Сила, правящая миром

      Не дождавшись какого-либо ответа от безмолвно застывшей на месте девушки, Хатаке направился в сторону мужской раздевалки. Он хоть и вернул себя в прежнее состояние, однако все равно шел порывистым торопливым шагом. Казалось, его тело само отчаянно двигалось вперед, только бы уже избавиться от молодой ходячей проблемы, что осталась позади.       И наблюдая именно то, как яростно мужчина покидает веранду и скрывается за углом, Куруми не сдержала шумного вздоха. Несмотря на то, что успела напугаться и испытать внушительной силы волнение, она ощущала настоящий стыд за свои нелепые бездумные действия.       ― Я снова… все испортила.       Злость на саму себя потеснила собой все сожаление. Куруми мысленно прокляла свою наивность и слабость, из-за которой в ход пустила чужие советы. Для начала ей следовало получше познакомиться с человеком, которого ей предстояло уговорить. Но вместо того, чтобы грамотно подготовиться, она буквально задушила его своим наглым и глупым поведением. Теперь, зайдя настолько далеко, она больше не имела возможности все исправить. Уже неоднократно получив от Хатаке Какаши отказ, Куруми задумалась о том, что вскоре действительно вернется обратно в Снег. И как бы сильно ей ни хотелось оставлять здесь своих родных, ей придется подчиниться воле старейшин.       Это была новая реальность, к которой она по-прежнему не была готова. Видеть родителей впервые за последние пять лет было настолько долгожданным и приятным событием, что Куруми просто потеряла контроль над своим здравомыслием. Радость ее внутреннего ребенка от воссоединения с семьей вскружила ей голову и опьянила. Поэтому, как только возникла возможность остаться здесь навсегда, она решила за нее схватиться. Но, по вполне известным обстоятельствам, у единственного свободного джонина Листа были свои причины для сурового отказа. И Куруми прекрасно понимала его, однако до последнего не могла с этим смириться. Ее контракт на службу в Конохе был последней уважительной причиной не возвращаться обратно в Снег.       И с нежеланием размышляя о том, когда еще сможет вернуться сюда и на какое время, Сенджу решила в одиночестве прогуляться по деревне. Все-таки наступивший вечер вместе с прохладой принес и покой, которого не хватало за последние безумные несколько дней. Несмотря на то, что какие-то места по-прежнему были оживленными, некоторые улицы пустели и с виду становились одинокими. И именно по одной такой шла Куруми.       В торговых лавках и павильонах уже одна за одной гасли витрины. Улица, которая еще пару часов назад могла похвастаться оживленным потоком людей, притихла на глазах. Очередной рабочий день незаметно закончился и передал всю власть приближающейся ночи. Закрывая витрины, владельцы лавок и сотрудники магазинов прощались друг с другом и отправлялись по домам. И чем больше слышалось приятельское «до завтра», тем темнее становилась улица. Однако отключенная подсветка одного из магазинов не помешала Куруми его узнать.       Остановившись напротив книжного, в котором пару дней назад купила поваренную книгу с традиционными рецептами Огня, девушка невольно вернулась в тот день. И всё вновь увиденное заставило ее в очередной раз проклясть свою неуклюжесть. За этими воспоминания подтянулась и недавняя нелепость на источниках, отчего Куруми ощутила подступивший к горлу ком. Вопреки тому, что имела стойкий характер и могла быть настойчивой, она все равно была близка к тому, чтобы горько и безнадежно заплакать. Освобожденные эмоции хоть делу и не помогут, однако обеспечат ей мимолетный покой и облегчение.       ― О, это Вы, ― удивленный мужской голос отвлек Куруми от размышлений. ― Как всё прошло?       ― Что? ― увидев перед собой владельца книжного магазина, девушка на мгновение растерялась. ― Прошло?       ― Вы спрашивали, как найти подход к лучшему другу Какаши-сана. У Вас получилось?       ― Ах, Вы об этом… ― окончательно опомнившись, Куруми тяжело вздохнула и с неловкостью опустила руку на локоть. ― Да, Ваш совет мне помог. Расположение его друга я смогла получить, вот только… этого оказалось недостаточно. Какаши-сан по-прежнему не хочет со мной работать.       ― Вот как? ― заметив что, девушка пытается скрыть расстроенное выражение своего лица, мужчина решил не оставлять этого просто так. ― Вы любите какао?       ― Угу… ― не скрыв дрожи в нижней губе, Куруми прикусила ее и опустила голову. ― Люблю.       Понимая, что не должен оставлять девушку одну в подобном состоянии, мужчина пригласил ее в магазин. Вновь включив свет, он усадил свою гостью на кресло в читальном уголке и отлучился на несколько минут. Ему неоднократно приходилось давать разные советы, будь то вопросы про книги или же жизненные ситуации. Однако то, что ее проблемы, связанные с Какаши, все еще не разрешились, не могли оставить его равнодушным.       Заварив две кружки какао, мужчина вернулся в торговый зал и направился к самому уютному и комфортному месту для любителей посидеть за чтением. Все то время пока была одна, Куруми с пустым взглядом разглядывала маленький столик перед собой, на котором лежали какие-то книги и журналы. Мысли настолько спутались и не собирались воедино, что она не могла даже вчитаться в слова на обложках. К тому же из-за слез, которые она так старательно пыталась сдержать, в глазах появилась пелена. Столкнувшись с тем, что теперь действительно не знает, как ей дальше быть, Куруми чувствовала нарастающее отчаяние и горечь.       ― Вот, ― поставив перед девушкой на столе кружку какао, мужчина занял кресло напротив. ― Попробуйте. Какао по моему рецепту не только успокаивает и проясняет мысли, но и избавляет от всех проблем.       ― Избавляет от проблем? ― опустив взгляд на свою кружку, Куруми потянулась к ней. ― Кажется… даже сила Вашего какао будет здесь бессильна.       ― Все же попробуйте, ― мягко улыбнувшись, хозяин магазина пригубил свою кружку. ― Порой для того, чтобы решить проблему, к ней нужно найти лишь правильный подход.       Сделав первый глоток какао, Куруми ощутила мягкий шоколадный вкус с пряным ароматом ванили. Теплый согревающий напиток удивительным образом вписывался в атмосферу книжного магазина и, как ни странно, гармонировал с завершением жаркого летнего дня. И пусть в первые секунды он не избавил ее от проблем, но уже успел придать ей немного бодрости.       ― Очень вкусно, ― опустив руки с кружкой, Куруми подняла взгляд на мужчину. ― Кроме ванили есть что-то еще.       ― Корица.       ― Точно, ― задумчиво протянула Куруми, ощутив во рту знакомое послевкусие. ― Корица…       Предпочитая этот напиток заваривать по вечерам в стране, где круглый год идет снег, она и подумать не могла, что предпочтет его здесь. Удивительно, что, согреваясь горячим чаем и какао холодными вечерами, настоящее тепло и уют Куруми ощутила лишь сейчас. Это странное наблюдение наталкивало не только на легкое недоумение, но и заставляло поверить в секретный эффект этого рецепта.       Заметив, что состояние его гостьи улучшилось, мужчина подготовился к тому, чтобы уже перейти к разговору. Все же взяв на себя обязательство привести мысли этой девушки в порядок, он хотел снова ей помочь. И, подождав в молчании еще пару минут, он заговорил:       ― Значит, Какаши-сан по-прежнему не хочет с Вами работать?       ― Да, ― сделав очередной глоток какао, Куруми поставила кружку на столик. ― Ваш совет был полезен и ничем не навредил, но вот тот, что дала мне тетя… Он оказался лишним. Теперь я даже не знаю, к кому обратиться.       ― А что Вы сами хотели бы сделать? ― поинтересовался мужчина, заставив девушку поднять на него удивленный взгляд. ― Каким был ваш собственный план?       ― Мой план?       Преодолев мимолетный ступор, который испытала от подобного вопроса, Сенджу невольно вспомнила о том, что планировала изначально. И она лишь сейчас осознала, что находится именно в том месте, с которого и решила начать. Думая о том, как лучше всего поговорить с Какаши и кое-что разъяснить, Куруми выбрала весьма странный и нестандартный способ. Так как за совместной трапезой можно добиться искреннего и теплого разговора, она решила, что только так сможет заставить Хатаке прислушаться. Поэтому, после того как получила от него первый отказ, на следующий день она отправилась в книжный магазин. Но случайная встреча и непреднамеренные проблемы, с которыми столкнулась Куруми, вмешались в ее планы и заставили действовать по-другому.       ― Поваренная книга, которую я купила… ― неловко начала Куруми, нарушив свое задумчивое молчание. ― Я хотела приготовить ему то, что он любит и просто поговорить с ним. Объяснить ему, что я не имею никакого отношения к…       Поймав себя на том, о чем не предпочитала говорить без необходимости, Куруми замолкла. Человек сидящий перед ней хоть и вызывал доверие, однако страх, что в ответ от него последует сомнение, заставил ее вовремя опомниться. Как бы сильно ни была благодарна ему за помощь и вкусный какао, при всем желании она не могла позволить себе откровения.       И в этом не было ничего, что могло бы как-то задеть или обидеть хозяина этого магазина. Увидев на лице девушки вновь возникшую неловкость, он решил поговорить о том, что уже услышал.       ― Значит, угостить его любимой едой и просто поговорить? ― оценив подобный план, мужчина задумчиво кивнул. ― Я уверен, это замечательная идея. Вам следовало начать именно с нее.       ― Но после того, что я сделала, вряд ли он согласится меня выслушать.       ― Думаю, Вы ошибаетесь, ― мягко возразив, владелец лавки улыбнулся. ― Несмотря на всю трагичность, с которой ему пришлось столкнуться в жизни, Какаши-сан остался очень понимающим и открытым человеком. Я уверен, он Вам не откажет, если Вы будете искренней.       Вновь задумавшись над тем, сколько ошибок совершила за последнюю пару дней, Куруми невольно согласилась со словами, которые услышала. Этот совет пусть и казался простым, однако был подходящим и правильным. Для того, чтобы заполучить доверие человека, с которым хочешь работать в паре, нужно начинать с искренности и правды. Но вместо того, чтобы придерживаться своих скромных планов, Куруми позволила своему волнению решать за нее. И благодаря таким безумным стараниям она лишь сильнее всё усложнила. Однако теперь, каким бы сильным ни был страх перед его очередным отказом, она попытается сделать то, что хотела изначально ― просто с ним поговорить.       Поблагодарив хозяина книжной лавки за какао и новый полезный совет, Куруми отправилась домой. Невзирая на прежнюю безнадежность всех обстоятельств, она смогла сохранить позитивный настрой. Теперь ей оставалось лишь проводить этот тяжелый день, чтобы запастись силами для предстоящего разговора и извинений.       Очередное летнее утро, как и предыдущее, началось с чистого ясного неба. С первыми лучами солнца остывший за ночь прохладный воздух постепенно начал прогреваться. Новый день обещал быть солнечным и ясным, но помимо этого сегодня он был самым важным и решающим. И Куруми вспомнила об этом сразу, как только открыла глаза. Судя по яркому солнцу в зените, день был еще в самом разгаре, а это означало, что впереди у нее достаточно времени для приготовлений.       Приняв ободряющий обеденный душ, Куруми окончательно прогнала сонливость и приступила к изучению книги с рецептами. Оказалось, что любимое блюдо Хатаке Какаши не отличалось особой изысканностью и не было сложным в приготовлении. Поэтому помимо этого основного блюда не было бы лишним подать и другие дополнительные закуски.       ― Он предпочитает более сытную и менее углеводную еду, ― вспомнив их разговор в магазине, Куруми перелистнула на начало нового раздела. ― И еще он не прихотлив в выборе мяса…       Располагая рецептами и необходимой информацией о предпочтениях, Сенджу выделила для себя несколько блюд. И теперь помимо мисо с баклажанами и тофу в меню сегодняшнего ужина появится пара салатов, а также отбивные из куриного филе в сочном кляре. Надеясь на то, что приготовленная еда не только поможет ей искупить вину, но и переубедит его, Куруми приступила к готовке.       Несмотря на то, что в основном росла на кухни северных стран, она не столкнулась с проблемами в рецептах южной. Зная все ингредиенты и их особенность, Куруми весьма умело с ними управлялась. Особо порадовал мисо, который она умудрилась порезать на идеальные кубики. Пусть это отняло слишком много времени, однако девушка верила, что любая незначительная мелочь будет полезной. Такими же стараниями она добивалась равных размеров и пропорций, когда нарезала овощи соломкой. Ну и самыми незатратными по времени оказались отбивные, которые Куруми готовила уже не раз. Используя все умения и свою особую любовь к мясному, она добилась нужной сочности и мягкой текстуры.       ― Если это не поможет, я больше никогда не подойду к плите.       Окинув взглядом все, что успела наготовить за день, Куруми устало выдохнула. Ей еще не доводилось вкладывать в еду столько времени и сил. Даже для себя самой и для родного дедушки, с которым росла, она не старалась так, как сегодня. Если не согласиться, то хотя бы попробовать ужин и просто выслушать ее Хатаке Какаши обязан.       Но, стараясь не думать о новом возможном отказе, Куруми принялась складывать ланч-боксы с едой в корзину. Разумеется, она исключила вполне предсказуемого ответа, но до последнего надеялась, что этот вечер действительно сможет все изменить. Каким бы ни было ее прошлое и сколько бы вопросов не вызывало, оно не должно влиять на ее будущее. И уверенно кивнув своим мыслям, Куруми взглянула на корзину, наполненную едой.       ― Теперь можно идти. Хотя…       Вспомнив, что ее волосы по-прежнему неаккуратно собраны, Куруми стянула с них резинку и сняла с себя фартук. Теперь оставалось главное ― посмотреться в зеркало и устранить следы кулинарного боя за расположение самого упрямого джонина Листа.       И в зеркале в ванной подобные следы действительно были обнаружены. Сенджу смыла с щек муку, которую использовала для кляра, затем расчесала и уложила волосы. Но посмотрев на себя еще раз, она задумалась над тем, что ее внешний вид по-прежнему не подходит для совместного ужина. Ее шорты майка вряд ли будут уместны и с трудом впишутся в атмосферу. Однако на этом завершающем этапе подобная проблема уже была незначительной и вполне решаемой.       Спешно выйдя из ванной, Куруми направилась в свою комнату и открыла шкаф. Вариант с формой шиноби отпал сразу же, стоило ему появиться. Летние юкаты, которыми мать щедро дополнила гардероб дочери, также не подходили. Собственно, как и кимоно в силу своей крайней формальной официальности.       И только Сенджу поймала себя на мысли, что не знает, что ей надеть, как на ее глаза попалось что-то нежно-голубое. Летнее платье с запахом и поясом, чуть не оставшись незамеченным, на вид оказалось вполне приемлемым. Его легкая ткань, длина до колена и короткие рукава для теплого вечера подойдут как никогда кстати.       Стараясь не терять ни минуты оставшегося времени, Куруми переоделась. Уже в процессе того, как надевала на себя платье и завязывала пояс, она чувствовала себя слишком непривычно. Прожив восемнадцать лет в холодной стране, погода в которой не такая великодушная и уступчивая, как здесь, Сенджу по пальцам могла сосчитать разы, когда надевала что-то не из брюк. И то тогда это были официальные приемы, на которых все равно важен был не наряд, а гости, переговоры с ними и поданный им чай. К тому же кимоно с неудобными клановыми накидками не сравнится с легкостью этого платья, которое не стесняет движения и позволяет спокойно дышать. Однако и у него возникла своя непривычная странность, которую Куруми заметила сразу, когда взглянула на свое отражение.       ― Оно такое… женское?       ― Куруми?       Услышав голос брата, который только что вернулся домой, девушка поспешила к нему. То, что Котуки уже закончил все свои дела, говорило о том, что и Какаши мог уже отправляться домой. И это было уважительным поводом поторопиться и поскорее отправиться к нему.       ― Я уже тут, ― возникнув у брата за спиной, Куруми похлопала его по плечу. ― С возвращением. Как прошел день?       ― Сейчас это не важно, ― заметил Сенджу, поворачиваясь к сестре. ― Почему ты не сказала, что…       Столкнувшись со взглядом голубых глаз, которые сегодня по какой-то причине выглядели ярче обычного, мужчина замолк. Но сразу же преодолев свой мимолетный ступор, он заметил, что именно сбило его с мысли ― голубое платье, которое было на сестре. Окинув взглядом ее сегодняшний образ, который по-прежнему не позволял ему что-то сказать, Котуки озадаченно нахмурил брови. Казалось, он вновь вернулся в тот день, когда увидел сестру впервые за последние пять лет. Тогда ступор был настолько сильным, что он с трудом узнал в подбегающей к нему куноичи ту дурёху, которая могла упасть на ровном месте и все детство пересчитывала синяки на ногах. Но за эти несколько дней успев привыкнуть к тому, что его младшая сестра уже не ребенок, сегодня он наткнулся на очередное недоумение.       ― Это что еще… такое?       ― Какое? ― протянула Куруми, окинув непонимающим взглядом коридор. ― Где?       ― На тебе…       ― А, ― опустив глаза на свое платье, девушка поняла, что вызвало у Котуки недоумение. ― Перед моим возвращением мама купила мне одежду по вашему сезону. Я нашла это платье в шкафу. Думаешь, оно некрасивое?       ― Дело не в этом. Просто в нём ты так похожа на… девушку.       ― Вот как? ― Куруми подняла глаза на брата, который по-прежнему рассматривал ее наряд. ― Кажется, родители тебе еще не сообщали, что я и есть девушка. Скажу тебе даже по секрету, я девушка со дня своего рождения. Представляешь?       Но так как слишком был озадачен и сбит с толку, мужчина не придал значения подобной колкости от сестры. Даже сейчас проявив свой колючий и дерзкий характер, она выглядела нежной и слишком милой в этом платье. И это до последнего не позволяло ему собраться с мыслями и наконец-то уже принять, что перед ним стоит его младшая сестра. Пусть росла и обучалась боевым навыкам в мужском коллективе, она все равно стала женственной и хрупкой девушкой. Удивительно, что Котуки заметил это только тогда, когда она надела платье, которое поясом выделяло ее талию, а цветом подчеркивало глаза.       ― Очень приятно было с тобой помолчать, ― первой нарушив тишину, Куруми направилась на кухню. ― Но мне пора идти.       ― Что? ― наконец-то опомнившись, Котуки последовал за сестрой. ― Ты куда-то собиралась?       ― Да. У меня есть одно важное дело.       ― Какое?       ― Я ведь уже сказала, очень важное, ― взяв в руки корзинку с ужином, девушка повернулась к брату. ― Ты так и не вспомнил, о чем хотел меня спросить?       Вновь застопорившись, Сенджу попытался понять, что она имеет в виду. Но стоило ему задуматься об этом, как он все вспомнил. Непривычный для него образ сестры сбил его с мысли и заставил позабыть о важной новости, которую он узнал от других.       ― Да, вспомнил, ― ответил Котуки, пройдя на кухню. ― Почему ты не сказала мне, что Какаши отказался?       Несмотря на то, что разговор об этом толком еще не начался, Куруми уже от него устала. Прекрасно понимая, что брат волнуется и заботится о ее будущем, она все равно не хотела бы его беспокоить. Поэтому вместо того, чтобы нагружать его ненужными проблемами, девушка предпочла уверить его в том, что все в порядке.       ― Не волнуйся, я разберусь с этим. У меня есть план.       ― План? ― не скрыв своих сомнений, Котуки нахмурился. ― Надеюсь, ты не обращалась к тёте? Советчица из нее так себе. Когда ей что-то нужно, она решает дела через силу или через алкоголь. Поэтому…       ― Обойдется без алкоголя и силы, ― Куруми прошла мимо брата, направившись к выходу. ― Ужин уже готов. Когда родители вернутся, передай им, чтобы не ждали меня. Я вернусь, когда исправлю свои ошибки.       ― Ошибки?       Котуки проводил недоумевающим взглядом вышедшую сестру и попытался понять, что же именно она имела в виду. Но так как не располагал достаточной информацией о некоторых фактах, он не смог ничего предположить.       ― Какие еще ошибки? ― тихо задавшись этим вопросом, мужчина повернулся к накрытому столу. ― Ого… Она еще и готовить научилась?       И это уже было не просто удивительно, но и странно. Однако подобное недоумение, с которым сегодня столкнулся Котуки, не шло в сравнение с тем, какое предстояло испытать Какаши. За весь сегодняшний день, находясь на сопроводительной миссии, он и подумать не мог, чем окончится его возвращение домой.       Встреча с феодалами прошла как обычно без нарушений протоколов и каких-либо происшествий. Такие миссии хоть и являются нудными и неинтересными, они все-равно оставляют после себя весьма приятное впечатление. Ведь именно во время долгих и утомительных переговоров сопровождающим удается отдохнуть и привести мысли в порядок. Пока феодалы решают дипломатические вопросы, ответственные за их безопасность терпеливо ждут в другой комнате. Кто как может убивает время, ждет окончания переговоров и строит планы на вечер.       Среди тех, кому пришлось сегодня много времени провести в ожидании был и Какаши. Однако, в отличии от своих коллег, он нисколько не утомился за этот день. За чтением книги несколько часов прошли слишком незаметно. И как только мужчина закончил с послесловием, из переговорной вышли дайме и их советники.       Сдав отчет за очередную выполненную миссию, Хатаке покинул резиденцию и направился домой. Вечер хоть и привлекал прекрасным видом и погодой, но именно сегодня мужчина решил скоротать его в одиночестве и тишине. Долгожданный душ и приготовленный ужин на скорую руку казались неплохим завершением этого дня. Оставалось лишь надеяться, что его скромные планы реализуются без какого-либо вмешательства. И уверенность в этом присутствовала вплоть до того момента, пока Какаши не услышал знакомый голос:       — Добрый вечер. Вы еще не ужинали?       Остановившись в нескольких метрах от двери своего дома, Хатаке увидел её ― главную угрозу всех планов на этот вечер. И так как каждая встреча с этой девушкой заканчивалась для него новыми хлопотами и головной болью, мужчина не сдержал усталого вздоха. Притворяться и быть отходчивым не было смысла, поэтому он даже и не скрыл своего истинного настроения. Но заранее зная, что может столкнуться с такой реакцией, Куруми уже была готова ко всему. Решив не сдаваться и идти до конца, она воспользовалась его молчанием и продолжила:       — Так как Вы любите мисо с баклажанами, я решила приготовить Вам именно его. Хотелось бы узнать Ваше мнение и…       — Ты его уже знаешь, ― не позволив ей закончить, Хатаке продолжил путь и прошел мимо нее. ― Я отказываюсь работать с тобой в одной команде и больше не хочу обсуждать этот вопрос.       Услышав, как за ее спиной он уже открывает ключом дверной замок, девушка опомнилась и вновь призвала все имеющиеся в ней силы. Не забывая о том, что от этого человека зависит ее будущее в этой деревне, она была готова проявить столько терпения, сколько необходимо.       ― Вы ведь только что вернулись, ― заметила Куруми, оказавшись возле мужчины, чья рука уже потянулась к дверной ручке. ― Пожалуйста, позвольте угостить Вас ужином и кое-что Вам сказать. И я отстану. Обещаю.       Но, к сожалению, эти слова не произвели на него никакого впечатления. Беспомощно следя за тем, как он все-таки прикоснулся к ручке и уже готов потянуть ее на себя, Куруми невольно пустила панику в свои мысли. Осознав, что в ближайшие несколько секунд все решится, она из последних сил схватилась за эту возможность.       — Какаши-сан… ― прошептала она дрожащим от волнения голосом. ― Неужели Вы мне и шанса не дадите? Я прошу… Умоляю Вас, уделите мне всего лишь этот вечер. Я искренне хочу принести Вам свои извинения и всё объяснить. Пожалуйста…       Уверенный в том, что его не тронут никакие мольбы и объяснения, Какаши уже хотел потянуть дверную ручку на себя, однако рука не позволила. Вопреки всем мыслям и заранее принятым решениям его тело замерло. От наполнившей его безысходности он задержал взгляд на двери, затем перевел его на девушку, стоящую рядом. Горечь на ее лице и в глазах соответствовала ее умоляющему дрожащему голосу. И то, насколько несчастно и печально она выглядела, заставило мужчину вспомнить до боли знакомые умоляющие глаза ― те самые, которыми на него так же смотрел белый щенок.       И ощутив подступающие к нему сантименты, которые не так давно он пытался сдержать и игнорировать, Какаши вернул взгляд на дверь и вновь решил ее открыть. Но сил хватило лишь на то, чтобы крепче обхватить ручку без возможности ее потянуть. Мужчина не сдержал нового тяжелого вздоха, ощутив давящий на плечи груз самоосуждений и противоречий. Переоценив свои силы, в итоге он самолично загнал себя в угол и упустил последнюю возможность выбраться. С нежеланием осознав, что теперь точно не сможет прогнать эту девушку, Какаши дал ей желанный ответ:       ― Только один вечер.       