Два брата

— Рыжий, и на кой ты мне сдался? У меня вообще настоящая ЛЮБОВЬ! С большой буквы! — Верочка отшила моего дружка тут же, как только он после пар попытался подбить под вредную блондинку клинья на школьном дворе. — И когда она успела? — взлохматили темные пряди волос, отливающие медью под ярким солнцем. Волосы на какое-то время встали дыбом, а потом улеглись непревзойденным шухером. Алексей снова был в растрепанном виде, а свой галстук он просто снял, и теперь тот сдохшей перекрученной змеей был прикручен к его сумке. На меня посмотрели выжидающе и с прищуром. — В субботу, правда, я не ожидал, что будет такой долгоиграющий эффект, — ухмыльнулся я и показал на шикарную спортивную тачку, возле которой стоял чертов Славка и покуривал дорогущие сигары. Верка с визгом свиньи мчалась как раз к нему под завистливые взоры других старшеклассниц и открытые рты зевающих парней. — Бля! Это он у тебя ее увел? — В общем да, но не все так просто, — усмехнулся я криво и, прихватив рукав Лешки, потащил его в сторону от черноокого субъекта. На несколько секунд наши взоры со Славкой перехлестнулись, и я опять увидел его блядскую издевающуюся улыбку на морде, адресованную лично мне. Блять! По другому и не скажешь. Черт, неужели Олег прав, и этот жигало что-то удумал? — А чего тут сложного? И вообще, куда ты меня тащишь? — возмутился, упираясь, Лешка. Я его отпустил, только когда мы оказались далеко в центре парка, на солнечной полянке. На турниках, которые врыли для малышей еще при Царе Горохе. Этой осенью благодаря жаре зацвели буйно одуванчики. И теперь внизу разлилось золотое, колышущееся поле из этих солнечных цветов. И мы, не сговариваясь, с Лешкой, как в детстве, залезли наверх самого высокого турника. Есть такое приспособление в виде широких дуг. На котором старшие ребята любят подтягиваться или перебирать руками, раскачиваясь, как маятники. Вот на нем мы и развалились валетом сверху. Впритык головой друг к другу. — Как в детстве, — прошептал я и закрыл глаза, нежась на теплом солнышке. — М-да... Последние деньки бабьего лета. Красота: березы желтые, одуванчики желтые и синее-синее небо. Учиться вообще влом, — счастливо поддакнули рядом. — Ты так и не объяснил, что тут сложного? Та-акой плейбой и ты! По-моему, выбор сразу очевиден. — А ты не подумал, на кой «та-акому» плейбою наша Верка? Если он «та-акой» крутой на отпадной тачке и явно привык к легким деньгам? — А ты прав... Дилемма, действительно, на кой? — Лешка посмотрел серьезно на меня, приподнявшись на локте, лежать на железной арматуре было не очень, и он вошкался, пытаясь найти свою точку комфорта. — Вот и мне интересно, на кой? — кивнул я своим витающим в синем небе мыслям. — Ты говорил, что это друг Олега... Кажется, Слава? — спросил Алексей, вспоминая явно наш ночной воскресный разговор. — Да. Как я понял, он в академии учится на одном потоке с братишкой. — Х-ммм... А он давно знает Олега? — задали мне вопрос, прежде чем закрыть свои глаза. — Никогда не задумывался. А тебе-то зачем знать? — удивился я, сам закрывая глаза и нежась в тепле, падающем с неба. — А тебе разве не интересно, кто у тебя девку увел? — пояснили лениво рядом. — Ну, она не моя девка. И потом, сам-то почему Маринке не предложил, а Верку выбрал? — У нее грудь больше, мне с сиськами прут и чем больше, тем лучше. М-да, братишка, ты действительно прав - Лешке нравятся девки. Причем дойные коровы! Влюбиться в такого парню-гею будет полный тупик и невезуха. Хоть бы ты и впрямь не втюрился в моего туповатого дружка. Говорить больше не хотелось, впрочем, Лешке тоже, посему мы залегли на часок на этих чертовых турниках, думая каждый о своем. Когда я зашел во двор, то сначала подумал, что Лешка не пошел домой, а передумал и сегодня снова решил зависнуть у меня. Но, приглядевшись к яркой копне парня, сидящего в теньке под старым, покрасневшим от яркой осени кленом, понял, что это явно не Алексей. — Ого! Какая Конфетка! Детка... Сахарочек... Конфетка... А вот интересно, четвертый меня чем