***
- Анариэль, ты уверена, что можешь ехать верхом? - брат обеспокоенно посмотрел, как я направилась в сторону лошади. - Ты думаешь, идя пешком, я буду чувствовать себя лучше? - Я думаю, что нам следовало побыть в Хельмовой Пади до тех пор, пока рана полностью заживет. - Лаирендил, я уже вполне хорошо себя чувствую. К тому же, в лесах Лориэна я пойду на поправку гораздо быстрее. - Умеешь ты убеждать, - усмехнулся братец и помог мне взобраться в седло. - Я устала, Лаирендил. Я хочу домой, к маме. Чем больше я здесь, тем хуже себя чувствую. Я огляделась вокруг. Разруха, кругом, куда ни глянь, одни руины. Лишь Фангорн на горизонте немного скрашивает эту картину. Шли медленно, осторожно, постоянно разведывая местность впереди. Несколько раз на нашем пути встречались недобитые урук-хаи, которые погибали прежде, чем успевали понять, что их обнаружили. На закате пятого дня мы, наконец, достигли границ Лориэна. Лес встретил нас теплым ветром и тихим перешептыванием трав и листвы. А Карас Галадон, освещенный огнями, встретил нас плачем по павшим воинам. И так прекрасно было пение убитых горем эльфов, что невозможно было поверить в то, что это песнь о великой потере. Из дома выбежала Эариэль и, увидев целого и невредимого Лаирендила, бросилась вниз по лестнице. Влюбленные сжали друг друга в объятиях, счастливые, что снова вместе. Я не стала смущать их своим присутствием и пошла к дому. Пусть хоть кто-то будет счастлив сегодня. - Халдир погиб, - шепнул брат своей жене. Та одарила меня печальным взглядом и, уткнувшись в плечо Лаирендила, горько заплакала. - Анариэль, - услышала я свое имя, когда уже почти дошла до лестницы. Я вскинула голову, пытаясь рассмотреть в темноте знакомые черты. Не веря своим глазам, я бросилась вверх по лестнице, прямиком в объятия высокой, светловолосой эльфийки. - Мамочка, - я обняла самого родного мне эльфа на свете, зарываясь лицом в пушистые локоны. Кажется, и на мою долю выпал сегодня кусочек счастья. Уже позже, сидя с ней при свете небольшой лампады в моей комнате, я узнала, что мама здесь с папой. Что они приехали погостить и узнали, что Лаирендил ушел на войну, а я отправилась за ним и Халдиром. - Отец отправился со стражниками патрулировать границу, - говорила мама, расчесывая мои спутавшиеся после долгой дороги волосы. - Бедная моя девочка. Пережить смерть любимого - печальная участь. - Ах, мама. Здесь столько всего произошло... - Чего-то ты мне не договариваешь, - она отложила гребень на туалетный столик возле кровати и, сев напротив, приподняла двумя пальцами мой подбородок. - Не молчи, Анариэль. Я вижу, что тебя что-то мучает. И я решила признаться. - Я никогда не любила Халдира, как должна любить динэт своего даэра. Я любила его, как друга, не более. Я не знаю, как мы зашли так далеко, но, когда я вернулась в Лориэн, то полюбила другого - по-настоящему, всем сердцем. - Что же ты молчала, милая? - Я не знала, как признаться. Он так смотрел на меня. Как, ну скажи, как я могла разбить ему сердце? - Анариэль, так тоже нельзя... - Теперь это не имеет значения. Мои чувства оказались безответными, - я уставилась в пол, не зная, как посмотреть маме в глаза после этого признания. - Милая, - мама притянула меня к себе и нежно обняла, - не волнуйся. В Валиноре ты забудешь свои страдания. - Ты всегда говорила, что за счастье надо бороться, но я не знала, что это так трудно... - Что бы ты не решила, остаться или уплыть с нами, ты навсегда останешься моей дочерью. Так мы и сидели, обнявшись. Говорить больше не хотелось. Но я чувствовала, как с моей души свалился тяжелый камень.***
Шли дни и приближалась дата нашего выхода из Лориэна. Я с трудом представляла себе, что больше никогда не увижу так полюбившийся мне чудесный лес, не увижу больше закатов с вершины могучего мэллорна, не услышу журчания озорных вод Нимродель и никогда не увижу Лихолесье, о котором столько рассказывала мне мама и... Леголас. Его, кстати, я тоже больше никогда не увижу. Я долго не могла уснуть в предпоследнюю ночь своего пребывания в Золотом Лесу и, в конце концов, накинув темный плащ, незаметно выскользнула на улицу. Ночной воздух был теплым, а небо светилось тысячей звезд, как в ту ночь... Босые ноги сами несли меня в уже известном направлении. Все здесь напоминало о нем. Вот та поляна, где он учил меня стрелять, старый заброшенный сад, где мы впервые встретились, а вот поле, в центре которого растет древний мэллорн, свидетель нашей любви. Моей любви... Я подошла к лесному великану и коснулась бледными пальцами его шершавой коры. Мне хотелось увидеть звезды с его вершины и я, недолго думая, сбросила плащ и полезла наверх. Вскоре я оказалась на самом верху, в просторной чаше, скрытой от посторонних глаз густой листвой. Звезды здесь были так близко, что казалось - протяни руку и сможешь до них достать. Где-то далеко ухала сова, нарушая ночную тишину. Стоя здесь, посреди ветвей, я не могла не вспомнить пережитого. Нет, я не верю, что все это было обманом! Любовь прошла - может быть. Но то, что он меня соблазнил ради развлечения - нет, не верю. Не мог эльф, что дарил мне ласки под звездами, так меня обмануть. Может, он разочаровался во мне? Увидел, какая я слабая и просто разочаровался? Конечно, он принц. Рядом с ним должна быть либо прекрасная эллет, либо бесстрашная воительница. А я - что-то среднее между ними. Я тяжело вздохнула, закрывая лицо руками и посмотрела вниз сквозь пальцы. Самое легкое сейчас - шагнуть вперед и закончить жизнь здесь и сейчас, и никогда больше не просыпаться. Снова смотрю вниз, в темноту леса. Нет, слишком легко. Это не выход, только не для меня. Не смогу я доставить столько горя тем, кто меня любит. Я не вынесу маминых слез, а значит, я буду жить. Не важно, где: здесь или в Валиноре. Я буду жить. Но, прежде чем уйти навсегда, я хочу еще раз увидеть его.