* * *
Иноран терпеть не мог разборки и скандалы, поэтому сейчас, стоя за плечом Кавамуры, досадливо морщился: попытка Рюичи договориться с Каору и Шиньей никак не желала завершаться успехом. - Каору, у нас работа встанет через пару дней, понимаешь? Потому что Хидэ из последних сил держится, – убеждал Кавамура, но господин продюсер только хмурился и молчал. – Ты хочешь проект похерить, что ли? - Я не хочу жертвовать Шиньей ради твоих сомнительных целей, – наконец, заговорил Ниикура. – И мне наплевать на личную жизнь подчинённых. Особенно с утра. - Значит, пожертвуешь деньгами, которые ты вложил в этот проект, – хмыкнул Кавамура и повернулся к Терачи: – А ты что думаешь? - Ничего, – кратко ответил драммер и ушёл в глухую оборону. Иноран скрипнул зубами. Несговорчивость этой парочки начинала его бесить. Упёрлись, как бараны – и ни с места. - Вы меня вынуждаете прибегать к крайним мерам, – опасно прищурился херувим, глядя на господина продюсера. - Это к каким же, позволь узнать? – поинтересовался Ниикура. Кавамура мило улыбнулся: - Я отказываюсь работать со звукоинженером, который в данный момент совершенно не способен нормально выстроить звук. Мне дорого моё время, знаешь ли. Ниикура засопел, подыскивая контраргументы. Терачи упорно молчал. - Я понимаю, что мне ты замену найдёшь, – вмешался в разговор Иноран, – но вот такого вокалиста, как Рюичи, хрен где сыщешь. А если он уйдёт, я тоже не останусь. И мне плевать, Каору, как ты будешь выкручиваться. - А если я подниму контракт? – взгляд Ниикуры заметно потяжелел. - А об этом ты поговоришь с моим адвокатом, – парировал Кавамура, не переставая мило улыбаться. - А если я просто тебя не отпущу? – разозлился господин продюсер. - А это твои личные сексуальные проблемы, Ниикура, – осадил его Иноран и мягко подтолкнул Кавамуру к выходу. - Да вы заебали уже! – неожиданно вспыхнул Терачи. – Шантажисты, блядь! И ты тоже хорош, – обратился драммер к господину продюсеру. – Тебе сложно, что ли, один раз меня до туалета дотащить? - Чего?! – взбесился Ниикура. – Да ты в прошлый раз весь сортир заблевал, пока в себя пришёл! А я, между прочим, потом всё это отмывал, пока ты дрых сном младенца. Хули ты пьёшь наравне с этими старыми алкашами? - Ты ещё учить меня будешь? – не остался в долгу Терачи, наступая на господина продюсера. – А какая сволочь шестнадцатого мая нажралась с Даем и позвонила мне среди ночи с просьбой найти их в каком-то баре, названия которого выговорить не смогла? И я вас обоих, суки вы наглые, на себе до машины волок, а потом ещё и по кроватям растаскивал! А твой разлюбезный Дай с утра пошёл поссать на крыльцо, поскользнулся, вляпался в розовый куст и орал, как ненормальный, потому что яйцами шипы задел! А ты помчался на его вопли и… - Шин-чан, остановись, пожалуйста, я тебя прошу, – красный, как рак, Ниикура умоляюще смотрел на драммера и пятился к дверям. Иноран, открыв рот, слушал семейные разборки и впервые в жизни не имел ничего против. Кавамура тихо всхлипывал от смеха, уткнувшись лбом в плечо гитариста. - Вы чего тут орёте? – в комнату заглянул Цайфер и, оценив обстановку, заметно повеселел: – Ооооо, а можно всё то же самое, но на «бис»? - Нельзя!!! – в один голос завопили Ниикура и Терачи. - Жаль, – вздохнул Такигава. – Я чего зашёл-то – в шесть вечера Тетсу будет ждать в вашем любимом баре. - Шин-чан, умоляю: не напивайся, – капитулировал господин продюсер. – Я же переживаю за тебя… На этих словах Терачи кинулся на шею Ниикуре и затих. Иноран тяжко вздохнул и отвёл глаза. - Я так понял, что все согласны? – осторожно уточнил Цайфер и перевёл взгляд на Кавамуру. Тот кивнул, и Такигава выскользнул за дверь. Херувим, воспользовавшись обстановкой, наклонился к уху Инорана, мазнув губами по щеке: - Первая часть плана выполнена. Пойдём работать. - А покурить? – шёпотом спросил Иноран и обхватил пальцами запястье Кавамуры, не позволяя отстраниться. - Покури, – Рюичи прижался губами к виску гитариста. – А потом работать. Иноран кивнул и потянул Кавамуру за собой к выходу.* * *
