Сливки и Клубничка

— Я не поеду в этом году к бабке и дедке, — озадачил Левушка отца и мать в начале июня. — Почему? — отец практически дома не был, так как посевная брала свое, и он пропадал безвылазно в полях со своими студентами. — Не поеду и все, — уперся Лев рогом, хмуро смотря на Эдуарда. — Он же не едет! А почему должен я? Катя потерла виски и, сложив руки кренделем под грудью: — И что, все лето будешь торчать в пыльных стенах? В обнимку с компьютером! У Эдика, между прочим, летняя практика до июля. И потом, они со Светой в августе, как я понимаю, хотят поехать к морю. Может тогда поедешь с ними? Раз не хочешь в деревню. Теперь уже поперхнулся Эдик, который просто мечтал на югах отдохнуть только со своей любовью один на один, а не с грузом в виде малолетнего ненормального братишки. — И то право. Море, девочки! И не смотри на меня зверем. Лев уже большой, и ему не надо менять памперсы, — ухмыльнулся на убивающий взгляд старшего сына отец. — Мне они не нужны. Ни деревенские, ни Черноморские, — оскалился Лева, смотря, как вздрогнула от его слов мать. И Эдик проглотил свои так и невысказанные «фи», напрягаясь всем прогонистым телом. Чем меньше оставалось дней до воссоединения с Володей, тем настырнее и упертее становился Левушка, даже не замечая этого. — А что так? Уже нашел свою настоящую любовь? Так вроде вы с Кларой расстались? И правильно сделали, она точно не для тебя. Такую дикую кобылицу трудно обуздать, тут нужен всадник по-опытнее. А не ты — сопля! — отец отпил чайку и посмотрел на часы, надо было уже спешить. — Клара не была моей девушкой и уж тем более моей любовью, — вспыхнул от негодования скулами Левушка. Ну почему его никто не слушает и не воспринимает всерьез? — Кстати, дорогой! Когда ты сегодня будешь дома? И насколько растянется в этом году твоя посевная? — попыталась вмешаться в его противостояние с отцом мать. — Погоди, Катя! — отец отмахнулся от нее рукой и вперился серьезным взглядом в младшего сына. — Ты хочешь сказать, что даже ни разу не переспал с ней? — Я ее и не целовал ни разу, — хмыкнул Лев и, не обращая внимания на вновь пытавшуюся влезть между ними мать, добил. — Я вообще никогда не интересовался женщинами в том самом плане. И кроме того... да, я люблю, но мужчину. — Чего? — отец поперхнулся горячим чаем, а потом, закашлявшись, получил по спине от старшего сына. — Чего... кха-кха... ты сказал? — Я люблю Володю. И никто кроме него мне не нужен. Вообще. Лева поставил свою даже не пригубленную чашку и вышел из-за стола в полной тишине. И только спустя минут десять, как он оставил родных на кухне в застывших позах, Сергей выдавил из себя: — Он же пошутил? Катя отрицательно покачала головой, а Эдик буркнул: — Если бы... но Лев совершенно на полном серьезе. *** Отец и младший сын не разговаривали примерно с месяц после этого инцидента. Как мать ни пыталась внушить Леве, что Володя раньше не приедет, сын уперся, как мул посреди речки, и не собирался никуда на лето уезжать из дома, ожидая возвращения своей незабвенной любви. — Я все думал, ты их пытался себе на член натянуть. Эдик как-то зашел к Леве, который в кои-то веки решил разобрать свои старые вещи. И выкинуть к чертовой матери все ненужное детское барахло. — Нет, я их натягивал на ручку массажки нашей мамы и трахал ею себя в зад, — выдал лихо Лева и, видя, как от такого объяснения у Эдика выпала упаковка с шариками из рук, ухмыльнулся. — Не бойся. После того, как Володя уехал, я таким больше не занимался. — Ты мне что, сказал правду? — Эдик боязливо поднял шарики и водрузил их обратно на полку. — Да, мать в курсе, ей Володя рассказал, когда за этим застал меня. Помню, он тогда меня здорово отругал. Ибо испугался, что я мог себе что-нибудь там