I wonder how I wonder why Yesterday you told me 'bout the blue blue sky And all that I can see is just a yellow lemon-tree I'm turning my head up and down I'm turning turning turning turning turning around And all that I can see is just another lemon-tree ©
Какаши при всей своей любви к клану Хатаке, терпеть не мог клановые собрания. Слишком много родственников, и если ровесники больше интересовались успехами, техниками и Паккуном, то вот старшее поколение откровенно наседало с потомством. Мозгом Копия прекрасно понимал, чем вызвана такая обеспокоенность — старшая линия клана Хатаке, к которой относился и сам Какаши, постепенно исчезала, это приводило к тому, что исчезали целые виды техник. Хатаке были уникальны не только тем, что работали с собаками (не только собаками, с любыми псовыми), но и обладали уникальным типом чакры. И если техникам можно было научить, то с чакрой все было немного грустно, ген, отвечающий за проявление определенного типа чакры, был блуждающим и проявлялся далеко не в каждом Хатаке. И вот здесь проявлялось различие старшей и младшей ветви Хатаке. Старшие — это те, которые могли работать с призывом на очень высоком уровне, а младшие — это те, кто не мог работать с призывом. Чехарда с детьми в клане всегда была просто огромной. Детей перекидывали между ветвями как мячики. С другой стороны, все равно все росли одной толпой, спали в одной комнате, ели с одного стола. В социальном плане разницы между старшей ветвью и младшей не было практически никакой. С самого начала собрания Какаши чувствовал этот тяжелый взгляд дяди. Хатаке Сейширо был родным братом Сакумо и после смерти последнего стал главной клана. Копия тепло относился к дяде, но тот в последнее время действительно очень сильно наседал с вопросом о потомстве. И судя по дядиному взору, очередной лекции на тему того, что время идет, а Копирующий не хорошеет и шансы обзавестись потомством стремительно тает и исчезает. Клановые вопросы всегда решались очень быстро. Правда, на этот раз повод для сходки был на удивление приятным. Камуи, двоюродный брат Какаши, собирался жениться. — Их клан ниже нашего по происхождению, — зудел кто-то из совсем старших, то ли двоюродный, то ли троюродный дед. — Зато у нее высокий уровень чакры, — защищала выбор брата Кана, высокая, тощая и белобрысая, как и все Хатаке, — Она хороший специалист, ее ценят в штабе. — Чу-у-унин?! — протянул недовольно кто-то из четвероюродных тетушек и на нее тут же зашипели со всех сторон. — И что? Юмико — хорошая, — буркнул Камуи, раздраженно опускаясь на свое место рядом с Какаши, — А чунин или дзенин — разницы нет никакой. Привет, Какаши. — Ворчливый Камуи к дождю, — отозвался шуткой из детства Какаши, — Не хотят невесту неподходящего ранга? — Поворчат и сдадутся, — вздохнул Камуи, потирая виски, — только перед этим все жилы вытянут. Ей-ками, лучше бы к тумнникам снова попал. Это было бы куда милосердней. — Традиции, — протянул Копия. — Отец на тебя сегодня снова насядет, кстати, — сдал главу клана Камуи, — Готовься, это будет серьезный разговор. — А они бывают несерьезные? — Нет, тут ты прав. — Как невесту-то зовут? — Умино Юмико, она такая… Да ты должен был ее видеть, — пихнул Копию в бок брат. — Откуда ж? Камуи удивленно посмотрел на Какаши, а потом перевел рассеянный взгляд на незаметно подсевшую рядом сестру. — Ну, наверное, потому что ты общаешься с ее родственником? — Кана смотрела внимательно и очень серьезно. — Родственник? — растерянно протянул Копирующий, — Умино… Умино… — А потом Какаши вспомнил хвостик, шрам через переносицу и умные темно-карие глаза, — Ирука-кун? — Ага, — интенсивно закачал головой Камуи, — Ты должен был ее видеть? — Да? — Умино же живут одним кланом, на одной территории. Ты разве там не был? — Нет, — Копия удивленно посмотрел на родственников, всем своим видом выражая огромный вопросительный знак, — Правда, не был. — Значит, Генма напиздел, — буркнула Кана. — Генма, значит, — вздохнул Какаши, — Всё ему неймется. — Ну, это же Генма, — рассмеялся Камуи, — Много любопытства и никакого такта. Что в восемь, что в тринадцать, что в тридцать. — Ума