Хроника последнего года

Сентябрь Снова учебный год! Последний… Даже забавно. Подумать только, после мы больше не вернемся в Хогвартс. Все будет окончено. Грустно. Больше никаких ночных вылазок, никаких шуток, никаких вечеринок в час ночи… Нам будет не хватать даже занятий. Да, нам будет не хватать и ВАС. Фред пытается поднять мне настроение. Я знаю, ему и самому немного грустно. Я знаю про него ВСЕ. А он — про меня (ну, может, кроме того, что это я недавно сцапал его последних шоколадных лягушек, но, в конце концов, и я своих бомбочек-вонючек не нахожу, так?) Шутки в сторону, мы решили, что этот последний год будет самым лучшим, АПОФЕОЗОМ! Мы еще не знаем как, как мы это сделаем, но что-нибудь придумаем. — Фред, Джорж! Это Рон, наш младший братишка: рослый, рыжий (понятное дело), нескладный, неуклюжий, вечно удивленный. Со скверным характером. Что удивительно, за это лето он повзрослел (что не помешает нам подшучивать над ним, о да, мы вредные), и теперь его голос звучит серьезнее, доверительнее и довольно приятно. На самом деле (он не отдает себе в этом отчета) теперь, когда он повзрослел, детская часть, которая в нем еще остается, делает его довольно трогательным. — Вы не видели Гарри? Гарри Поттер. В пятнадцать лет — спаситель мира, постоянный противник Волдеморта (главного злодея в этой истории). Он тоже вырос. Такой же худой, с такими же всклокоченными волосами, но выше, более мускулист, и этот немного грустный проблеск в его огромных зеленых глазах. Более молчаливый. И, тем не менее, очень привлекательный какой-то темной таинственной привлекательностью. — Гермиона сказала мне, что он был в Большом Зале... Последняя из трио — Гермиона Грейнджер. Всезнайка Гермиона Грейнджер, большой специалист по истории Хогвартса, ну, и хватит об этом. Кажется, книги стали интересовать ее меньше с тех пор, как ею заинтересовался знаменитый Виктор Крам. Она превратилась в симпатичную молодую девушку, в улыбке которой… появилось озорство? Странно говорить такое о Гермионе. Все меняются. Я отвечаю. — К сожалению, не видел. Но, по моему скромному мнению, если ты сможешь найти Чжоу Чанг, ты найдешь и Гарри. Фред напускает на себя невинный вид. — Ну а ты, Рон? Кажется, Парвати много чего хотела тебе сказать. Рон краснеет, как помидор, и уходит, что-то бормоча себе под нос. Фред и я обмениваемся улыбками. Я поднимаюсь и делаю вид, что сейчас ему врежу. — Пошли! Нас ждет наш первый урок. Фред закатывает глаза. — Этот милашка Снейп… Северус Снейп, наш преподаватель Зельеварения. Худший кошмар для учеников. Кошмарнее, чем сам Волдеморт: Волди – это далекая угроза, а Снейп — вот он перед вами. На что он похож? Высокий, тощий, мрачный, бледный, жестокий, бесстыдно благоволящий слизеринцам, ироничный и злобный. У меня предвзятое мнение? Неее. Будем честны: у него потрясающий голос, одновременно холодный и обжигающий, чудовищно чувственный, бросающий в дрожь. К сожалению, чаще всего он использует его, чтобы подавлять своих учеников, и дрожь, которую он у них вызывает, – лишь дрожь страха и гнева. Увы. Фред добавляет, что у него очень красивые руки. Что-то я не заметил, надо присмотреться при случае получше. Ну что ж, отправимся на урок Зельеварения. Простите, что? Кто мы? О, ну извините! Джордж и Фред Уизли, близнецы, неисправимые шутники, головная боль учителей, постоянные заводилы и неиссякаемые затейники, будущие работники "Всевозможных волшебных вредилок", магазина всяких