Mass Effect: Human Revolution -Глава 2-
Дело Шепард, день 1: Мемориальная больница имени Энрике Агилара Через все кольцо Президиума текла искусственная река. Эш любовалась красивым видом из окна, пока киборг все доставал лейтенанта стандартными полицейскими вопросами. Она чувствовала себя немного неловко, потому что стояла в полном обмундировании, на ней была даже боевая броня с модульным креплением экипировки. Когда Эшли сообщили, что коммандер Шепард, героиня Торфана, была убита, эта новость стала словно сигналом «На нас напали!», и Уильямс подготовилась соответствующим образом. Андерсон одобрил ее действия. Капитан сам решил воспользоваться персональным генератором щита - он посчитал это разумной мерой. К большому сожалению Эшли, Андерсон категорически запретил брать с собой штурмовые винтовки и гранаты. «Мы не начинаем войну, — сказал он. — Брать только пистолеты, сержант. Это приказ». «Сарен уже начал гребаную войну, — подумала Эшли, глядя на ховеркары, проносящиеся над напоминавшим мост зданием, внутри которого она стояла. — И, если на то будет воля Божья, я ее и закончу». Затем ее внимание привлек шум сзади. Кайден начинал нервничать. — Что вы пытаетесь сказать? — спросил лейтенант, и в его голосе чувствовалось раздражение. — Просто ответьте на вопрос, — сказал полицейский. — Я не убивал свою невесту! — настаивал Аленко с неприкрытой злостью. Дженсен пытался что-то спровоцировать? Подготовка Эшли взяла свое, и сержант оценила его как противника. Она была вполне уверена, что могла бы с ним справиться… но тут она вспомнила, насколько сильно он был аугментирован. Слишком много неизвестного… хотя она не сомневалась, что вне зависимости от того, есть аугментации или нет, пуля в голову его убьет. Уильямс уже было подумала о том, что надо развернуть шлем, чтобы воспользоваться боевым интерфейсом и просканировать щиты бронекостюма Дженсена... но шум мог привлечь его внимание. Эш покачала головой. Остановись. Ей пришлось напомнить себе, что она сейчас находилась не на поле боя. Снова. Тем временем, детектив Дженсен продолжил: — Хорошо, но была ли она все еще вашей невестой? — Дженсен продолжал давить на Кайдена. — Конечно, была! — Правда? В таком случае, почему у нее не было кольца? Кроме того, там был букет из импортных, стопроцентно настоящих цветов. На мой взгляд, свадьбу явно отменили. Кайден удивился, но затем его скепсис взял верх. — Цветы? Какие цветы? — Цветы сакуры. В палате Шепард на тумбочке стоит букет. Я полагаю, его купили вы? — Вы полагаете неправильно! — поднимаясь, выпалил Аленко. — Даже если бы мы поссорились, я бы не стал в знак примирения дарить цветы! Она терпеть их не могла! — А кольцо? — Я не знаю! Может, кто-то из фельдшеров-лаборантов зачем-то снял его или... или какой-то ублюдок его украл! Дженсен пристально посмотрел в лицо Аленко, не говоря ни слова. Эш могла бы поклясться, что он словно оценивал Кайдена... но явно не для того, чтобы драться с ним. — Хорошо, — наконец сказал Дженсен. — Я верю вам. После этих слов Кайден потихоньку начал успокаиваться. — Послушайте, вы уверены? Вы… точно не нашли ее кольцо у нее в палате? Его вообще нигде не было? — Криминалисты составили полный перечень всего, что было в палате, включая и содержимое шкафчика с личными вещами. В этом перечне кольца не было. Мне очень жаль. — Его украл убийца? — …Возможно. Вы уверены, что кольцо было у нее в тот момент, когда вы оставили ее? — Определенно. — Ваши кольца являются точными копиями? Та же гравировка, тот же производитель? — Да. На их внутренней поверхности даже есть совпадающий микроскопический штрих-код и серийный номер. — Я просканирую ваше кольцо, если вы не возражаете. Уни-инструмент Дженсена загорелся, после чего пискнул несколько раз. Сканирование завершилось. — Вы постоянно проживаете на Цитадели? Кайден молча покачал головой. — В таком случае, мне придется попросить вас временно задержаться на Цитадели и поддерживать контакт с СБЦ. — Я так понимаю, мы закончили? — Пока что да, — ответил Адам, после чего развернулся и направился в сторону лифта.~[h+]~