Хатаке все-таки открыл дверь и бросил взгляд на девушку, лицо которой в тот же миг переменилось. В потухших от сожаления голубых глазах вновь возникла жизнь. Золотистая радужка вокруг зрачков, казалось, поглотила весь свет вечернего солнца и снова засияла. От ее минувшей горечи и отчаяния, которое обладало невероятной силой убеждения, не осталось и следа. Совсем неискренне и вынужденно приняв ее предложение поужинать, Какаши не только заставил Куруми улыбнуться, но и наполнил ее новыми силами.       ― После ужина мы закроем этот вопрос, ― мужчина раскрыл дверь шире и жестом руки пригласил девушку войти. ― И больше никогда к нему…       ― Не вернемся, ― закончила за него Куруми, не лишив свой ответ улыбки. ― Никогда и ни за что. А у Вас очень уютно.       Резко переменив тему на более приятную и подходящую, Куруми окинула взглядом коридор и комнату впереди. И увиденное вызвало приятное удивление оттого, что одинокий мужчина, пропадающий на миссиях день за днем, умудряется держать свой дом в порядке и чистоте. Однако вспомнив рассказ хозяина книжной лавки о том, что Хатаке Какаши из тех, кто с самого детства был вынужден сам о себе заботиться, девушка поняла, что удивляться не стоит. На ее месте, напротив, стоило бы озаботиться тем, понравится ли ему еда, которую она приготовила. Наверняка его кулинарные умения в разы превосходят те, что у нее. И это в свою очередь может сказаться на вкусе и «убедительности» ее извинений.       ― Я приму душ, если ты…       ― Конечно, ― вовремя вернувшись из своих мыслей в реальность, Куруми сняла босоножки и повернулась к Какаши. ― Пожалуйста, не торопитесь. Пока Вы принимаете душ, я разогрею Вам ужин и все подготовлю. Уже вижу, что кухня там.       Оставшись один в коридоре, мужчина наблюдал за тем, как она проходит на кухню и вслух перечисляет все, что ей потребуется. Ситуация была больше забавной, чем нестандартной и непривычной. И если сегодня обойдется без нелепости и новых происшествий, возможно, Какаши даже не пожалеет, что согласился. Поэтому не желая даже придавать значение тому, что впервые на его кухне хозяйничает женщина, он…       «Женщина? Нет…» ― Какаши озадаченно нахмурился, категорически возразив своим мыслям.       ― Всего лишь девчонка, ― тихо заключил он, отправившись в ванную. ― Наглая и приставучая… как щенок.       Но кем бы он ни пытался ее представить, это не меняло того факта, что прямо сейчас она хозяйничает в его доме. Удивительно, но даже при мысли об этом Хатаке не испытал никакого беспокойства. Возможно, желание поскорее принять душ и переодеться оказалось сильнее его сомнений, благодаря чему он доверил новоиспеченной гостье свою кухню. И даже как закоренелый холостяк Какаши не видел в этих кулинарных извинениях ничего плохого. Если ради будущего спокойствия он должен проявить немного терпения и впустить ее в свой дом на один вечер, то это вполне сносное и выполнимое условие.       И пока Какаши успокаивал себя тем, что уже сегодня избавится от его новой головной боли, которая набивается ему в напарники, Куруми уже освоилась на кухне. Решив даже воспользоваться плитой, чтобы подогреть остывшие отбивные и суп, она старалась ничего не упустить из виду. Пока еда подогревалась, девушка занялась тарелками и приборами. Неплохо ориентируясь на чужой кухне, она довольно быстро находила все необходимое. И когда все уже было готово, Сенджу расставила блюда по столу и вновь окинула итог своей работы оценивающим взглядом.       ― Выглядит неплохо, ― Куруми осторожно покосилась на самую дальнюю дверь в коридоре, за которой до сих пор шумела вода. ― Надеюсь, он оценит.       ― Куруми? ― раздался женский шепот позади. ― Ну, как ты там? Где Какаши-сенсей?       ― Шизуне-сан? ― застыв от удивления, Куруми обернулась к окну позади нее. ― Это… Вы?       Преодолев мимолетный ступор, девушка прошла вперед и открыла окно. И как только выглянула из него, то сразу же наткнулась на темноволосую макушку Шизуне. Понимая, что этот вечер выдастся нелегким, Куруми была готова ко всему, но не к этому. Увидев помощницу своей тети, прячущейся под окном этого дома, девушка попыталась найти этому хоть какое-то объяснение, однако осталась ни с чем. Поэтому, нуждаясь в объяснениях и ответах, Сенджу неловко прочистила горло и тихо заговорила:       ― Шизуне-сан, почему Вы здесь прячетесь?       ― Хотела проверить обстановку, ― не скрыв и своей неловкости, ответила женщина. ― Я узнала, что ты здесь, поэтому решила поинтересоваться, как обстоят дела.       ― Вот как? ― Куруми торопливо обернулась, чтобы проверить закрыта ли дверь в душ. ― Я еще не говорила с ним. Но надеюсь, что мне удастся его уговорить. Для начала нужно накормить его ужином, а потом…       ― До чего же наивная, ― раздался новый женский голос. ― Для начала тебе стоило его напоить.       Узнав ту, что предложила подобный способ убеждения, Куруми повернула голову в другую от Шизуне сторону. Стоящая под окном Цунаде вызвала недоумения больше, чем ее ассистентка. Поэтому вновь дав волю эмоциям и своему удивлению, девушка вскинула брови:       ― Тётя? Почему…       ― Это неважно, ― отмахнулась Цунаде, взглянув на племянницу в ответ. ― Послушай меня внимательно, Куруми. Если он снова откажет, то будем выбивать его согласие силой. Но сначала попробуем алкоголем.       ― Тётя… ― тихо с осуждением протянула Куруми, но тут же вздрогнула, услышав дверь позади. ― Ой, кажется, он идет. Мне пора.       ― Удачи, Куруми-чан, ― напоследок бросила Шизуне, успев получить от девушки кивок в ответ. ― У тебя всё получится.       С надеждой на то, что так и будет, Куруми закрыла окно, слыша при этом приближающиеся шаги. Стараясь не поддаваться панике, но и не быть медлительной, она поспешила в сторону коридора, чтобы встретить Какаши. Все же возникнут проблемы, узнай он о том, что под его окнами собралась едва ли не целая команда поддержки, готовая применить против него силу.       Но сам Какаши, к счастью, был слишком расслаблен после душа, поэтому даже не заметил чьего-то присутствия. Все, что он успел увидеть, это внезапно возникшая перед ним Куруми, которая загородила ему вход на кухню.       ― Ужин подан, ― нервно улыбнувшись, девушка сделала глубокий вдох, после чего почувствовала что-то во рту. ― Кхем…       Рванув навстречу к Какаши с такой паникой, Куруми даже не заметила, что пригубила прядь своих волос и попыталась ее проглотить. И легкий ступор на лице мужчины говорил о том, как это всё выглядело со стороны.       ― Пф… ― пройдясь ладонью по губам, девушка неловко заправила неугомонную прядь за ухо. ― Простите. Это… особенность коротких волос.       ― Ясно, ― тихо протянул Какаши, всеми силами пытаясь не воспринимать подобный случай как забавный. ― Кажется, раньше они были длинными.       ― Да, но захотелось их обстричь. С ними было очень неудобно.       ― Но не так опасно, как сейчас?       Озвучив эту мысль быстрее, чем ее обдумал, Какаши уже упрекнул себя в этом. Вместо того, чтобы игнорировать все, что не относится к предстоящему ужину, он по какой-то причине решил пошутить и разрядить возникшую неловкость. Желая избавиться от своей гостьи, в итоге он бездумно поддержал с ней разговор.       И все то время, пока Хатаке мысленно ругал себя за то, что лезет в ее прошлое и обсуждает ее прическу, Куруми озаботилась услышанным.       ― Опасно? ― повторила она, не скрыв искреннего недоумения. ― Почему?       ― Ты подавилась прядью.       Стоило Какаши дать этот прямолинейный ответ, как на лице девушки неловкость тут же обернулась смущением. Вновь представив эту нелепую картину со стороны, Куруми ощутила, как кровь хлынула к лицу. Прямота стоящего перед ней человека не только заставила ее испытать жгучий стыд, но и выбила весь воздух из легких.       ― Прошу прощения… ― с трудом выдавив из себя слова, девушка нервно сглотнула. ― Это был первый и последний… раз.       Наблюдая за тем, как яростно она борется со своим смущением и проигрывает его, Какаши почувствовал в этом свою вину. Из-за собственной злости за свои лишние замечания он создал для этой девушки новый повод для беспокойства. А так как в его интересах проводить этот вечер быстро и без происшествий, он решил оставить минувшую неловкость и перевести тему.       Не задаваясь вопросом о том, почему вдруг озаботился моральным состоянием своей гостьи и ее комфортом, мужчина кинул взгляд ей за плечо. На обеденном столе, на котором он ожидал увидеть лишь мисо с баклажанами, оказалось еще несколько блюд. И теперь подходящий способ перевести тему возник сам собой.       ― Я думал, речь шла только о мисо.       ― Да… ― стараясь уже забыть о минувшей нелепице с волосами, Куруми обернулась. ― Но потом я все-таки решила попробовать еще парочку блюд из той книги. Поэтому я приготовила Вам не только суп, но и мясо с закусками.       Как только Какаши подумал сказать, что она наготовила намного больше, чем стоило, он себя одернул. Очередное замечание лишь приведет их к новому ненужному объяснению, из-за которого что-то снова может пойти не так. Понимание этого помогло мужчине вовремя опомниться и просто промолчать. К тому же теперь, когда долгожданный душ уже принят, единственное, к чему бы он незамедлительно хотел приступить, был ужин.       Куруми не без осторожности и волнения следила за тем, как Какаши проходит вперед и садится за стол. В ответ на то, что не получила от него никаких замечаний, она облегченно вздохнула и заняла место напротив него.       ― Надеюсь, Вам всё понравится, ― неловко улыбнувшись, девушка прикоснулась к своим приборам. ― Приятного аппетита.       ― Спасибо.       Вновь внимательно осмотрев все блюда из сегодняшнего вечернего меню, Какаши остановился на мисо. Суп, который он ел едва ли не каждый день, в этот раз выглядел немного по-другому. Бульон отличался своей прозрачностью и насыщенным темным цветом, а тофу идеально нарезанной формой. Вместе выглядело все это необычно, но все-таки аппетитно. И так как по-прежнему испытывал голод, Хатаке приступил к трапезе и начал именно с мисо.       Равномерность цвета бульона, как оказалось, получилась благодаря правильно разбавленной пасте. Затем Какаши понял, что именно привлекло его в нарезке тофу ― размер. Эти кубики вышли меньше тех, которые нарезают обычным образом, однако это нисколько не портило общего впечатления. Собственно, как и зеленый лук, нарезанный тонкими вытянутыми перьями, прекрасно вписывался в общую картину. И в итоге на вкус суп оказался ничуть хуже того, в каком виде он был подан. Это вызывало настолько сильное удивление, что Какаши первым нарушил молчание за столом:       ― Это первый мисо, который ты готовила?       ― Да, ― не без напряжения в плечах ответила Куруми, опустив взгляд на его миску с супом. ― Получилось… не очень?       ― Напротив. Твой суп мало чем отличается, от тех, которые подают в ресторанах.       ― Правда? ― девушка вновь подняла глаза на мужчину и не скрыла своей радости за полученную похвалу. ― Боже… Я так рада. У меня от волнения даже руки дрожали, я думала… не переживу.       ― Как ты разбавила мисо так равномерно? Не вижу в бульоне ни одного комочка.       ― О, это было не сложно. В рецепте советовали использовать венчик и разбавлять пасту в отдельной миске, а не в кастрюле.       ― Значит, венчик? ― тихо повторил Какаши, опустив задумчивый взгляд на свою миску. ― Интересно…       Незаметно сделав глубокий вдох, в затем облегченно выдохнув, Куруми мысленно поблагодарила поваренную книгу, которую купила в том замечательном магазине. Искреннюю благодарность получил и Какаши, который не стал спрашивать о том, как нарезался тофу и лук. Вспоминая, как отмеряла линейкой по сантиметру тофу, чтобы добиться идеальных кубиков, девушка успокаивала себя лишь тем, что ее старания были ненапрасными. Если ее главный дегустатор остался доволен вкусом своего любимого супа, значит, она действительно пыталась угодить ему не зря.       ― Как прошла Ваша миссия? ― не желая больше сидеть в напряженном молчании, Куруми решила поговорить на отвлеченную тему. ― Сегодня Вы были на собрании феодалов?       ― Да, ― так и не успев поднести кусочек отбивной к губам, Какаши бросил на девушку настороженный взгляд. ― Как ты узнала?       ― Запас Вашей чакры. Он не отличается от того, каким был сегодня утром. Значит, это была сопроводительная миссия. Отправься Вы в разведку, даже не вмешавшись в бой, Вы затратили бы чакру при использовании шарингана.       Совершенно позабыв о том, что девушка, сидящая перед ним, является сенсором, Какаши невольно упрекнул себя за необоснованные подозрения. Мало того, что без объяснений отказывался быть ее напарником, он невольно заподозрил ее в шпионаже. И так как этот вопрос все-таки уже был задан, а ответившая на него Куруми все поняла, за столом вновь возникло молчание.       Каждый из них понимал, что подобное напряжении уже изначально было неизбежно. И более очевидным это было для девушки, чей брат в свое время сталкивался с теми же проблемами, что и она. Вот только в ее случае все оказалось гораздо сложнее. Ее старые связи не с тем человеком усугубляли и без того непростые обстоятельства вокруг нее. Поэтому не было ничего удивительного в том, что Хатаке Какаши отреагировал на ее осведомленность подобной осторожностью и подозрением.       ― Немного… остро.       ― Что? ― прервав ход своих мыслей, Куруми посмотрела на Какаши, у которого перехватило дыхание от острой закуски. ― Ой… Я налью Вам воды.       Вскочив на ноги в то же мгновение, девушка увидела графин с водой. Однако подбежав к нему, она озадачилась новой проблемой:       ― Стаканы…       ― Наверху… кхем, ― прокашлявшись в кулак, Какаши поднялся из-за стола. ― Я достану.       ― Не стоит, я дотянусь.       Куруми бросила взгляд на верхнюю полку, на которой стояли стаканы и кружки. Не в силах оценивать свои возможности здраво в таком напряженном и взволнованном состоянии, она попыталась дотянуться. Но, как и следовало ожидать, ее роста оказалось недостаточно. Это вызвало лишь новое волнение, из-за которого девушка предприняла более кардинальный метод. Взявшись одной рукой за край столешницы, Куруми подпрыгнула и схватила стакан с полки. Однако стоило ей приземлиться обратно на пол, как ее поднятая рука ослабила хватку. И следующим мгновением тишину на кухне нарушил звон разбитого стекла.       ― Ох, ― накрыв губы ладонью, Куруми перевела взгляд сожаления с разбитого стакана на Какаши. ― Простите…       ― Все в порядке. Это всего лишь стакан.       ― Но я обязательно куплю Вам новый. Сегодня же заме… Ай! ― вскрикнув от внезапной боли в ступне, Куруми опустила взгляд на свою ногу, под которой на полу уже виднелась кровь. ― О, нет… Кровь.       ― Не двигайся, иначе…       ― В-всё в порядке, ― стараясь не наступать на порезанную ногу, Куруми прошлась взглядом по столу в поисках салфеток или тряпки. ― Я сейчас всё уберу. Надо лишь…       ― Хватит, ― строго произнес Какаши, заставив замереть девушку на месте и посмотреть на него. ― Остановись.       ― Какаши-сан, но я…       Не позволив ей закончить тем, что оказался подле нее, мужчина обхватил ее талию и в тот же миг усадил на стол. Застыв в одном положении подобно фарфоровой кукле, которую вернули на полку, Куруми с замешательством на лице встретилась с Какаши взглядом.       ― У тебя осколок в ноге, ― пояснил он, наблюдая в ответ ее прежний ступор. ― Его нужно вытащить и обработать рану.       Переступив через осколки, Какаши подошел к одному из кухонных шкафов. И пока он занимался поиском аптечки, Куруми потупила виноватый взгляд на своей ноге, с которой на пол крупными каплями падала кровь. Панически бросившись исправлять одну ошибку, она совершила две новых ― разбила стакан и запачкала пол своей кровью. И даже несмотря на то, что нога жутко болела, Куруми все равно корила себя за неосторожность. Этот вечер должен был пройти тихо и без происшествий, однако все обернулось сплошными проблемами для человека, который доверился ей и впустил ее в свой дом.       Но на деле этот самый человек мало заботился о разбитом стакане и испачканных полах. По себе зная, каково чувствовать осколок в ноге, Какаши думал лишь о том, как можно скорее помочь самой неуклюжей во всем мире девушке. И когда аптечка оказалась в его руках, он вернулся к Куруми и опустился перед ней на колено, чтобы осмотреть и обработать рану.       ― Вам необязательно, ― неловко нарушив свое молчание, Куруми нервно сглотнула. ― Наверняка там еще то… зрелище.       ― Я видел вещи и пострашнее, ― не взирая на ее явное нежелание доверять ему свой порез, Какаши затянул жгут на ее ноге, затем обхватил лодыжку. ― Для того, чтобы разбить стакан и порезаться, тебе хватило пары секунд. До сих пор не понимаю, как это возможно.       ― Простите… Когда сильно волнуюсь, я становлюсь очень неуклюжей и… проблемной.       ― Будет неприятно, ― стоило предупредить ее, а затем извлечь внушительного размера осколок, Какаши услышал ее тихое шипение от боли. ― Терпимо?       Подняв на девушку взгляд, он уже увидел на ее лице ответ на свой вопрос. Она явно пыталась быть сдержанной и не показывать своей боли. Однако ее выдало не только напряжение во всем теле, но и слезы, застывшие в ее глазах. Какаши тут же опомнился и осознал, что был слишком резким и неосторожным.       ― У меня не самые нежные руки, ― с нескрываемой неловкостью заметил он, вернувшись к ее порезу. ― Извини.       ― Зато они у вас очень теплые, ― подавив дрожь в теле от вызванной боли, Куруми улыбнулась и нервно сжала подол платья. ― И сильные. Вы подняли меня как пушинку. Хотя это неудивительно. Судя по тому, что я увидела, Вы много тренируетесь и находитесь в отличной форме. Кажется, у Вас сильные не только руки и плечи, но и шея. Она такая… Ай!       Без предупреждения приложив к ее порезу салфетку с антисептическим средством, Какаши даже не стал бы отрицать, что сделал это нарочно. Своими неуместными замечаниями о том, какие у него плечи и руки, она вернула его в тот вечер на источниках, когда ему пришлось испытать не только бескрайнюю злость, но и настоящий стыд. Поэтому, как только подумал о том, как заставить ее замолчать, Какаши воспользовался подобным приемом. И, помимо неприятных воспоминаний, пойти на это заставила непозволительность обсуждения его тела с девчонкой, которой лишь полгода назад исполнилось восемнадцать.       ― Кажется, я сказала лишнее, ― тихо заметила Куруми, ничуть не удивив Какаши своей проницательностью. ― Это еще одна моя особенность. Когда волнуюсь, я не только создаю неприятности, но и болтаю без умолку.       ― Значит, всё дело в волнении? ― прижав к ее порезу новую салфетку, Хатаке задумался. ― А мне уж показалось, что у тебя такое хобби.       — Что…       Отреагировав на его слова быстрее, чем осознала их, Куруми даже не успела собраться с мыслями, как воскресила в памяти похожий разговор. От далекого детского воспоминания выбило воздух из легких, а тело пробрала легкая дрожь. Она задержала недоумевающий взгляд на мужчине, который поднял голову и посмотрел на нее в ответ. Боясь пошевелиться, девушка затаила дыхание от накрывшего ее ужаса и бросила все силы на то, чтобы не углубляться в те самые мысли. И так как все еще с немым вопросом на лице смотрела на Какаши, он решил объяснить ей, что имел в виду.       ― Хобби, ― протянул он, чем вновь заставил Куруми вздрогнуть. ― Кто-то коллекционирует старые монеты или, к примеру, выращивает цветы, кто-то фотографирует или рисует, а ты, в свободное от дел время, просто создаешь проблемы и попадаешь в нелепые ситуации.       Испытав новый ступор и удивление от того, что вновь услышала подобные слова, Куруми все-таки смогла взять себя в руки. Несмотря на то, что услышанное сбивало с толку и вызывало в ее теле дрожь, она должна оставить это в прошлом. Поэтому напомнив себе о том, что сейчас перед ней совершенно другой человек, она отбросила ненужные воспоминания и нарушила свое молчание:       — Это очень интересное… предположение.       ― И не лишенное смысла.       Вновь опустив голову, Какаши сменил вторую салфетку. Напоминая себе о том, что действительно был резок, он по-прежнему пытался делать все более бережно и осторожно. Однако справившись с собственными руками, он бездумно создал себе новую проблему. Впервые за эти несколько минут его взгляд с порезанной ноги девушки перешел на другую. Лишь сейчас заметив грубый шрам, опоясывающий ее ногу чуть выше лодыжки, Хатаке невольно задумался о его происхождении. Подобная отметина из рубцов напоминала браслет, который никак не вязался с этим хрупким телом.       ― Это был капкан, ― тихо ответила Куруми, заставив Какаши вздрогнуть и отвести взгляд с ее шрама. ― Я попала в него, когда зашла на территорию охотников страны Снега. На запах крови тут же сбежались волки, но ни один меня не тронул. И хоть они были моими контрактными животными еще до этого, тогда я убедилась в том, что сделала правильный выбор.       Мысленно упрекнув себя за несвойственное для него бестактное любопытство, Какаши уже был готов обратиться к молитвам, только бы остановилась ее кровь. Но даже в своем немного пристыженном положении он смог всерьез прислушаться к ее словам. Вспомнив о том, что она немало знает о волках, он связал это с ее призывным контрактом. И пусть в этом не было необходимости, но на один интересующий его тогда вопрос он получил ответ.       ― Кажется, кровь остановилась, ― заметив, что новая салфетка не окрасилась красным, Какаши взял бинт. ― Я наложу повязку и отнесу тебя в госпиталь, чтобы…       ― Повязка и госпиталь не нужны. Если кровь не идет, я могу залечить его сама, ― Куруми притянула к себе ногу, сняла жгут и накрыла порез ладонью. ― После того, что произошло в том лесу, мне пришлось пройти обучение у медиков. Наши края весьма суровые. Поэтому будет нелишним, если в нужный момент ты сможешь помочь себе или своим товарищам.       Наблюдая за тем, как ее ладонь покрывается свечением чакры, Какаши решил не настаивать на своем. Убедившись в том, что она прекрасно знает, что делает, он закрыл аптечку и поднялся на ноги. Теперь, когда ее проблема была решена, мужчина решился вернуться к своей. К своему собственному удивлению, как только увидел ее кровь, он больше не чувствовал першения и дискомфорта в горле. Но стоило разобраться с ее порезом, как острая закуска напомнила о себе.       С нетерпением взяв стакан с полки и наполнив его водой, Какаши сделал долгожданный глоток, который практически сразу избавил его от жжения. Однако несмотря на то, что всегда относился к острому крайне осторожно, сейчас он помнил необычное послевкусие. Пусть тот салат с огурцами и имбирем был острым, он все равно получился довольно неплохим. И поймав себя на мысли, что даже сейчас оценивает приготовленную для него еду, Хатаке обреченно вздохнул. Эта девушка за последние несколько дней принесла ему столько неудобств и проблем, сколько Какаши не встречал за всю свою жизнь. Но по какой-то причине он все равно не мог на нее злиться, даже если сильно этого хотел. Попытайся она его отравить, ему бы все равно потребовалось немало времени, чтобы решиться ее обвинить. И это вызывало слишком много странных вопросов и противоречий.       Мужчина осторожно покосился на девушку, которая уже заканчивала свое лечение. Вполне возможно, что причина его долговременного терпения в ее порезе. Какаши опустил взгляд на кровавый след внушительного размера на полу. Разумеется, при виде этого, он не мог упрекать ее и в чем-то обвинять. Судя по тому, сколько крови она успела потерять до того момента, пока он не затянул жгут, она и вовсе могла потерять сознание.       ― Не волнуйтесь, я чувствую себя отлично, ― заметив, что его взгляд направлен в ее сторону, Куруми закончила с порезом и повернулась к нему. ― Кстати, у нас с Вами одна группа крови. Поэтому если бы мне потребовалось переливание, то…       Слишком поздно осознав, что снова сказала то, чего не должна была знать и говорить, Куруми замолкла. Но нисколько не удивившись тому, что располагает подобной о нем информацией, Какаши лишь молча направил свой взгляд на окно. Если она уже пыталась найти подход к нему через Гая, то ее дополнительная осведомленность уже казалась вполне естественной.       ― Это… ― тише продолжила Куруми, стараясь подбирать слова. ― Это вовсе не то, что Вы… Я никогда не листала Ваши медицинские карты и… не шпионила за Вами, правда. Я лишь…       ― Видела моё личное дело, ― Какаши поставил опустошенный стакан на стол и повернулся к девушке. ― Не стану скрывать, что и я читал твоё. Я был тем, кто дополнял его пять лет назад.       Хоть и не был в состоянии обвинить ее в чем-то или упрекнуть, он сделал именно это. Невольно напомнив ей о том, о чем сам же пытался не думать, Хатаке уже видел результат произнесенных им слов. Растерянность, застывшая на лице Куруми, выдавала все ее чувства и мысли. Она была не только поражена его внезапной откровенностью, но и расстроена. Признавшись в том, что был тем, кто следил за ней еще тогда, он недвусмысленно намекнул ей о том, что думает о ней сейчас. И так как ее самые страшные опасения подтвердились, Куруми больше не могла избегать разговора о прошлом.       