Скрипач, два математика и еще один скрипач

— Я не пойду на твое двойное свидание, Александра. Мы уже не дети, чтобы играть в переодевашки! Парень серьезно вперил свои зеленые глазищи в абсолютно такие же напротив и в который раз сматерился про себя. Его старшая всего на полчаса деспотичная сестра-близнец слишком сильно на него походила. Конечно, теперь он начал разворачиваться в плечах, а у Сашки появилась небольшая грудь второго размера. Но сходство все равно было очевидным и слишком большим, хотя в школе было еще хуже. Там их отличали только по форме: мужской и женской. А на физре вообще никак, особенно когда они были в одинаковых спортивных костюмах. — Пойдешь. Еще как! Ты же желаешь своей любимой сестричке счастья? Сашка дунула на свою отросшую за лето челку светло-русых, пшенично-желтоватых волос и поставила руки в боки. — Желаю, но не пойду, — отрезал парень и подумал автоматом, глядя на задорные хвостики сестры, что надо бы ему подстричься. Ибо, живя летом в деревне у дедки и бабки, окончательно зарос. Конечно, космы у него не были столь длинными, как у сестры. Тем более Сашка решила отрастить после вечной стрижки «аля мальчик» косу до пояса. Но у Женьки волосы уже достигали плеч и завивались на них тупыми женскими колечками. Вообще, привычку использовать близнеца вместо зеркала надо было кончать. — Ну, один разочек! Пойми, я влюблена в него по уши. И он согласился только пойти на свидание со своим другом, а друг поставил условие, чтобы я привела подругу. — Так и иди со Светкой, — отмахнулся парень окончательно. — Ты что, ненормальный? Светка сама втюрилась в него. Зачем мне конкурент? Да еще такой убойный — с третьим размером груди, переходящим плавно в четвертый. — Возьми другую! — Женька, ты дурак! Да у нас все поголовно в него влюблены. Парень застонал от бессилия и уже понял, что отвертеться ему не дано. Вот всегда так: в их паре Сашка была вечной заводилой. И даже теперь, когда они учились в совершенно разных университетах: она в Институте Искусств, а он в Политехе — ничего не изменилось. И все бы ничего, но Александра влюбилась. Впрочем, она влюблялась с постоянной периодичностью — раз в месяц. Причем каждый раз безоговорочно и навсегда. А потом, в следующем месяце ситуация снова повторялась. Появлялось новое смазливое мужское лицо. И опять — двадцать пять! На плече братика снова ревели, потом придумывали очередной бредовый план, чаще всего оканчивающийся провалом. Затем шел короткий перерыв затишья, после которого сестренка, влетев под конец месяца на братову половину, загоралась вновь бешеной страстью, сообщая «радостную» новость, что у нее теперь точно серьезная любовь, причем навсегда. Димка — сосед близняшек и по совместительству их единственный близкий друг, только сокрушенно качал головой и крутил у виска, говоря, что у Александры начались новые месячные и очередная течка на новое смазливое мужское рыло. И обычно после этого Сашка и Димка нешуточно дрались, и растаскивал их, естественно, Евгений. Так как стенания по несостоявшейся очередной любви сестренки сам часто называл ПМС (Предменструальный синдром) и чего греха таить — это его, как и Димку, сильно напрягало и злило. — Ну, Женечка. Ну, душка! Ну, разочек, — перед парнем встали на колени и сделали контрольные щенячьи глазки, против которых… парень устоять никогда не мог. Он и сам не понял, как согласился на эту ебнутую авантюру, опомнившись стоящим в утягивающих кружевных плавках Сашки и небольшом старом лифчике сестры еще нулевого размера. — А он мне зачем? — ткнули себе в плоские титьки. — Совсем идиот? Без него твоя фигура совсем мужская. — Она и с ним мужская, — насупились в ответ. — Да в каком месте? У тебя самый маленький член и яйца из всех знакомых мне парней. И тонкая талия, как у меня! Вот только плечи чуть шире, чем таз. Но я сказала, что ты пловчиха. А у них у всех фигуры, как у мужиков, — поиздевалась наглая деваха, хмыкнув на утянутый небольшой бугорок братовых мудей. — Да пошла ты, — Женька попытался оттолкнуть сестру, но та его обняла нежно за талию и ласково прижалась. — Братишка, прости. Ты просто