Город мести

Улица была практически пуста. Исключение составляли лишь редкие машины на спущенных временем колёсах, припаркованные у тротуара, да на крыльце одного частного дома стоял старик, опираясь на клюку и перила. Седые волосы смешивались с бородой и спускались до груди. Морщинистое лицо говорило об очень преклонном возрасте. Старик был одет в плотный зеленоватый пиджак, местами рваный, сильно заношенный и истёртый, бледно-рыжие с заплатками другого цвета брюки, на которых уже пропали даже намёки на стрелки. На нём были запылённые коричневые туфли на невысоком каблуке с сетчатым носком. А на левом запястье - старые медные механические часы с мутным циферблатом. Старик смотрел на меня, я на него. Здесь его дом или нет? Знает, кто тут живёт, или нет? Он смерил меня придирчиво-любопытным взглядом. Затем с ещё большим любопытством посмотрел мне за спину, внутрь дома. Я убрала нож и банку тушёнки за спину, а затем перескочила через перила, после чего, приземлившись, бросилась вдоль дома к переулку. - Постой, девочка! Внучка! Я ж не угонюсь за тобой! Погодь, мне же... я же... Он что-то ещё пытался кричать своим хриплым противным голосом, но мне было по барабану. Попробуй поймай, да докажи, что это я была в том доме, старый хрыч! Небось такой же псих, как и его семейка! Я отбежала подальше, а затем развернулась, проверяя наличие хвоста. Нет, не стал за мной гнаться. Да пусть попробует догнать! Любому молодому фору дам! А это теперь моё! Я подкинула высоко над головой консервную банку, а затем поймала. Сумасшедшие люди живут в этом доме! На тушёнку у них деньги есть, а на тепло зажали! Придурки. Как же этот город изменился! Я вышла на соседнюю улицу и осмотрелась вокруг. И хоть бы одно знакомое здание! Понастроили же! Раньше, когда была маленькой, мне всё казалось таким большим... И ситуация до сих пор не сильно изменилась. Как нелепо... Может, с крыши обзор будет лучше? Я окинула взглядом рядом стоящие дома, подбирая крышу повыше, но чтобы забраться можно было... И вдруг заметила кое-что поинтереснее. Вот это МАХИНА!!! Отстроили же бандурину, нахрен ломать-то было? Огромная дамба возвышалась над всем городом. А прямо посередине стены находился огромный пролом, через который вытекала река Насьюг. Раньше мне не доводилось видеть плотины. Высокая, бетонная, массивная, внушительная! Нет, я обязана туда забраться и осмотреть оттуда город. Иначе, можно сказать, зря вообще прибежала! Но это только во вторую очередь, сначала дела. Чёрт, да чего все дрыхнут-то?! У меня вся улица была перед глазами, и хоть бы в одном окне свет включили! Типичное провинциальное захолустье, рай для скукофилов, в котором понятия не имеют, что ночью веселее, чем днём! Стемнело – значит, надо спать? Хрен вам! - ХВАТИТ СПА-А-АТЬ!!! – прокричала я на всю улицу и засмеялась. Ну? Ну, давайте! Хоть в одном домике свет! Хоть ночник, чёрт подери!!! Зануды. От них и не дождёшься, что проснутся. Интересно, а если пожар развести в городе, люди зашевелятся? Вряд ли. Я брезгливо сплюнула, потеряв всякую надежду найти хоть какие-то признаки жизни в Насьюге, после чего направилась по улице посередине дороги. Сейчас меня больше всего интересовал дом с шиферной крышей и сиреневыми стенами. С лицевой стороны четыре окна, по бокам по три. С задней стороны даже по шагам помню расстояния между широкими окнами. По детским шагам, конечно же. Тесный двор с белой машиной на траве у дровяника. Это было так давно, но всё равно прочно засело в памяти, на которую мне никогда ещё не приходилось жаловаться. - Ты точно не помнишь, куда дела свою заколку? - Нет, я... уверена, что оставила там... но сейчас... даже не представляю, куда могла её деть! – враньё, конечно. Не признаваться же, что сломала и выбросила! Вообще, воцарившаяся темнота меня начинала доканывать. В домах свет выключен, фонари тоже не горят... Как они тут живут?! Ночью вообще что ли на улицу не выходят? Я бы сдохла уже, наверное, с такой скуки! И вдруг в одном из окон зажёгся свет. А мне уже начало казаться, что тут все попередохли. Конечно же, я сразу сошла с дороги, уже из тени начав наблюдать за домом со вспыхнувшими окнами. Оттуда вышел какой-то силуэт... Даже создавалось ощущение, будто бы он просвечивал, хотя, думаю, это из-за темноты мерещится. Даже не один. По улице пошёл ещё кто-то. Отсюда плохо видно. И ещё... Да мне удалось расшевелить этот несчастный умирающий городок! В хорошем расположении духа я направилась по переулку (расшевелить-то расшевелила горожан, но это не значит, что у меня есть желание водиться