обзовет? МурМЮладкой?! Парень встал, и я почувствовал себя откровенно беззащитным, ибо ростом я ему был только разве что по плечо. М-да, высота – два метра, верняк! Интересно, баскетболист? — Хм-ммм, ты ведь Игорь? — вдруг расплылась в улыбке задумчивая рожа, а потом, тыкнув на себя пальцем, пояснила. — А я Сергей – Феникс! Ты чего, не помнишь? — Чего?! — хлопнул я глазами и пригляделся к этому крашенному в ядовито-красный парню с шикарной гривой до плеч, некоторые пряди которой отливали флуоресцентно-фиолетовым. Нет, такого экземпляра, раскрашенного петуха, в своей жизни, я вроде как не встречал, точно. — Черт! Конечно! Ты ж тогда совсем малявкой был и со своим дружком разносил этот дом, как его там.... О! Лешкой, точно - рыжим и вертлявым. Бог ты мой, а ты таким красивым стал, а издалека Джульетта вылитая. Джульетта! Резануло по уху, и я сморщился. Так. Еще один чертов «Ромео»... — Я Вас не помню. — Я ударником был в рок-группе! Ну, а теперь? Я снова осмотрел этого Феникса-Сергея и, честно, не смог вспомнить. — Нет, извините. — Черт, но все равно! Слушай, у тебя кто есть? — начал чесать затылок возбужденно этот громила, поглядывая на меня голодным взором темно-серых глаз. — Чего? — не въехал я, неужели снова та же песня? — Того! Парень или девка? — пояснили, размахивая рядом конечностями. — Нет. — Тогда давай встречаться! Блять! Вроде не весна, а я не текущая сучка–девка, так чего на меня всех Олеговых мужиков глючит? — Нет. — Ты не понял. Я твоего шлюху-брата кину, и будем только я и ты! А, Конфетка, как тебе такой расклад? До чего все бесит. Каждый обзывает Олега шлюхой, но при этом лезет к нему в штаны, бежит, только он пальцем поманит, на дерево вскарабкивается, хотя прекрасно знает, что у него любовников с десяток. — Если Вас не устраивает мой шлюха-брат, так почему Вы кувыркаетесь с ним в постели? — прошипел я, вставая в боевую позу. Этот Феникс и не заметил, как я переместил центр тяжести и теперь ждал, когда противник коснется меня, сжимаясь внутренне, как змея перед атакой, в пружину. — Хм-ммм... Он такая блядь, что устоять трудно. Лучше него в постели я еще никого не встречал, — и ко мне потянулись рукой. А вот этого я ждал, даже очень. Парень был тяжелым, хотя и не так накачанным, как мне показалось вначале. М-да, трудновато укладывать кого-то на землю, если он не моей весовой категории. Но через несколько минут, восседая на его жопе верхом и выкручивая руки, я сквозь его орово и матюки вкрадчиво объяснял что к чему и почему. — Не смейте называть моего любимого брата шлюхой и блядью! — Отпусти, ушлепок! А-АААА! Больно! Это же мои запястья! А-ААААА! Сука-аааа! — Отпусти его, Игорь! — мой брат стоял в калитке и взирал на нашу сцену, а именно, как я объезжаю ретивого жеребца, роющего носом песок нашего дворика. Я встал с извивающейся длинной тушки и отошел, отряхаясь от грязи. — Чего ты забыл у меня, Сергей? Сейчас не ночь и не вторник. Феникс отплевывался долго от песка, а потом, зыркнув в мою сторону, прошипел: — Пришел узнать, почему ты мне вдруг отказал в потрахушках? Ведь ночь со вторника на среду всегда была моей. — Ну, теперь, я тебе вообще отказываю. Можешь вычеркнуть меня из списков своих секс-партнеров, — Олег прошел мимо громилы и, кивнув мне, передал свою сумку. — Игорь, иди в дом. Я прошел за спину братика, но остался стоять на крыльце. Еще чего! Оставлю я его наедине с этим ненормальным огненным придурком. Ага! Не дождетесь. — Только из-за этого смазливого своего сучка? Подумаешь, пощупать хотел, так он мне и прикоснуться к себе не дал! — подскочил крашенный Феникс к моему брательнику и завис, увидев его прожигающий взгляд. — Он не сучок, а мой брат. А теперь пошел вон, придурок, пока я тебе не сломал твои драгоценные руки в четырех местах каждую! — Что тут за ор? — в нашей калитке оказался Славка собственной персоной. Он недоуменно воззрился сначала на меня, потом на Олега, а затем удивленно приподнял свою бровь, зыркнув на Сергея. — Феникс, а тебя каким местом сюда придуло? Ты же себе, вроде как, постоянного