еще не сформировался до конца. И мне это на руку. А вот через год-другой нас, и правда, уже будет не спутать. Они до сих пор не стеснялись друг друга. Более того, тетя Клава, мать Димки, уже ругалась, если близняшки мылись вместе. Хотя когда дома родителей их друга не было, то Женька и Сашка очень часто нежились в ванной вдвоем, как в далеком детстве, и трепались друг с другом обо всем на свете. — У меня правда, что ли, очень маленький член и яйца? — спросил он шепотом у своей сестренки. — По бугру на штанах у других точно больше. Зато твои очень миленькие! По кружевным плавкам погладили причиндалы парня, но Женька остановил наглую руку сестры и потянулся за платьем. Через полчаса он в ужасе сидел около зеркала и терпеливо ждал, пока Сашка нанесет ему макияж. — Класс! Ты, и правда, как моя сестренка-близнец. И не отличишь вовсе. — И как потом объяснишь своему любимому, что я превратился в парня? Учти, трансвестит не прокатит и притча, что я поменял операбельно пол — тоже. — Уже, объяснила. Сказала, что нас две сестры и брат. И мы все близнецы! Я — Сашка, а ты в двух лицах мой брат Женька и сестричка Валька. — Пиздец… — схмурили брови. — Нет. Ты — Валя! А потом, через несколько недель Валентина уедет учиться в другой город насовсем. Как в дверь позвонили, а когда за Сашкой прошли вовнутрь, сматерились четырехэтажно. — Сашка, ты ебнулась совсем? Ты еще Женьке хер отрежь вместе с яйцами, — вперился в Евгения круглыми глазами чернявый Димка. — Да пошел ты! И запомни: когда Женька так одет, то он моя сестра Валя. Димка покрутил пальцем у своего виска. — И чего ты ей все позволяешь? — А у меня есть выбор? — хмыкнул Женька, прекрасно зная свою сестру. Сашке проще было дать то, что она просит, нежели сопротивляться. Ибо, получив желаемое, та быстро теряла к этому всякий интерес и отставала на время от брата. Сопротивление же означало полную промывку мозгов Женьки, распил по всем статьям его несчастных нервов, который все равно приводил мягкого, покладистого парня к полной капитуляции. Он всегда уступал своей деспотичной сестре и полностью ее слушался во всем. И это была его самая серьезная проблема. Женька, вставая со стула, чуть пошатнулся и, пройдясь для сноровки туда-сюда, сделал несколько пробных движений. Туфли были на небольшом каблучке, юбка плиссировка, чуть выше колен, кофточка с фонариками на руках и стоечкой у горла. Хорошо, что его кадык практически не заметен и сам он миловиден и весьма. А эти чертовы отросшие волосы с колечками на концах, которые теперь были собраны в высокую прическу и украшены шиньоном из отрезанных когда-то волос сестры, и вовсе превращали его в робкую девицу. — Я думал, только у меня в семье дурдом. А, оказывается, вы вообще живете в психушке безвылазно. Что, очередные месячные? — Ничего ты, Димка, не понимаешь в настоящей любви. У вас с Женькой один спорт в голове: стрельбища, тиры и прочая лабуда. Да еще бассейн. А у меня — чувства! — Сколько будет длиться твой разочек? — сложил по-деловому на груди Женька руки. — А то ты не знаешь, дружище? Естественно, месяц! А вот в кого она тебя потом обрядит, это еще тот вопрос, — ответил за Сашку догадливый Димка. — Хорошо, если не в щеночка в строгом ошейнике и на поводке. Галиен был зол на себя, на всех, а особенно на Данилу. Зато его друг, классический блондин, цвел всеми розами мира. — Вот какого рожна ты втюрился в первокурсницу в сентябре месяце, да еще художественного отделения. В мазилу! Что, из музыкантов никого не мог выбрать? — Они осточертели, — рассмеялись в ответ, а потом метко добили. — Впрочем, как и тебе, Галь! Галиен застонал от бессилия, вспоминая радостные, совершенно тупые глазки этой чертовой его фанатки — Александры, и в очередной раз подумал, что из этого всего ни черта не выйдет. Друзья шли по празднично-осеннему городу и попинывали уже опавшие листья. Хотелось взять смычок в руки и что-нибудь сваять такое, чтобы запела душа, но его тащили на это чертово двойное свидание. — И потом, мне стало интересно, какая у нее сестра. Близнец! Прикинь, да? А если двух таких в одну постель? Круто, — прошептали на