Адам услышал, как сержант вполголоса сказала Кайдену: «Ну и сволочь». Дженсен ухмыльнулся: мало кто знал, что его слух был усилен ушными имплантатами. — Сержант, он просто выполнял свою работу, — ответил Аленко. — Он даже не удосужился проверить твое алиби, а после этого еще и обвиняет тебя в убийстве коммандера? По мне - на такое способен только полный мудак. — Он ни в чем меня не обвинял. Я… — Кайден вздохнул. — Я просто сорвался. Адам не был рад тому, что сделал – в этой ситуации он действительно манипулировал лейтенантом. Социальный корректор Дженсена никак не мог дать по Кайдену достаточного количества информации — Аленко находился в "подавленном" состоянии и избегал смотреть собеседнику в глаза, на этом полезные данные заканчивались. Применение феромонов и косвенно обозначенное обвинение в краже заставило показания резко подскочить, и сканирование мимики на микроскопическом уровне сообщило Адаму следующее: Кайден Аленко не крал кольцо своей будущей жены и был абсолютно уверен, что кольцо было при ней, когда он оставил Шепард. Кроме того, Кайден не приносил ей эти цветы. Таким образом, у меня есть следующие зацепки: кто-то снял это кольцо с пальца Шепард сразу же после того, как она была убита. Убийца любит трофеи? Может быть, да, может быть, нет. Это мог быть и предприимчивый вор из числа сотрудников больницы. Так или иначе, возможно, стоит проверить тот ломбард в районе Закера. Там никогда не спрашивают документы, но зато у его работников отличная память. Адам нажал на кнопку лифта. Кроме того, есть еще и цветы. Если Аленко сказал правду, то никто из тех, кто знал Шепард, не выбрал бы в качестве подарка для заболевшей именно цветы. Их мог принести кто-то из новых знакомых. Их мог принести убийца. Оскорбление? Визитная карточка? Символическое послание? Возможно всё. Мне нужно больше информации. Двери открылись, и из очень просторного лифта вышли двое медработников. Адам зашел внутрь, нажал на кнопку первого этажа и активировал свой уни-инструмент, чтобы просмотреть файлы криминалистов, которые он только что скачал у Эврикидии. Он вывел на голографический дисплей букет цветов сакуры, и вместе с ним появились несколько мелких окошек, которые начали вращаться вокруг трехмерного изображения. Содержание этих окошек подробно описывало генетическую структуру цветов (то есть, они были натуральные), их массу и объем, кроме того, стенами текста перед Адамом проносились куда более туманные данные, которые тот практически не понимал. Адам вздохнул: иногда он жалел, что далек от всей этой науки. Тем не менее, он понял одно: отпечатков пальцев не было вообще: ни на лепестках, ни на веточках, ни даже на той невзрачной бумаге, в которую был завернут букет. Не осталось даже следов ДНК, характерных для отшелушившихся частичек кожи. Кто-то поработал с этим букетом с излишней аккуратностью. Одно из двух: или мы имеем дело с флористом, который страдает от обсессивно-компульсивного расстройства, или тот, кто оставил этот букет, не хотел, чтобы его нашли. Адам почувствовал, что лифт остановился, и немного погодя двери открылись. Он вышел в фойе, продолжая пристально изучать голограммы на своем уни-инструменте. Адаму стало интересно, символом чего могут быть эти цветы (если в них вообще было что-то символичное), поэтому