штук для шуток и розыгрышей. Средний рост, определенное проворство (чтобы бегать по коридорам), рыжие волосы, как у всех Уизли, загонщики в квиддиче, очаровательная и обезоруживающая улыбка. Не доверяйте нашему невинному виду. Последний год обучения в Хогвартсе. Октябрь Мне скучно… Как же мне скучно! Моя голова лежит на животе у Джорджа, который, подняв глаза к небу, погрузился в мечты. Я ворчу и безжалостно вырываю пучки травы (я знаю, бедная трава ни в чем не виновата, но если я начну вырывать волосы Джорджа, ему это не понравится). Последние погожие деньки. А потом шесть месяцев (как минимум) бесконечной унылой серости. Это меня убивает. Надеюсь, на Рождество пойдет снег. Мне скучно… — Джордж, о чем ты думаешь? — О Снейпе. Снейп, Снейп, Снейп… На самом деле, я им восхищаюсь. Он гениально злобный. Иногда я действую ему на нервы просто ради прикола. И что мне в нем нравится, это его цельный характер. В нем нет ничего лицемерного. Мнение окружающих его абсолютно не заботит. И, что хуже всего, у него такие красивые руки. — И почему ты думаешь о Снейпе? — Потому что он только что вышел из оранжереи № 3, потому что он нас увидел и чешет прямо к нам с абсолютно садистской улыбкой на лице. О, черт. Мы с Джорджем вскакиваем, но слишком поздно. Он уже прямо перед нами: его руки скрещены на груди, на лице — выражение торжества. — Господа Уизли, - начинает он вкрадчиво, — какая радость встретить вас на улице в такую чудную погоду. Но разве вы не должны в данный момент находиться на уроке Предсказания? Если я, конечно, не ошибаюсь. Или я ошибаюсь? Нас вышвырнули из класса в первые пять минут (похоже, у нас просто нет к этому предмету способностей). Ну, теперь у нас снимут как минимум 50 баллов. А если подумать, все 100, учитывая настроение Снейпа. Не уверен, что я его действительно настолько люблю. Джордж очаровательно улыбается. — Ну что вы, профессор… вы нисколько не ошибаетесь… У нас действительно занятие по Предсказанию. Более того, сейчас мы как раз выполняем практическое задание. Снейп поднимает бровь. — Прошу прощения, Уизли? — Наше задание по Предсказанию заключаются в толковании формы облаков, — невозмутимо продолжает он. Строго говоря, это было истинной правдой (к счастью для нас). Наш профессор не выглядит убежденным. — И вы хотите, чтобы я поверил, что вы здесь занимаетесь? — А что же мы может делать еще? — невинно спрашиваю я. — Если хотите, можете спросить у профессора Трелони… Кривится. Он ее терпеть не может. — Ну, хорошо. Оставляю вас наедине с вашей практической работой. Однако через несколько недель, когда начнутся дожди, ваша отговорка уже не поможет. Я не могу сдержать улыбку. Он ни на минуту не купился. Он отходит на несколько шагов, но потом передумывает и возвращается к нам. — В таком случае… покажите мне облако, которое вы изучаете. Джордж тычет пальцем в небо. — Вон то небольшое страто-кучево-дождевое облако. Я даже не знаю, существуют ли страто-кучево-дождевые облака, а Джордж и подавно. Видимо, Снейп тоже. Раз это не касается его драгоценных зелий… — Очень хорошо. И каковы же ваши заключения? Мы обмениваемся взглядами. Что же сказать? — Нууу… — Что? Возвращение Волдеморта? Метеоритный дождь? Смерть Дамблдора? Он издевается над нами. Хреново. — Вообще-то… только то, что завтра пойдет дождь. Когда Снейп улыбается, это невероятно. Десять лет долой (кстати, а сколько ему лет?), и выглядит он так… соблазнительно? Конечно, я говорю о настоящей