Пенсне и те, кто бросил камень

"Ого, какие люди!" - этот возглас принадлежал одному из стоявших неподалеку от Фагота и Василисы молодых людей. Сначала на возглас не обратили внимание, однако тот же голос повторил: "Эй, Василиса!" Василиса обернулась и увидела кричавшего. От толпы отделился коротко стриженый юноша в черном спортивном костюме и решительными шагами подошел к девушке. - Давненько не виделись! Как поживаешь?- он наклонился к ней, уперев руки в колени. Василиса ничего не ответила и посмотрела в свои карты. - И у меня хорошо, - усмехнулся парень. - Не спросишь, как в универе? - добавил он после некоторого молчания, но снова не дождался ответа. - Оглохла, что ли? - он слегка толкнул ее в плечо. - Не трогай, - Василиса отшатнулась от знакомого. - И в мыслях не было, - парень засунул руки в карманы. - А ты типа кто? - он заметил сидевшего рядом мужчину в клетчатом костюме. - Родственник, Коровьев, - вздохнул Фагот, поправляя пенсне и откладывая карты. - Впрочем, вам это ни о чем не говорит. - Не очень ты на родственника похож, - заметил парень, изучая его разбитое пенсне и странный костюм. - Больше похож на дружка, - закончил он дерзко. - Я извиняюсь, какого дружка? - По палате, - серьезно ответил юноша и коротко усмехнулся. Через секунду он пожалел о своих словах - Василиса с силой пнула его под колено. - Ты че делаешь, дура? - промычал он, хватаясь за ушибленную ногу. - Еще слово - язык вырву, - прошипела поднявшаяся Василиса. - Пошутил я, бля, - парень обиженно посмотрел на нее. - Проблемы, Санёк? - к нему подошли остальные из его компании, до этого гудевшие, а теперь наблюдавшие за диалогом. - Нормально, - ответил было тот, но вперед выдвинулся какой-то лысый молодой человек в синей толстовке, с сумкой через плечо, и, выпятив челюсть, пробасил в сторону девушки: - Ты че руки распускаешь? - Не совсем руки, - вежливо поправил Фагот, вставая с земли. - Как вы могли заметить, удар был нанесен другой частью, а именно... - Что за урод? - лысый играл скулами. - Клоун какой-то, - ухмыльнулся Санёк, выпрямляясь. - Боюсь, вы ошиблись. Это полномочия Бегемота, а я лишь скромный переводчик, - ничуть не смутился клетчатый. - Тем не менее, я бы не советовал вам так легкомысленно ввязываться в ненужную провокацию. Лысый присвистнул. - Ладно, Лёх, пошли. Оставим голубков наедине, - Санёк уже отошел было от парочки, но лысый не последовал за ним. - Ссышь, что ли? - бросил он ему в спину. - Пошли, говорю. Надо тебе мараться с ними? - Лохи, - лысый сплюнул на асфальт и посмотрел на Василису и Фагота. - Отстойники. - И вам всего хорошего, - сладко улыбался Фагот как ни в чем не бывало. - Наилучшие пожелания! И дружеский совет: осторожнее с мотоциклами. - Какие мотоциклы? - остановился собравшийся было уходить Лёха. - Чё ты там пищишь, бобик? - В вашем случае, тех, которые известны под маркой старика Торакусу. А то живешь-живешь, думаешь, что ничего тебя не сломит, если сила есть физическая, всё нипочём. А оно - оп!- и жизнь ваша оборвалась. Да и было бы из-за чего - из-за сумки! Досадно, досадно. - Это ты так мне угрожаешь, что ли? - лысый ощерился. - Что вы, Алексей Михайлович. Всего лишь предупреждение! - воскликнул клетчатый. - Девку свою предупреждай, - окинув бычьим взглядом обоих, Лёха круто развернулся и отошел. Группа двинулась дальше, некоторые из молодых людей оборачивались и демонстрировали Василисе с Фаготом грубые жесты. - Какие люди нынче нервные, им чуть слово - а они в драку, - вздохнул Фагот, глядя на удаляющуюся компанию. - Это и вас касается, - он обернулся к Василисе. - Сам виноват, - отрезала девушка. - А я уж думал, что вы снова начнете защищать обидчиков. - Да пусть они сдохнут, - прошептала она, сверкая глазами. - Всему свое время. Но есть и кое-что похуже смерти. Например, в самом расцвете молодости остаться инвалидом на всю жизнь. Ох какая незавидная перспектива! - Фагот покачал головой. - Лёх, ну че ты рыпаешься на мудачьё всякое? - Надо, Саня, надо. Если не рыпаться - оборзеют все, - лысый похрустел суставами. - Я бы не увлекался. У всех таких справка есть - им ничего не будет. Полежат в больничке и выйдут. А ты огребёшь. Очень надо! Друзья стояли