порвать. — М-да... а ты простых путей точно не знаешь... Отец до сих пор в шоке от твоего бравого признания. И на фига ты ему только сказал? — Я люблю Володю, и если мой возлюбленный мне позволит и примет меня таким, каким я стал, то я собираюсь жить с ним. Как муж с женой. Пусть отец узнает об этом заранее, может поймет и простит нас. — Поймет ли? Вот точно не знаю. А уж на то, чтобы простить?.. — замялся Эдик, как в комнату к сыновьям заглянул сам Сергей. Он оглядел согнутого над разбросанными вещами Левушку и мотнул головой на выход Эдику. Старший сын понял сразу, тяжело вздохнув, и ушел. А отец, сев на кровать к Левушке, скрестил руки перед собой. — Катя мне все рассказала, вернее, вместе со Светой. Значит, ты не переболел? — Нет, — Лев встал у стенки и посмотрел на осунувшегося отца. Этот разговор был тяжелым и для него, но необходим им обоим. — А если Володя отвергнет тебя? Отступишься? — Нет. Попытаюсь снова добиться его любви, как и раньше. Всеми доступными мне способами, — уперся младший сын. — Мать сказала, что ты его буквально измором взял и откровенным шантажом. Это правда, что к тебе лип другой парень из класса? — Да, поэтому я попросил Клару разыграть мою ширму, пока не вернется Володя. Отец похрустел костяшками пальцев и, встав с кровати, отвесил здоровенную пощечину Левушке, а когда тот схватился за рассеченную губу, пояснил. — Это тебе за то, что загнал Володю в угол. Как ты посмел шантажом добиваться любви? Человека, который для тебя столько сделал и стал так дорог! Левушка сплюнул кровью на пол: — Если бы я так не сделал, Володя меня бы послал. А так он взял на себя ответственность за нашу с ним близость! Вторая пощечина унесла Льва на кровать. Щека тут же взбухла от удара, отец своего мелкого сынишку не жалел. — И он был бы совершенно прав! Нашел себе забаву. Доставать взрослого ответственного человека. Сопливый засранец! Ты соображаешь, что его вообще могут упечь в тюрьму за совращение несовершеннолетнего? — Я его люблю! — оскалился Левушка окровавленным ртом. — Ща я тебе впишу голубую любовь по первое число! До зимы на свою жопу похотливую не сядешь! Сергей был сильным как духом, так и телом, а еще с весьма тяжелой рукой. Эдик вместе с Катей в ужасе вломились на отчаянные крики Левы в его комнату и застали Серегу за стеганьем голой жопы младшего сына старым армейским ремнем. Отец держал Левушку на четвереньках, зажатым между своими мощными ногами задом наперед и, содрав с Левкиной попы портки, вписывал по первое число. Парень визжал уже как поросенок во всю глотку, пытаясь скинуть озверевшего отца. — Сереженька! — начала было Катя. — А ты вообще помолчи! Ну надо же, как благородно. Решили дать этому говнюку подумать. И Вовка хорош! Послал бы сразу и дело с концом. Так нет же! Левушка — то! Левушка — се! Ну я тебе устрою совместную жизнь с мужчиной. Гейская проститутка! Эдик, видя, что у Левушке на заду и спине нет уже живого места, повис сзади отца, пытаясь блокировать. — Я сказал! Не лезь! Вот своих родишь со Светкой — вот и воспитывай! — Серега, разбушевавшись, перехватил ремень другой рукой и отходил им еще и старшего, причем пару раз попав по голове. — Ты их убьешь! Катька стала грудью между всхлипывающим на полу Левушкой и прикрывающим окровавленную голову Эдиком, ибо пряжка от ремня рассекла ему лоб. — Катька, не встревай! — прорычал злобно отец в глаза своей единственной любви. — Если он полюбил парня, а не девку, так что? Теперь ты его за это убьешь? Серега замахнулся было на Катерину, но потом, злобно сплюнув, шваркнул ремнем об пол: — Я его не для этого растил, чтобы он чужим мужикам собственный смазливый зад подставлял! — Я... люблю... только... Володю... — проблеял с полу избитый Лева. Отец его отхайдокал