Играть. Пока не надоест

Платье Катерины постепенно соскользнуло почти до талии, являя немногочисленным окружающим нательную сорочку и корсет Ее Величества. Прическа вконец растрепалась, диадема повисла в волосах, как колтун на бездомной собаке, а Катерина продолжала кричать и звать на помощь. Кто-то ухватил запястья королевы-матери и, крепко удерживая их за спиной, связал грубой веревкой. Попытки вырваться стали более походить на конвульсии, и сквозь них Ее Величество разглядела злорадствующее лицо своего старого друга Стефана Нарцисса. В нем она не увидела ни жалости, ни сожаления. — Приступайте, — кивнул тот палачу и отошел на несколько шагов, наблюдая, как Катерину толкают на колени и насильно прижимают голову к деревянному блоку, расцарапывая кожу на щеке о шершавую поверхность. — Чего вы хотите? — взвыла Катерина, голос был сдавленным, а слова перебивались рваным дыханием. — Чего ты хочешь, Стефан, зачем все это? — деревянный блок вдавил корсет в грудь, удерживающие солдаты впились пальцами в оголившиеся плечи. Катерина попыталась приподнять голову, чтобы увидеть собеседника, и почувствовала, как что-то хрустнуло в позвоночнике, а шея вспыхнула огнем. — Я хочу... — Нарцисс сел на корточки у ее головы, и на какое-то время она перестала вырываться и кричать. Во дворе наступила тишина, — чтобы король вернул мне моего сына, — даже в ночной темноте при свете факелов Катерина различила, как лицо графа изуродовала гримаса боли и отчаяния. Почти такого же, как ее самой. — Его супруга отобрала у меня единственного наследника, а теперь я отберу у него вас, моя дорогая, — он встал на ноги и обернулся вокруг своей оси, не желая слушать доводов королевы-матери. Катерина молчала, мысли вихрем проносились в голове, но идеи, как выбраться из сложившейся ситуации, все не приходило. Невероятное трагическое стечение обстоятельств грозило оборвать ее нелегкую жизнь, глупо, это было совершенно неприемлемо и глупо. Еще будучи заложницей при английском дворе, Катерина читала донесения о том, как нелепо жена Франциска расправилась с сыном Нарцисса. Подумать только, отправить здорового человека в камеру с больными чумой. Безжалостной решимости Марии Катерина даже позавидовала бы, если бы не считала подобную выходку губительной. И вот теперь она воочию видела, к чему приводит нездоровое чувство справедливости Марии Стюарт. В игре в политику Нарциссу равных не было, и смерть сына он прощать не собирался. — Так вы для этого настояли на моем возвращении во Францию? Чтобы использовать старые подозрения в убийстве Генриха и казнить у короля на глазах? — зашептала Катерина, с ужасом наблюдая за сапогами приближающегося к ней палача. — Вы трус и подлец! Нарцисс самодовольно хмыкнул, будто она одарила его небывалыми комплиментами. Катерина снова заголосила, то пытаясь встать с колен, то дергая связанными за спиной руками, то силясь поднять голову. — Это не просто подозрения. Король подписал для вас смертный приговор, едва вы покинули Францию... Имейте же хоть каплю достоинства, Ваше Величество! — наставительно засмеялся граф, складывая руки на груди и разглядывая бьющуюся в руках стражи королеву-мать. — К чему эти унизительные слезы? — он кивнул, и палач медленно опустил топор на тонкую женскую шею, примеряясь. — Франциск! Мария! Я не виновна! Кто-нибудь! — снова закричала королева-мать, будто и не слыша нависшего над ней графа. Ее вопли перешли в клокотание и всхлипы: она не так видела свой конец, решительно не так и определенно не теперь. Слишком много планов успела выстроить Катерина, находясь в Англии. Слишком много тщательно продуманных ходов совершила и собиралась совершить. Она не возражала умереть ради детей и Франции — тогда, когда в этом и правда была бы необходимость. Но предсказать, что именно ее друг граф Нарцисс возьмется воспользоваться старым почти забытым приговором, не смогла. — У меня к вам просьба: когда услышите свист топора, не зажмуривайтесь. Нострадамус изучает возможности человеческого тела, и вы можете стать полезны науке. Моргайте пока сможете. Мы подсчитаем, сколько времени ваша голова будет жить без тела, — граф сочился ядом ненависти и агонией отчаяния. Катерина закричала какие-то проклятия, которые никто не смог разобрать — она кричала на итальянском. Топор со свистом опустился, врезаясь в деревянную поверхность. По раскрасневшемуся лицу Катерины с новой силой потекли слезы. Глаза опухли, щеки алели царапинами от шершавого дерева, по которому женщина елозила лицом, пытаясь вырваться. Катерина крупно дрожала, оголенные плечи сотрясались всхлипами. Она сильнее зажмурилась прежде чем открыть