Забывая о ЛЮБВИ, вспоминая о НЕНАВИСТИ.

Хватаюсь руками за острые скалы, Пытаясь спасти своё тело и душу. Но крепко вцепились ночные шакалы, Не давая мне выбраться снова на сушу. Мэри Эго Профессор Спраут всё-таки великая женщина. Каждый год она сажает, ухаживает, собирает десятки кричащих, плюющихся, колющихся и даже прыгающих растений и всё ещё остаётся в своём уме! Я бы так не смог, однозначно! Вот, например, сегодня нам пришлось полдня гоняться за сумасшедшим кустом, похожим на магловскую крапиву, с тем лишь отличием, что он улепетывал от нас на ластоподобных корнях, издавая при этом высокие хрюкающие звуки, и назывался не крапивой, а “Вереньеткой строгой”, что, впрочем, не помешало свободолюбивому растению несколько раз чувствительно ущипнуть меня за руки. А всё для чего? Чтобы потом, весной, собрать с упрямого куста маленькие жёлтые плоды, которые применяются в зельях, мазях и где-то там ещё, я, если честно, эту часть прослушал, а после вновь отпустить несчастное растение на волю, чтобы потом, зимой, вновь за ним гоняться! Бррр! После того, как наш человеческий ум, наконец, победил сопротивляющуюся сине-зелёную фауну местных грядок, я решил немного расслабиться и полетать. Морозный ветер приятно холодил щёки, заклинание, показанное мне вчера Северусом, не давало снегу залепить глаза, и я, расслабившись и поддавшись воле воздушного потока, скользил по небу и оглядывал окрестности, совсем потеряв счёт времени. А потом, когда опомнился, понял, что опоздал. Я рванул назад со всей возможной скоростью, бросил метлу у ворот, помчался в подземелья, перепрыгивая по три ступеньки. Уткнулся в дверь, рванул. Она оказалась открыта – слава Мерлину! Ввалился в комнаты, метнулся к спальне. Северус лежал на кровати с открытыми глазами. Зрачки расширялись и сужались, но взгляд пока ещё оставался осмысленным. - Гарри, – выдохнул он. Я уже был рядом. Сжал дрожащие руки мужчины, прижался к ним губами, зашептал, выливая в слова весь свой страх и сожаление: - Извини меня, Северус. Извини. Мне так жаль. Я опоздал. Ты простишь меня? О, Мерлин, как я мог забыться, как я мог! Извини меня, Северус! - Всё, Поттер! Хватит! – грубо перебил меня пришедший в себя зельевар. Приступ отпускал довольно быстро, стоило мне коснуться его кожи. – Замолчи. От твоих соплей здесь скоро ходить будет скользко. Я не желаю слышать этот неясный лепет, тем более, что я пережил несколько месяцев подобных приступов. Ничего бы со мной не случилось только из-за того, что один надоедливый гриффиндорец забыл о своём обещании. В конце концов пунктуальность никогда не была твоей сильной стороной. Холодный тон мужчины несколько остудил мой пыл. Я опустил глаза. Мне было стыдно… - О, Боже, за что мне такое несчастье! Иди сюда. Я подался вперёд в надежде на крепкие объятия, но получил лишь щелбан по лбу. - Да не сюда. Стой, ты всё что угодно способен испортить. Дай руку. Я послушно протянул вперёд правую ладонь. - Потерпи, – попросил зельевар и нажал на палец чем-то, напоминающим шип дикобраза. Появившиеся бусинки крови зельевар быстро сцедил в стоящую неподалёку колбу. Заранее он приготовился что ли? В баночке что-то заискрилось, забурлило и, наконец, затихло. Жидкость приобрела тёмно красный оттенок. - Дай палочку. - Что? - Палочку, - терпеливо повторяет мужчина. Я уже вообще ничего не понимаю, но, несмотря на это, послушно протягиваю то, что просят. Северус тем временем вынимает из кармана зелёную плоскую бутылочку в форме змеи с привязанной на конце верёвкой, переливает туда тёмно-красную жидкость и дотрагивается до получившейся смеси моей палочкой, после чего откладывает её в сторону. Чуть встряхнув змейку, Снейп накидывает шнур себе на шею, пряча баночку под одежду. - Всё! – торжественно провозглашает он. – Теперь можешь отойти, Поттер. Я не двинулся, всё так же продолжая сидеть в максимальной близости от зельевара. - Поттер! Подними свой зад и покинь моё биополе, – зашипел Снейп, в своей привычной манере, а потом, когда чуть-чуть отодвинулся в сторону, снова перешёл на самодовольный тон. – То, что ты сейчас видел, было соединением основы зелья, сохранения магической печати и крови носителя необходимой магической печати. - И что это значит? – непонимающе спросил я, всё ещё побаиваясь отсесть подальше. - Это значит, Поттер, что больше нет необходимости в твоём присутствие во время приступов! Их просто не будет пока у меня на шее висит флакон с зельем! Должен ли я был обрадоваться этой новости? Несомненно. Так почему на душе скребут кошки? - Ты случайно не решил избавиться