сцена… Много зрителей… Голубые прожекторы… Пианино… Но… Кто же стоит на сцене?.. Какая-то девочка лет пяти в нарядном белом платье робко стоит у микрофона и выводит невероятно высокие ноты, похожие на какую-то колыбельную… Она волнуется… Ее сердце бешено колотится… Но… Почему Женя также чувствует это?.. Почему стоит на сцене эта девочка, а Женя также волнуется вместе с ней?.. Почему их сердца бьются абсолютно одинаково?.. Это не было похоже на обычное человеческое сострадание, это было нечто большее… Это могло бы так продолжаться и дальше, пока этот громкий разросшийся стук внезапно не усилился до предела, после того, как где-то вдалеке раздался оглушающий грохот… Музыка останавливается… Микрофон резко выключается… Испуганные зрители разбегаются кто-куда, стараясь достигнуть выхода из зала… Не успевает девочка опомниться, как обнаруживает, как на нее падает нечто неведомое и большое, видимо, являвшееся креплением для колонок… К счастью, чья-то рука успевает ее схватить и вовремя оттащить за кулисы… Мда уж, концерт закончился, не успев даже толком начаться… Но… Что она видит?.. Этот самый владелец руки, которая успела вовремя схватить девочку, оказался… Отцом Жени?.. Что происходит?.. А дальше перед ее полем зрения появляется очень темное помещение, похожее на подвал, где выступающая смиренно сидела, опустив глаза в пол… За дверью слышался голос жениного отца, который что-то выяснял с каким-то другим, совершенно незнакомым голосом… Речь была неразборчива… Эта сцена исчезает и вместо нее появляется темнота и внезапный свет, словно бы в конце туннеля, и резкое кошачье мяуканье…***
Кнасьева резко открывает глаза и вскакивает с кровати, напугав при этом своего кота, который в это время лежал на ней. Судя по всему, это он своим криком прервал ее уже и так подошедший к своему концу сон. — Спокойно, Симбочка, это был просто сон, — успокоила его она, погладив его растрепанную шерсть, после чего, отложив в сторону, направилась в ванную, дабы переварить все то, что успело на нее разом навалиться.***
Ярко горящий свет, вечерние сумерки за окном и обычная семейная суета на кухне — да, все это говорило о том, что родители Жени были дома. Наконец-то, спустя за все это долгое продолжительное время им все-таки удалось собраться всем вместе. Ну конечно же: как только они узнали о том, что их чадо стало финалистом главного проекта страны, они никак не могли не примчаться и не поздравить ее. Тем более тогда, когда скоро наступает канун Нового года и праздничных выходных, это также никак не могли упустить. Екатерина Александровна, как всегда, хозяйничала на кухне, вытворяя какие-то причуды со скалкой, Владислав Арсеньевич, тобишь Кнасьев старший, внимательно уставился в какой-то журнал с кружкой кофе в руке, а Женя лишь молча, опустив глаза в стоящую на столе перед ней чашку, монотонно ковырялась в ней ложкой. — «А вы ждете чудес в Новом году?» — внезапно нарушил эту муторную тишину отец, видимо, вычитав этот вопрос в одном из заголовков журнала. — Хе, конечно же, ждем. Одно чудо уже совершилось: наша девочка в финале «Голоса» — это же просто обалдеть можно! Остается только дело за Новым годом: интересно, какие чудеса он нам еще принесет? Женя же лишь краем уха слушала его, при этом продолжая «сверлить» чашку чайной ложкой. — Пап, — неожиданно обратилась она к нему, не отрывая взгляда. — Скажи мне: почему все это происходит? — Так, — тут же подчеркнуто заявил Владислав, заметив ее подавленное состояние, отложив журнал и кружку в сторону. — Что случилось? — Сама понятия не имею… — вздохнула школьница, облокотившись на спинку стула. — Столько всего навалилось все сразу на меня… Столько