глаза — так и не подняв головы с плахи. Лезвие вонзилось в край деревянного помоста, едва не коснувшись носа Катерины. — Вставайте, Ваше Величество, — прямо над ней навис Нарцисс, надменно рассматривая, как Катерина все еще не может совладать с собой и подняться с колен. Ноги не слушались и казались чужими, онемевшими, отрубленными, хоть и безболезненно. — Ты... — она задохнулась от ярости и еще не прошедшей паники — позднее, оглядываясь на произошедшее, Катерина придет к выводу, что ее напугала не столько сама смерть, сколько то, насколько происходящее было несправедливым. Неожиданным. Бесполезным. Уже в который раз оказавшись к смерти слишком близко, она вдруг поймет, что умирать решительно не хочет. Ни для кого. И торжественно объявит Нарциссу, что сломать ее ему не удалось. Напротив, он обрел в ней противника, который будет биться до конца... Но здесь и сейчас Катерина кое-как подняла голову с плахи и встала на колени. Один из солдат разрезал веревку, стягивавшую королеве-матери руки за спиной, но ничего не изменилось: Катерина так и стояла коленями на траве, глядя на Нарцисса снизу вверх и почти не ощущая, как горит расцарапанное лицо под солеными слезами. — Расскажите своему сыну обо всем, — Нарцисс сел на корточки и выдохнул прямо Катерине в лицо, — что здесь произошло. Настоящая власть принадлежит мне, — он снисходительно смягчил голос, складывая губы в гримасу, какой смешат детей, и утер Катерине слезу. — Пусть не забывает, — бросил он, уже вставая на ноги. Катерина откинулась назад, усаживаясь на траву, и, борясь с разбушевавшимся дыханием, стала рассматривать свои ладони. Солдаты оставили ее, последовав за графом, и вскоре палач, поклонившись на прощание, но так и не сняв маски с лица, исчез из виду. Катерина продолжала сидеть на земле, не сразу заметив, что платье давно уже сползло до талии, а не затянутый корсет во время неуклюжей борьбы оголил грудь. Катерина уложила руку на живот, приказывая себе успокоиться, а затем, едва не завалившись, встала на ноги, увлекая расстегнутое платье и старательно натягивая его на порядком замерзшие плечи. Бросив последний взгляд на застывший в дереве топор, женщина побрела ко входу в замок. Коридоры были пусты. На крики о помощи, которыми Катерина изошлась, пока ее тащили на казнь, не прибежал решительно никто. Нарцисс оказался прав: если бы он сам не приказал палачу бить мимо, никто не спас бы королеву-мать. То и дело прислоняясь спиной к каменным стенам коридора, до своих покоев Катерина шла мучительно долго. К ее радости, там уже не было фрейлин — Нарцисс приказал им покинуть покои Ее Величества, уводя ту на верную смерть. Вздохнув с облегчением, Катерина резко закрыла за собой двери, едва оказалась в спальне, и прижалась к ним спиной. Сердце колотилось как сумасшедшее, и вместе с тем на королеву-мать вдруг накатила сонливость. Голова кружилась. К горлу опять подступала тошнота, и Катерина поспешила лечь на постель, приказывая себе уснуть. От этой тошноты противоядия не было. Сколько она ворочалась, понять было трудно, но ярко-малиновый рассвет нашел королеву-мать все еще не спящей, хоть и порядком измявшей перину и покрывала. Резко раскрыв глаза, Катерина уставилась в потолок и поджала губы. Если Нарцисс хочет с ней войны, именно ее он и получит. Выпутавшись из одеяла и набросив на ночную сорочку свободный халат, Катерина поспешила прочь из своих покоев, чтобы первой встретить вернувшегося с охоты короля. Уже прибыв к парадному входу, она заметила в отдалении Нарцисса. Наглец явился, чтобы увидеть представление. Стиснув зубы и сжав кулаки, Катерина мгновенно переменила план — она не станет скандалить, кричать и биться в истерике на потеху графу — прошлой ночью он получил достаточно. В тот момент, когда Франциск уже переступил порог и окинул зал взглядом, Катерина резко отвернулась и как можно медленнее стала удаляться в сторону коридора. — Матушка, доброе утро! — поприветствовал он ее спину ровно так, как она и надеялась. Катерина застыла, чувствуя затылком, как сын приближается к ней. Поморщившись, она медленно обернулась к нему и мгновением позже на лице короля застыл неприкрытый ужас. — Доброе утро, — Катерина улыбнулась, делая вид, что ничего не происходит, хоть и видела, как ярость наполняет короля, а его расслабленность испаряется. Он кончиками пальцев дотронулся до разодранного подбородка матери, слегка сжимая и заставляя повернуться сначала левой щекой, а затем правой, рассматривая царапины на нежной коже. Прибывшая с королем свита охнула, однако задерживаться поблизости никто не стал. — Что это? — процедил Франциск, уже зная ответ: Нарцисс и не пытался скрывать своей причастности. Напротив, он теперь стоял на расстоянии вытянутой руки, и в какой-то момент королю даже захотелось этим воспользоваться и свернуть наглецу шею. Однако порыв прошел так же быстро, как возник. — Это ваших рук дело? — удивление прорвалось в голос короля, как он ни старался его скрыть. Пусть граф ослушивался его и открыто бросал вызов уже много раз, Франциск прощал ему выходки, списывая все на скорбь по убитому сыну. Но как у того хватило смелости и безрассудства тронуть королеву-мать... — Я всего лишь покорнейше пытался исполнить приговор, подписанный Вашим Величеством, — Нарцисс поклонился почти в пол, ехидно скалясь и выгибая брови. Франциск ошалело отступил назад, только сейчас осознавая, что фактически мать все еще считалась виновной. — Вы знаете, что она невиновна! — Франциск сорвался на крик, и его мать вздрогнула от неожиданности. — Расследование еще не окончено, а между тем, старый приговор так и не отменен, — пропел граф, теперь уже не утруждая себя поклонами. - Мы все знаем, что привезенное из Англии признание в убийстве короля - не более чем фальшивка! — Я немедленно отменю приговор! — Отменить его может только совет, Ваше Величество, — Нарцисс расплылся в самодовольной улыбке, — а вы знаете, на чьей стороне лорды. Хотите почувствовать, что такое восстание дворян? Я так и думал. Впредь не перечьте мне. — Ты подлая мразь... — Катерина едва не набросилась на него, намереваясь выцарапать глаза, но сын остановил ее, крепко ухватив за плечи. Нарцисс манерно поклонился: — Совет отменит приговор, когда я сочту это необходимым, — скороговоркой проговорил он в лицо королю и быстрыми шагами направился прочь. Катерина уставилась в пол, понимая, что граф использовал ее, заманил обратно во Францию и теперь планировал выжать из короля все возможные привилегии. Она стала заложницей в собственном замке. — Прости, — Франциск притянул мать к себе, укладывая ее голову себе на грудь и обнимая. — Я все исправлю... Мне не следовало идти на поводу у советников, не следовало подписывать этот приговор, нельзя... — он вздохнул, и Катерина подняла взгляд на его лицо. — Ты поступил как король, не смей сожалеть об уже содеянном. У тебя не было выбора, — назидательно заговорила Катерина, — он все еще скорбит, дай ему время, — ее голос зазвучал вкрадчиво: она хорошо знала сына, и ее смирение раздражало его куда больше, чем скандальные вопли и истерики. — Я убью его, — прошептал король ей над ухом и отстранился. Уголки губ Катерины дрогнули победной улыбкой, едва он повернулся спиной и направился вслед за графом. Конечно, Франциск не собирался лично расправляться с зарвавшимся дворянином, да и Катерина не позволила бы этого. Но теперь сын был всецело на ее стороне, оставалось лишь придумать план, как устранить графа Нарцисса. Невольно потирая зудящие царапинами скулы, Катерина в приподнятом настроении направилась в свои покои. К глубокому изумлению Катерины следующие несколько недель не стали для графа плачевными. Напротив, король отдал тому в жены мать своего пока единственного сына — леди Лолу. Свадьба вышла весьма скромная, король был сер от злобы, невеста бросала на жениха недобрые взгляды и вздрагивала всякий раз, когда он к ней прикасался. Сам же Нарцисс вел себя как победитель, свысока разглядывая всех присутствующих. — Я вас ненавижу, вы знаете, — проговорила леди Лола, когда свадебная церемония была окончена, а немногочисленные гости поспешили убраться восвояси. — Берегитесь, не ешьте, не пейте и не спите, — продолжила она, вырывая руку из его хватки и устремляясь к выходу. — Вы полюбите меня, я вам это обещаю, — почти крикнул он вслед, а затем в несколько шагов догнал молодую супругу, заставляя посмотреть ему в лицо. — Я не настолько ужасен, как вы себе представляете... — О, милая, он много ужаснее, — смеясь, перебила их Катерина. Она уже вышла было из тронного зала, направляясь к себе в покои, но разыгрывающая между молодоженами сцена привлекла ее внимание. — Не верьте его обещаниям, моя дорогая, — королева-мать улыбнулась Лоле, отмечая, что подаренный кулон красуется на груди девушки, — они ничего не стоят. — Вы полюбите меня, — как мантру, повторил граф, оттесняя Катерину от своей супруги. - И вы, и ваш сын... Катерина поморщилась, видя победное ликование на лице графа. Этот мерзавец вышел сухим из воды - после всего, что он сделал, его голова должна была красоваться как можно дальше от остального тела, но король отчего-то решил иначе. Глубоко вздохнув, Катерина продолжила путь: к поискам убийцы ее мужа придется добавить еще один важный момент. Месть графу.