улыбке. И это просто чудо. — Боже мой! Профессор Трелони будет очень разочарована. И потом, не проронив больше ни слова, он разворачивается и идет к замку. — Фред, ущипни меня. ПОЖАЛУЙСТА! — Конечно. АААЙЙ! — Спасибо. — Не за что. Снейп УЛЫБНУЛСЯ? — Может быть, мы стали жертвой коллективной галлюцинации? — В таком случае, я начну курить марихуану. Хочу такие галлюцинации каждый день. Джордж озадаченно на меня смотрит. Мне не сидится на месте. — Когда он улыбается он такой клааааассный… — Боже мой, Фред… тебя срочно надо отвести к врачу... не нервничай, успокойся. Я вцепляюсь в его плечи и заглядываю прямо в глаза. — Серьезно. — Нее — Серьезно! — Неее — Серьезно? Давай, скажи это… Он вздыхает. — Хорошо. Снейп. Невероятно. Соблазнителен. Когда. Он. Улыбается. Мне еще аукнется, что я это сказал. Но тебе-то что с того? — Надо ЗАСТАВИТЬ его улыбнуться снова. — Не нравится мне это… — Перестань! Это будет нашим подвигом в этом году. Может, нам даже удастся рассмешить его. — Интересно, чего нам это будет стоить? — И если мы будем основываться на том, что только что видели… Мы замолкаем на минуту, погруженные в свои мысли. — Фредерик Уизли, ты потерял голову. — А ты… у тебя шило в заднице. — ДААААААААААА!!!!! (х2) — Ты знал, что гений — это безумие, возведенное в метод? — Мы с тобой — два гения! Ноябрь Мир катится в тартарары. Эти два балбеса Уизли СТАНОВЯТСЯ ПРИМЕРНЫМИ УЧЕНИКАМИ. По крайней мере, на Зельеварении. Я так больше не могу. По крайней мере, когда они меня не слушали, у меня был повод заставлять их заткнуться (даже если им было на это наплевать) или снимать баллы. А сейчас… Они все знают. Они приготавливают свои зелья (всегда безупречно) за четверть часа и проводят остаток урока, задавая мне вопросы и придумывая более сложные зелья. Что творится у них в голове? Не могу себе представить, чтобы они старались только ради удовольствия от хорошо проделанной работы. В любом случае, стоит признать, что когда они стараются, они превращаются в действительно способных учеников. Их вопросы всегда уместны, их идеи — интересны. В кои-то веки ученики ДЕЙСТВИТЕЛЬНО интересуются зельями. Кажется, мне начинает нравиться беседовать с ними. И это... это меня БЕСИТ! Что они задумали? Знаете, что они учудили сегодня? Я внес в программу обучения обычное зелье Волосо-Рост (дурацкая штука, но ее довольно трудно приготовить). Они закончили зелье за двадцать минут, а потом спросили, нельзя ли его немного доработать и внести некоторые… улучшения. Ладно. Мне было любопытно. Особенно после того, как они объяснили мне, что на самом деле искали идеи для своего магазина шуток и розыгрышей, в котором будут работать со следующего года. Стало быть, я позволил им это сделать. За десять минут до конца урока они объявили, что все готово. Остальные ученики, которых тоже снедало любопытство, внимательно наблюдали за ними. Фред Уизли (как я их различаю? Ну, как-то так) взял белую мышь, капнул ей три капли в рот… Мало того, что ее шерсть отросла в четыре раза, так она еще и окрасилась в бесподобный сияющий зеленый. А на макушке у нее выскочил крошечный британский флаг («Пиу!») Класс умирал со смеху. Фред был разочарован. — Они должны были выскочить из ушей… Я едва смог удержаться от смеха. Они просто невозможны. Завтра надо им посоветовать мед песчаных пчел, чтобы флаги вылетали из ушей. Декабрь — Гррррррр… Мы не продвигаемся. Фред бесился. Снейп отчаянно сопротивлялся всем нашим попыткам. И, все