Хошино смотрел на Ютаку и пытался сосредоточиться на работе. Не получалось. Мысли снова и снова крутились вокруг басиста, а проблемы записи и звука отошли на последний план. У сидящего на диване Толла заверещал телефон и распугал все мысли разом. Хошино поморщился. - Привет, дружище! – радостно ответил на звонок Ягами. – Серьёзно, что ли?.. Да у меня тут, сам понимаешь… Чёрт… Тетсу, я не знаю… Шин-чан?.. Да, он говорил мне, но… А когда вернётся?.. Да, долго… Ладно, чёрт с тобой, уговорил. Приеду. Ага, до встречи. Хошино, затаивший на время разговора дыхание, осторожно выдохнул. Кажется, Толла действительно нейтрализуют. Интересно, как Кавамуре удалось уговорить Ниикуру, который ужасно не любит, когда Шинья проводит вечер не с ним, а в компании этих старых алкоголиков? - Хватит на сегодня, – раздался за спиной голос господина продюсера. – Юта, останься. Нам нужно обсудить твою партию. Что-то она мне не нравится. Неубедительно звучит. - А… – заволновался Толл, но Ниикура оборвал его: - Сам отвезу. А если тебе обязательно надо кого-нибудь пасти, присмотри лучше за Шиньей. Ягами кивнул и, бросив быстрый взгляд на часы, засобирался. В комнату заглянул Терачи, поманил Толла, и они вместе ушли. Хошино смотрел, как расходятся остальные участники проекта, и чувствовал, что нервничает всё сильнее и сильнее. И вздрогнул, когда в мониторах раздался хриплый голос Инорана: - Ну что, устроим джем-сейшн? - Давай, – откликнулся Ютака и взял несколько аккордов. Хошино выключил мониторы и повернулся к двери. На пороге стоял Кавамура. Уйти от разговора не представлялось возможным, но то, что разговор этот будет не из простых, Хошино знал точно. В комнате отдыха Кавамура сразу принялся заваривать чай, и Хидэ немного расслабился, наблюдая за херувимом. Было что-то успокаивающее в процессе заваривания чая именно в исполнении Кавамуры. И уютное. - И что же ты решил? – спросил Рюичи, ставя перед Хошино чашку. – До чего додумался? - Он мне нравится, – признался господин звукоинженер, поднося чашку к губам. – Меня тянет к нему. Сопротивляться бесполезно. - Но что-то тебе мешает подойти и признаться ему в этом, – утвердительно заметил Кавамура, глядя на собеседника. Тот кивнул. - Неправильно это… Ненормально. В моём возрасте – точно. Изумление на лице херувима проявилось настолько ярко, что господин звукоинженер даже растерялся. - Нормально и правильно всё, что не предусмотрено Уголовным Кодексом, – наконец ответил Кавамура. Хошино вздохнул: - Было бы влечение к мужчине нормальным, вы бы с Инораном не прятались. - Для меня наши отношения абсолютно нормальны и естественны. Для Инорана – тоже. Ненормальное у нас общество. А границы нормальности каждый для себя устанавливает сам. Лучше скажи: ты хотел бы отношений с Ютакой? Настоящих, не на одну ночь. Честно только. Хошино помолчал, обдумывая ответ. Врать Кавамуре было бессмысленно. Он видел его насквозь. - Да. Хотел бы. Только… я же не знаю ничего… - Я тоже ничего не знал, когда пришёл к Инорану, – улыбнулся Рюичи. – Просто доверился ему – и всё. А потом инстинкты взяли своё. По крайней мере, Иноран не жаловался на наш первый раз. Хидэ поспешно схватился за чашку, стараясь скрыть смущение от слов херувима. - Но никто не должен заподозрить вас, – улыбки на лице Кавамуры больше не было. Хошино насторожился. – Для окружающих вы с Ютакой должны быть хорошими друзьями. Чаще появляться вместе, но никаких двусмысленных взглядов, жестов и прочего. Просто друзья. А твоя работа позволит тебе без особых проблем оставаться у него на ночь. Правда, придётся заручиться поддержкой Каору – он же твой начальник. - Зачем? – не понял Хошино. - Чтобы твоей супруге все врали одинаково, – терпеливо объяснил Кавамура. – А ты постарайся не давать ей поводов для ревности. - Да я и так частенько остаюсь в студии на ночь, – признался господин звукоинженер. – Она привыкла уже. Просто в тот раз я действительно обещал ей вернуться утром, а сам проспал нахрен. Она и забеспокоилась. - Понятно, – Рюичи забрал чашки и отошёл к раковине. – Тем лучше. Если возникнут вопросы – обращайся. Кстати, надо как-нибудь встретиться семьями, а то я обещал Хошино-сан. А сейчас ты пойдёшь на своё рабочее место и объяснишься с Ютакой – надеюсь, удачно, потому что второй раз я шантажировать