с ними). Благодаря шарфу и перчаткам холод уже не сильно мешал мне. Хотя спать в них всё равно будет прохладно ночью, лучше днём высплюсь. Может, и дела все к тому времени закончу? - Ты уже не первый год всем обещаешь, что попрёшься в свой... как его? Жопосьюг? - Да, где-то так, и я туда всё равно сбегу! Не сегодня, так завтра! - В прошлом году ты то же самое говорила! - Это не значит, что в этом году всё не станет по-другому! Воспитательница наверняка уже подняла кипиш вокруг моего очередного побега. Ей не надоело? Мне шестнадцать лет! Что хочу, то и делаю! И ночевать могу, где захочу! Чего она каждый раз делает вид, будто ей на меня не плевать?! Тем более, в тех условиях мне надоело жить. Хочу сама! И всё сама могу, чёрт подери, сделать! И пропитание себе найти тоже! Я подбросила в руках банку, не удержалась и присела на углу дома. Сняла перчатки и вскрыла консерву ножом, после чего стала слизывать вкусное, жаль, холодное мясо с не менее холодного широкого лезвия. Это почти как ложкой есть, только интереснее. Экзотичнее, я бы даже сказала! Кальмароедам и не снилось! - А нас не поймают? Вдруг они банки считают? - Я сам видел, как они утаскивали продукты к себе. Если им можно из общего склада воровать, почему нам нельзя? - Потому что они нас могут наказать, а мы их – нет. - Пусть сначала вычислят, сколько еды украли сами, а сколько пропало без них! Вытянув с помощью ножа всё, что было возможно, я стала снимать мясо со стенок пальцами, после чего облизывать. Вкуснятина! И никакой гарнир не нужен! Особенно гречку, страсть, как не люблю! С гулким звоном банка ударилась о мусорку и отскочила на тротуар, после чего свалилась с бордюра и откатилась на середину проезжей части. Я натянула перчатки и направилась дальше по улице, разыскивая свой «любимый» дом. Вышла к берегу реки. Ну, наконец-то, хоть что-то знакомое в этом городе! Хотя за десять лет даже река изменилась. Но не настолько. Мне кажется, что даже помню её слегка плесневелый вкус. Время освежить воспоминания. Вода была холодной и довольно мутной, но мне слишком хотелось пить. Набрала полные ладошки и жадно осушила их, потом ещё несколько раз, как вдруг услышала за спиной чей-то голос, не разобрав слов. Тут же выпрямилась, спрятав нож за спиной и сильно сжав рукоять. Ко мне направлялась какая-то странная женщина, стуча зубами от холода и дрожа всем телом. Временами её ноги обессиленно подкашивались, и незнакомку заваливало на бок, но она вновь вставала на пошатывающиеся ноги и продолжала идти. - П-по... помо... г-гите, п-п-пож-жал... луйста... – произнесла она, попытавшись махнуть рукой, но потом вновь прижав локти к груди, потому что ей явно в таком наряде было чертовски холодно. На ней был надет всего лишь странный и грязный халат с подозрительными засохшими алыми пятнами. Ноги голые, босые, с кучей ссадин и грязных полос. Светлые с проседью волосы засаленными прядями опускались на измученное лицо. Женщина сильно дрожала от холода и стучала зубами. В её глазах читалось отчаяние и боль. А ещё она была очень странной и вызывала опасения. И всё же я не стала убегать сразу, однако на всякий случай держала за спиной нож. - Дь... девочка! – заикаясь то ли от холода, то ли по-настоящему, заговорила она, когда подошла совсем близко ко мне. – Т... ты не ви... видел-л-ла... мою д... дочь? Ей... ей... ей лет в...вос... семь...? М... маль... маль... лень... кая ещё... - Нет, тёть, не видела. – ответила я. А затем пошла вопросом в нападение: - А зачем вы свою дочку одну оставили? - Я... я... я нь... не спец...циальн-н-но! Я... меня... - Все вы не специально! - буркнула я и направилась прочь от этой ненормальной мамаши. - Т... ты... т... точно нь... не... – она пошла вслед за мной, не унимаясь и пытаясь объясниться сквозь дрожь. - Не видела. А вы бы оделись лучше. Вас первый же полицейский отправит либо в больницу, либо в тюрьму. Это у вас кровь на одежде? - Я... эт...