же, наш план был идеальным. Снейп НЕНАВИДЕЛ бездарей. Достаточно было стать безупречными. Заинтересованными. Изобретательными. Забавно, но Зельеварение почти начало мне нравиться. Как только поймешь, как это работает, можно получить уйму презабавных результатов. Но вернемся к нашим баранам. Нельзя сказать, что Снейп стал «милым». Он оставался все таким же саркастичным и мрачным. Но у него был такой вид, будто он принимал наши изыскания и интересовался ими (кстати, об изысканиях: хорошо мы придумали убить двух зайцев сразу). Иногда его губы вздрагивали, как будто он вот-вот улыбнется… Что я только что сказал? Я начал восхищаться губами Снейпа… Спасите меня кто-нибудь! А они чувственные… ммм… Зимние каникулы Мама и папа уехали в Румынию повидать Чарли (как всегда). Но на этот раз они привели к нам в дом Гарри и Гермиону. Тут, в Хогвартсе, кроме нас никого, разве что кучка слизеринцев. Я уже начинаю жалеть о нашем решении… Хотя, подумав, нет, не начинаю. Мы ПРОСТО ОБЯЗАНЫ заставить Снейпа рассмеяться. И мы уже близко к цели. Рождество Свитера и сладости от мамы, две новых биты для квиддича, открытка от Ли Джордана. А еще мы сделали сами себе подарок, и теперь у каждого в ухе гвоздик (мама ведь не в курсе?) — Как ты думаешь, Снейп получает подарки? Меня даже не удивляет этот вопрос. Снейп занимает все наши мысли. В итоге мы решаем послать ему мышь с флагами в ушах и открытку с подписью:

Мед сработал. Счастливого рождества, сэр! Фред и Джордж Уизли.

Будем сдержанными… ШЛЁП! — Ммм, большой снежный ком, довольно холодный, скатывается по спине! — ДЖОРДЖ, ТЫ МНЕ ЗА ЭТО ЗАПЛАТИШЬ! — Хахаха! ШМЯК! Я только что получил по лицу увесистым снежком. Черт, холодно! И прикольно… Я прыгаю на брата и сую ему в нос охапку чистого снега. Он с криком отстраняется. Тремя минутами позже мы вовсю кидаемся снежками, вопя от восторга. Мы сбросили перчатки, шарфы, шапки и даже пальто, изнывая от жары и наслаждаясь ледяным прикосновением снега к нашей коже. К тому же, нам банально хотелось сохранить хоть что-то сухим к нашему возвращению. В конце концов, обессиленные, мы падаем в снег, пыхтя как киты. Я нежно смотрю на брата, глажу его волосы, похожие на рыжий огонь, усеянный белыми кристаллами снежинок. Он вздыхает, его глаза закрыты. Потом он прижимается своим покрасневшим носом к моей шее. Я рассеянно тереблю его ухо, в котором блестит серебряный гвоздик. Я люблю его. Как брата? Да, конечно. Но даже больше. Как любовника? Нет. Возможно, не так. Как бы это объяснить… Это как будто мы делим одну душу и один разум, но они в разных телах. Я всегда знаю, о чем он думает. Он улыбается. — На нас смотрит Снейп. — Я знаю. Он тут уже добрые пять минут. Наш любимый профессор стоит на пороге замка. У него задумчивый вид. Улыбка Фреда становится шире. Набрав внушительное количество снега, он принимается лепить что-то странное, бормоча себе под нос. — Прожектус Профессор Снейп! — Что это ты такое произносишь? — Новое заклинание, которое я только что придумал! — отвечает он весело и, сильно размахнувшись, запускает снежок. ШМЯК! Ком попадает прямо Снейпу в нос и взрывается снежным фейерверком. Как-то мне не по себе. Но Фред устремляется вперед, маша руками, как сумасшедший. — Профессор! Мне тааак жаль! Я целился в своего брата, но слишком сильно размахнулся. Он останавливается перед как всегда невозмутимым Снейпом. Это совсем не успокаивает. Снейп вздыхает и спокойно произносит: — Вам