под светофором, ожидая зеленого света. Их компания разошлась, а они пошли гулять дальше. Они знали друг друга со школы, и быстро сдружились, встретившись однажды на музыкальном фестивале. Машины остановились, запищал светофор своим электрическим визгом, и прохожие двинулись. Парень в синей толстовке остановился посреди дороги и, видимо, стал завязывать шнурок, который, как оказалось, волочился за его ботинком. Неизвестно, почему он не решил сделать это, дойдя до тротуара. Не знал этого и отчаянный мотоциклист, на высокой скорости рассекавший по улицам города. Перейдя из разряда "новички" в разряд "любители", он перестал соблюдать элементарные правила безопасности, и, решив и на этот раз ими пренебречь на свой страх и риск. Нет, он не сбил согнувшегося Лёху. Он успел обогнуть его, но каким-то образом зацепил ремень его сумки. Лёха не понял, что происходит, когда скрежет колес раздался вблизи него, а потом его почему-то резко потянуло в сторону. О том, чтобы удержаться на ногах, не могло быть и речи, и мотоцикл на высокой скорости провез парня по асфальту несколько метров, и мог бы провезти еще больше, но добротный ремень все-таки лопнул. Мотоцикл же повело влево, водитель едва справился с управлением. - Лёха! - исступленно закричал парень в спортивном костюме и подбежал к распластавшемуся товарищу. Послышался крик, говор - многие прохожие стали свидетелями столкновения. Движение на одной полосе было парализовано, машины встали. - Лёха! - Санёк тормошил за плечи лежащего. Кожа на руках Лёхи ободралась, одежда местами продырявилась. Но хуже всего было то, что вся правая сторона его лица была окровавлена, голова, кажется, была разбита. - Брат, держись! - парень судорожно приподнял друга, всматриваясь в его закатившиеся глаза, и заорал: - Скорую! Но люди, замершие на тротуарах, лишь смотрели на всю эту картину, никто и не думал пошевелиться - то ли от шока, то ли от нежелания разделять ответственность. - Че вы пялитесь, суки! Скорую! - голос кричавшего Санька уже дрожал от осознания беспомощности - свой телефон юноша как назло сегодня забыл. Казалось, что это никогда не закончится - время окаменело. Тут, счастью, к парням подбежал тот самый мотоциклист, который сшиб Лёху. Увидев окровавленного, он, надо отдать ему должное, сразу же набрал номер скорой. Договорив, он обернулся к Саньку, и лицо его встретило летящий в него кулак. - Сука! - парень врезал мотоциклисту второй раз, тот отшатнулся, держась за голову. - Ты сбил его, ублюдок, сбил! - он опять замахнулся, но на этот раз мотоциклист увернулся. - Я не сбил его, блять! - заорал мотоциклист. - Я зацепил его за ремень! - Какой нахуй ремень?! - вопил Санёк уже сквозь наворачивающиеся слезы. Он перестал пытаться ударить мотоциклиста. - Он наклонился, я и зацепил его, - тот отчаянно показывал на Лёхину сумку, валявшуюся неподалеку. Санёк стал что-то вспоминать. Что-то крутилось в его мозгу...ремень... сумка ... мотоцикл... Его будто мягко ударили по затылку чем-то тяжелым. Он вспомнил клетчатого. Но как это возможно? Нет, быть не может! Санёк посмотрел на черневший неподалеку мотоцикл, а затем на его хозяина. - Марка какая? - Чего? - Марка мотоцикла, блять, какая? - Ну, Ямаха... Юноша чуть не задохнулся. Клетчатый угадал все, что произойдет. Тем временем, когда Василиса и Фагот поднялись на свой этаж, они увидели мечущуюся по лестничной клетке женщину лет сорока пяти в темно-синем платье и белом жакете. У нее была приятная внешность, но лицо ее было подернуто крайней тревогой. Заметив приближающихся, она рванула к ним. - Это ты Василиса? - спросила она дрожащим голосом. - Я, - удивленно ответила та. - А вы..? - Я мама Лёши Потапова, - женщина сжала свою маленькую черную сумку. - Я насчет сына... - Вы имели в виду, насчет его отца? - вежливо уточнил Фагот. Женщина побледнела и дико посмотрела на него. - Да, да.. о нем. Лёша рассказал мне, что он был у вас, и вы ему открыли то... что я скрывала от него столько лет... - она с трудом подбирала слова. - Пройдемте внутрь, - пригласила девушка. - Извините, что я вот так.. но мне правда важно, - начала было, разуваясь, женщина, но она замерла на полуслове, увидев показавшегося