мастерски. Мало того, что Левушка описался от боли, так еще и облевал все что мог, так как под ремень попал не только зад, но и перед. Серега вообще обработал ремнем все, до чего дотянулся у младшего сына. — Отлежишься и марш в деревню! Чтобы я тебя до осени тут не видел. Гейский говнюк! Ну, пусть только Володя к тебе сунется. Я и ему вкачу по первое число. Да так, что черное белым покажется! — закончил отец, ударом ноги вышибив у младшего из спальни дверь. *** Левушка не был бы сыном Сергея, если бы не объявил голодовку. Уж по упертости Лев теперь мог дать фору даже своему отцу, не говоря уже про старшего брата. «Если не ставить цель. В жизни ничего не добьешься», — вспоминал он слова любимого и решил во что бы то ни стало настоять на своем. — Ничего, поголодает день другой, а потом будет жрать все, как миленький, — заявил хмуро Сергей, гоняя чаи с утрица с топленным молоком. — Неделя уже прошла... — заметила сухо Катя. — Подумаешь, неделя! Человек может прожить без еды намного больше. Он воду же пьет? — Пьет... — Ну вот, значит не сдохнет. — И он не встает с постели... — Ну в туалет же ходит? — А ты хотел бы, чтобы он пруденил под себя? И так обоссался, когда ты его отстегал. Совсем зверем стал, а ведь он твой сын! — прорычала хмурая Катька. — У меня не может быть сына-гея. Я все сказал! — хлопнули кружкой о стол, да так, что она развалилась в аккурат на четыре части. — Третья за неделю... — вздохнул тяжело Эдик, смотря, как мать убирает осколки бренной чашки. Прошла еще неделя. — Лев, не дури, а? Ведь копыта так откинешь. Эдуард понял, что Черноморское побережье ему со Светой в этом году не светит. Оставлять свою мать и братишку на звероподобного отца было не дело. Лева перестал еще и разговаривать. Он тупо лежал на кровати и рассматривал узоры настенного ковра. Придумывая про себя различные сказочные истории. Из восточных завитков составляя целые картины исторических побоищ, замков, городов, стран. Голод его уже не мучил к концу первой недели, он даже стал испытывать отвращение к запаху пищи. Единственное, сильно кружилась голова, когда он ползал на горшок. — Мать вся извелась, уже Володьке написала, что у вас с отцом произошло. Да и Светка себе место не находит. На слове «Володьке» Левушка перестал водить пальцем по завитку какого-то экзотического цветка, но спрашивать не стал. Через пару секунд палец Левушки пошел путешествовать дальше. Он постарался не вникать в поучительную речь Эдика. Впрочем, он не слушал и причитания матери. А когда та попыталась через вену ему колоть глюкозу, выкинул через окно капельницу, безжалостно выдрав из вен иголки. А в конце третьей недели к нему в комнату с овсяной кашей наперевес залетел злой как черт отец. — Ты будешь жрать, сучок, или иначе я тебя буду кормить силой! Он смог втолкать пару ложек Левушке в глотку, пока Катерина не оттащила с Эдиком его от бледного младшего. Но к тому времени Лева уже был давно в голодовке, и грубая пища вызвала сильнейшую рвоту. Лев еле свесился с кровати и выблевал с болью все, что в него попытался всунуть отец. Сергей отшвырнул от себя жену и старшего сына, а потом запулил тарелку с кашей в стену, где та разлетелась на мелкие осколки, оставляя на стене живописную блевотную композицию. — Чего ты добиваешься, а?! — взвыл отец, как подбитый зверь. Левушка поднял слабую голову и прохрипел: — Всего лишь... разрешение... быть с любимым человеком. — И для этого ты готов убить себя? А может ты ему и на хуй не сдался! — проорал отец. — Это не правда, — перебила его Катя, потирая себе отбитый об угол стола бок. — Володя попытался прилететь сразу, как только прочитал мое письмо. Но у него обязательства. Его даже не отпустили на несколько дней. Но он сократил программу