грани обморока. — Ты сначала хоть одну затащи, идиот, — отрезвляюще буркнули в ответ, вот угораздило его пойти на свидание с пловчихой. Если художник Сашка такая тупая, то что ждать от спортсменки? Контрольного заплыва или забега? Тоска полная. — Это ты у нас колючий отмороженный айсберг, которому кроме его скрипки все по хер. А я без секса не могу, — заметил едко Данилка. Они перешли на третий курс. И уже оба участвовали в концертах. И если из Данилы был посредственный пианист, то Галя давно пытались прибрать к рукам в ведущие консерватории. Конечно, он не Паганини, но Галиен был талантливым от бога, и их наставники это очень даже ценили. — Я не говорю тебе вести монашеский образ жизни. Галь глянул из-под черной челки волос своими янтарными глазами, которые, когда он злился, совсем казались желтыми. Вообще, глаза у него были светло-карими, но, по сравнению с совершенно черными, вернее сказать, иссиня-черными волосами, были слишком светлыми и запоминающимися. Именно на них велись все бабы в округе. А еще на его талант, а после летних зарубежных гастролей, где ему заплатили валютой, и вообще от предприимчивого бабья отбоя не было. — Тем более на тебя спрос отменный, — закончил свою мысль Галь. — Это на тебя спрос! Они пытаются подружиться со мной, чтобы потом переключиться на тебя. Вот скажи, чем я такой плохой? Я спортивный. Не то что ты — святые мощи! Ну, звезд с неба не хватаю и что? И потом, я из богатой семьи. У меня уже все есть: и квартира, и машина. В чем плох мой реализм? Ведь я не считаю себя гением, и после того, как получу образование, я не собираюсь играть на фортепьяно всю свою оставшуюся жизнь, а уйду в бизнес. Так в чем я плох? — Ни в чем. Галиен остановился рядом со своим другом и собрал в отросший хвостик свои непослушные волосы. Надо было идти в парикмахерскую и попросить Вадима сделать с этим безобразием хоть что-нибудь. В Гале было намешано очень многое: и польско-немецкой крови от матери и югославской по отцу. И вот такая получилась убойная смесь. В детстве он был очень красивым ребенком, даже слишком. Но потом резко вытянулся и стал как вороненок-подросток. Угловатый с длинными пальцами рук, длинноногий, худой. И вот незадача: никак не мог набрать мышечной массы. Хотя по росту был даже чуть выше ладного Данилки. Одно Галя успокаивало в своем «мужском» теле и откровенно бесило Данила. Член у Галиена был мощным и длинным, когда как у Данилы огрызок огрызком. — Вот и я думаю, что ни в чем. Кстати, твой брат вернулся с гастролей? — Нет, только через пару недель. Мать переживает, все-таки перелет через Атлантику, а она всегда недолюбливает самолеты. Юрий — старший брательник Галиена — тоже был скрипач, впрочем, как и их мать. А вот отец — физик-ядерщик. Вообще семья у них была крайне зажиточной, из настоящей интеллигенции, особенно до перестройки. А вот во время нее, когда отца вышвырнули с военки и ему пришлось идти куда угодно, лишь бы прокормить семью, мама сильно сдала. Сейчас же за счет старшего брата снова стала приходить в себя. Но тот собирался жениться на Эльзе, которая уже ждала от него ребеночка, хотя и продолжала ездить с Юркой, потому что играла в их оркестре на контрабасе. — Безобразная Эльза, наверное, совсем стала круглой. И как теперь, интересно, держит свою бандуру между ног, — рассмеялся похабно Данила. — Нормально держит! — огрызнулся Галь. Эльза у брата, и правда, была не красотка, зато верная как псина, впрочем, такая же ревнивая и злобная. А еще очень навязчивая. Но это был выбор Юрки. Хотя и так было понятно, что Эльза купила его на их ребенка, быстро залетев. А еще на свое нехилое состояние. Эта серая моль была не просто из богатой семьи. Ее папа был настоящим воротилой большого бизнеса. И Юрка за счет этого брака обеспечивал свою жизнь до гроба. Даже если бы после этого вообще лежал бы на песочке напротив океана и поплевывал тупо в небо. Парни сделали круг по желтому, облетающему парку и, зайдя в кафе, сели за столик. Что ж, к месту встречи они прибыли и теперь должны были дождаться своих «милых дам». На двух красивых, совершенно одинаковых девиц