вопросов… А больше всего коробит вопрос: почему я?.. Почему прошла в финал именно я, а не кто-то другой? Более опытный, чем я?.. — А что такое? — отец насторожился. — Ты разве не рада тому, что ты в финале? — Глупо задавать такие вопросы, пап, — на полном серьезе отмахнулась та. — Естественно, я очень рада. Точнее была бы рада. Знаете, от осознания того, что ты прошел несправедливо и нечестно, особой радости почему-то не прибавляется. Ведь на этом проекте было столько талантливых детей, которых «отсеяли» еще на поединках! А я? Что представляю из себя я? Да вы поймите: я ведь даже на пианино ни одного аккорда сыграть не смогу! И даже на сцене до этого ни разу не стояла! Какой из меня толк? А какая индивидуальность? Имидж? Репертуар? Выходит, я попала на проект путем обмана, сказав, что у меня есть музыкальное образования, которого у меня нет и в помине! Да, я знаю, этот момент далеко неважен на этом проекте, но, знаете, на днях мне звонил наставник с просьбой о том, чтобы мы пришли на первые февральские репетиции с записью своих ранних выступлений, которые должны проводиться ВНЕ «Голоса»! Здорово, да? И что я ему покажу? То, как я играла Пенька в школьном спектакле? Или то, как я пою перед зеркалом? В то время, когда некоторые финалисты пять лет назад уже собирали стадионы? Силы говорить иссякли. После чего она, будучи находясь уже в в стоячем положении, которое она в сердцах приняла, снова села на свое место. Владислав ничего не ответил, но судя по его внезапно создавшемуся выражению лица, эти слова заставили его о чем-то глубоко задуматься. — Мне снился сон… — снова начала говорить Кнасьева, поняв, что никто из присутствующих не изъявляет желания говорить. — Скорее даже не сон, а какое-то некое непонятное видение… Мне снился концертный зал… Там было много людей… И девочка лет пяти… Она выступала… У нее был какой-то красивый и почему-то знакомый мне голос… Потом сцена начинает рушиться… Мне снилось то, как ты, папа, спас ее от рушащейся сцены и как ты скандалил с кем-то за дверями какого-то странного темного подвала… Да, с каждым днем мне кажется, что я все больше и больше схожу с ума. И я знаю, что следующие мои слова тоже прозвучат, как безумие, но… За последнее время, когда я была на сцене еще там, в «Останкино», мне почему-то показалось, что я когда-то выступала в свете софитов… Точнее, не конкретно в «Останкино» и не на самой сцене, где-то рядом, недалеко от нее, но мое присутствие там точно было… Раньше… — Ах! — внезапно воскликнула долгое время молчавшая мама Екатерина, случайно выронив из рук тарелку, которая вскоре разлетелась вдребезги. После чего она смиренно начала собирать осколки… Такой реакции Женя увидеть никак не ожидала. Отец даже и бровью не пошевелил. — Влад?.. — обратилась к нему она, после того, как покончила с бьющимся предметом. — Да, Кать, — словно бы прочитав ее мысли, заранее ответил отец, вид которого внезано помутнел, а взгляд сделался сравнительно напряженнее. — Видимо, пришло время ей все рассказать. Женя побледнела. — Что рассказать?.. — с вытаращенными на него глазами переспросила она, явно пугаясь дальнейшему развитию разговора. — То, что мы пытались скрыть от тебя все эти восемь лет… И, судя по всему, уже не смогли… В общем, послушай… Этот сон — совсем не бред сумасшедшего, за который ты его принимаешь… Потому что тот ребенок, которого ты видела… — закончив на половине фразы, мужчина нервно откинул голову назад и устало потер руками по лицу, после чего вернулся в исходное положение. — Этот ребенок… Ты, Женя. Да, ты можешь мне не верить, но это так. Восемь лет назад я спас тебя от рушащейся сцены во время сорванного