от меня теперь, когда я тебе не нужен? – спрашиваю я шутливым тоном, за которым прячу страх. Чёрт! Я как баба! Плевать… Ну же! Что ты молчишь!? - Разве что на сегодняшний вечер. У меня скопилось слишком много дел. - В два часа ночи? - Поттер! Иди, перечитай учебник! Большинство зелий для лечения ран, так необходимых в медпалате, готовится именно в ночное время. Я сегодня выспался и готов этим заняться. Так что иди к себе. Дай мне побыть хотя бы одну ночь в тишине и покое. *** Бреду по коридору. Внутри пусто. Почему мне кажется, что от меня просто избавились? Выкинули за дверь, как ненужную вещь. Мигрень отдаётся болью в висках, сжимает лоб невидимыми тисками. Как больно. Не хочется сопротивляться. Шаг, снова шаг. Ноги несут меня к выходу, я не противлюсь, бреду как во сне, подчиняюсь неведомой силе. Кто-то зовёт меня. Я слышу женский голос, мамин голос… Холодный ветер бьёт в лицо, забирается под мантию, кусает за кожу. "Завтра появятся синяки", – лениво думаю я, ни на миг не отступая от намеченной цели. Ноги тонут в сугробах, утопают по самые колени. Метель поднимает ледяное крошево, бросает его в меня, словно рой пчёл. - Гарри! Гарри, иди сюда. Гарри… - Мы ждём тебя. Ну же, иди сюда, Гарри… - Гарри, пожалуйста, поторопись. Ты рискуешь пропустить всё веселье… Гарри… Игнорирую холод. Иду на голос. Он гипнотизирует, зовёт, умоляет. Иногда кажется, что это мама подзывает меня к себе, иногда, что это отец. Я уже вижу их. Вот, стоят, прильнув друг к другу, машут руками, улыбаются. На маме - смешная вязаная шапка, которая явно ей велика, волосы, торчащие из-под неё, чуть припорошены снегом. Отец время от времени протирает запотевшие от холода очки. Бегу. Снег шуршит под ногами, скрипит лёд, и в следующее мгновение я проваливаюсь куда-то вниз. Ноги, а затем и тело обжигает. Мантия, быстро намокая, тянет вниз, руки соскальзывают, и я с головой погружаюсь в воду. Паника. Наваждение отпускает, но уже слишком поздно. Я подо льдом, в холоде и тьме. Одежда стесняет движения, делает все попытки нащупать пробоину неуклюжими, бесполезными. И мгла, мгла везде. Она осязаема, она пахнет болотной тиной, а на вкус похожа на морскую капусту. Я пропускаю её меж пальцев: холодная, чуть жирная, она касается моей кожи, проникает в глаза и в уши, растворяет в себе. Страх. Я не могу понять, где верх, а где низ. Лёгкие горят. Задыхаюсь. Боль в голове и в груди становится невыносимой настолько, что, кажется, вот-вот вдохну, вот-вот впущу в себя ледяную воду, умру… Неизбежность. Голова ударяется обо что-то твёрдое. Лёд. Начинаю биться об него. Колотить кулаками, но в руках нет силы. Не за что уцепиться, не от чего оттолкнуться. Весь мир растворился в студёной озёрной воде. Не осталось ничего, кроме холода. Да и он уже не кажется смертельным, холод почти убаюкивает. “Вот и всё”, – подумал я. На сей раз, с этой мыслью пришёл гнев, и, собрав в единый ком эту ярость и боль, я вновь заставил двигаться мускулы, которые были готовы не двигаться никогда. Отчаяние. Упёрся рукой в лёд, пытаясь нащупать рваные края пробоины, скреб твёрдую поверхность, сдирая об неё ногти. И вдруг почувствовал, как мою руку хватает другая рука и тянет… Надежда. Голова ударилась об лёд, а потом вынырнула на поверхность. Дышать… Я только и мог, что дышать, давая чёрной воде выливаться из носа и изо рта, да моргать глазами, ослеплёнными светом, горящим на кончике чужой палочки. Меня всё ещё тянули, вытаскивая из воды. Я извивался как тюлень, пытаясь поскорее выбраться из холодных вязких объятий. Наконец, полностью выбравшись, кашляя, ёжась, я замер на холодном снегу, не находя в себе силы сдвинуться с места. Кожу жгло, несмотря на то что мой спаситель уже успел быстрым движением палочки высушить мою одежду и наложить согревающие чары. - Оставьте меня, – попытался сказать я. – Со мной всё в порядке. Слова вышли невнятно, всё в мире замедляло свой бег, замирало. Мне нужно лишь немного отдохнуть, а потом я встану и снова пойду. Рывок. Меня подняли. Я почувствовал крепкие руки, бережно обнимающие меня за плечи, услышал стук чужого сердца у себя под щекой, чьё-то дыхание рядом с макушкой, и даже уловил чуть слышный запах корицы и лимона идущий от чёрной мантии, в которую меня уже успели укутать. - Я сейчас, сейчас, – зачем-то пролепетал я, обращаясь то ли к спасителю, то ли к самому себе. – Всё в порядке. Услышал что-то в ответ. Голос был глубокий, обеспокоенный… сердитый немного. Но как я ни старался, слов разобрать так и не смог. Темнота и тепло обволакивали. Я провалился в забытье.