повезло, Уизли. Преподаватели не снимают баллов во время каникул. Пауза. — Тем не менее, ваша «невероятная» неуклюжесть не представляется мне заслуживающей извинения. Как же мне это не нравится. Упс. Снейп поднимает руку. Внезапно с земли вверх устремляется вихрь снега и обрушивается на моего брата. У меня вырывается крик ужаса, и я бросаюсь к тому, что выглядит как последствие снежной лавины… Фред! Он вылезает, дрожащий и отплевывающийся, и выпаливает обойму впечатляющих ругательств. Я вздыхаю с облегчением. Меня это откровенно веселит. Он сам напросился! — Ну и выражения, мистер Фредерик Уизли! Снейп подходит ближе. Его черный плащ подметает снег. Он стряхивает с мантии последние хлопья, оставшиеся от снежка Фреда. И во второй раз я вижу улыбку. О боже, эта улыбка… Мне хочется кататься по земле. ОН СЛИШКОМ КРАСИВ! УУУЕЕЕ!!! Он склоняется над моим братом. — Вы в порядке, мистер Уизли? И... бам! Фред впечатывает в его лицо огромный ком снега и со смехом бросается на него, пытаясь свалить. Он совсем обезумел. — Джордж! Помоги мне! Пожаааалуйста! Снейп сильнее. Его лицо светится, и он вовсю старается накормить Фреда снегом. Я больше не думаю и прыгаю на спину моего профессора Зельеварения. Это было эпическое сражение. Мы двое, маленькие, но проворные против него, более коренастого (и чертовски сильного, к тому же), но невероятно гибкого. В конце концов, мы кричим "Победа!", я на его спине, Фред — на ногах. А потом мы снова падаем в снег. Кажется, он все еще потрясен сражением. Растянувшись рядом с нами, он пытается восстановить дыхание, отбрасывая мокрые волосы с лица. Слабый отблеск удовольствия все еще танцует в его черных глазах. Может, это была его первая игра в снежки? Он поворачивается к нам. Мы сидим, привалившись друг к другу, и улыбаемся до ушей. Он улыбается нам в третий раз. — Спасибо. На заметку: этот самый «Северус Снейп» легче улыбается на свежем воздухе, чем когда он заперт в подземелье. Он встает на ноги, снова холодный и невозмутимый. Мы следуем его примеру. Он бросает нам сухо: — Ученикам нечего делать ночью на улице. Я попрошу вас вернуться в помещение. Подавив хихиканье, мы следуем за ним. И вправду, наступает ночь: вокруг темнеет. Мы с Фредом, прижавшись друг к другу, наблюдаем, как он шагает впереди широкими плавными шагами. У него широкая и мускулистая спина. И мне интересно, такая же ли у него красивая задница… Дьявол, Фред! Он и его проклятая идея!.. Оставив ночь позади, мы проникаем в Большой Зал, где оказываются Дамблдор и МакГонагалл, увлеченные спором. Оба бросают на нас ошарашенные взгляды: Снейп в одежде, пятнистой от снега, и намокшими волосами, его обычно бледное лицо разрумянено от мороза, и мы двое, дрожащие от холода, сопливые, с восторгом, написанном на лицах. Впервые я вижу, как Дамблдор теряет самообладание. — Боже мой… Что же с вами произошло? Профессор МакГонагалл явно подозревает нас в какой-то новой шутке. Снейп смотрит на них спокойно и немного удивленно. — Абсолютно… ничего. Мы всего лишь немного поиграли в снежки. Мы взрываемся хохотом. Дамблдор и МакГонагалл провожают нас изумленным взглядом, даже не отвечая на наше «добрый вечер». Сегодня родилась легенда о Снейпе и снежках. Мы в нерешительности останавливаемся перед Парадной Лестницей. Снейп поворачивается к нам и хмурит брови. — И куда это вы направляетесь? — Ну… ложиться спать? — Об этом не может быть и речи. Сначала сходите в лазарет. Вы все дрожите. Мы следуем