то нь... не м-моё... В... взяла, ш... что... было... - Скромный же у вас был выбор! А чего понормальнее не украли? Вон, магазин с одеждой. Признаков сигнализации или охраны не вижу. Камнем в стекло, хватаешь сорочку с манекена, и дёру! - Я... я... я... нь... не... - Как хотите! - В... вы т... точно не... - Да не видела же! Сказала сколько раз! Отстаньте, мамаша! Город у вас тут небольшой, найдёте как-нибудь. А одежду поменяйте лучше... где бы вы эти тряпки ни достали. А у меня свои дела. Я развернулась через правую руку, продолжая скрывать от женщины оружие. Нет такого неожиданного приёма, от которого бы защитились! А если защитились, значит, недостаточно неожиданно было! Так Юра рассказывал. - Н... но... – продолжала измученная. Не отвяжется же ведь, зараза. Пришлось перейти на бег. Я нырнула между домами и скрылась из виду. Пусть себе кричит, сколько хочет. У меня свои дела, и искать пропавших детей – нет ни малейшего желания. Луна к тому времени уже взбиралась по небу. Из-за её серебрящего света и без того изменившийся город казался ещё более незнакомым. Да мне и не доводилось видеть его при свете ночи... В шесть лет особо не разгуляешься. Хотелось бы найти свой дом до утра. С восходом солнца этот городок оживёт, а кто знает, как далеко разошлют ориентировки на поиски сбежавшей из приюта девчонки! Вот им не пофиг на чужого ребёнка! Нет, ну ясное дело, отвечают за меня, но мне уже шестнадцать! Давали бы совершеннолетие раньше, что ли? Придумали же это несуразное число – восемнадцать... Я покинула тесный переулок, из которого всё равно ничего не разглядеть, и пошла по тротуару, старательно выискивая вокруг хоть что-нибудь знакомое. Вывески, реклама, вывески, дома всякие, окна... отстроили же город! Только ради чего, если он так и остался захолустьем? Все дрыхнут и не представляют никакой ночной жизни. А ещё с наступившей ночью воздух начал быстро остывать. Быстрее, чем я думала. Мне казалось, уж с шарфом и перчатками до утра дотяну. Блин, надо будет свитер где-нибудь стырить. Увы, в приюте мой гардероб особо разнообразием не блистал, да и побег как-то спонтанно вышел, было не до подготовки. - Нашёл, чем хвастаться. Я много раз сбегала тоже! - Только тебя каждый раз ловили, приводили за руку и наказывали. - Потому что я не ныкалась по углам, а получала удовольствие! Просто охранники в клубах – козлы, полицейские – сволочи... - Да-да, вали на них! И я не ныкался, а полноценно вошёл в клуб. - Конечно вошёл! Тебе же почти семнадцать! Туда только в таком возрасте и пускают! - По-умному надо, Лина! По-умному! А не как ты – напролом, тебе всё по зубам! - Я не дура! Ты офигел?! - Ещё и истеричка... - Не обзывайся! - И вруниха! - Эй! А вот это уже вообще ко мне не относится! - После того, как ты уже пять лет обещаешь свалить в свой Жопосьюг? - И что? Я ещё собираюсь! - Да у тебя кишка тонка! - За базар ответишь?! - Мне-то чего отвечать? Ты набазарила, тебе и расхлёбывать! - Ах, так?! Да я хоть прям сейчас сбегу! - Да беги! - И сбегу! - И беги! Могу даже сторожа отвлечь! Слабо? - Не слабо! Развёл Юрка меня, а вообще, правильно сделал! Давно пора было сбежать, а не чесать языком, зарабатывая дурно пахнущую репутацию пустозвонки. Погоди-ка, погоди-ка! Магазин «Три сосны»! Я же обожала мороженное из него! Оно тут всегда было вкуснее, чем в любом другом магазине... Огромная вывеска с зимним лесным пейзажем и избушкой с дымящей трубой, стоящей за деревьями. А мой дом... мой дом должен быть... наверно, в той стороне! У меня даже голова слегка загудела от попыток вспомнить верное направление. Но нет, я уверена, мне туда. Пройти два перекрёстка, поворот налево, и по правой стороне будет мой дом... Чёрт, ошиблась, он оказался по левой. Да мелочь, я нашла его! Двухэтажный, небольшой по площади, практически без двора, в детстве казавшийся достаточно большим, но сейчас для меня, скорее всего, будет уже тесным. Дом даже не перекрасили с тех пор. Краска растрескалась, местами облупилась, а древесина немного потемнела. Шиферная крыша, но на свисающих частях тоже что-то где-то откололось. С их-то ритмом жизни такие мелочи, как разваливающийся дом, всегда были по боку. Наверняка, опять напились! Свет горит где-нибудь, нет? Спят, наверно, уже... Отсыпаются. Наутро опять у них будет ужасное настроение с похмелья... Нет, не будет у них утра. Я позабочусь. Кстати, а куда делась отцовская машина? А-а, пофиг! Воткнув нож между досок крыльца, я вытянула из кармана отмычки и стала копаться в замке. Только замок не удавалось вскрыть... Не поняла? Открыто что ли? Я повернула ручку, и дверь легко отворилась. Да вы совсем уже разжирели?! Никакого самосохранения! Входи, кто угодно, бери, что захочешь! Эхм... что не побрезгуешь брать, ибо всё драгоценное они пропили ещё до того, как отдали меня в приют. Странно, но тогда мне хотелось вернуться к родителям. А сейчас я, пожалуй, даже рада, что они избавились от меня. Но пришло время платить по счетам!!! Дверь с лёгким скрипом отворилась, впуская меня в дом моего детсадовского возраста. А ладонь до хруста костяшек пальцев сжала рукоять кухонного ножа с широким лезвием, после чего вырвала его из деревянной поверхности крыльца...