нет, считай — Генма, — мрачно отшутился Какаши, в сотый раз делая себе напоминание о том, что кое-чей нос надо бы укоротить. Собрание медленно подходило к концу, решались последние вопросы, которые не были связаны с предстоящей свадьбой Камуи. Обсуждались успехи детей в Академии и при прохождении дальнейшей службы. Как правило, смертность среди детей клана Хатаке была довольно низкой, но еще ниже была рождаемость в клане, поэтому, за демографию клан боролся, чтобы окончательно не исчезнуть. Какаши уже собирался тихо слинять, как вдруг его окликнул низкий, но очень приятный голос: — Какаши-кун… — Дядя… — Какаши повернулся в сторону позвавшего его родственника. Сейширо был очень похож на своего погибшего брата, отличал их только едва уловимая разница в оттенке волос. — Нам надо поговорить… —… я не готов, — быстро выпалил Копия и приготовился быстро слинять с помощью дзюцу, как дядя в один момент оказался рядом с ним и опустил руку на плечо. — Не про это… Хотя… Пойдем. — Но… — Какаши-кун, — укоризненный взгляд Сейширо был способен убить, поэтому Копирующий с унынием подчинился. Долгие и серьезные разговоры Какаши перестал любить после смерти отца, и совсем они перестали ему нравиться после смерти Обито. Совершенно перестали нравиться.***
Следующая встреча с Ирукой вышла у Какаши очень спонтанно. Просто случайно встретились вечером на улице, под старым, плохо работающим фонарем. Хатаке считал, что это очень мило — неровное освещение и сначала напуганный, а потом слегка смущенный Ирука, который осознал на кого натолкнулся в мигающей тьме. — Хатаке-сан, — голос чунина звучал чуть взволновано, чуть смущенно и капельку растеряно, — Извините… — Ничего страшного, — просто ответил Какаши, даже не смотря на расползающиеся пятно на жилете, — На нем всякое бывало и думаю, что от мороженого он не рассыпется в прах. — Хатаке-сан, — рассмеялся Ирука и это был самый восхитительный смех, который только слышал Копия. Чунин нравился дзенину все больше и больше. Он был очень-очень-очень интересный. Одновременно открытый и одновременно с какой-то приятной тайной, которую, бесспорно, хотелось разгадать, — как вы? — Терпимо, я даже не умер во время клановой встречи, — встреча принесли не слишком приятные новости от Сейширо, но думать об этом в присутствии вот этого, отдельно взятого чунина совершенно не хотелось, — Кстати, мы с вами скоро станем родственниками. — А, вы про свадьбу Юмико-чан и Камуи-сана? Да, в какой-то мере да, — Умино улыбнулся и по телу Копии прошла странная волна тепла, — Вы бы видели, как долго все ругались между собой, когда узнали… — Тоже самое, — добродушно улыбнулся Какаши, эту улыбку Ирука уловил сквозь маску и темноту, это было так… мило, — Что там было… и она же чунин… — И он же дзенин… — Клан ниже по социальной иерархии… — Клан выше по социальной иерархии — И почему бы тебе не найти ровню? — хором закончили мужчины и тут же рассмеялись, — Кланы везде одинаковые. — Кстати, вы сегодня заняты? — Недолго, а что? — И чем же? — ответил вопросом на вопрос Какаши. — Мороженкой. Но это недолго, — снова улыбнулся Ирука, эту улыбку мерзкий фонарь осветил особенно прекрасно, Какаши даже стало немного обидно, что ее он совсем-совсем не запомнит, — А что? — Вы выбираете место… — мягко напомнил Какаши, подходя чуть ближе к Ируке. Тот пах бумагой, чернилами, крепким кофе и морем. Восхитительное сочетание ароматов. — Мммм… — в задумчивости чунин медленно облизывал мороженое, а Какаши чувствовал, как начинает разгораться кровь. Мерцающее освещение добавляло образу Ируки какой-то манящей инфернальности, — Может быть, тогда в «Белого Медведя»? — Давайте, — согласно кивнул головой Хатаке, желая как можно скорее уйти от этого адского фонаря. «Белый медведь» встретил их легкой, приятной, ненавязчивой музыкой и почти полным отсутствием народа, что было неудивительно, было уже почти десять часов вечера. Лишь в самом дальнем углу у окна сидели Асума и Куренай. — Мило, — оценил интерьер Какаши, оглядываясь вокруг. «Белый медведь» обычно был вне его сферы интересов, но сегодня, коли уж есть приличная компания, можно зайти. — Мне здесь