за ним, немного удивленные. Предупредительный Снейп? Нет, мы ничего не имеем против... Мадам Помфри коротко вскрикивает, увидев нас. Одним движением руки она стягивает с нас одежду, заворачивает нас в безразмерные покрывала и усаживает перед камином, вручив по большой кружке грога. А потом берется за Снейпа. — Но я же говорю вам, со мной все в абсолютном порядке! — Вы тоже промокли насквозь! И речи быть не может, чтобы я вас так отпустила. Попробуйте возражать мадам Помфри… В итоге Снейп сдается и вскоре присоединяется к нам, подталкиваемый нашей непоколебимой медсестрой. Он бросает на нас взгляд, полный отчаяния, который мы встречаем с радостью. Наступает тишина. Но эта тишина не тягостна, отнюдь. Это уютная тишина, полная блаженства. Вы знаете, минуты, когда вам так хорошо… Тихо потрескивает огонь. Я согреваюсь под покрывалом. От отвара идет приятный пряный аромат. Немного кружится голова, и я чувствую себя абсолютно счастливым. Возможно, у меня начинается жар. Мне так хорошо… Снейп закрыл глаза, удобно устроившись в огромном кресле, он дышит тихо и ровно. Он так спокоен, так безмятежен. Фред внимательно за ним наблюдает, его глаза наполовину скрыты за рыжими прядями. Он задумчиво покусывает губы. Мне нравится, когда он так делает. Мне невероятно хорошо. Я бы хотел оставаться так еще долго-долго. Потихоньку я засыпаю. Январь С Новым Годом! С новым счастьем! И т.д и т.п. Занятия возобновились (увы), но никто не кажется особенно сосредоточенным. Новости о Волдеморте добрались и сюда. Похоже, он снова собирает вокруг себя магов. Рон заверил нас, что маме и папе нечего бояться. Надеюсь, он прав. Кстати, о Роне: он, Гарри и Гермиона, также, как и большая часть Грифиндорцев начинают серьезно беспокоиться о нашем психическом здоровье. История об игре в снежки уже облетела всю школу (а, не, это не мы, это привидения все растрепали!) и теперь в коридорах на нас смотрят с любопытством, с восхищением, а иногда и с легким отвращением. Уляля, если бы они только знали. Если бы они только знали… Джорж ПО-НАСТОЯЩЕМУ увлекся Зельеварением. Какое падение! По правде говоря, даже я хорошо провожу время. И потом, это позволяет нам долго-долго разговаривать со Снейпом. Забавно, он единственный, кто нас различает. Это никогда ни у кого не получалось, но провести Снейпа нам никак не удается. Это меня бесит. Это меня раздражает. Это не дает мне покоя. Ладно. Мы попросили у Снейпа дополнительных занятий в его лаборатории. Конечно, он не смог нам отказать. Вы когда-нибудь слышали, чтобы преподаватель ЗАПРЕЩАЛ ученикам работать, если у них появилось такое желание? И вот два вечера в неделю мы наедине со Снейпом. Ням. В таких случаях он почти… расслаблен. Можно сказать, он отпускает себя, оставляет на время свою холодность и отстраненность. Но он никогда не улыбается. Что уж говорить о смехе. На самом деле, это ужасно. Я чувствую, что привязался к нему. Вначале это была просто шутка перед окончанием учебы. Приятное времяпрепровождение. Иногда его взгляд такой грустный. А иногда такой живой. Эти черные глаза. Проводя рядом с ним много времени, мы досконально его изучили. От него исходит запах специй, резкий, но приятный, теплый. Возможно, это от того, что он проводит так много времени со своими зельями. Его голос… Когда он оставляет свой саркастический тон… я мог бы слушать его часами. Что до Джорджа, то он его просто гипнотизирует. И потом, эти руки… Ммм… Северус Снейп. Северус…