по-максимуму. И теперь вместо конца октября прилетит в начале сентября. — И ты туда же? Хочешь из этого засранца сделать гея? — Гей — не гей! Мне уже плевать. Он мой сын! — А мне не плевать. Это позор! — И что? Посмотри на него! До чего ты его довел своим правильным воспитанием? Хочешь, чтобы он умучил себя голодом до смерти? Ты этого хочешь?! — сорвалась Катерина, сжимая кулаки. Сергей взглянул на бледного Левушку, на подранного Эдика, которому пришлось после его ремня зашивать бровь, и на свою взбешенную голубоглазую любовь. — Да делайте, что хотите. Если вам плевать! Мне и подавно! Хоть член с яйцами ему оторвите и вшейте силиконовую грудь. Отец в который раз сорвал с петель дверь Левушкиной комнаты, а Эдуард коснулся мамы рукой: — Мам, ты как? — Нормально. Неси тряпку, надо тут все прибрать. И дуй за курицей в магазин, надо нашему упертому герою сварить бульон! — Это правда, что... Володя хотел приехать ко мне? — Левушка воззрился требовательно синью глаз на мать. — Правда. А еще написал, что высечет тебя ремнем сам, если ты не бросишь свою ебнутую голодовку, — Катя села рядом с младшим сынишкой и обняла его полной рукой. — Ну все, прекращай. Отцу ты доказал свою точку зрения. Так что надо кушать. И до бульона я тебе поставлю глюкозу, надо как-то приводить тебя в порядок. А то перед Володькой даже стыдно. Вместо пухленького мальчика придется сдавать святые мощи. *** Месяц ушел на восстановление сил и тела. Но как бы мать не настаивала, и как бы не игнорировал отец, Левушка в деревню не поехал. Эдик со Светой из-за него не решились также покинуть город. Посему, к сентябрю месяцу все семейство Левушки было на нервах, ожидая приезда Володьки. — Не тресни от счастья. Это не факт, что он сегодня же прилетит к тебе. Мать говорила, у него еще дела в Москве, — Эдуард смерил Левушку с ног до головы и усмехнулся. — Иди-ка ты в школу, выпускной класс все же, а то снова посрешься с отцом. — Я боюсь, как бы он не напал на Володю... — прошептал, путаясь в словах, Лева. — Ты же сам не уверен, что у вас все будет тип-топ. Но вещи свои уже сложил. Конечно, отец из-за этого бесится. Хотя, благодаря твоим супер-геройским выходкам я умудрился вдуть Светке. Она ослабила бдительность, и мне удалось, — Эдик подмигнул братишке, намекая на то, что армия ему теперь хотя бы на время не грозит. — И потом, если освободишь комнату, мы ее со Светкой заберем под детскую. — А ты нахал! — Левушка обалдел от такой нахрапистости братка. — У Светки же вроде квартира? — И что? Спасибо скажи лучше, внуки отвлекут наших предков, и у тебя будет больше возможности и времени зависать с Володькой. — Ну, спасибо, братан, — хмыкнул Лева, собираясь-таки в школу. — Для тебя хоть луну с неба, а вообще, не боись. Сейчас Света прикатит! Мы с ней решили сказать о ее беременности пораньше, чтобы смягчить удар на вас. Да и мать сегодня не на дежурстве. Так что, если даже твой гулена приедет, отец в открытую при нас нападать на него не будет. А завтра суббота. Ты и сам будешь дома. Так что беги и учись, — Эдик взъерошил волосы Левушке и усмехнулся. — И все-таки я был тогда прав. Володька — мутный тип и такой скользкий. — Да с чего? — обиделся Левушка, убирая от себя руку брата. — А как по-другому? Во как намутил вокруг тебя. А потом ускользнул в загранку, оставив все проблемы на тебя одного. Да если бы он не появился в нашей жизни, вряд ли бы ты захотел жить с мужчиной. Левушка с таких слов даже завис: — Возможно, ты прав, но с другой стороны... я бы мог оказаться под Артемом. Или с Кларой! И, видя, как резво передернуло Эдуарда, рассмеялся от всей души. Сегодня Володя прилетал в Москву. День–два, и он будет дома. У них дома, а там будет видно. Зря он голодал или как. *** Даже