оборачивались все встреченные парни в округе. И Женька готов был убить сестру в первой же подворотне за свой стыд и позор. Он — парень, должен сверкать голыми коленками и бедрами из-за игривого осеннего ветерка, что так и норовил задрать его плиссировку. «И как только Сашка ходит в такой неудобной одежде, сверкая кружевом своих трусов?!» — недоумевал Женька, хватаясь за свою сестричку руками, так как ноги иногда подкашивались из-за этих долбанных каблучков. А как было здорово в детстве. Сашка была настоящей пацанкой и носила одинаковую одежду с братом на пару. Димка вообще понял, что Шурка — девка, только когда они пошли в школу. И браво брякнулся на свою жопу посреди школьного двора в обнимку с бордовыми гладиолусами от вида девицы в школьной форме с белым фартучком. «А я еще, как дурак, думал на Женьку, что он плаксивая девица!» — выдал тогда им обоим их закадычный друг и получил от Шурки хорошего тумака за любимого брата, так как «Плаксивая» было сказано уж больно слишком. Женька плаксивым никогда не был, он был просто слишком покладистым и ведомым сестрой, но не более того. — Запомни. Брюнет — мой! — пытались на раз десятый вдолбить в башку Женьки совершенно не нужную ему инфу. — Да хоть оба, — огрызнулся он, скалясь очередному, заинтересованному его стройными коленками, встречному парню. «Зарою в землю, Гнида! Чо пялишься так? Голых коленок у парня, что ли, не видел!» — думая злобно про себя. — На кой мне оба? Тем более блондинов не люблю, — фыркнула предприимчивая дева. — Сама светлая! — Встречайся с Димкой. Ты ему с детства нравишься! Он брюнет, — под шкуру вогнали здоровую ехидную шпильку. — Димка? Да на кой мне этот спасательный круг без кола и двора? Есть более интересные варианты. Галиен — из интеллигентной семьи. У него мать и брат скрипачи оба, а отец сейчас вроде как в каком-то наикрутом бизнесе. Сашка даже не знала, что в этом самом «бизнесе» отец Галиена и Юрки играет роль простого охранника-телохранителя. Причем, охраняет он никого иного, а именно отца Данилы. — На хрена девкам такие короткие юбки? — не выдержала душа поэта, пытаясь поймать вздыбившуюся впереди здоровым воланом юбку. — Ха! Спасибо скажи, что мини не напялила на тебя, — хмыкнула вредная Сашка и улыбнулась какому-то подмигивающему ей парню. — Девушки! А пойдемте в кино? — Мы заняты! — отрезала Сашка, утаскивая выпавшего из реальности Женьку подальше от этого придурка, так как мужчина попытался схватить ее братика нагло за коленку, а ее — за выступающую грудь. Еще пару метров, и нужная кафешка уже была перед ее глазами. После сегодняшнего вечера она утрет нос всем своим подружкам, доказывая, что неприступного Галиена захомутать проще простого. Галиен сначала подумал, что эта дура Сашка раздвоилась, и совсем окосел от двух идентичных девиц, но потом понял, что как бы девушки не были похожи, но отличаются. Причем кардинально друг от друга. У этой «пловчихи» была совершено юношеская плоская фигура, хотя тонкая талия и длинные ровные ноги без всякого намека икса, как у навязчивой Сашки. Девицы были одного роста и весьма высокого для дамского пола, чуть не дотягивая до Данилы. Но у Сашки тело было однозначно длиннее, чем у Вальки. Зато пловчиха брала свое ногами. Таких идеальных ножек Галька еще не видел ни у одной прекрасной девы. Да и в зеленых глазах, в отличие от Сашки, проступал неподдельный интерес и ум. Эти глаза оглядели Галиена так, словно в душу заглянули. Всего пара мгновений, но Галька вдруг понял, что влюблен. И причем навсегда и бесповоротно. Ведь бывает так? Вдруг видишь человека и понимаешь, что он твоя половина. Так вот, с Валькой было именно так. Галь уже не злился на то, что поперся на это долбанное двойное свидание, более того, он был благодарен другу за то, что тот настоял и уговорил. А еще с ужасом в душе представлял, как его будет доставать подъебками Данила, угорая над Галькиной, вдруг свалившейся ниоткуда пламенной любовью. Сашка меж тем открыла рот, и понеслось. Валька же посмотрела на свою болтушку-сестру крайне осуждающе и, накрыв ее руку своей, прошипела: — Успокойся. — А что такое? Вдруг Галиену