партнера завел год назад? Неужели к моему другу снова лезешь в жаркую задницу? Тогда почему всем треплешь, что Олег - дешевая проститутка, на которую у тебя не встает даже с Виагрой? И его жопа грязна, как общественный туалет на вокзале? Олег, побледнев, отшатнулся ко мне, я же обняв братика за талию, прижал нежно к себе. Если будет нужно, я этому крашенному гаду горло перегрызу на хер! Мяукнуть не успеет, не то что брехать по поводу моего братишки. А заодно и этому черноглазому козлу тоже, дабы не засорял эфир. Зато Феникс расцвел в такой лыбе, что мама не горюй, повернувшись к замершему Славке. — Тебя не спросили, пиздалюб! Катись к своим вагинам и сиськам и не влазь в разборки настоящих мужиков. И потом, ты чо, не видишь? — Серега тыкнул в нашу обжимающуюся парочку своим большим пальцем. — Да это же инцест чистой воды! Твой дружок вообще никого не любит, а только своего мелкого сучка-сучку. Так что ты правильно его послал тогда, когда он тебе признался в любви! На этом слове Славка вырубил Феникса одной левой и, переступив через стонущее тело, подошел к нам. — Я книги принес обратно. Олега трясло, но, справившись со своим лицом, он коротко мотнул в сторону двери. — Мог бы и завтра на парах отдать. Не хер приходить ко мне лишний раз домой. — Это спасибо?! Весьма своеобразно! Может чаем напоите доброго самаритянина, а, братишки с небратской любовью? — съязвили, скалясь на мои обнимающие Олега руки. — Чего-то ты, Славка, темнишь, — Олег сузил глаза, но пригласив жестом друга за стойку бара, прошел готовить чай. — То тебя не заманишь совсем ко мне в гости, а то зачастил. Как это не похоже на тебя! — Ты с ним снова трахаешься, вроде ведь разбежались? — Славка, усевшись демонстративно на высокий стул и закинув свои длинные ноги одну на другую, сложил руки замком на колене. — Месяца два назад пришел. А так как у меня вторник был свободен, я его и принял, чего добру пропадать? — пожал Олег плечами и отвернулся к закипевшему чайнику, заваривая зеленый чай. — Игорь, чай или кофе? — Кофе! — подал я голос из-за кухонного стола. Сидеть рядом за стойкой с этим чертовым Славкой радости не было никакой. — Хорошо сделаю. И спасибо... Мне, конечно, приятно, что ты вступился за мою «поруганную» честь. Но в следующий раз не дерись. Я не хочу, чтобы ты пострадал от рук очередного моего любовника. — Хм! А может ты сам не будешь собирать на свой хвост гарем из мужиков, а выберешь одного? — вклинился нагло в наш разговор Славка, стреганув глазами в мою сторону. — А вот это тебя не касается! — Олег схлестнулся с черными глазами друга, замирая минут на пять, не меньше, а потом, опустив взор, отступая. — Когда найду своего единственного, тогда и перестану. А вообще не лезь в мою интимную жизнь, или ты решил прервать нашу договоренность? — Нет. И все же, может познакомишь со своим братиком, которому так мило читаешь нравоучения как вести себя с твоими возбужденными кобелями-любовниками? — Хм-ммм, что ж, это Слава, — кивок на друга, а потом на меня. — А это Игорь, мой младший брат. — Очень приятно, — улыбнулся мне по-недоброму Слава, а потом добавил. — Ты же не против, что я встречаюсь с твоей девушкой? "Вот гад!" — вскипел я внутренне, но внешне пожал плечами. — Нет! Наслаждайтесь. Тем более Верка никогда не была моей девушкой. — А мне показалось, что она твоя девица, — усмехнулся Слава. — Вы ошибаетесь. Теперь она полностью Ваша, — скопировал я его усмешку. — Как галантно, прямо настоящий воспитанный молодой человек. А в детстве ты был таким сопливым шалопаем! Меня перекорежило, вот уже второй придурок помнит меня в детстве, а я - ни одного. — Держи, — Олег поставил горячую чашку с кофе, предназначенную для меня, на барную стойку, и когда я подошел, чтобы забрать ее себе, мою ладонь накрыли широкой и горячей. — Значит, ты меня не помнишь? А ведь я учился с Олегом с первого класса, — сузили агатовые глаза грозно до щелей. — И что? Я его одноклассниками никогда не интересовался, особенно парнями. И потом, Слава – это как-то безлико. Ваше