Тамарка заметила, как Левушка последние уроки сидел на иголках. — Дождался-таки? — спросили его на большой перемене. — Угу, — согласно кивнул Левушка, смотря, как Димка и Артем на него таращатся издали. — Кларка тебе привет передавала. — Ты пока с Юркой? — Пока да. Хотя, думаю, что все же его брошу. Заебал он меня со своим максимализмом, — начала Тамара о своем, о женском, как услышала. — Прости, Тома, но я на физру не пойду, просто не могу больше ждать. А вдруг он уже приехал... А я тут... — Иди. Я скажу, что у тебя несварение, — усмехнулась понимающе дева и подтолкнула Левушку к выходу из класса. — Ну, давай же, не заставляй любимого ждать. — Ага! Спасибо, — улыбнулись Тамаре так, что она всерьез подумала, почему раньше не замечала такого красивого парня рядом с собой. До дома Лева домчался за пару минут и, взлетев на свою площадку, от страха завис. Двери квартиры Володи и их были раскрыты настежь. А на этом пяточке торчали все, кто мог: Светка, Эдик, мать и отец. И было видно, что их батя еле держит себя в руках. Но когда из дверей вышел осунувшийся Володя, такой родной и желанный, у Левушки содрало все предохранители. Он с воем кинулся на грудь к своему любимому и, почувствовав, как его обнимают ответно, зарыдал. Эдик вцепился при этом в их издерганного отца, а мать и Света умудрились как-то встать ширмой между отцом и младшим сыном. Володя, сжимая Левушку в руках, глянул обеспокоенно на решительно настроенных женщин и совершенно зеленого Сергея, на котором смертельной удавкой повис Эдуард. Но Катя помахала рукой, мол, уведи Леву к себе, подальше от отца, а все остальное оставь на нас. И он, согласно кивнув, утянул за собой в коридор своей квартиры громко рыдающего Левку. — Господи, котенок! Как ты изменился, любимый, — Володя усадил к себе на колени зареванного парня, прижимая трепетно к себе и уцеловывая. — Я тебе... ик... не нравлюсь? — забеспокоился Левушка, хотя все действия любимого как раз говорили об обратном. — Не говори глупостей. Просто я поражен до глубины души, насколько мой мальчик похорошел и вырос. Вот и все. — Мой... отец нас убьет. — Нет, я уже разговаривал с ним. Конечно, разговор был не из простых, выматывающий и длинный. И он до сих пор злится и на тебя, и на меня, не одобряет и так далее и тому подобное. Но уже поделать с нашими отношениями ничего не может. Так получилось, что мы с тобой разминулись утром всего на час. Я попросил сестру забронировать мне билет. И она мне с радостью помогла. Так что я буквально с одного самолета перепрыгнул на другой. Более того, зимой она приедет к нам, ей очень хочется увидеть тебя и познакомиться. — Твоя сестра? — Да, я показывал ей твои фото. — Какие? — обалдел Лева. — С дискотеки, той самой, после которой мы с тобой провели вместе первую ночь. Оказывается, тебя там несколько раз сфотографировали, когда ты зажигал с девицей, если правильно помню, ее зовут Тамара, — заметил ехидно Володя, отмечая особый красный окрас Левушкиных ушей. — Кто? — Твой классный руководитель. И она мне выслала эти фото на официальный ящик больницы. Правда, там не разобрали и отдали твоей маме. Ну а Катерина переслала мне в Германию. — Мой отец... он разрешил мне жить с тобой? — промямлил, путаясь, Левушка. — Разрешил при ряде условий, — Володя накрыл тянущиеся к нему пухловатые губы своими, утягивая в поцелуй. — Каких? — отлипли с сожалением от желанных губ. — Мы не афишируем нашу связь. Во всяком случае, до твоего совершеннолетия. Я готовлю тебя для поступления в любой университет или академию в нашем городе, и ты поступаешь туда после окончания школы. А потом обязательно в аспирантуру. — И это все? — Левушка и не думал, что так просто отделается. — Нет, — Володя нежно улыбнулся и прижал его к