это тоже интересно или Даниле? — не поняла Сашка своего прокола. А Женька с ужасом подумал, что его сестра совсем становится кретинкой в обществе чужих парней. Ведь с Димкой и с ним она совершенно нормальная, так почему с другими мужчинами ее как будто подменяют и делают откровенно тупой, непроходимо глупой. — Поверь… дамские сериалы им не интересны… — вздохнул тихо Женька и поежился от жаркого взгляда этого желтоглазого ворона. Вот какого рожна его Сашка нашла в этом ушлепке? Да блондин в сто раз краше, во всяком случае не так страшен, как этот нахохленный, высокий, худой пацан с тонкими пальцами рук «паучьих лапок» и пронзительными огромными, задумчивыми глазами, которые, как рентген, уже раздели Женьку раз на сто. «Наверное, он понял, что я мужик. Ща как выдаст Сашке, что я трансвестит, и будет полный трындец!» — поежился плечами Женька. Одно радовало — сидя его юбка не рвалась в небо и не надувалась позорным парусом. Хотя чувствовать голыми бедрами, особенно под коленками холодное железо и дерево кафешных стульев было тоже не фонтан, но терпимо… — Ну почему же, — заулыбался сестричкам Данила. — Некоторые весьма… ничего! Вот я помню, всей семьей смотрели «Рабыню Изауру», было весьма познавательно. «Ты еще прошлый век вспомни, кретин!» — подумала Сашка, но улыбнулась блондину как ни в чем не бывало, несмотря на то, что прекрасно видела, какими глазами ее возлюбленный Галиен пялится на ее же братишку. «Господи, хоть бы не догадался, что Женька парень!» — подумала запоздало девица. Но не могла она притащить на свиданку свою подружку Светку. Не могла так рисковать. «Ладно… только сегодня. А потом «Валя» свалит по-быстрому в другой город раз и навсегда!» — успокоила она себя очередной убойной мыслью ебнутого замысла. Даже не предполагая, что поезд уже ушел. Причем навсегда и конкретно в недостижимую голубую даль. — К-хм… так у вас есть еще брат… близнец… — уточнил вдруг отмерший Галиен и глянул на Евгения так, что тот вдруг ни с того ни с сего нежно покраснел. «Черт! Я ее хочу!» — проскакала мысль у Гальки. «Черт! Допетрил таки. Убью Сашку дома!» — ужаснулся Женька. — Да, а что? — промямлила Саша, бледнея на глазах. — Да так… Просто подумал, насколько он похож на вас… обеих… — Галька с силой отвел глаза от румяных щек и блестящих неподдельным страхом глаз Валентины, подумав про себя: «И почему она так испугалась? А может, потому что у нее слишком юношеская фигура, и она от этого комплексует? А я, дурак полный, сравнил ее с братом». — Похож… мы же все трое близнецы, — взяла себя в руки Сашка. — Особенно на Вальку. Они однояйцевые, хотя и разнополые. «Теперь понятно, откуда страх. Точно, комплекс!» — сделал для себя вывод Галиен. «Боже, Сашка так врать и не научилась!» — схватился за голову мысленно Женька. «Две девушки и парень, и все трое на одно лицо. А если всех в одну постель... ВАУ! — проснулся в Даньке настоящий извращенец. — Если у этого братика личико, как у Вальки или Сашки, я его однозначно трахну в зад. Так пикантно... Всегда хотел попробовать с парнем. А тут такой удобный случай!» — Слушайте, девушки, а познакомьте меня со своим братишкой. А? Девицы теперь побледнели обе, выдавив из себя в один голос абсолютно одинаково заикаясь: — За-ачем? — Да так. Интересно, какой он у вас? Сашка посмотрела затравленно на Женю и сглотнула слюну. В этот раз она слишком переборщила со своей ебнутой стратегией. Однозначно. Не стоило Женьку обряжать в девичье платье. Димка над ними будет долго ржать, а как изводить подколками... Легче утопиться в пруду. — Он не слишком общительный, — буркнула она, видя, как от удивления у Женьки округлились глаза. «Ой, вранье... Я-то необщительный?» — у Евгения, кроме Димки, друзей было в отличие от подруг Сашки — вагон. Особенно в политехе. Конечно, Димка самый близкий и безотказный, но у Сашки, кроме Светки, вообще не было никого. Да и ту Женька никогда не видел живьем, лишь только знал о ее существовании. «Вранье!» — подумали вместе однозначно Галька и Данила. Девицы что-то явно темнили, правда, на данный момент ни одному из них не пришла светлая мысль, что Валька