из зала огромного кота. - А вот и гости пожаловали! Здравствуйте, - он сделал легкий поклон в сторону женщины. Она, изумившись, не смогла вымолвить ни слова. - Проходите на кухню, - пригласила Василиса. - Извините, а вы...? - слабо спросила женщина у сопровождающего ее Фагота. - Коровьев, - добродушно ответил тот. - Не переживайте, Ирина Васильевна, не надо так волноваться. Скелеты в шкафу, как говорится, у всех есть, и иногда эти скелеты выпадают в самый неподходящий момент. - Так это вы знали моего мужа? - Т-с-с, - Коровьев прижал палец к губам. - Вам обо всем расскажут. Ирину Васильевну привели на кухню. Она замерла в дверях. За столом сидел черноволосый мужчина, пристально смотревший на нее разными по цвету глазами. Взгляд его был таким проникновенным, что сердце Ирины Васильевны екнуло и пропустило ход. - Приветствую вас, - низкий голос брюнета прокатился по всей кухне. - Ну что же вы там стоите? Присаживайтесь,- он указал на стоявший рядом стул. Фагот ободряюще подтолкнул женщину, и она заняла предложенное место. - Сколько лет, сколько зим, Ирина Васильевна, - Воланд внимательно оглядел ее. - Вот мы с вами и познакомились. - Вы знали моего мужа? - прошептала женщина умоляющим тоном. - Алексея Прокофьевича? Да, имел удовольствие встречаться с ним в Екатеринбурге. - Екатеринбург, - выдохнула Ирина Васильевна. - Но я бывала там часто, и ни разу вас там не встречала. - Каждой встрече - свой час. Даже если этот час иногда наступает слишком поздно, - задумчиво ответил Воланд. - Как ваше имя? - женщина подалась в сторону брюнета. - Мое имя вам ничего не даст, так что давайте к делу. Вы пришли, чтобы расспросить о своем муже, я правильно вас понимаю? - Верно, - быстро заговорила Ирина Васильевна. - Скажите, вы сейчас с ним видитесь? - Признаться, мы уже давно не встречались. У него сейчас важные дела, и мне бы не хотелось его отвлекать от них. - Он в В.? - взволнованно спросила женщина, сжимая всю ту же сумочку. - Нет, нет, - покачал головой Воланд. - В Екатеринбурге? - Нет. Более того, я вам скажу, что он вообще уже не в этом мире. - Простите, вы имеете в виду, что он погиб? - она вцепилась в обивку стула. - Умер. Умер своей смертью, что должно вас обрадовать, - заметил Воланд. - Что вы, как же это может меня обрадовать, - огорченно покачала головой Ирина Васильевна. - Неужели вам было бы приятнее услышать, что он погиб в муках, или что жизнь его оборвалась не по естественной причине? - воскликнул Воланд. - Я имела в виду другое, - смутилась женщина. - Хотя я чувствовала, что его уже нет в живых. Но я надеялась... Но скажите, вам известно, что произошло тогда? Почему он не вернулся? - Не желаете ли чаю? - вдруг спросил брюнет, кивая кому-то позади женщины. - Не стоит, я не...- начала она, но кот уже поднес ей чашку с золотистым напитком. - Выпейте, - приказал Воланд. - Это вас ободрит. Послушно поднеся чашку ко рту, Ирина Васильевна вдохнула запах и закрыла глаза. - Тот самый чай, который привозил вам Алексей Прокофьевич. Женщина отпила половину и поставила чашку на стол. - Спасибо большое. И все-таки, я хотела бы знать, что с ним произошло. - Произошло то, что происходит с некоторыми людьми, склонными одновременно к самоанализу и к восхищению жизнью. Он встретил в Екатеринбурге людей, которые разделяли его интересы, и отправился с ними в экспериментальное путешествие. Но случись же однажды, что пришла гроза, и такая сильная, что от их лагеря почти ничего не осталось. Пропало много вещей, карты, документы. А без документов, сами знаете, человеку сегодня не сладко, - говорил Воланд, задумчиво глядя на белый жакет женщины. - Неужели им никто не помог? - прошептала Ирина Васильевна, в ее глазах стояли слезы. - Дальние места, дикие окраины - красивы, волшебны в своей нетронутости, но в том и риск: там почти некому прийти на помощь. Женщина всхлипнула. Фагот подал ей носовой платок, она прижала его к щекам. - Как это ужасно, - проговорила женщина. - Он был бы хорошим отцом... а я ведь думала, что он разлюбил меня, что он сбежал к другой. Ах, он всегда был таким мечтателем! Это сгубило его, - она немного успокоилась. - Иногда его черты так ясно видятся мне в сыне, что я опять