себе. — А еще я должен любить только тебя всем своим сердцем. Быть твоей опорой во всем, всегда быть рядом: в горести и радости, болезни и в здравии... — Погоди–погоди, — перебил его, полыхая щеками, Лева. — Смахивает на брачный обет! — Так оно и есть. Я дал твоему отцу слово, что отныне буду только твоим и всегда с тобой. Причем перед лицом троих свидетелей: твоей мамы, Светланы и Эдуарда. Ты чего скис, а? — ухмыльнулись на то, как Левушка прижался к его груди. — Жалею, что не слышал и не видел этого... — Могу повторить хоть сейчас. Если ты на себя наденешь при всех свадебное белое платье! — Издеваешься? — Нет, иди сюда. Ты просто не представляешь, как я скучал по тебе и волновался. Володя прижался еще сильнее ко Льву, положив ему на плечо лохматую голову. — Ты волновался? — не поверил тот. — Конечно. Ты уже зимой становился настоящим красавцем. А я уезжал, отпуская тебя буквально из своих рук, обещая клятвенно Катерине, что не предприму ничего и приму любое твое решение. Даже если ты станешь встречаться с девушками и полюбишь другого человека. — А я боялся, что ты найдешь себе кого-нибудь в Берлине. Ты такой безумно сексуальный и красивый. Володя рассмеялся и, устраивая у себя на груди Левушку, чмокнул в макушку: — Мы оба выдержали это испытание временем, и я рад, что влюбился в тебя, Левушка. Ты слышишь? Я люблю тебя. — Слышу, — зарылись на груди и прошептали. — И я тебя тоже... Володя. Они еще несколько часов сидели просто в обнимку, наслаждаясь родным теплом. И шепча друг другу сентиментальные нежности, рассказывая о своей непростой жизни, как они провели время вдали друг от друга. Левушка рассказал о Кларе, не таясь. Даже о том, как она изнасиловала Димку и Артема. У Володи даже пот выступил на висках от такой страшной перспективы. Но он промолчал, не высказав и слова в осуждение поведения боевой подруги Льва. Сам же он рассказывал о тяжелых буднях хирурга. Как ему пришлось совмещать изматывающую учебу и бесконечные дежурства в больнице. Его как ученика и практиканта загрузили по-полной. Володя и не заметил, как Левушка, убаюканный его голосом, уснул счастливым у него на груди. В дверь стукнулись и, поняв, что она открыта, вошли вовнутрь. — Ты бы, Володя, запираться, что ли, научился? Сейчас уже будешь ведь не один, — Эдик занес две сумки с вещами Левушки и вязанку его учебников. — Уснул? — Да, намучился бедолага. Как Сергей? — Мечет молнии и переругивается с мамой. В общем, уже по-обычному, и это стало нормой. — Ну не сразу, конечно, он примет нас, далеко не сразу. Возможно, придется доказывать свою любовь к Левушке всю оставшуюся жизнь. Да, поздравляю, вовремя вы со Светой решили родить наследника. — Ха, спасибо скажи мне! Знаешь, как она упиралась? — Эдик хлопнул себя в грудь, показывая, какой он секс-герой. — Не думаю. Если бы Света не захотела, ты бы не стал так быстро папой. И пошел бы в армию как миленький. Или в аспирантуру, — усмехнулся Володя, устраивая удобнее на себе спящего Левушку. — Думаешь... она? — Эдик, ты так и не понял? Света принимала гормональные препараты. Даже я знаю об этом. Поэтому можешь гордиться! Она решила, что ты подойдешь на роль отца ее ребенка. И осознанно забеременела от тебя, — добил Володя и рассмеялся, услышав хмурое от Эдика. — А мне кажется, что она просто решила помочь вам с Левой, оттянув большую часть внимания наших родителей на себя. — Думаю, и это тоже. Для меня Света очень хороший друг. Эдик зыркнул на то, как Левушка во сне цепляется за Володю, и решил поменять кардинально тему со скользкой своей на не менее скользкую новообразованной гейской пары. — И когда будете покупать двуспальную кровать? Теперь-то ты у нас женатик! Володька даже и не думал смущаться на выпад этого