он запустил Кодекс и стал искать в нем цветы сакуры. Прочитав еще одну стену текста и пройдя по нескольким гиперссылкам, Адам узнал довольно много о самих цветах, о том, как их выращивают, как их используют в кулинарии, и о том, что в Японии существует некая идея, воспевание "красоты недолговечности" (и что эти цветы, судя по всему, как раз символизировали недолговечность и бренность бытия). Дженсен уже собирался было ознакомиться с четырьмя разновидностями деревьев рода Prunus, но напомнил себе, что на бесцельное блуждание по случайным статьям энциклопедии времени попросту не было. Надо было ловить убийцу. Кроме того, Адам просто стоял посреди фойе, и окружающие уже начинали с подозрением посматривать на него. Он также привлек внимание и сотрудника СБЦ, чей пост был как раз около входа в лифт. — Дженсен? У тебя все в порядке? — спросил офицер-турианец. — Да, — ответил Адам, немного смутившись. Он направился к выходу. Недолговечность. Красота. Что это, какой-то извращенный фетиш – убивать красивых девушек до того, как они состарятся? Послание? Насмешка? У Юнко были японские корни. Если кто-то мог знать о том, что символизировали эти цветы, это была именно Шепард (если, конечно, она знала об особенностях своей родной культуры). Но, опять же, она мертва, какой в этом смысл? Был и другой интересный факт, который привлек внимание Адама. На Земле эти цветы были гораздо более редкими, чем он считал ранее. Конфликты с применением ядерного оружия, которые начались вскоре после Коллапса, нанесли чудовищный урон экосистеме планеты. Теперь единственными местами, где на Земле все еще цвела сакура, были Монреальский ботанический сад и Национальный парк королевы Елизаветы в Ванкувере. До 2170 года на Мендуаре тоже выращивали сакуру, это было частью эксперимента. Из всех деревьев в этой колонии осталось всего лишь одно, в знак памяти. Эти цветы сами по себе имели большое значение даже в отрыве от этого расследования, а причина была простой: ввоз обычных цветов был очень затратным. Цветы надо было сохранить свежими, пока они сутками или даже неделями стояли на складе, проходя таможню, и на их хранение уходили большие деньги (и это не говоря о стоимости их доставки). Продавцам цветов, которые импортировали сюда свой товар, приходилось устанавливать весьма приличные цены, чтобы получать прибыль. Но... это редкие цветы, которые портятся практически сразу же? Стоимость ввоза должна быть астрономической! Кому захочется за это платить? Чтобы ответить на свой вопрос, Адам стал искать через Сеть Цитадели цветочные магазины, где продавались цветы сакуры. Он не ожидал получить большой список: все те, кто ввозил сюда редкие цветы, имели достаточно денег, чтобы открыть магазин на территории Президиума, ведь именно там было много богатых клиентов, которые могли позволить себе купить такой товар. То есть, рынок небольшой. Как и ожидалось, Адам получил всего четыре результата. Все эти магазины продавали только искусственные цветы сакуры. Ни в одном из них не продавались настоящие. Что ж, это несколько обескураживает. Прежде чем Адам продолжил размышлять об этом, кое-что другое привлекло его внимание. Юный морпех Альянса в флотской униформе (с темно-синим беретом) спорил с регистратором-азари. Ей было куда интереснее печатать что-то у себя в компьютере, чем слушать этого слегка гнусавого паренька, что, без сомнения, раздражало его еще сильнее. — Вы должны были видеть что-то необычное, — сказал морпех. Он старался говорить очень уверенно, но в его голосе чувствовалась нервозность. Адам ухмыльнулся: он уже не в первый раз видел подобное, когда юнцы, можно сказать, только успели закончить школу, и пытались поговорить