концерта, виной которого послужили конкуренты… Но обо всем по порядку, — он отхлебнул из кружки, видимо, приготовившись к долгой и продолжительной речи. — Еще с самого начала мы с мамой заметили твои способности и жажду к музыке… Тебе было… Гхм… Сколько ей было?.. Ах да, четыре года. Мы часто включали магнитофон и наблюдали за тем, как ты забавно двигалась и издавала свои, какие-то особые звуки под музыку, после чего решили, что тебе, как юному дарованию, нужно развиваться и, на первый момент, отдали тебя в первый попавшийся музыкальный хоровой кружок. Недолго ты там прозанималась, как на одном из занятий тебя заметил некий «продюсершка», который с виду был очень влиятелен. Но по мне, это был очень неприятный тип, но несмотря на это, он все же предложил нам контракт с условием сотрудничества и совместной работы. Мы же не стали долго заморачиваться и дали согласие. На первый момент все было, как положено: тебя начали тренировать и готовить к будущему концертному, пусть и небольшому, туру. И, казалось бы, все уже давно решено, пока… В помещение не вошла девочка, примерно твоего возраста — дочка генерального директора. Вот после ее появления у нас начали появляться некие подозрения на то, что все это может быть подвохом… И вот, уже перед самым концертом нам неожиданно заявляют, что тебя, Женя, не должно быть на сцене, а вместо тебя будет выступать Алина Родионова — именно такой псевдоним дали дочке продюсера, которая теперь почему-то должна была все делать за тебя. Тебя лишь просто нагло затолкнули в темное помещение, поставили рядом с тобой микрофон и заставили петь в живую перед всем залом, чтобы не ставить фонограмму Алине. Тебя просто сподвигли на такой наглый обман, к которому ты совершенно не была причастна. А что эта девица? Она лишь просто, ярко нарядная и разукрашенная, кривлялась на сцене, открывая рот под чужой, тобишь твой, голос. А на вопросы, почему тебя не пускают на сцену, они лишь что-то мямлили и бубнили в ответ. Мы пытались разорвать контракт, но нам начали угрожать и сказали, что отпустят нас лишь только после окончания первого концертного тура. Они многое потеряли. Ты очень красивая, и с твой энергетикой, которая сейчас исходит от тебя, позавидует любой организатор… Все теперь с самого начала стало ясно, что вся эта фирма основана на раскрутке этой нафуфыренной не по годам девице, а нас, как дурачков, поймали в ловушку, на которой мы должны были корпеть еще полмесяца. Конечно, мы бы могли с радостью подать на них в суд, но мы переживали… За тебя. Тебе все это нравилось. Тебе не нужна была сцена. Тебе нужен был просто микрофон и зрители, которые просто захотят тебя послушать… Это настоящее благородство с твоей стороны, Жень. Подумать только: какое благородство может быть у пятилетнего ребенка? А вот оно. Ты была готова петь, несмотря ни на что: даже на то, что кто-то где-то там, на сцене, за счет тебя набивает свой кошелек и получает славу, в то время, когда ты сидишь в темном закоулке и никто даже не знает о твоем существовании. Твой голос все больше развивался и становился красивше с каждым днем. Мы уже подумывали о том, чтобы записать тебя в нашумевшую уже к тому времени детскую группу «Непоседы», пока… Не случилось то, ради чего я все тебе это рассказываю. Как ни странно, но Алина Родионова неожиданно заболела и, тем самым, на сцену выходить было некому. С горем пополам, они все-таки решили пустить на нее тебя. Концерт уже подошел к своему началу, как сразу же закончился: толпа каких-то ненормальных налетела на концертный зал и начала бомбить всех и вся. Слава Богу, оружия в их руках были не серьезными и вреда они нанесли лишь только