нравится выпечка, — шепотом сообщил Ирука. — Оу… — Только никому не говорите, а то завалят выпечкой. — Добрый вечер, — мило улыбнулась подошедшая официантка, выкладывая меню только перед Какаши, — Вам как обычно, Ирука-сан? — Как обычно? — удивился Какаши. Ирука в ответ лишь смущенно улыбнулся и тут же утвердительно кивнул головой девушке. — А мне пуэр, пожалуйста. — Это всё? — Да, пока что, да, — Хатаке отложил меню в сторону, давая понять, что может быть, скорее всего, маловероятно, но он посмотрит еще что-нибудь. За столиком повисла тишина. Ирука внимательно смотрел на Копию, дзенин в долгу не оставался, через какое-то время таких вот гляделок, мужчины не выдержали и рассмеялись. — Вам, наверное, тоже задавали странные вопросы на встрече клана, да? — Например? — Ну, что-нибудь про клан Умино, сами понимаете, — Ирука тяжело вздохнул. — А… Вы про Генму и его россказни? Нос бы ему оторвать. — Да. — Было дело. — пожал плечами Хатаке, с кивком принимая от официантки свой чайничек с чашкой, — Генма никогда не отличался тактом. — Ясно. — А что сильно спрашивали? — на самого Какаши очень плотно с этим вопросом насел только дядя, который выпытал из дырявой какашиной памяти всё, что та в себе сохранила. — Да… Вас, наверное, не очень спрашивали, скорее всего только глава клана… — А вас весь клан? — Особенно дети, — рассмеялся Умино, размешивая в своем чае сахар. — Чай с сахаром? — удивился Копия, сам он всегда пил чай без сахара, очень крепкий. Лишь в кофе изредка добавлял сахар. Совсем изредка. — Люблю сладкое, — покаялся Ирука, отщипывая от политой шоколадом булочки кусочек, — Ничего не могу с этим поделать. Беседа была приятной и неторопливой, обсуждали все: от поставок овощей в Коноху, до нового вышедшего сборника трагедий Хисимы «Серебряный Храм». С Ирукой было восхитительно и удивительно, чунин всегда был полон интереса, ни капли фальши или игры в интерес Какаши так и не смог уловить. Это озадачивало, это интриговало, это… это было просто что-то непередаваемо удивительное. Эти неспешные, размеренные встречи приносили только хорошее и приятное, после них Копия очень долго находился в удивительно приподнятом светлом настроении и даже извечные кошмары отступали. Вышли из «Белого медведя» они уже глубоко за полночь, Какаши втихую даже порадовался, что была середина недели, а значит, что шансы нарваться, например, на Генму были очень малы, ничтожно малы. Неспешным шагом мужчины направились в сторону чунинского общежития, где квартировался Ирука, попутно поддерживая беседу о доставших клановых традициях. Жаловался, правда, в основном только Какаши, которому просто, почему-то, внезапно оказалось очень важно высказаться и быть услышанным. —…понимаете, я очень ценю дядю и то, что он сделал для меня, но эти постоянные нотации… — Он заботится о вас, — Ирука очень внимательно смотрел на Копию, если на того смотреть очень пристально, то можно было уловить богатейшую палитру эмоций. Оказывается, Какаши умел корчить просто уморительные рожицы, когда хотел этого. — Мне скоро тридцать, — обреченно выдал Хатаке, — Тридцать! — Вы для него как сын. Родителям свойственно беспокоиться, когда они видят, что их дети совершенно не устроенны в жизни. — Я не устроен?! — Я видел вашу кухню, — напомнил Ирука, внезапно останавливаясь, — Поверьте, это тянет на жизненную неустроенность. — Уже пришли? — немного сник Какаши, и это заставило чунина снова улыбнуться, а Копию слегка приободриться. — Да. — они как-то странно встали рядом, совсем рядом друг к другу, между ними было меньше десяти сантиметров. Оказывается, на носу у Ируки были едва заметные веснушки. Это маленькое открытие совсем приподняло настроение Какаши, который был достаточно сильно эмоционально расшатан после кланового сбора. — Спасибо за хороший вечер, — почему-то шепотом сказал Копия. — Это вам спасибо, — так же шепотом ответил Ирука, а потом слегка приподняв голову, аккуратно поцеловал Какаши в щеку, — Спасибо, — и с этим словом он быстро скрылся за дверью общаги, оставляя Копию стоять в одиночестве посередь пустой улице, с прижатой к щеке рукой и полной неразберихой в голове.