с самой что ни на есть настоящей азари в первый раз в жизни. — Через эту дверь кто только не проходит, — сказала регистратор. — Тут были даже ханары с венерическими заболеваниями и элкоры с биполярным расстройством. Спустя какое-то время все это вошло в мое понятие "обычного". Итак, снова повторяю: нет, я не видела ничего необычного. Морпех слегка приуныл, но по нему было видно, что он не намерен сдаваться. — Ну, может быть, вы видели кого-нибудь похожего на убийцу, или того, кто собирался кого-то убить? Парень, ты серьезно? Не отрывая взгляд от монитора, регистратор ответила: — Знаете, что самое забавное в убийцах? Я слышала, что они все похожи на обычных людей, например, на нас с вами! Если бы они чем-то выделялись, нам, наверное, не нужна была бы полиция, чтобы искать и сажать их, правда? Адам не мог не согласиться с этой мыслью. У регистратора зазвонил видеофон. Она быстро глянула на него и коснулась своей гарнитуры. — Лейтенант, поймите, мне надо ответить на звонок. Если у вас не экстренный случай или нет записи, я ничем не могу вам помочь. Морпех возмутился: — Эй! Не смейте меня игнорировать! — потребовал он. Само собой, она уже забыла о нем и с привычной вежливостью поприветствовала звонившего: — Мемориальная больница имени Энрике Агилара, чем могу помочь? — сказала она, совершенно не обращая внимания на юного морпеха. Адам подумал, что стоит привлечь внимание паренька до того, как тот успеет натворить глупостей и/или опозориться. Он встал за спиной морпеха, прокашлялся и произнес: — У вас проблема?~[h+]~
Морпех Альянса, капрал Ричард Л. Дженкинс, повернулся направо, в том направлении, откуда прозвучал этот прокуренный голос, и внезапно понял, что стоит лицом к лицу с высоким мужчиной в синем кожаном плаще (у него что, узор из цветов на плечах?). Мужчина возвышался над капралом, пристально глядя на него. Глаза незнакомца были закрыты темными золотистыми зеркальными очками, которые казались приклеенными к коже. Выглядел он внушающе: у него были очень широкие плечи, а ростом он был минимум сантиметров на пятнадцать выше Дженкинса. Капрал не хотел себе в этом признаваться, но все же чувствовал некоторый испуг. Черта с два он покажет, что испугался. Он пережил Иден Прайм, он сражался против киборгов-зомби и роботов-убийц. Его не напугает какой-то баскетболист в бабском плаще! У капрала важная миссия! — Это дело Альянса. Вас это не касается, гражданин. — Дженкинс постарался изо всех сил изобразить уверенного в себе солдата. Сейчас этот мужик просто отойдет и... — Ого! — воскликнул мужчина. — Надеюсь, ничего серьезного не случилось, мистер…? Он не купился. Быстро! Говорим очень важно и авторитетно! — Я лейтенант Ричард... Б. Риддик. Не смотри на мои шевроны, просто не смотри на мои шевроны. «Риддик» продолжил: — Я здесь для того, чтобы провести расследование по поводу гибели своего собрата-морпеха. Это должно его припугнуть. Мужчина в очках не шелохнулся, его это, судя по всему, вообще не побеспокоило. — А, так вот что это был за переполох на мостовой секции! Но, я думал, что этим уже занимается СБЦ, разве не так? «Риддик» фыркнул, после чего его полное и абсолютное презрение к прославленным копам, толку от которых было столько же, сколько от охранников в магазине, стало очевидным. — Нет, это дело СБЦ вообще не касается. Уже нервничая, он быстро глянул в сторону входа в больницу: капитан Андерсон и сенатор Удина все еще спорили снаружи. — …Неужели? — Да, знаете, наш главный подозреваемый, Сарен Артериус? Тот самый, кто стоит за нападением на Иден Прайм? В общем, он главный подозреваемый по этому делу. Но... Совет хотел, чтобы СБЦ нарыла доказательств против него, и так вышло, что