Ощутив, как от обиды сжало горло, а к лицу вновь хлынула тепло, она опустила голову. Слова, которые сейчас стоило бы сказать, даже в мыслях было трудно произнести. Но если все, что ей остается ― оправдываться и объясняться, Куруми была готова с этим смириться. Сделав глубокий вдох, чтобы собраться с силами, она смогла преодолеть свое волнение.       — Значит, несмотря на то что лично следили за мной, Вы все равно поверили тем… слухам? ― задав вопрос, который не нуждался в ответе, девушка перевела дыхание и продолжила. ― Именно по этой причине Вы отказываетесь со мной работать?       Какаши промолчал, невзирая на свое желание возразить. Вся ситуация, как и сама причина, оказалась слишком непростой. Даже перед самим собой он не был в состоянии объясниться. Поэтому вместо того, чтобы попытаться аргументировать свои опасения, мужчина ответил молчанием, чем позволил девушке высказаться.       — Но я никогда не желала кому-то зла. И никогда не видела смерть своими глазами. То, что обо мне говорили… неправда. Но они по-прежнему настаивают на том, чтобы я работала в паре, потому что тоже мне не верят. Из джонинов Вы единственный, кто может мне помочь остаться.       Вновь подумав о предстоящем возвращении в Снег, Куруми ощутила горький ком. Но до последнего стараясь быть сильной и не показывать своих слез, она подавила в себе минутную слабость. Перечень всех проблем и неудобств, которые она доставила этому человеку, не должен пополниться ее истерикой и эмоциональным всплеском. Позволив ей высказаться и выслушав, Какаши сделал для нее больше, чем было нужно. А это означает, что он заслуживает не только искренних извинений, но и благодарности.       ― Я слишком долго жила вдали от своей семьи, поэтому была готова сделать все, только бы получить Ваше согласие. Простите… И за разбитый стакан тоже, ― опустившись на пол, она окинула осколки виноватым взглядом, затем перевела его на Какаши. ― Спасибо, что позволили составить Вам компанию и попробовали мой ужин. Я правда очень рада, что Вам понравилось. Конечно, кроме острой… закуски. Впредь я буду осторожна с красным перцем и имбирем.       Его молчание хоть и угнетало, однако оно было предпочтительнее любого ответа. И придя к выводу, что именно сейчас наступил подходящий момент закончить монолог, Куруми улыбнулась и набралась новых сил, чтобы попрощаться:       ― Спокойной ночи. Рада была увидеться с Вами.       Оставшись один на кухне, Какаши услышал, как открылась входная дверь, затем так же тихо и осторожно закрылась. Так и не двинувшись с места, он по-прежнему не знал, что должен был ответить и предпринять. Но чем настойчивее он пытался вернуться к выбранной им позиции, тем чаще в мыслях звучал настойчивый внутренний голос. И только услышав в потоке своих размышлений один аргумент, мужчина не сдержал шумного вздоха. Теперь даже его опасения начали говорить тише и уже ни на что не влияли. Совесть, которой он приказал молчать неделю назад, обрушилась на него с бесконечными упреками. Его личные убеждения и интересы лишь в этот момент отступили, позволив остальным эмоциям и чувствам выговориться. Какаши и в этот раз смог бы их проигнорировать, если бы только не одно но ― голубые глаза, которые смотрели на него с виной и печалью.       И даже не подозревая, в каком состоянии оставила Какаши, Куруми прикрыла за собой дверь и глубоко вдохнула. Скрывшееся за горизонтом солнце пригласило в деревню ночь, которая щедро накрыла округу сумерками и легкой прохладой. Но, к сожалению, этого было недостаточно, чтобы охладить вспыхнувшие от досады щеки и вернуть себе самоконтроль.       ― Боже… ― сделав пару неуверенных шагов вперед, Куруми прижала ладони к лицу и тихо всхлипнула от слез. ― Это было так… предсказуемо. Я снова всё… испортила.       ― Куруми?       Вздрогнув от раздавшегося голоса позади, девушка застыла на месте не в силах пошевелиться. Лишь осознав, что упустила тот момент, когда открылась входная дверь, она уже боролась с собственной паникой. И поводов для нее стало в разы больше благодаря тому, что Какаши заметил то, что не должен был увидеть.       ― Ты… плачешь?       ― Вовсе нет, ― она спешно смахнула слезы с щек и повернулась к мужчине. ― Просто в горле что-то першит… Кхем.       ― Может, принести тебе воды?       ― Не стоит, ― покачав головой, Куруми попыталась улыбнуться. ― Уже всё прошло. Правда.       ― Ясно…       Несмотря на явную искренность ее улыбки, этот ответ не звучал правдоподобно. Какаши знал, что именно он стал причиной слез, которые она так старательно пыталась скрыть. А так как был лишь один способ искупить свою вину и все исправить, он решил незамедлительно прибегнуть к нему.       ― В общем, ― не зная с чего начать, Какаши поднес кулак к губам и прочистил горло. ― Я подумал, что… могу принять его.       ― Что? ― вскинув брови, Куруми задержала на мужчине недоумевающий взгляд. ― Принять?       ― Да. Предложение работать в паре. Я хотел сказать, что согласен.       ― Согласен…       ― Быть твоим наставником, ― закончил Какаши, наконец-то увидев на лице девушки след озарения. ― Пока тебя официально не примут на службу, я буду работать с тобой в паре.       ― Вы правда согласны? Согласны быть моим куратором до тех пор, пока…       ― Да.       Вновь столкнувшись с осознанием того, что они действительно обсуждают именно это, Куруми затаила дыхание. Накрывшее ее волнение оказалось настолько сильным, что даже сбило с мысли. Она безусловно была счастлива, однако все еще не была в состоянии это принять и хоть как-то выразить. Этот человек лишь одним своим словом не только обеспечит ее дальнейшей здесь службой, но и позволит ей воссоединиться с семьей.       ― Какаши-сан… ― с трудом прошептала Куруми, вновь дав своим слезам волю. ― Вы представляете, что сейчас… сделали?       ― Что?       ― Вы стали причиной, по которой я снова могу жить со своей семьей. Вы… ― не в силах больше сдерживать свои чувства, она бросилась к нему с объятиями. ― Я и словами передать не смогу, как Вам благодарна! Я обещаю сделать все, чтобы Вы нисколько не пожалели.       ― Я в этом… не сомневаюсь.       Обескураженный ее реакцией, Какаши почувствовал, как ее руки крепче обвивают его шею. Но понимая, что в ее случае проявлять подобные эмоции ― вполне естественно, мужчина был готов сделать все ради ее комфорта. И совершенно не зная, как должен себя вести в такой ситуации, он счел необходимым ее успокоить.       ― Если я согласился, значит, у тебя больше нет повода для слез, верно? ― тише обратившись к девушке, он осторожно погладил ее по спине. ― Теперь ты…       ― Доброй ночи, Какаши.       Услышав мужской голос позади, Хатаке обернулся вместе с повисшей на его шеи девушкой. Ему потребовалось лишь мгновение, чтобы узнать стоящего перед ним мужчину, а затем вспомнить, кем он является.       ― Я хотел с тобой, ― стоило Котуки продолжить, как его взгляд наткнулся на сестру в объятиях его коллеги, ― поговорить…       ― Нии-сан?       Узнав его голос, Куруми выпустила Какаши из объятий и повернулась к брату. Котуки пришлось приложить немало усилий, чтобы преодолеть свой ступор удивления. Сложившаяся перед ним картина выглядела довольно странной, но далеко не двусмысленной, что наталкивало на некоторые преждевременные выводы. Сменив выражение своего удивлённого лица на серьезное и возмущенное, Сенджу нахмурил брови и вернул взгляд на застывшего Хатаке:       ― Что тут происходит, Какаши?       Это был вопрос, на который нельзя было оперативно и коротко ответить. Задумавшись о том, насколько беспощадно и нагло издевается над ним судьба, Какаши уже не был удивлен. За последнюю неделю эти безумные обстоятельства складывались так регулярно, что мужчина к ним уже привык.       ― Невероятно, ― тихо от безысходности протянул Хатаке, прижав ладонь к лицу. ― А я еще думал, что после говорящего волка меня уже ничто не удивит.       ― Что? ― явно поразившись услышанному, Куруми заставила Какаши вернуть на нее взгляд. ― Вы сказали… «говорящий волк»?       ― Да. В приют для собак клана Инузука доставили волка. Он попал в капкан недалеко от деревни.       Вновь наблюдая растерянность в ее распахнутых от удивления глазах, Какаши уже спустя мгновение увидел перед собой пустоту. Лишь сейчас ощутив слабое присутствие знакомой чакры, девушка бросилась за ней. И несмотря на то, что теперь испытывала неконтролируемое волнение и даже страх, она всеми силами пыталась не потерять след.       