полное имя Вячеслав, Владислав или... — Горислав! — Олег поставил с громким стуком перед носом своего ухмыляющегося друга чашку с чаем. — Не лезь к моему младшему брату. Не играй с огнем! Горислав отпустил мою руку и как ни в чём не бывало притянул чашку горячего душистого чая к себе. А я, забрав кофе, ушел от них подальше наверх, но остановился на лестнице, переходящей в круговой балкон, и, замерев над их головами, откровенно стал подслушивать, о чем договорятся эти старые друзья по школе. Тем более разговор, как я и догадывался, шел обо мне. — Оставь Игоря в покое! Он не игрушка для тебя, как я, — начал мой братик. Судя по шуму заработавшей вытяжки и слабому запаху табака, Олег закурил. — А я и не отношусь к нему, как к игрушке. Да и тебя своей куклой никогда не считал, — раздался приглушенный голос Горислава. — Кто бы говорил. — Кто бы? Я же сразу сказал тебе тогда, что между нами ничего не будет. А мог бы оставить надежду, дергать за ниточки, наслаждаться... Смотреть, как ты унижаешься. — Ну да! Я помню, ты мне сказал, что я отличаюсь от твоего понимания красоты. А Игорь, значит, входит в твои параметры? — Если ты не возбуждаешь меня, это не значит, что ты не красив. И потом, я тебя не заставлял срываться от моего отказа в бешеные загулы и трахаться со всеми, кто предложит! Неужели так чесалось покататься на моем члене, Олежка?! — взорвался холодный Славка. — Это уже не имеет значения, — тихо оборвал Славкин наезд Олег. — Имеет, теперь за твоим братиком гоняются как минимум два гея. И все из-за твоей неуемной хотелки-дырки! Что, так свербит, коль развел ебалей грядку?! — А ты его ангел-хранитель, который отбил его девушку по науськиванию тех самых двух геев-ебалей, — хмыкнули с издевкой. — А вот это уже не твои заботы. — Нет, мои. Он мой брат! — Именно! Не сын, не любовник, а брат. Так что ему решать, а не тебе, — отрезал Горислав, и я услышал, как шваркнула входная дверь, из которой послышалось радостно-веселое и совершенное неуместное здесь Лешкино «Здрасьте!». И этого сюда принесло в наш ебнутый сегодняшний винегрет. — Игорь! — крикнул Олег, и когда я спустился все с той же кружкой наперевес, вопросительно поднял бровь, указав на полную чашку кофе своим острым взглядом. — Твой друг пришел. Я схватил за руку замершего в стойке Лешку и утащил в гостиную под хитрым взором черноокого Горислава. — И чего этому придурку от тебя надо? Лешка отмер только в гостиной, когда я закрыл поплотнее от оставшихся в столовой мужчин дверь. Я же начал шарить по полкам с книгами, пытаясь найти подтверждение своей гипотезе. — Он Олегу книги занес, я же говорил, они учатся на одном потоке. — Козел! Никакого житья от него нет. И девку увел и тут приперся. Что это? — с удивлением смотря, как я вытягиваю из недр книжек запыленный школьный фото альбом Олега и, раскрывая его на книжном столике, зажигаю торшер. — Видишь фото, это выпускной класс моего брата. Я сначала вглядывался в общее фото, но то ли фотограф был пьян, то ли фоткаться не хотели особо, но, кроме брата, я никого не узнал. А потом, когда, перевернув, стал смотреть отдельные сольные фотографии, тыкнул на жутко зыркающего черными глазами из-под длинной челки лохматого подростка. — Не узнаешь? — Страх то какой... Во рожа! Смотря на такого уебка, я чувствую себя принцем, — охнул, вглядываясь в фото Олежкиного одноклассника Лешка. — А зря, «прынц» ты наш! Этот так называемый «уебок» сейчас гоняет чай в столовой с моим братом, а прошлую субботу увел у меня из-под носа Верку. — Быть того не может! — ахнул Лешка. — Во-во! Сказка о гадком утенке. Читал? А теперь горделивый леблядь портит мою жизнь, — хмыкнул поучительно я, перелистывая до следующего фото, с которого улыбался мне нежно мой братик. — Он, наверное, в школе был очень у девушек популярен, как и ты, — Лешка теперь вздохнул как-то по-особому, мечтательно. А я как дурак вспомнил собаку Павлова, вот ведь Олег, зараза! Сделал чертову привязку, я скосил взгляд на задумчивого Лешку и чертыхнулся матом про себя. Ибо глаза