помещению, оборудованиям и репутации организации, проводившей концерт. Но тем не менее, приехала полиция. Начала разбираться. Разобравшись с припадочными, они тут же начали выяснять, что это за фирма, кто в ней работает, где прописана и все дела… Обман разоблачили, после чего вышвырнули, а точнее, уволили, всех работающих там, в том числе и нас. Оказалась, что они еще недоплатили какие-то кредиты и нас, как отчасти причастных к этой фирме, тоже пытались в это дело затащить. Но мы, к счастью, вовремя успели скрыться с места преступления. С этих пор мы были вынуждена некоторое время прятаться от полиции, пока там все у них не уляжется… С этих пор мы твердо решили никуда тебя больше не записывать, чтобы не вляпываться подобные передряги, но… Вовремя не осознали, какую ужасную ошибку мы совершили. Ведь дальше у нас пошла работа, тебя отдали в школу, и все… Мы совсем перестали видеться с тобой. И с каждым днем начали замечать, как наш «цветущий одаренный бутон» начинает постепенно закрываться… Ты перестала быть разговорчивой, проявлять какие-то эмоции, тот огонь, который был в твоих глазах, неожиданно потух… И ты представляешь, какая у нас была невероятная радость от того, как увидели тебя уже через восемь лет на сцене «Голоса»? И какое удивление от того, как узнали, что ты подала заявку исключительно сама? Смелость. Решительность. Сила. Благородство. Способность дышать музыкой и жить вместе с ней. Все эти качества характеризуют такого человека как ты, Женя. Ты не упала духом. И продолжала идти к своей цели, несмотря ни на что. Ты «хочу» превращала в «могу», а «могу» превращала в «добьюсь», а «добьюсь» превращала в «получилось» — именно поэтому ты и стала финалистом. И не смей думать обратное. Смотри, пока только предупреждение, а то в следующий раз пороть буду. Разве этого недостаточно для того, чтобы считать, что ты достойный участник шоу?.. — после этого он сделал решительный завершающий вздох, видимо, приготовившись прекратить свою речь. — Тебе нужна ранняя запись своего выступления? Да пожалуйста! Владислав Арсеньевич незамедлительно поднялся со своего места и полез на антресоли и достал оттуда хорошо спрятанную и замурованную… кассету? — Вот, держи, — он положил предмет перед ней. — Покажи ее своему Билану, пусть он подавится от удивления. Женя как замерла в удивлении, так и не пошевелилась. — Что, даже ничего в ответ и не скажешь? — усмехнувшись, спросил он ее. — Ну давай, обозлись на нас: накричи, побей нас, таких идиотов, что бросили тебя и не были с тобой в тот момент, когда это было нужно… — «Обозлиться»?! — тут же подала первые признаки жизни Кнасьева, сопроводив их резким вскриком. — ДА Я СЧАСТЛИВА! ВЕДЬ У МЕНЯ САМЫЕ ЛУЧШИЕ РОДИТЕЛИ, КОТОРЫЕ БОЛЕЕ, ЧЕМ ПОНИМАЮТ МЕНЯ! Я ВЕДЬ ЧУВСТВОВАЛА, ЧТО ЭТО ВСЕ НЕ ПРОСТО ТАК! ЧУВСТВОВАЛА! ПОДУМАТЬ ТОЛЬКО, У МЕНЯ БЫЛ СОБСТВЕННЫЙ ПРЕПОДАВАТЕЛЬ! В «НЕПОСЕДЫ» ХОТЕЛИ ЗАПИСАТЬ! МЕНЯ! УРА-А-А-А! С этими возгласами она тут же, радостно подпрыгивая, ринулась прочь по коридору. Родители изумленно переглянулись.***
— Ну что, набегалась? — уже минут через пять спросил ее Кнасьев старший, сразу же после того, как она снова вернулась на кухню, забыв допить чай. — Что-то я давно тебя такой активной не видел… Весеннее обострение вроде наступит еще не скоро. — Это еще ничего, — засмеялась Екатерина. — Ты еще не видел, какое у нее было «обострение», когда ты ей плакат с корейцем подарил. — Угу, то-то я смотрю, дырка от обоев до сих пор ничем неприкрыта. И холодильник пустой… — он открыл дверцу. — Чем ты вообще, Женя, занимаешься, пока нас дома нет? — Ты не представляешь: любовников домой вожу, — саркастически бросила та, которую же явно