***
Последующие несколько дней выдаются нелёгкими, и Майкрофт фактически берёт на себя управление страной. В результате остановлена небольшая война в Африке и заключено тайное соглашение, скорее напоминающее сделку, для спасения нескольких британских граждан – заложников в Сомали. Майкрофт всё рассчитал – нужно всего лишь выждать три месяца, до истечения срока договора, после чего захватчиков тихо уберут. Ни к чему плодить лишних свидетелей. Операция проведена чисто, и никто не свяжет смерть от «тропической болезни» и «несчастного случая» с той историей трёхмесячной давности. Столько событий происходит ежедневно, а незаменимых, как известно, нет, и суета скоро утихнет – никто о ней не вспомнит уже через несколько дней... А пока время не пришло, Майкрофт займётся другим делом: нужно осторожно прощупать почву и постараться заполнить «белые пятна» – узнать в деталях о том, что же именно произошло в Сербии... Майкрофт любит быть готовым ко всему, что может потребовать его внимания в какой-то момент. Майкрофт Холмс решает, что пора донести до широкой общественности новость о возвращении младшего брата и его чудесном «восстании из мертвых». Он устал от давления матери, которая постоянно спрашивает, когда же её крошка Шерлок вновь сможет показаться на улицах Лондона. Майкрофт уверен, что истиная цель этих вопросов – не забота о самом Шерлоке, а попытка выяснить, когда же она сможет снова начать хвастаться им перед своими друзьями. Майкрофт и сам бы хотел поскорее закрыть эту тему, не в последнюю очередь из-за мамочки – она травила старшего сына в течение последних двух лет, и только железная воля порой удерживала его от слов, в которых пришлось бы раскаяться... Но сегодня, наконец-то, всё закончилось. Обрадованная миссис Холмс без умолку трещит в телефонную трубку, повторяя уже в который раз, что они с отцом немедленно начинают собираться для немедленной поездки в Лондон, и сразу же по приезду ей нужно немедленно увидеть Шерлока и немедленно это отпраздновать... и Майкрофт, с трудом вклинившись между двух фраз, обещает, что пришлёт за ними машину. И самолично встретит их, и отвезёт, куда нужно, чтобы они увидели «отверженного» – лучше ему пока поменьше показываться на людях. Положив трубку, Майкрофт морщится: разговор с мамочкой – пустяки по сравнению с предстоящим разговором с братом. Несмотря ни на что, нужно убедить Шерлока взять родителей на себя – хотя бы на один день. В конце концов, брат должен ему за то, что он нёс на своих плечах не только свою долю сыновних обязанностей в течение целых двух лет. Плюсом их последней встречи можно считать то, что в результате Шерлок дал согласие на работу против террористов, как Майкрофт и предвидел. Минусом – что Майкрофт всё же вынужден будет терпеть спектакль в исполнении дорогого брата, когда приедут родители. Попытка задобрить и уговорить Шерлока, чтобы он сам занялся ими, закончилась провалом – младший отказался наотрез. Майкрофт подозревает, что это своеобразная расплата за то неизвестное, что произошло с Шерлоком в Сербии, но сам он не говорит, что это было, а Майкрофт не спрашивает. Никто не желает первым нарушать этот заговор молчания, который повис в воздухе... и будет висеть до тех пор, пока он, Майкрофт, не разберётся с ним. Британское правительство не любит откладывать дела в долгий ящик, и план того, как это сделать, уже готов. Нужно только дождаться подходящего момента, чтобы выполнить его. Мамочка находится в прекрасной форме и выглядит просто бесподобно, и у неё для этого есть все причины – горячо любимый младший сын вернулся, и можно, наконец-то, вновь размахивать его успехами направо и налево... Даже во время обеда она не прекращает без умолку рассказывать о своём визите на Бейкер-стрит, что для Майкрофта по меньшей мере странно. Он едва ли может понять этот захлёбывающийся восторг – мистер и миссис Холмс провели в гостях у младшего сына от силы пятнадцать минут, и навряд ли Шерлок был хоть сколько-нибудь с ними вежлив... Майкрофт же, со своей стороны, делал всё возможное, чтобы быть приятным и очаровательным сыном – как сегодня, так и всегда. Открывать для родителей двери лучших ресторанов и планировать регулярные еженедельные телефонные разговоры с ними в своём дневнике, порой отодвигая дела на второй план – чего же больше? ...