Лешки в данный момент, когда он пожирал образ моего братишки, смотрящего на нас томным взглядом, как раз и напоминали глазки этой чертовой псины. Я отобрал фотоальбом и, перелистывая страницы, зацепился взглядом еще на одном юноше. Если добавить отвязную красную гриву с мелированными прядями синюшного цвета, то это был как раз Феникс. Бляцкий взгляд у этого юноши прилагался даже здесь. — А это кто? — сунулся под руку вездесущий Лешка. — Да так, недавно видел, к Олегу заглядывал. Тоже его старый школьный дружок, — отмахнулся я. Неделю Верка витала в розовых облаках, и весь колледж завидовал ей белой завистью. Еще бы, такой ухажер, катающий Веркину упругую попку на крутой тачке, таскающий ее по ресторанам и на все молодежные супер-пупер тусовки в этом городе. Каждый раз Верусика возле школы встречали шикарным букетом цветов. Подарили от нефиг делать золотые серьги, парфюм и крутое платье для коктейлей. Ибо Славка решил вытащить нашу красотку в театр на закрытую пьесу для элиты этого города, а у нее не оказалось приличного для посещения наряда. А потом все враз закончилось... Верка пришла в школу в следующий понедельник в таком расположении духа, что мухи дохли на подлете к ней, а школьники, увидев призрак перед собой, шарахались в стороны. Дабы не преграждать белой, как смерть, даме дорогу. Леха как увидал «Призрак Верки» сразу допер, что ее кинули, и с радостной новостью подлетел ко мне. — Видел?! Сказка кончилась, и Золушка осталась у разбитой тыквы с набором серых заводных мышей. А вот интересно, презервативы у них тоже были из тыквы, как в том сраном анекдоте? — усмехнулся злорадно мой рыжий сосед по парте и, хлопнувшись задом рядом со мной, оскалился проходящей мимо в полном трансе девушке. Я усмехнулся и, вспомнив долбанный похабный анекдот, когда гондон в двенадцать часов превратился в Золушке обратно в тыкву, возразил: — Да вроде на раскоряку не ходит! Значит, гондоны были не волшебными, и то хлеб. Лешка хихикнул и озорно подмигнул мне. В школе он бравый, как и всегда, а еще шебутной не в меру, цепляющий всех девиц подряд. Зато у меня дома на занятиях с Олегом тише воды, ниже травы и красный, как мак. Брат провел с ним несколько репетиторских часов специально в гостиной и в моем присутствии. Честно, я не знаю, что с занятий вынес Лешка, ибо он как кролик впадал в ступор при виде сексуально настроенного Олега. Но я понял окончательно, что мой братик серьезно настроен затащить этого медноголового в свою постель. Даже мне с их уроков было не по себе, а что творилось внутри Лешки, трудно предугадать. А на большой перемене, когда мы с Алексеем решили перекусить в Университетском парке, к нам подошла бледная Вера. — Игорь, можно с тобой поговорить? — начала она, ломая себе пальцы. — И чего тебе надо от Игоря? Ты же сама купилась на этого богатенького Буратино? — огрызнулся за меня Лешка. — Я не с тобой говорю, Рыжий! — взметнулась Верка. — Мы кушаем, отвали! — подскочил Лешка. — Оба успокойтесь! Вера, честно говоря, я не знаю, зачем тебе это, но я тебя выслушаю, — я покачал отрицательно головой взорвавшемуся от возмущения Лешке. И отошел в сторону от хлопнувшегося со всей дури на зад в траву друга, уводя девицу за собой. — Слушаю, — я подпер ствол клена и воззрился на приставучую девицу. — Ну, я хотела сказать, что рассталась со Славой, - Верка нервно теребила рукав блузки, выглядывающий из фирменного пиджачка нашего колледжа. — И что? — пожал я плечами. — Только не делай вид, что тебе все равно, — взвинтилась дева. — Я понимаю, что поступила по-свински, кинув тебя на нашем первом свидании. Но теперь можно начать сначала! Давай забудем, как будто ничего не было, и попробуем снова. Обнадежили меня ретиво. А я как представил, что снова кино ужасов, кафе, пьяная, жрущая как свинья Верка, и меня передернуло только от воспоминаний. «Попробовать снова» я желанием не горел. — Нет, спасибо. Мне и одного раза хватило, — ухмыльнулся криво я. — Да мы даже не трахнулись! — возразила предприимчивая дева. — Я даже целоваться с тобой