прохиндея. — Думаю, завтра, а еще плиту, холодильник и стиральную машинку. Сам понимаешь, теперь при наличии такой милой «женушки», стирать постельное белье придется довольно часто. А как у вас с домашним уютом?.. — воткнули ответно острую шпагу, видя, как Эдуард покрывается устойчивым румянцем. *** Левушка проснулся в объятиях Володи уже затемно. Он не почувствовал, как его мужчина разложил угловой диван и даже накрыл их обоих теплым пледом. — Проснулся? Володя явно был настроен сегодня дойти до конца, ибо то, как Левушке обнажили и ощупали задницу и вмиг налившиеся его выросшие муди, говорили о том, что его хотят. И как! В бедро Левушке упирался горячий возбужденный член его любимого. Володя уцеловал затылок Левы, и, шепча сентиментальности и нежные слова, ввел в приоткрывшийся для него анус сразу два пальца. — Холодно, — стыдливо зарылись на груди у распаленного хирурга. — Это специальная смазка, и не бойся, я закрыл дверь. Теперь я ее открытой держать не намерен, — Левушку вжали в себя и, уцеловывая, продолжили растирать и осторожно растягивать сзади. — Повернись ко мне попой, на бочок. Левушка, дрожа от предвкушения, исполнил просьбу Вовки и, оттопырив ягодицы, почувствовал, как в него стала протискиваться твердая и обжигающе горячая головка любимого. — Больно? — Терпимо. — Если больно, продолжим завтра. — Нет, сегодня. Я этого ждал больше года. — М-да... — ухмыльнулся на последнюю реплику Вовка. — Ты существенно подрос и тут, — огладили текущий член Левушки. — И здесь стал гораздо шире. Сделали легкий выпад бедрами, осторожно раскрывая бархатистые стенки кишечника своего мальчика до конца. Левушка охнул, вцепился руками в одеяло, задрожал от сплава боли и немыслимой похоти. Только само осознание, что вот оно то — что так он долго желал, рвало башню. — Я сейчас кончу. — Неужели так сладко, когда я проникаю в тебя? А, котенок? Левушка задрожал, выплескиваясь под себя и зажимая задницей намертво ноющий фаллос Володи. — Ты даже не представляешь как, — немного морщась от саднящего зада. — Ну почему же, — Володя переждал спазм задницы Левушки и задвинул обратно до упора своих ноющих яиц. — Держись, котенок, сегодня я собираюсь тебя любить до самого утра. Ты просто не представляешь, какой у меня сперматоксикоз развился в Германии от недотраха. — У меня не меньший, любимый, — Левушка потянулся к полураскрытым губам Володи, выпячивая назад как последняя блядь разведенные ягодицы. — А я буду отдаваться тебе всю эту долгую ночь. И так до рассвета, предаваясь сладостной близости друг друга, нежно, осторожно, между необходимыми обоим передышками, но не менее остро и желанно. А утром еще и провалялись в обоюдных объятиях до самого обеда. *** — Куда мы едем? Левушка еле собрал ноги после такой жаркой ночки, но массаж на пояснице и спине, исполненный Володей, ему очень даже помог. А также то, что Вовка поутру тщательно смазал ему его натруженную задницу специальной заживляющей мазью, откровенно радуясь, что нет и намека на выделения с кровью. Хотя они и прокувыркались всю ночь с Левушкой, но Володя не простил бы себя, если бы порвал зад любовника. — Кое-кто умный намекнул, что нам нужна кровать. — Эдик, да? — покраснели аппетитно ушами. — Ну да, и я думаю, что надо бы оборудовать спальню по-нормальному и разобрать в ней склад из моих вещей. Не дело спать на диване. Как считаешь? — подмигнули Левушке и чувственно поцеловали в губы. — Я только за. Так куда едем? — уточнил Лева, надевая ботинки. — Туда же, где и покупали диван. Девушка была все та же и, как два года назад, снова попыталась навязать себя Володе. Они выбрали двуспальную кровать без изысков. Зато со слов Вовки — «С прочной конструкцией! Ты же понимаешь, котенок, нам нужно что-то