В первые семь лет своей жизни Майкрофт был для мамочки всем. А она была всем для него – даже нестабильная в эмоциях, даже интеллектуально несостоятельная... Он её очень любил. А потом родился Шерлок – оглушительно вопящее существо со странными прозрачными глазами и очаровательной копной тёмных волос, столь редкой у младенца. Он рос и менялся, и становился – словно в пику конопатому и нескладному старшему брату – таким красивым, таким соблазнительным и ярким, что Майкрофт люто ненавидел его в течение многих лет, признавая в нём соперника, и не мог надеяться победить. Каким бы блестящим и одарёным не был Майкрофт Холмс, его мать всегда будет любить Шерлока больше – она всегда предпочитала внешний блеск сосуда его содержанию. Однако миссис Холмс была не настолько глупа, чтобы не оценить сплошные «А» в табелях, которые старший сын каждую неделю с гордостью разворачивал перед ней. Подслушав как-то раз, как мамочка хвастает его успехами в учёбе за вечерним чаем с подружками, Майкрофт понял – это его шанс. Право называться умнейшим из них двоих стало для Майкрофта вопросом выживания в войне за материнскую любовь. Ведь знамя красоты неизменно принадлежало Шерлоку, и выбор у Майкрофта был невелик – либо держать интеллектуальное первенство, либо оставаться в тени младшего брата – ребёнка с мерзким характером, но невероятной харизмой. Этот крест, который вот уже много лет нёс Майкрофт – был особенным, так как при всех своих недостатках Шерлок оставался единственным человеком в мире, с которым можно было по-настоящему разговаривать и общаться. Парадоксально, но факт – младший брат всегда был для Майкрофта одновременно и злейшим соперником, и ближайшим соратником, и Майкрофт всегда ненавидел его и любил в равной мере. ...На то, чтобы завершить операцию, им потребовалось менее двух недель. Террористическая акция была предотвращена, исполнители и организаторы обезврежены, и жизнь, наконец, вернулась в нормальное русло. Храбрый капитан Джон Ватсон уехал из города – грызть науку на курсах повышения квалификации, из Скотленд-Ярда тоже нет никаких вестей, и Шерлок вот уже несколько дней хандрит в своём кресле, почём зря расстреливая стену. В очередной раз полюбовавшись на эту картину, Майкрофт решает, что время настало. Пора вознаградить младшего брата за его работу по спасению Лондона от террористической угрозы, пока он вконец не одурел от скуки. Холмс выключает ноутбук и достает из ящика стола чёрный кожаный несессер с письменными принадлежностями – некоторые вещи заслуживают старомодных традиций, и это одна из них... Неспешно и придирчиво выбирая перо, Майкрофт задаётся вопросом – понимает ли Шерлок, что его старший брат использует на нём и кнут и пряник, чтобы контролировать его и манипулировать им все эти годы. Когда придёт время, и Шерлока снова нужно будет уговаривать, Майкрофту необходимо заранее знать, как выстроить стратегию склонения к сотрудничеству. В таких делах Майкрофт избегает SMS-текстов, электронных писем и прочей атрибутики современной жизни – он отправляет Шерлоку записку с посыльным, сопровождая строгим указанием – передать конверт лично адресату, из рук в руки. «Майкрофт Холмс нуждается в удовольствии от компании Шерлока Холмса в своей квартире в 8 часов вечера 11 ноября». Он думает, что дата обрадует Шерлока – это День памяти, небольшой поклон его недавнему чувственному опыту в ночь Гая Фокса. На самом деле эта записка – не просто приглашение, и Шерлок понимает, что значит сей призыв. Майкрофт не сомневается в этом, но всё же, поколебавшись, вкладывает в конверт запонки, чтобы внести окончательную ясность. Давным-давно, когда они были ещё детьми, после одной особенно ужасной драки, их мать отправилась к ювелиру и заказала две пары запонок, сделанных для каждого из них. Простые и в то же время изящные, из отполированного до блеска белого золота, с переплетёнными инициалами S & M (их носит Майкрофт), и М & S – для Шерлока... – Это напоминание вам обоим, что всё равно вы вместе, – сказала им их мать строго, но в то же время ласково, поглаживая кудряшки младшего сына. – Пф-ф... Я не буду их носить, – Шерлок ужом выкрутился из-под руки и бросил свои запонки в ящик с пробирками. – Они выглядят как дань уважения Marks and Spencer. Майкрофт засмеялся – настолько нелепой выглядела идея Шерлока. Это ж надо додуматься – носить золотые запонки, изготовленные на заказ, как дань уважения магазину, где средние классы покупают себе нижнее бельё. Но, так или иначе, Шерлок остался верен своему слову, и Майкрофт ни разу не видел, чтобы он надел мамочкин подарок. Майкрофт же памятные безделушки носил – довольно редко, но на то имелась своя причина. Этой причиной было сакральное сочетание инициалов, выгравированных на светлом металле, и, надевая запонки, Майкрофт видел по блеску в глазах Шерлока, что брат разделяет его веселье. «S & М». Это было забавно – особенно учитывая, какую окраску приняли их отношения в подростковом возрасте. Майкрофт знает, что запонки как приглашение не будут отклонены – такого никогда не бывает. Шерлок любит поощрения, даже если на первый взгляд они больше похожи на наказания. Стол велено накрыть к одиннадцати – Майкрофт помнит, что первые три часа Шерлок слишком нервничает и полон нетерпения. Пусть сперва успокоится, потом немного поест, а уже потом они начнут. Не стоит форсировать события, тем более после такого долгого перерыва... Майкрофт знает, как компенсировать брату томительные часы ожидания – он заказывает изысканный и обильный завтрак, который будет доставлен в его особняк на следующее утро. К тому времени его брат станет послушным, разнеженным, сладко-покорным и очаровательным, как это всегда бывает на следующий день. Майкрофт знает – ведь это не в первый раз. А главное – не в последний.***