там работают совсем безмозглые идиоты, которые все запороли, и теперь остальные Спектры и пальцем не пошевелят против него. Ха, подумать только, да? — Да, то есть… Теперь Альянс занимается этим делом и должен привлечь Сарена к ответственности, так? — Именно. Теперь, пожалуйста, отойдите. Эта женщина явно знает больше, чем говорит. С этими словами лейтенант Ричард Б. Риддик отпустил мужчину и вернулся к своей миссии. Затем капрал Ричард Л. Дженкинс почувствовал, как что-то стальной хваткой вцепилось ему в правое плечо и развернуло его, и Дженкинс очутился лицом к лицу со своим собеседником. Капрал скривился от боли в плече. От пристального взгляда желтовато-зеленых металлических глаз ему стало не по себе, и он нервно сглотнул. — Разрешите мне просто прояснить пару вещей, — сказал этот высокий незнакомец. — Во-первых, два шеврона на плече вовсе не означают, что вы лейтенант, капрал. Во-вторых, я тоже смотрел те фильмы, мистер Дизель. В-третьих, мне кажется, что тот мужчина в униформе офицера, который сейчас разговаривает с Удиной снаружи, является вашим командиром, и что он и понятия не имеет о вашей так называемой миссии. И, в-четвертых… Мужчина правой рукой приоткрыл свой плащ, показывая серебристый значок детектива СБЦ. — Законы Цитадели прямо запрещают вмешательство гражданских лиц или военных в расследования СБЦ без официального разрешения, вне зависимости от того, хотите вы помочь следствию или помешать ему. Это карается штрафом в четыреста тысяч кредитов, а также лишением свободы на трое суток. У вас будет отличная компания: за последнюю неделю мы успели посадить крогана-торговца оружием, а еще съехавшего наглухо биотика-наркомана, который устроил разгерметизацию здания «Шао Юн», и матриарха Энелес. Она вам понравится. Ну, может, и не понравится, зато вы явно понравитесь ей. Есть у нее одна причуда - она очень любит носить хорошую одежду из человеческой кожи. Сказав это, детектив отпустил Дженкинса. — Какие-то проблемы? — спросил капитан Андерсон. Дженкинс слегка успокоился, затем вспомнил про устав и быстро отдал честь. Детектив без промедления ответил: — Этот капрал только что заявил, что он является офицером вооруженных сил Альянса, которому поручено расследовать убийство, находящееся под юрисдикцией СБЦ. Я не знаю досконально воинский устав Альянса, но я уверен, что вряд ли по его положениям кому-то из рядового состава разрешается выдавать себя за лейтенанта и, прикрываясь обманом, беспокоить гражданских... Андерсон бросил испепеляющий взгляд в сторону Дженкинса, который, заикаясь, выдавил из себя: — Я-я просто пытался помочь! Найти достаточно информации, чтобы поймать убийцу! —То есть, ты не отрицаешь, что сделал это? — спросил капитан. — Ну… нет? — Сынок? Ты состоишь в военной полиции, или состоял в ней ранее? Ты проходил обучение в структурах охраны правопорядка, хоть где-нибудь? — спросил Андерсон, взявшись за переносицу. — …Никак нет, сэр. В этот момент сзади к Андерсону подошел Удина. — Хм, сейчас он, возможно, еще не успел перейти в военную полицию, но, быть может, столь одаренный молодой человек уже готовится присоединиться к военно-юридической службе? Для того, чтобы помочь СБЦ наладить с Альянсом контакт в юридической сфере, само собой? — Никак нет, сэр… Я не… Я не собирался идти в военно-юридическую службу. Дженкинс был абсолютно подавлен. Только сейчас он начал понимать, насколько сильно он вляпался, и каким идиотом он себя выставил. — Чудесно, — голос Удины словно сочился презрением. — Андерсон, разберешься с этим делом сам, или нам стоит позволить детективу отвести капрала Дженкинса в положенный ему "номер" на ночь?"~[h+]~