Ей потребовалось несколько минут, чтобы пересечь практически всю деревню и наконец-то зайти на территорию клана Инузука. Намертво схватившись за тот след, она уже готовилась к предстоящей встрече, которая не обойдется без ругани и нотаций. Но несмотря на то, что ее упрямый и раненный «напарник» своими действиями вызвал неодобрение и гнев, Куруми все равно уже чувствовала новый ком в горле. И когда преодолела очередное препятствие в виде ограждения, она оказалась на заднем дворе приюта и увидела ту самую клетку.       ― Тайнури-сан… Ну что ты устроил?!       Спящий до этого времени волк проснулся, а затем услышал, как его клетка открывается. В ответ на возникшего во дворе чужака собаки в соседнем вольере залаяли. И воцарившийся вокруг хаос для лесного обитателя стал главной проблемой, несмотря на то, что самое неприятное его ждало впереди.       ― Еще и поранился, ― опустившись перед ним на колени, Куруми прикоснулась к его перебинтованной лапе. ― Почему не позволил им себя залечить?       Тайнури даже не успел что-либо ответить, как ощутил жгучую боль в передней лапе, к которой прикоснулись руки девушки. Издав недовольный рык, хищник оскалил клыки и метнул в свою напарницу яростный взгляд.       ― Ты что творишь, глупая девка?! Жизнь не дорога?!       ― А тебе? ― ничуть не испугавшись его недружелюбного вида, Куруми смахнула пробежавшие по щекам слезы. ― Что, если бы тебя не нашли?       ― А тебе какая разница? ― с упреком ответил Тайнури, отвернувшись от девушки. ― Ты все равно меня бросила!       ― Но я здесь всего несколько…       ― Бросила!       Прибыв вслед за Куруми, Какаши и Котуки стали причиной новой паники в соседних вольерах. Однако несмотря на то, что мог успокоить всех собак лишь одним своим словом, Хатаке был больше озабочен тем, что наблюдал. Дикий зверь, который еще пару дней назад отличался высокомерием и надменностью, сейчас вел себя как обиженный ребенок, хоть и выглядел опасным.       ― Не трогай меня! ― упрямо уворачиваясь от объятий девушки, волк продолжал скалиться. ― Загрызу! Уйди!       Но невзирая на угрозы, которые нередко слышала в подобных ситуациях, Куруми не отступала. И почувствовав, что уже оказался загнан в угол вольера, Тайнури вновь грозно прорычал, но в итоге сдался и позволил себя обнять.       ― Теперь ясно, почему она не чувствовала его чакру, ― задумался Котуки, наблюдая за тем, как сестра гладит рычащего на нее волка. ― Он истратил ее, пока добирался до Конохи.       ― Значит, он проделал весь этот путь из Снега? ― сделав подобный невероятный вывод, Какаши сразу же пришел к очередному. ― Он выследил ее по запаху.       ― Да. И я бы никогда не подумал, что этот черствый грубиян так к ней привязан.       И это слова полностью соответствовали истине, которую он и Какаши сейчас видели. Вопреки тому, что продолжал скалиться и возмущаться, волк все равно позволил Куруми прикасаться к нему и лечить. Это явно говорило о том, что между ними уже давно есть взаимное доверие и особая связь. Как человек, который уже несколько лет не видел свою сестру, Котуки мог только догадываться о том, с чем приходилось сталкиваться ей и ее призывному напарнику. И то, что эти двое успели стать командой, пусть и со своими странностями, все-таки искренне радовало его.       Но впустив в свои размышления такие добрые и теплые мысли, Сенджу невольно вернулся к тому, что беспокоило его еще некоторое время назад. Все же сегодня возникли дела и вопросы, от которых ему больше не следует отвлекаться. Поэтому оставив наблюдение за Куруми и волком, лапа которого уже была вылечена, Котуки повернулся к Какаши:       ― Ты ведь так мне и не ответил, почему обнимал мою сестру.       ― Какие подробности, ― с довольной усмешкой подхватил Тайнури, выйдя из клетки. ― Значит, Копирующий ниндзя Хатаке Какаши не только собачник, но еще и извращенец? Убожество…       Став не только объектом волчьей насмешки, но и тем, кого прожигал тяжелый взгляд Котуки, Какаши от безысходности посмотрел на его сестру. Как и ожидалось, на ее лице едва успело сойти беспокойство, как тут же сменилось на знакомую неловкость и сожаление. Но осознание того, что все это недопонимание и проблемы она создает не нарочно, не позволяло ее обвинять. Даже сейчас в том, что Куруми зашла настолько далеко, Какаши мог винить только себя. И если в нем есть терпение пережить насмешку волка с сомнительными намерениями, то найдутся и силы, чтобы объясниться перед Котуки.       Не оставшись в стороне, Куруми и сама рассказала брату о всех предшествующих обстоятельствах, который он не застал. И когда всему этому недоразумению пришел конец, она смогла спокойно вздохнуть. Конечно, не обошлось без новых извинений перед Какаши, вечер которого был окончательно испорчен. Но все это уже было мелочью по сравнению с теми трудностями, которые ей чудом удалось преодолеть. Теперь все, что от нее требовалось ― добросовестная служба в рядах регулярной армии Огня и периодические погружения в ее воспоминания. И очередная встреча с тем самым собирателем информации уже была не за горами.       Заключив долгожданный контракт с Листом, Куруми уже на следующий день отправилась в главное здание Анбу. Предстоящий сеанс не самой приятной техники уже не вызывал волнения или каких-то опасений. Получив право жить в этой деревне со своими родными, девушка воспринимала копание в ее прошлом как обычную формальность. И даже когда увидела того человека, который уже погружался в ее воспоминания, она не испытывала былого напряжения рядом с ним. Пусть процесс применения той техники вызовет у нее головную боль, Куруми все равно была настроена на результат.       ― Как Ваше самочувствие? ― закрыв за собой дверь, мужчина в маске прошел через кабинет к своему рабочему столу. ― После первого сеанса ничего не беспокоит?       ― Уже нет, ― Куруми удобно устроилась в кресле, в котором ей предстоит провести несколько часов. ― Думаю, я полностью восстановилась.       ― Отлично. Кстати, я слышал, Хатаке Какаши согласился работать с Вами.       ― Да, теперь я могу приступить к службе, ― не без задумчивой улыбки ответила девушка, наблюдая за подготовкой к технике. ― Как только в моем послужном списке накопится достаточно миссий, я дам присягу.       ― Кажется, Вам уже не терпится, ― заметил шиноби, пролистывая дневник со своими записями о воспоминаниях. ― Какаши-сан настоящий лидер и талантливый капитан, отлично знающий свое дело. Уверен, что все ваши миссии под его руководством будут успешными.       ― Я тоже нисколько в нем не сомневаюсь. Даже немного досадно, что Анбу теряет таких талантливых капитанов одного за другим.       ― Одного за другим? ― мужчина задержал взгляд на своей последней записи, затем повернулся к девушке. ― И о каком же еще капитане идёт речь?       Куруми затаила дыхание, когда осознала, что помимо Какаши затронула еще одного бывшего капитана. И даже несмотря на то, что лицо ее собеседника скрывала фарфоровая маска, она уже по его тону поняла, что лишний раз попала под подозрение. Но чудом сохранив в себе спокойствие, девушка смогла прогнать подступившее к ней замешательство. Так как ей еще предстоит доказать свою преданность и полную непричастность, она поспешила нарушить напряженное молчание и объясниться.       ― Извините, ― начала Куруми, ответив мужчине до боли глупой и виноватой улыбкой. ― Я не вхожа в дела вашего Анбу, поэтому точно сказать не смогу. Но что касается талантливых капитанов… По-моему, их всегда недостаточно. Согласны?       Наблюдая невинную улыбку подопечной, мужчина не спешил с ответом. Несмотря на то, что выглядела она действительно искренней и честной, он все равно видел в ней притворство. И, судя по ее многословному ответу, она поняла, что сказала лишнее. Но по причине того, что благодаря его умениям, ее воспоминания от него не скроются, он решил не отвлекаться на подобные разговоры. Если эта девушка и Учиха Итачи в детстве действительно были близки, ему в любом случае будет известно об этом всё.       ― Можем начинать, ― прервав свое молчание, мужчина выключил свет в кабинете и встал напротив девушки. ― Вы готовы?       ― Да.       ― Хорошо. Продолжим с того момента, на котором остановились.