и Женька одно лицо. — Не то чтобы необщительный… — замялась Сашка. — Он просто занятой, — хмыкнула, издеваясь явно над своей сестрой, Валька. — И у него хватает друзей и без вас. — И как зовут вашего жутко занятого и, оказывается, довольно общительного братишку? — съязвил Данила, чувствуя, что с братиком эти две хитрюги его знакомить не собираются. — Женя! А что? — хлопнула глазами Сашка. — Хм-м-м-м... Александра, Валентина и Евгений. А ваши родители были весьма оригиналы! Все имена подходят как мальчикам, так и девочкам. Ну и выбор, — добил Галиен сестричек и вдруг понял, что Валя окатила его презрительно холодным взглядом. Ни одна девица так на него обмораживающе не смотрела с таким убийственным неподдельным презрением. — Можно подумать, Галиен — весьма обыденно, — выдали, шипя не хуже кобры, и получили от Сашки тычок локтем в область печени. — Зато моего старшего брата назвали по-простому — Юрий, — попытался выровнять ситуацию брюнет, но Валентина была непримирима. — Поздравляю, — буркнула она и снова получила локтем от хмурой сестры. — Давайте не будем ссориться. — Точно, — отмер Данила. — Что хотят дамы? Мороженое? Пирожное или… — открывая меню. — Кофе без сахара, — убила наповал Валя, складывая свои руки под тощей грудью и впериваясь нагло взглядом в желтые очи напротив, которые упорно делали щенячий взгляд и просили помиловать. — А мне вот этот коктейль! Люблю сладкое, — отвлекла парней на себя Сашка. — Белый шоколад и крем-брюле! — Жопа не слипнется? — Женька был на грани истерики. Мало того, что он никогда не понимал тягу сестры к сладенькому, но есть мороженое или пирожное, чтобы его вырвало, он не собирался. — Вы не любите сладкое, Валентина? — усмехнулся на «жопу» Данила. — Абсолютно. Я слежу за своей талией, — скривил Женька свои губы и окосел оттого, что выдал этот чертов ворон на бис. — Вы и так слишком… изящны, лишние калории вам точно не повредят. — Совсем с ума сошел? — прошептала Сашка на ушко Женьки, прикрывшись меню, и наступила ему больно на ногу каблучком. — Галь — мой. Не смей его клеить! Женька только глаза округлил и шикнул в ответ: — Отстань, кретинка. На хера мне его клеить? Это была твоя ебнутая идея! Мужчины же, смотря, что сестрички о чем-то шепчутся под шумок подбежавшего официанта и усердно тыкают в меню, сами перебросились парой слов. — И? — Ее сестра мне больше нравится. — Она плоская, как стиральная доска. — И что? Зато не полный ноль по мозгам, как Сашка, — проворчал, объясняя свои пристрастия, Галь, а потом добил: — И чего это тебя заинтересовал их братишка? На мальчика потянуло?! — А ты догадлив! Ни разу не пробовал, но, если он так похож на них, я не прочь поиграться. А ты? — Совсем дурак? Меня устраивает Валентина. — Тогда договорились. Сегодня ты с Валей, я с Сашей! И ты мне помогаешь познакомиться с их Женькой. — С парнем сам знакомься. Я пас. — Ну, хотя бы можешь сегодня пообщаться с Валентиной? — сузил просяще голубые глазки Данила. — Сказал же, она меня устраивает. Так что не так? — схмурил черные брови Галь. — Да просто ты с ней уже чуть не подрался! А это на тебя не похоже совсем. Неужели эта длинноногая вобла тебя зацепила? — И что если так? — Ничего… просто вкус у тебя, Паганини, еще тот. Столько баб вечно клеилось, а выбрал... Взглянуть не на что! — ухмыльнулся блондин, делая за них двоих заказ. — А ты и не смотри, — огрызнулись в ответ. И хотя парни заказали пирожные на всех, а кроме того гамбургеры и горячие бутерброды с колбасой, но эта «пловчиха», кроме пустого кофе, ничего не взяла в рот. — Вы не голодны? — Галь снова попробовал разговорить хмурую девицу. — Я дома поел…а… — поперхнулась та кофеем. А вот зато Сашка, видя, как Галь на нее вообще не смотрит и только цепляет насупленного брата, стала нервно уминать за двоих. Кроме того, Данила так и не отлипал от Александры и с настойчивостью последнего придурка выспрашивал о брате. — Вы учитесь у нас? — Нет, в политехе, — проговорилась Сашка, сдавая несуществующую «Валентину». — Значит с братишкой вместе? — обрадовался Данила, краем уха слушая разговор между Валентиной и Галем. — Ага… — грозно