— Я позабочусь об этом, — холодно, с раздражением ответил Андерсон. — Капрал, за мной. — Хорошо, — сказал Удина. — Детектив Дженсен, можно вас на пару слов? Ведя Дженкинса за собой, Андерсон шел к лифту. — Дженкинс, я дал тебе приказ: «оставайся с лейтенантом Аленко». Что в этом приказе тебе было непонятно? — Мне, эээ, мне все было понятно, сэр. — Лейтенант позволил тебе идти? — Никак нет, сэр. — Так почему ты нарушил мой приказ? — спросил капитан, когда они уже подходили к лифту. Андерсон нажал на кнопку вызова. — Ну- — И что, попутно из ниоткуда появился адмирал и повысил тебя в звании, капрал? Или мне обращаться к тебе "лейтенант"? Дженкинс собирался было что-то сказать, но Андерсон еще не закончил. — Ты знаешь, насколько жестоко командование наказывает солдат, которые выдают себя за офицеров? Тут парой дней гауптвахты дело не кончится. В твоем досье навсегда появится отметка о твоей неблагонадежности! Ты попадешь в черный список всех до единого командиров флота! Тебе повезет, если ты хоть раз в жизни возьмешь в руки ствол вместо швабры. К удивлению Андерсона, Дженкинс неожиданно вытянулся и ответил: — Я готов не выпускать из рук швабру до конца своих дней, если при этом помогу поймать Сарена, сэр! — И как же, черт возьми, ты собирался добиться этого, сидя в уютной камере СБЦ? — Я не знаю! Я не продумал все настолько далеко, но- — Что еще за "но", капрал? — Шепард мертва, сэр! Мертва! Андерсону уже сообщили об этом. Этим утром, когда капитан только успел проснуться, ему об этом сказал Удина. Когда Андерсон разговаривал по телефону с Кайденом, тот подтвердил, что видел тело. Дженкинс был третьим, кто рассказал об этом, но произошедшее по-прежнему шокировало. — Видели бы вы ее на Иден Прайм, — продолжил Дженкинс. — Когда дроны-разведчики гетов вылетели из ниоткуда и застали ее врасплох, я думал, что все кончено! Но тут она сотворяет стену из синего огня, удерживая ее одной своей волей и яростью, она, можно сказать, бросала вызов абсолютно всему: «попробуй, убей меня!». Геты-солдаты, ракетные дроны, эти... твари с шипов? Ничто не могло ее остановить! Ничто! Она уничтожала все, что вставало у нее на пути! Она выжила здесь, она выжила на Торфане, она выжила на Мендуаре! Если кто и мог отдать Сарена в руки правосудия, то это была именно она! Никто другой не смог бы! Дженкинс пытался сдержать слезы, но у него не получалось. — А теперь она мертва! О-они ввели ей э-этот яд, а потом кто-то просто всадил ей нож в сердце, пока она спала? Я-я не могу просто смириться с этим, сэр! Я не могу! Я должен что-то сделать! Капрал начал рыдать. — Что угодно! Я должен… — причитал он. — Я должен все исправить! Андерсон знал, что сейчас испытывал Дженкинс. Капитан, на самом деле, ожидал этого. У молодых талантливых солдат с юношеских лет остается иллюзия неуязвимости и губительная самоуверенность. Эту иллюзию часто развеивало участие в настоящих военных действиях, и, в отличие от того, что показывали в фильмах, в войне не было ничего прекрасного. В лучшем случае она была организованной бойней. В худшем – это развороченные тела, крики и проявление всех наиболее неприятных сторон разумных существ. Иден Прайм был не самым худшим примером войны, но он оказался в опасной близости. Тем не менее, как сказала сама Шепард: «Этот парень такой милый! Он слушает все, что я говорю, словно это какая-то вселенская истина, и ходит за мной везде, прямо как щеночек! Это так трогательно». Когда Дженкинс был еще ребенком, его отец умер от болезни, поэтому капрал очень хотел найти человека, который бы стал для него и наставником, и героем. Все эти качества он быстро нашел в Шепард. К удивлению Андерсона, она и сама была не против такой роли. Тем не