Каору не буду. - Как в омут с головой, – выдохнул Хидэ и поднялся. В комнату отдыха влетел Иноран и зашипел с порога: - Иди быстрей, пока он в твоём кресле крутится. Прижми к пульту – и всё, никуда он от тебя не денется. - Удачи, – кивнул Рюичи и улыбнулся. Хошино решительным шагом направился к выходу. Иноран проводил его долгим взглядом, а потом повернулся к Кавамуре. - Ты сегодня к себе? Рюичи убрал чашки, вытер руки и достал телефон. - Привет… Как у вас дела?.. Да как обычно – застопорились с басом, не идёт ни в какую… Да, придётся помучиться… Нет, к Инорану поедем – не хочу вас будить посреди ночи… Да, конечно, я помню. Постараюсь завтра пораньше освободиться… Целую. До завтра. Телефон вернулся в карман рубашки, а Рюичи, глядя в глаза Инорану, ответил на заданный им вопрос: - Нет, сегодня мы едем к нам. Губы Инорана сами собой расползлись в улыбке: - Тогда поехали. Не хочу терять время.* * *
Ютака сидел в кресле звукоинженера и задумчиво грыз медиатор. Иноран поблагодарил его за отличную работу и исчез в неизвестном направлении – Ютака полагал, что тот уже на полпути к дому. Может быть, даже с Кавамурой – хотя, вернее всего, с ним. Куда они друг без друга-то? Толл сейчас сидит в баре с друзьями, отлично проводит время, а он вынужден торчать в студии и ждать, когда господин продюсер соизволит оторваться от своих бумаг и отвезти его домой. Ютака уже сто раз пожалел, что именно сегодня он приехал не на своей машине – впрочем, спорить по этому поводу с Толлом было себе дороже. После праздника брат совсем с ума сошёл, опекая его сверх меры. А всё из-за Хидэ… Даже думать о нём было больно. Бросил, уехал, ничего не сказав… Испугался? Кресло резко крутанули, и Ютака оказался лицом к лицу с объектом своих переживаний. Хошино смотрел на него в упор и был настроен весьма решительно. - Ты меня сейчас выслушаешь, – заговорил он. – Хватит уже играть в молчанку. - Я… – начал Ютака, выронив изо рта медиатор, но осёкся под совершенно незнакомым взглядом Хошино. - В то утро я вынужден был уехать, потому что жена позвонила. Я не хотел тебя будить, думал потом объясниться, но вы с Такаши как сговорились. - Я знаю, – опустил голову Ютака. – Мне Иноран сказал. Это он тебя разбудил. - Так какого хрена ты мне голову морочил столько времени? - Так он сегодня только это сказал. - Я не хотел уходить от тебя, слышишь? Я хотел, чтобы мы вместе проснулись! - С жутким перегаром? – хихикнул Ютака. – Охренеть как романтично для первого совместного утра. - А я тебе говорил тогда, что ты пьян! - А я тебе и не возражал, между прочим. Зато так быстро уснул… - Ещё бы – я тебя по спине гладил, – выпалил Хошино и замолчал, глядя расширившимися глазами на смеющегося Хигучи. – Твою мать, что ты со мной делаешь? - Тебе не нравится? – обманчиво невинно поинтересовался Ютака. Хидэ стиснул пальцы на подлокотниках кресла. - Мне ты нравишься, – выдохнул он и закрыл глаза. Смотреть на Ютаку было просто страшно. – Я сам не понимаю, что с мной происходит, но не думать о тебе не могу. Как подросток, ей-богу. Только я это… не знаю ничего… понимаешь? Никогда раньше… - Хидэ, – позвал Хигучи. - Что? - Замолчи, – и поцеловал, убивая всякое желание что-то говорить. Когда они отстранились друг от друга, вид у обоих был слегка ошалевший. Ютака перевёл дыхание и заговорил торопливо, словно боялся, что Хошино сейчас придёт в себя и сбежит в ужасе: - Я всё понимаю, Хидэ, ты не думай. И не переживай, у нас всё обязательно получится, вот увидишь. Мы вместе справимся… - Юта, – позвал Хошино. - Что? - Замолчи, – и накрыл губы Ютаки поцелуем. Ниикура Каору, хитро улыбаясь, аккуратно прикрыл дверь и быстро набрал в телефоне сообщение. Отправив его адресату, он скрылся в комнате отдыха. …Иноран ловко вытащил из кармана Кавамуры запищавший телефон и неопределённо хмыкнул. - Что пишут? – поинтересовался Рюичи, не отрываясь от управления «Феррари». - «Целуются», – торжественно озвучил Иноран. Кавамура остановил машину, наклонился к гитаристу и поцеловал, запуская пальцы в растрёпанные светлые волосы. Отстранился, завёл двигатель, обронил: - Ответь ему: «Мы тоже», – и рассмеялся, глядя на счастливого Инорана.