попрочнее... Так?» — рассматривая с удовольствием залитую мордашку багровой краской, которая подтвердила ему кивком правильность выбора. И теперь, пока Левушка приходил в себя, сидя оттраханной по всем статьям задницей на выбранной ими кровати, Вовка увел прекрасную деву оформлять заказ. — Какие люди! — Артем нарисовался как из неоткуда. — Неужели дядя Вова прикатил? Сзади него дорисовался Димка с Лешкой. Но постебаться над Левушкой им не удалось, вернулся тот самый «дядя Вова». — О, старые знакомые! — залыбился Вовка, показывая крупные белоснежные клыки. — Как попки, мальчики? Говорят, Клара еще та бисексуалка и страстная бестия! Леша пытался что-то провякать в ответ, но Артем и Димка лихо заткнули его в четыре руки и утащили мигом вон, сматываясь с территории весьма агрессивно настроенного Володи. — Знаешь, Лева, познакомь меня с Кларой. Хочется посмотреть на человека вблизи, который так лихо выдрессировал этих ублюдков, — заметил задумчиво хирург и подмигнул своему мальчику. Стиральную машинку, холодильник и плиту им привезли в воскресенье. Володя выбрал технику попроще, самую что ни на есть бюджетную. Но нашим влюбленным это было как-то все равно. Главное функционально, надежно и удобно. А через недели три ранним утром Володя с Левушкой бежали по осеннему лесу практически шаг в шаг, плечом к плечу. После подъебки Эдика насчет безвылазных марафонов между ними в постели. Конечно, отец Левушки до сих пор зыркал убийственно в сторону обоих и воротил нос, до конца так и не приняв их нежные отношения. А на работе медсестры с особым остервенением взяли Вовку как престижного жениха снова в оборот, тем более узнав, что Света беременна и выходит замуж за другого мужчину. Это был новый, волнительный переходный период в их отношениях. И сколько будет таковых, никто из них точно не знал. Как и то, куда будет поступать после школы Левушка. Но сейчас эти двое красивых молодых мужчин бежали по сказочному золотому лесу, и у них на двоих была одна общая дорога. — Знаешь, я тортик вчера купил! Сегодня Светлана должна прийти к Эдику насчет их предстоящей свадьбы. А мы заодно с тобой отметим с ними наше официальное воссоединение. Как молодой зарождающейся семьи. Правда, к-хм, однополой. — Тортик? — прыснул Левушка на слова Вовки об их «однополом семействе». — Ага! Я Светке пообещал, что как только с тобой обоснуемся, позвать их с Эдиком в гости. А что? Думаю, клубничка со сливками будет самое то, а? Левушка от такого даже бежать перестал: — Ты это... помнишь? — Конечно. Все, что касается тебя, мой возлюбленный, я все помню досконально. Левушку прижали к себе и чувственно поцеловали, утаскивая подальше от тропинки в золотые непролазные кусты, прошлой ночи обоим явно не хватило. И, судя по всему, простой пробежкой, как понял Левушка, ощущая, как Володя стягивает с него оперативно штаны с трусами, они сегодня не обойдутся. — Так как ты моя самая сладкая и любимая «Клубничка со сливками». Левушку прижали лицом к березе, заставив опереться на нее руками, повернув обнаженными ягодицами к себе и, выцеловывая затылок, ворвались без подготовки в обжигающую тесноту между двумя поджарыми полушариями молочной задницы. «Странно...» — подумал Левушка, ловя в себе настырные толчки мощного Володиного члена и заходя на первый круг совместного с ним яркого оргазма. Он никогда не любил свою ебнутую кличку, которую ему навязали когда-то давно одноклассники. Но со слов любимого «Клубничка со сливками» звучало так долгожданно, трепетно и сладко, что все остальное было уже не важно. Главное то, что было между ними. А настоящая любовь, если она как таковая и есть, преодолеет все трудности на их общем пути. И Левушка это знал точно, прыская пряным семенем на белую кору березы. Конец