глянули на проболтавшуюся о нем сестру. — А я вот в математике полный ноль. Может, поможете решить задачку? — Галь внаглую врал и, видя, как Данилу от этого вранья перекосило, пошарив в сумке, вытащил их домашку на эту неделю по вышке. — Вот. Женя опасливо посмотрел на протянутую к нему изящную ладонь с длинными пальцами и, косо посмотрев на сестру, забрал тетрадь. Галь попытался, отдавая деве тетрадку, погладить ее по руке незаметно от всех остальных, но вот Валентина этого не ожидала, посему тетрадка полетела в крем-брюле сестры, открывая поползновения этого наглого скрипача всем остальным. — Ого! — окосел Данила на такое «бодрое» начало друга. Раньше, чтобы Галь кого-то добивался сам? Сегодня точно будет град со снегом. Или небольшой ураган местного значения. Сашка задергала сразу обоими глазами от вселенской несправедливости, а Женька, чертыхаясь, попытался выдрать свою руку у агрессора и спасти несчастную тетрадь. Пальцы оказались хотя и изящно-тонкими, но больно сильными, просто с железной хваткой. — Ручку! — выдали звеняще на всю кафешку. — Чего? — изумленно удивились золотые глаза: он впервые видел, как девушке не нравятся его прикосновения к себе. — Шариковую ручку дай! И убери свои грабли от меня, — прошипели, поясняя. Галь отпустил ладонь девушки, отмечая, что та тоже не так уж и слаба. И, пошарив в сумке, нашел ручку, протянув. — На стол положи, — отследили зелеными глазищами руку, как ядовитую змею, очищая салфетками тетрадь от взбитых сливок. И после, открыв тетрадь посередине, уточнили: — Это? — Да… — ручку оставили в покое. Валентина внимательно пробежала глазами задачки и, взяв осторожно ручку, написала тут же ответы. — Может, распишите решения? Я не так умен, как вы, — подъебнул Галиен. Женя вперился в этого придурка своими глазищами и со вздохом стал расписывать поэтапно все решения задач, заполняя лист плотно своим убористым круглым почерком. Сашка скосила глаза на брата, но не стала его останавливать, чувствуя, что тот уже на грани срыва. — Вот! — положили на стол тетрадь и сверху водрузили ручку. — Весьма признателен. Галь даже не глянул на решения, просто все сгреб в сумку. «И зачем это ему?» — не понял Женька. «Дома рассмотрю ее почерк детально с особым пристрастием. А решения подсуну своему учителю, пусть оценит как специалист», — почесал загребущие лапы про себя Галька. — Может, в кино? — предложил Данька, глядя просяще Галиену в глаза, мол, не подкачай и не наделай еще глупостей. — Почему бы и нет, — Галиен посмотрел на сестричек и улыбнулся. — Я пас, — попыталась отбрыкаться от похода в кино Валентина, но ее руку сверху накрыла Сашка и обрадованно прокричала вслух. — Мы пойдем! Сеанс был не вечерний, посему в зале было полупустынно. Они выбрали беспроигрышный вариант и поперли девок на ужастики. Вернее, фантастику с эффектами фильмов ужасов. Сашка была в восторге и все норовила встать ближе к Галю, так как теперь могла, сидя с ним рядом, вешаться при острых моментах открыто на него без зазрения совести. Расселись на заднем ряду, но мужики, подождав, когда дамы усядутся, под предлогом попкорна сползали до автомата, а потом уселись уже по-своему. Посему у Сашки под боком оказался ненавистный Данила, а у Женьки отмороженный противный Галиен. Девушки попытались поменяться тоже местами друг с другом, но парни им этого просто не дали сделать под предлогом, что кино уже началось. Фильм, и правда, был жутким по содержанию и весьма кровожадным, посему хотела того Сашка или нет, но уже через минуту она вцепилась железно как в Данилу, так и в Женьку, и, потея, взвизгивала при каждой кровавой сцене. Данила при этом ее уже обнял за талию и втихую мацал «под шумок» Сашкину упругую грудь. «Она что, совсем не чувствует, что этот придурок ее лапает?» — удивился Женька и, шибанув наглого Данилу по его нахальным граблям, схлестнулся с ошарашенными глазами. Сашка даже не заметила этого, снова взвизгнула и уткнулась в грудь Женьки. Она всегда была знатной трусихой и даже «Сказку Странствий» смотрела вполглаза, прячась от страха на братовой груди. — Тебе совсем не страшно? — Галь