подзадолбали подобные вопросы. — А-а-а, ну все тогда с тобой ясно! Кать, советую тебе присмотреться: ты не все знаешь о дочери, — засмеялся отец, сев напротив нее. — Ну ладно, тогда закрыли тему. Как тогда дела в школе? Наверняка мальчишки какие-нибудь нравятся: признавайся! От подступившего смеха у школьницы благополучно вылился чай через нос. — Да-а, Влад, видно, что ты явно давно дома не был: про школу сейчас спрашивать совсем неактуально — гораздо лучше про «Голос» спрашивать! Да, Жень? — мама посмотрела на семиклассницу, которая продолжала неимоверно ржать. — Точняк! — тут же «зажегся» Владислав Арсеньевич, в сердцах хлопнув по столу. — Там же столько талантов! И причем весьма симпатичных! И как я мог забыть? Ты же наверняка к кому-нибудь из них неравнодушна, и не вздумай отнекиваться: я все видел! — Ой, я не могу… — Кнасьева продолжила упорно ржать. — Где ТЫ мог видеть?.. — Я видел тебя перед телевизором, когда «Новую Волну» показывали! — ехидно заявил отец. — Ты буквально с раскрытым ртом пялилась на экран! А ведь половина участников «Голоса» прибыло оттуда! — Ну и что? Я же на клип с Джигурдой тоже пялюсь с открытым ртом! — Этот спор вечен, — вздохнул Владислав. — Ну ничего, я тебя еще выведу на чистую воду! А сейчас пока давай придумаем, кого мы пригласим на Новый год… Значит так: официально разрешаю тебе привести всех своих «корешей». Только не заигрывайся — не больше шести человек, я тебя знаю, а то мы просто в нашей квартире все не поместимся. И тут у Жени в голове появилась пауза и некий ступор. А действительно: кого она вообще может пригласить? — Что же, в таком случае должна тебя обрадовать: никаких друзей у меня нет, — в таком же тоне произнесла школьница. — И к тому же, Новый год — это семейный праздник, кто согласится его отмечать в гостях? — Как это «нет друзей»? — удивленно переспросил тот. — А как же Нинка? — Да, я знаю, она тоже может посчитаться как за вариант, но я думаю, она больше предпочтет на Новый год больше какую-нибудь шумную тусовку в виде дискотеки, а не обычный новогодний стол в компании меня, кота и оливье, — вынесла вердикт Кнасьева, улыбнувшись и смиренно пожав плечами. — А я самого начала знал, что вариант «Нина» отпадает, ведь один человек в компании — это не дело! — также подтвердил ее ответ Владислав, после чего замолчал. Женя уж было подумала, что на этом их «плодотворный» диалог закончится, но вопрос, который он задаст сейчас, она услышать от него никак не ожидала. — А ребята из «Голоса»? Разве ты с ними не дружишь? Школьница от неожиданности аж уронила печеньку в чай. — Это ты так пошутил? — на полном серьезе спросила его она. — Не то, что не могу с ними подружиться, так еще и просто подойти к ним не могу, ибо сразу же у меня включается режим «Кличко». Единственные наши общие интересы — это только музыка (иначе они бы меня уже давно к стенке прибили), ибо в остальном я никак не могу с финалистами найти общий язык. Ты бы еще предложил мне их пригласить. — Хэй-хэй, куда бежишь впереди паровоза? — остановил ее Арсеньевич. — Пригласить их можешь только тогда, когда я их увижу лично и когда проведу проверку над каждым. И не факт, что все ее пройдут… — Ну вот, когда их покажут в феврале по ящику, тогда и проверишь, — подчеркнуто завершила диалог Женя, поднявшись со стола. — Так! До Нового года осталось всего лишь каких-то три дня, а у нас даже еще елка не наряжена! Пойду исправлять ситуацию. После чего она решительно направилась к выходу в коридор. — Шагом марш! — скомандовал ей вслед отец. — Только не смей перекрашивать бороду елочным игрушкам Деда Мороза в рыжий цвет, как в прошлый раз, а то я тебя знаю! — Непременно!