желанием не горю. Не то чтобы оказаться вместе в постели! — скрестил я руки на груди. — То есть как? — опешила Верка, видно считая, что она самая красивая на свете, и по ее одному зову все школьники должны пасть к ее туфлям штабелями. Да вот я как-то не желал становиться очередным ее ебарем. — Так. Ты все правильно поняла, мне действительно все равно с кем ты ебешься и с кем встречаешься. Вера, все кончено даже не начавшись, меня не интересует твоя жизнь и все, что связанно с ней. — Да как ты не понимаешь. Мы не спали со Славой! Он все время отговаривался, что еще рано. Даже целовал в губы меня, как ребенка, поверхностно чмокая. Уа! А вот этого я не ожидал от Горислава, я считал, что он завалил эту дуру в первую же ночь. Хотя ебать пьяную в дупель девку, которая ведет себя, как последняя шлюха? И при этом рыгает... Значит, даже для этого извращенца сие стало перебором. — Я же сказал, меня это не интересует. Предложи Алексею, вдруг согласится! Удар пощечины был весьма звонкий, хотя я не растерялся и, влепив ответную, а потом смотрел, как Верка, словно в замедленном фильме со стоп кадрами, летит на зеленую травку, сверкая кружевными белыми трусами на весь парк. Вот мразь. — И больше не подходи ко мне, — оскалился я над выпавшей из реалий девицей. — Да и рот можешь захлопнуть, а то мухи на языке ебаться начнут! Я вернулся к не менее охуевшему другу и забрал протянутый мне бутерброд с колбасой. — Ну, ты даешь... — прошептали рядом, смотря, как Верка собрала свои телеса и побрела подальше от нас. — И чего это вы друг друга по мордасам отоварили? — Да так, во мнениях не сошлись. Она предложила встречаться снова, я отказал и предложил тебя как альтернативу, тебе ж она нравится! И получил по морде. Есть чего приложить похолоднее? — Вот сучка! Что я для нее, не так хорош? На себя бы посмотрела! Правильно, что этот пиздюк Слава ее бросил, — мне кинули бутылку с ледяной колой, которую я приложил к горящей щеке. Впереди было еще несколько пар, на которые идти просто не хотелось. — А ты начал разбираться в людях, — прошептали от забора, ограничивающего стадион школы, и я с удивлением воззрился на одетого по-простому высокого подростка с кепкой, натянутой на пол-лица. Горислав выглянул из-под козырька и озорно подмигнул. — Круто ты с девушками разбираешься! — Что, видел? — усмехнулся я, останавливаясь рядом с черноволосым моим личным наказанием. — Ага, вдвоем с Русланом наблюдали полет «шмеля»! А где медноголовое бесплатное приложение? — В школе на дополнительных занятиях. А тебе чего надо? — буркнул я и пошел дальше. В хвост пристроились. — Ничего, поговорить захотел! — О чем? — спросил я без особого интереса. — Да так, о погоде! Что предпримешь? Будешь встречаться с подружкой Верки? Этой, как ее – Мариной? — Горислав и не думал отлипать от меня. — И что, если так? Ты против? — огрызнулся я. — Не-а! Встречайся. Ради Бога, — пожали плечами. — Так о чем это я? Погода в этом году просто замечательная! — Находишь? — хмыкнул я печально. Он что, совсем меня за идиота держит. — Ага! Желтые березы, желтые одуванчики... Синее небо... Я замер на полшага, а потом резко повернулся в сторону топающего за мной парня. Горислав стоял в трех шагах от меня, сексуально улыбаясь, и, состроив глазки, подмигнул. — Ладно, бывай, Игорешка, привет брательнику! — Может, зайдешь к нам? — я собрал челюсть, думая, неужели этот засранец за мной следит и ходит везде по пятам. — Не-а! Дом уже виден. Так что не заблудишься. И потом, у Олега, кажется, настоящая любовь наклевывается, хотя могу и ошибаться. Он сильно изменился в последнее время, не хочу бередить его старые сердечные раны видом своей протокольной морды. Горислав помахал рукой и лихо перепрыгнул забор местного детского садика. Блять, неужели он в курсе Олежкиной заинтересованностью моим рыжим другом и потом, что это было такое? На кой парню вроде него тащиться за мной практически до дома и следить везде за мной, когда я вне школы? Он что же меня, провожал? И как это понимать? Полный апгрейд мозгов.