менее, капитан забеспокоился, когда стало ясно, что у этого юноши сформировалось несколько не соответствующее реальности черно-белое восприятие мира – сказывалось то, что воспитывали его по большей части детские мультфильмы. Когда Сарен взял на себя роль Злодея, Дженкинс воспрял духом: Шепард сразится с Сареном. Она одержит победу. Злодей погибнет, и в галактике воцарится справедливость. Когда Дженкинс увидел, как горит его дом, он был рад, что будет на стороне Шепард, когда она победит - ее победа будет неизбежной. Битва за Иден Прайм все же закончилась поражением. Все могло быть куда хуже, но победы (в понимании Дженкинса) здесь точно не было. Произошедшее на Иден Прайм сильно ударило по уверенности капрала, а смерть Шепард окончательно перевернула с ног на голову весь его мир. Герой погиб. Злодей победил. Великой битвы не произошло. Вместо нее была резня, а вместе с ней - сгоревшие поля, разрушенные дома и дешевое убийство. Мир для Дженкинса больше никогда не будет прежним. — Сэр, я понесу наказание? — …Сынок, я не буду докладывать об этом командованию. Я понимаю, почему ты это сделал, и я рад, что ты не наделал глупостей. Но... Дженкинс? Помнишь, что говорила Шепард? — …Ты не один. — Именно так. — Андерсон положил руку на плечо Дженкинса. — Ты не один. Тебе не придется делать что-то в одиночку, как сейчас. И мы не оставим все как есть, обещаю. Рано или поздно мы найдем Сарена и отомстим. Ты будешь с нами. Аленко будет с нами. И, даст Бог, там буду и я. Обещаю. Именно это и хотел услышать Дженкинс. Морпех быстро пришел в себя. Само собой, капитан не хотел оставить безрассудство Дженкинса без наказания, сейчас он прикажет ему вернуться на корабль и- Дзинь. Раскрылись двери лифта. Внутри было четверо: лейтенант Аленко, сержант Уильямс, криминалист-азари и турианец из СБЦ. Они стояли вокруг каталки. На каталке, судя по всему, лежало тело, поверх которого была натянута белая простыня. Андерсон едва расслышал, как криминалист извинилась, что они направляются в морг. Сержант быстро отдала честь. Лейтенант промолчал. Андерсон подошел к каталке, не реагируя ни на шум, ни на голоса. Он протянул руку к телу с той стороны, где должна была быть голова. Капитану показалось, что криминалист хотела остановить его, но он не обратил на нее внимания. Он потянул простыню на себя и увидел холодное бледное лицо Шепард. Шепард была мертва. Андерсону сообщили об этом. Теперь он сам это увидел. На какой-то момент он почувствовал, как снова оказался на Мендуаре. Он снова оказался в той теплице. В углу, в позе эмбриона, держа в руке нож, сидела девочка, прикрывая коленями слегка веснушчатое лицо. «Заставь их заплатить». Рядом лежали два мертвых батарианца. Тела были сильно изуродованы - глаза выколоты, а из распоротых животов наружу торчали внутренности. На улице лежал турианец с пробитой грудью, все его тело было испещрено осколками стекла. Смерть всех троих была поистине ужасной. Одежда девочки была разорвана. «Заставь их заплатить». «Заставь их заплатить». Она раскачивалась вперед и назад. «Заставь их заплатить» — повторяла она. Снова, и снова, и снова. Как мантру. Как молитву. «Заставь их заплатить». Он опустил оружие. Снял шлем. — Все хорошо. Все закончилось, — попытался успокоить девочку Андерсон. Она едва замечала его: — Я должна заставить их заплатить. — Я знаю, малыш. Но все закончилось. Они все мертвы, — Андерсон потянулся к ней. — Вот, возьми мою руку… — Вы не сможете мне помочь. Я должна заставить их заплатить. Они все должны заплатить. — ...