вспоминаю прошлое, и не могу поэтому забыть его окончательно. - А зачем забывать? - мягко спросил Фагот. - Разве он не заслуживает того, чтобы сын знал правду? - Я бы предпочла, чтобы всё это оставалось в тайне - рассказ об отце повлиял на моего сына не лучшим образом. К тому же, какой толк от рассказов о том, кого ты никогда не видел и не увидишь? Ведь он погиб. - Нужно уточнить, - встрял Бегемот. - Он не погиб, а умер он во сне, без боли и страданий. У него остановилось сердце. О лучшей смерти и мечтать нельзя! - А почему у вас кот говорит? - как-то растерянно спросила женщина. - Он же не настоящий? - Как можно! - обиженно воскликнул кот. - Я самый что ни на есть настоящий! - Странно, - прошептала Ирина Васильевна. В голове ее был туман. Женщина посмотрела в глаза Воланду, и снова ее сердце пропустило ход. - Вам пора идти. Тем более, за вами пришли, - пробасил Воланд. - Кто пришел? - не поняла женщина. Тут послышался звонок. Василиса открыла дверь. На пороге стоял Алексей. Его лицо было наполовину прикрыто капюшоном черной толстовки. - Мама тут? - спросил он негромко. - Да. Не зайдешь? - Василиса рассматривала стоявшего перед ней парня. - Нет. Позови ее. - О, Алексей Иванович, добрый вечер - рядом с парнем вдруг как из-под земли вырос клетчатый. - Или вас уже можно Алексеем Алексеевичем называть? - он подмигнул ему. Парень нахмурился. Ему хотелось побыстрее уйти. К счастью, его мать в этот момент вышла в прихожую. - Ты чего, Лёш? - вид у нее был какой-то извиняющийся. - Пошли, - ответил тот сухо, бегая взглядом по стенам. - Сейчас, сейчас, - женщина стала поспешно обуваться. Василиса осторожно коснулась запястья приятеля. - Ты еще зайдешь? - спросила она. - Не знаю, - он освободил руку. - Может, потом, когда ты одна будешь, - он одним взглядом ей указал на невозмутимого Фагота. - Ты что, злишься? - прошептала девушка, приближаясь к его лицу и улыбаясь. - Нет. Мне это все не нравится. Но тебе, видимо, нормально, - Алексей слегка отступил назад. - Всё в порядке? - спросила Ирина Васильевна встревоженно. - Что ж, до свидания! Приходите еще! Всегда вам рады! Будьте счастливы и здоровы, любви! Семейного уюта! - До свидания, - растерялась Ирина Васильевна. Сын молча взял ее за руку и потянул за собой вниз по лестнице. - Ваш друг сегодня не в духе, Василиса Сергеевна, - Фагот закрыл дверь.- Кажется, он не в восторге от нашего общества. Тут снова раздался звонок, но Фагот, стоявший у двери, никак не отреагировал на него. - Кто это? - спросила Василиса. - Это ваш коллега по университету, с которым мы встретились в парке сегодня вечером. - Что ему надо? - звонок повторился. - Он жаждет мести, если можно так выразиться. Азазелло позаботится об этом, всё будет в наилучшем виде. - Раз Азазелло, тогда точно будет, - девушка ушла к себе в комнату. Фагот исчез из прихожей. - Мне это как комплимент расценивать? - послышался низкий гнусавый голос в коридоре. Раздались удары кулаков о металл, Азазелло распахнул дверь. - Что такое? - прохрипел рыжий. - Ты зачем трезвонишь? - Я к Василисе, - парень попытался было пройти внутрь, но мужчина преградил ему дорогу. - А тебе чего? - Дело есть, - рыкнул юноша, пытаясь отпихнуть рыжего. - Да послушай ты, моего друга сбил мотоцикл, - он повысил голос. - А я-то тут при чем? - Азазелло невозмутимо смотрел на него. - Ты не врубаешься, - кипятился юноша, - там еще был придурок какой-то, дружок ее, он предсказал то, что случилось! - Меня не интересует, - рыжий взял парня ворот, и, вытащив его на лестничную площадку, буквально повёз его по ступенькам вниз. - Отпусти, дубина! - слышались крики вплоть до первого этажа. Азазелло, выйдя на улицу и увлекая за собой свою жертву, отпустил наконец ее воротник, щедро наградив парня пинком. - Катись отсюда, щенок, - прохрипел он ему и скрылся в доме. - Нечего шнурки посреди проезжей части завязывать! Санёк бросился за ним, но Азазелло оскалился так страшно, что тот отпрянул, матерясь. Василиса в эту ночь снова провалилась в сон, глубокий, как океан. Ей снилась темнота и мелькающий в ней золотой огонек, будто зовущий девушку за собой. И, постояв на месте, Василиса шла за ним. К чему-то же он должен привести?