наклонился удивленно к бесстрашной девушке и спросил тихо на ушко. — Нет… тоска смертная… И спецэффекты не в жопу, — прошептал тот, гладя зарывшуюся сестренку по волосам. Та тихо всхлипывала и дрожала. — А Сашка трусиха. И не скажешь по ее наглому виду, — теперь уже Гален пропустил по сиденью Женьки руку, но нагло не обнимал, как его дружок, посему Евгений ничего ему не возразил. — Она в детстве даже заставки «Ну погоди!» боялась, — хмыкнул Женька и, наклонившись на ушко сестрички, прошептал: — Вставай, дуреха! А то все интересное пропустишь. — Сам…а ты дуреха! — поперхнулась та, только вынырнув с груди брата, но при очередной сцене занырнула обратно. И чего не пошли на мелодраму, а ведь ей предлагали. Но вместо возлюбленного Галя она обнимала Женьку. Впрочем, как и всегда, по жизни спасаясь от страха на груди верного братишки. После кино провожали уже по вечернему городу девиц. Загорались фонари, а на двух близняшек в плиссировке обращали внимание все встречные мужики, откровенно пялясь и завидуя двум сопровождающим их парням. — В следующий раз пойдем на мелодраму! — пообещал щедро Данила. Он просто цвел, после шокового просмотра Саша была не против его поддерживающей руки, а вот Валентина шла отдельно от Галиена, проигнорировав его согнутую для нее ручку, и жалась с другой стороны, поближе к сестре. — Без меня. У меня слишком плотный график, — буркнул Женька, матеря про себя каблучки и ноющие свои несчастные ноги. — Тренировки по плаванью? — поинтересовался Галь. — Ага, — кивнул тот, не говорить же, что по стрельбе из спортивного лука. Тогда точно не отбрехаешься, хотя он с Димкой и ходили на пару в бассейн, просто это была обязаловка для его универа. — М-м-м-м… — Галь чувствовал, что желанная дева от него ускользает, как песок сквозь пальцы, но самое противное, что ему этого-то как раз и не хотелось. — А если в субботу или воскресенье? — Без разницы, — глаза отморозили зеленью напрочь и потянули за руку свою измученную сестру. — Спасибо за кино, мы уже пришли. Девушки скомкано попрощались, а парни остались, смотря на темные окна подъезда, ожидая, где вспыхнет свет. — Смотри, четвертый этаж. И это точно Валька, а может Сашка, черт, отсюда не разобрать, — ухмыльнулся Данила. — Не передумал насчет их братишки? — скривил губы Галь. — Нет… я сначала трахну Сашку, а потом раскручу на братика, если, конечно, у меня на него встанет. — А у тебя вообще когда не вставало-то? — усмехнулся криво Галь. — На девок всегда! Но на парней ни разу. Вот ты парень, и меня вообще не возбуждаешь. Совсем! — оценили скептически красоты друга. — Так на кой тебе такой голубой эксперимент, а? Тоже мне, экспериментатор. — А тебе разве никогда не хотелось испытать свои пределы возможностей? — усмехнулись хитрыми глазами. — Я с девками как только не пробовал. И вагинал, и анал, не говорю уж о минете. Орал рулит всегда! И с двумя, и тремя. — Ты еще о четырех растрепись. Сказочник! — Было с тремя враз, точно! А вот с четырьмя — нет, чо мне врать-то? Правда, я тогда афродизиака налакался. И потом отлеживался целую неделю после такой убойной ночки. Болело все, даже то, чем не трахал, — обиделся Данила. — А теперь хочу попробовать с близняшками и не просто с двумя девочками, а разнополыми, чтобы был один мальчик. И потом, твоя Валька, извини, друг, но меня не втыкает, так что без обид. — Без, меня вот Сашка вообще нигде не цепляет, как тебя. Хотя не спорю, фигурка у нее точеная, да и титьки, в отличие от Валентины, на месте. — И ты меня называешь извращенцем, любитель стиральных досок! — Прекрати, би-сексуал! — Ха-ха! Ладно, пойдем домой. Где живут наши голубки — выяснили, пора вырабатывать новый план и стратегию. Слушай, Галь, а ты действительно на нее запал? — И что? — Да нет, ничего… так, подумалось… Лучше тогда на парня, чем на конкретную доску. Полирована доска, вместо титек — два соска! — Заткнись, а? И без тебя тошно. И они, продолжая препираться, повернули от дома, где зажигались все новые и новые окна, в сторону вечернего парка, думая каждый о своем… Валентина… Почему-то Галиену от этого имени становилась жарко как никогда.