Сэр? Дженкинс коснулся Андерсона, и капитан понял, что вновь находится в лифте. Перед ним лежало тело Шепард, ее безжизненные глаза смотрели в пустоту. Он протянул руку. «Не трогай тело», — напомнил себе капитан, но он не мог устоять: ему хотелось вернуть своей бывшей воспитаннице хоть какое-то подобие утраченного достоинства. Криминалист хотела ему помешать. Капитану было все равно. Он аккуратно закрыл глаза Шепард, и Дженкинс в знак почтения снял свой берет. Кайден молча смотрел на происходящее. «Не дай этому сломить тебя, — сказал себе Андерсон. — Помни, что Сарен виновен в этом, и именно твой долг – пристрелить этого ублюдка и покончить с его никчемной дерьмовой жизнью». — Мы заставим его заплатить, Юн.~[h+]~
ЗАПИСЬ ИЗ КОДЕКСА: Социальный корректор версии 2.3 Социальный корректор - это устанавливаемый в череп имплантат, который использует получаемую человеком визуальную и звуковую информацию для того, чтобы проанализировать собеседника во время разговора. Имплантат дает своему обладателю полезную информацию о личности собеседника, тем самым облегчая психологическую и эмоциональную манипуляцию. Среди возможных модификаций устройства имеется система выпуска феромонов. Обновление 2.3, которые было выпущено в 2028 году, поддерживало функцию определения мимики на микроскопическом уровне, что позволяло владельцу имплантата замечать обман во время важных переговоров или допросов. Благодаря этой функции социальный корректор стал бесценной находкой для сотрудников полиции и дипломатов, а также, к сожалению, для похитителей и мошенников. Вскоре после выхода устройства на открытый рынок на его использование были наложены серьезные ограничения. К 2052 году только органы правопорядка и контрразведки имели право устанавливать своим сотрудникам данный имплантат. После Коллапса на смену социальному корректору пришли сканеры серии ВК. Устройство данной серии целиком помещается в небольшой портфель, но для его использования в полицейских допросах требуется особый ордер. Примечание автора: Я планировал сделать эту главу длиннее, но затем решил, что здесь уже можно остановиться. К тому же, на написание этой главы у меня ушло слишком много времени. Не хотел говорить об этом, но писать ее было невероятно тяжело. В моих мыслях повествование уже ушло вперед, и я никак не могу сконцентрироваться на происходящем в этой главе. Я представляю себе бои киборгов с применением восточных единоборств, перестрелки и эпические дуэли, но в этой главе всего этого нет. Ну что ж, здесь мы смогли увидеть, как именно размышляет Адам. Те, кто критиковал сюжет Human Revolution на Youtube, обратили внимание на то, что сюжет игры продвигается, когда Адам в своих умозаключениях перескакивает с одного на другое. Не хочу сказать, что эти люди ошибаются, мне просто хочется думать, что Адам мыслит несколько нестандартно. Нет, серьезно. Цветы? Ну и хорошо! Кроме этого, здесь мы видим, что Дженсен не станет терпеть идиотов, которые решили встать у него на пути. И да, Дженкинс жив. Почему? Мне никогда не нравилось то, что игра забирает у меня управление только ради того, чтобы показать мне драму. Шепард настолько крут(а), и при этом посылает вперед своего бойца как пушечное мясо? Поступил бы штурмовик подобным образом? Лично мне кажется, что нет. Само собой, это, скорее всего, сделано согласно уставу, но все же... Здесь Дженкинс также является олицетворением эмоциональных и психологических последствий смерти Шепард с точки зрения, скажем, ее фаната, в то время как Андерсон здесь выступает как отеческая фигура. Кайден для этого слишком устойчив эмоционально, а Эшли едва знала убитую. И да, если уж мы заговорили про устав... Я на самом деле не знаю, что ждет солдата, который выдает себя за офицера, но могу представить, что наказание будет гораздо более суровым, чем то, что я описал здесь.