Шерлок появляется на пороге его дома минута в минуту. Снимает пальто и шарф и бросает их на руки старшего брата. Одет он, как всегда, в чересчур узкие тёмные брюки и белую рубашку – ту самую, которую Майкрофт купил для него по возвращении из Сербии. Надеть её именно сегодня – не тот жест, который может быть недооценён, и Майкрофт доволен. Но Шерлок не был бы Шерлоком, не плеснув свою ложку дёгтя – войлочная шляпа, которую он взял в том же магазине, «чтобы носить в холодную погоду» (а на самом деле, как подозревает Майкрофт – чтобы раздражать брата) остаётся на голове, выглядя смешно. – Так что же ты не пригласил меня, чтобы поблагодарить за спасение вашего драгоценного парламента? – ехидно спрашивает Шерлок. – Неужели коридоры власти настолько узки, что гордо ступать по ним можно только в одиночестве, м-м? – он изображает на лице самую глупую и дружелюбную улыбку, и Майкрофт улыбается в ответ, вешая в гардероб пальто и шарф. – Нет, я всего лишь решил, что простого «спасибо» будет более чем достаточно – ты же ничем не рисковал. Тебе и правда показалось остроумным отключить бомбу на последних секундах? – Майкрофт отвечает ровно, только намекая на насмешку в голосе. – У меня были на это свои причины, – с вызовом говорит Шерлок, вскидывая подбородок. – Если ты думаешь, что мог бы сделать лучше, почему бы тебе самому не спуститься туда? – У меня были на это свои причины, – мягко парирует Майкрофт, не поддаваясь на столь откровенную провокацию. – Меня ждали другие, более важные вопросы, которыми надо было заниматься, и решить их не мог никто, кроме меня. К тому же я знал, что твоих навыков, какими бы плохими они не были, в этом случае хватит. – «Плохими»? – Шерлок насмешливо поднимает бровь, но за удивлением в его голосе слышится обида. – Это будет ложной скромностью с моей стороны, если я скажу, что твой интеллект превосходит мой, – мило улыбается Майкрофт. Никогда не будет лишним напомнить дорогому брату о своём первенстве на этой стезе – хотя бы для собственного удовлетворения. Даже не произнося это вслух, про себя Майкрофт всё равно признаёт, что никогда не сможет хотя бы немного приблизиться к сияющей харизме Шерлока. – В конце концов, существует же причина, по которой я управляю страной, а ты известен лишь тем, что ты «детектив в шляпе». Шерлок срывает шляпу с головы и с размаху швыряет в Майкрофта, который ловит её не лету и убирает в шкаф. Оба смеются, словно они на миг снова стали детьми. – Итак, у тебя есть кое-что для меня, – Майкрофт не спрашивает – он утверждает. Наступает тишина, и старший Холмс пристально и с интересом смотрит на брата, как будто однажды Шерлок посмеет сказать ему «нет». – О, я не уверен, что смогу обмануть твой могучий разум, который уже знает ответ на этот вопрос, – говорит Шерлок насмешливо, но его глаза сияют слишком ярко, а Майкрофт Холмс – это вам не Джон Ватсон; великий и ужасный детектив никогда не был в состоянии одурачить его. Майкрофт протягивает руку в требовательном ожидании, и Шерлок закатывает глаза, но всё-таки послушно лезет в карман. Он вынимает измятый конверт, достаёт запонки и небрежно бросает их в ладонь Майкрофта. Тот несколько раз встряхивает их, наслаждаясь мелодичным звоном, и возвращает обратно. – Дурацкие побрякушки, – раздражённо бормочет под нос Шерлок, продевая застёжки через пустые отверстия на манжетах брата. «S & М». Их «партнёры» уже на месте – на рукавах белоснежной рубашки Шерлока. « М & S». – И о чём только думала мамочка?! – Она не знает, – снисходительно улыбается Майкрофт, царственным жестом оправляя манжеты. – Она всё ёще не знает, надеюсь, – театрально вздрагивает Шерлок и с размаху падает в глубокое кожаное кресло перед пылающим камином. – Конечно, нет, – Майкрофт испытывает потребность успокоить брата – волноваться ему сейчас нежелательно. Малыша Шерлока вывести из душевного равновесия очень легко, а вот восстановить его бывает сложнее. – А что, если... Нет, она не поймет, – качает головой Шерлок, и Майкрофт чувствует, как вздрагивает его сердце. Он опускается перед братом на колени, протягивает руку и легонько касается плеча. Шерлок поднимает глаза, и они почему-то снова блестят: – Никто не поймёт... Как вообще нормальные люди могут понять нас? – тихо спрашивает он, и голос его звучит так грустно, так обречённо, что Майкрофту хочется подбодрить малыша, сказать, что он, конечно же, ошибается, и для него есть ещё надежда... – Они не могут, – соглашается Майкрофт.