Распахнутые ветром окна.

— Сынок, я ушла. — Крикнула мама с первого этажа. — Не скучай. Лухан промолчал и прислушался к уходящим шагам и к ключу, который несколько секунд боролся с замком. Подошел к окну и проводил женщину взглядом, посмотрев на дом, что был напротив. По правде сказать, он часто на него смотрел. Живя в маленькой деревне, где все соседи знали друг друга, Лухан не знал никого. Дом, что был напротив, около года назад наполнился жизнью. Въехала новая семья, и парень лишь изредка видел людей в окнах. Он подошел к книжному шкафу, взял одну книгу, которая и вовсе не была книгой, открыл случайную страницу и прочитал вслух. — Двадцать третье августа, две тысячи четвертый год. Сегодня снова, открыв глаза, я увидел, как все предметы в комнате были подняты вверх. — Юноша нахмурился, потому что с трудом мог разобрать свой детский почерк. — Они висели в воздухе и лишь слегка качались из стороны в сторону, а потом рухнули, а лампа разбилась с ужасным звоном. Парень посмотрел на книгу, и она моментально оказалась в воздухе, прищурив глаза, он словно взглядом поставил ее обратно на полку. Тогда он протянул руку, и на полке пошевелился другой его дневник, который также быстро оказался в руках. — Мама сказала, что я в опасности, что я не должен выходить на улицу. Никогда. Хотя Лухан все равно изредка выходил в свой двор, который был огорожен забором, все, что у него было, — качели и футбольный мяч, который он бил о стену своего дома, когда совсем становилось скучно. А мама каждый вечер, когда приходила с работы, давала сыну задания по учебе, потому что Лухан не ходил даже в школу. Парень подошел к зеркалу и поправил пальцами отросшую черную челку, посмотрел на себя под разными ракурсами, после чего тяжело выдохнул, потому что его легко можно было принять за красивую девушку, если бы не руки, которые выдавали, что он мужчина. Сильные руки в сплетении вен, выступающих под бледной, почти прозрачной кожей. Странно, что его это волновало, ведь кроме мамы и пары родственников он, по сути, ни с кем не общался. Его друзьями были книги и футбольный мяч. Из-за этих нечеловеческих способностей его пожизненно заперли дома, боясь, что люди узнают, что сочтут его за монстра или запрут в лаборатории и будут ставить разные опыты. Такого мама не могла допустить, а маленький Лухан, испугавшись своих способностей, сразу же согласился, поскольку было страшно. А ведь он правда не всегда мог контролировать это. Когда ему снились кошмары, все взлетало вверх; когда его кузен пришел на день рождения и отобрал его мяч, бедного мальчишку тут же откинуло к забору. А когда на Лухана кричала мама, все столовые предметы были направлены в ее сторону, включая ножи и вилки. Под эмоциями Лухан был неконтролируемым. Но сейчас ему уже почти восемнадцать. Стены начали давить, а воздуха в комнате не хватать. Из окна он часто видел, как веселились дети, играя в бадминтон или футбол, видел, как гуляли парочки, держась за руки, даже видел несколько поцелуев, отчего щеки парня начинали краснеть. Он даже не знал, кто он по физиологии — альфа или омега, скорее всего вообще бета, так как запаха у него совсем никакого не было. «А может еще слишком рано, чтобы знать наверняка». — Подумал он. Время приближалось к вечеру, а Лухан все еще решал задачи по математике, которые оставила мама. На дворе было лето и стало совсем душно в комнате. Он посмотрел на окно, чтобы открыть его при помощи своей силы, но ветер опередил. Сильный ветер ворвался в комнату, и у парня проснулись мурашки, которые быстро разбежались по всему телу. В комнате запахло свежестью, но помимо этого был еще какой-то запах. Вздохнув полной грудью, юноша унюхал чувственный, сладковатый запах, который опьянял. Подойдя к окну, чтобы почувствовать его еще раз, он заметил в соседнем окне парня, который сидел на подоконнике, поджав колени под себя; он почувствовал запах молока, который переплетался с нотками малины. Лухан даже почувствовал вкус какого-то сладкого сока или коктейля, потому что этот запах постепенно сводил с ума. Неужели так пах тот самый парень? Или ветер принес чей-то другой? А позже Лухан испугался, потому что поймал взгляд этого парня, заметил, что тот тоже не ожидал увидеть его, а ветер в одну секунду перестал бушевать, как будто его вообще никогда не было. Запах тоже пропал, но Лухан не торопился закрывать окно, а сосед не собирался уходить. Парень ждал и надеялся, что ветер снова поднимется. — Привет. — Лухан не услышал, но понял, что с ним поздоровались, прочитав это слово по губам. Да еще и увидел как незнакомец робко помахал ему рукой. Тогда он сделал шаг назад, закрыл окно и лег обратно, вспоминая, что он ни в коем случае не должен заводить друзей и иметь каких-то знакомых. От одной мысли, что этот сосед узнает обо всем, стало дурно. Он будет издеваться над ним, расскажет всей деревне, все будут смотреть на него как на чудовище. Его никогда не примут таким. Хотя то, что парень был заперт в доме, что в таком возрасте он не ходит в школу и не гуляет с ровесниками, в счет подозрений шло куда больше. Как только Лухан укутался в свой любимый зеленый плед, игривый ветер снова начал его дразнить, стучась в старые окна. Тогда он встал, чтобы закрыть его плотнее, но наглый ночной ветер вновь распахнул их и пощекотал чувствительную кожу Лухана, и это было чудесно. Он заметил приятную робкую улыбку незнакомца, как будто он ждал, что тот снова подойдет к окну, и как будто этот ветер был от него. Сосед выглядел так же игриво и был как крошечный огонек в тепле пустых ночей. А позже юноша увидел в его руках бумагу, которую свернули несколько раз, и эта самая бумага превратилась в самолетик, который кинули в сторону Лухана. Брюнет усмехнулся, когда самолет упал перед его забором. Как глупо было думать, что с такого расстояния он сможет долететь. Но стихший ветер, словно подыграл соседу и поднял бумажку с земли, которая очень четко легла в ладони Лухана. От удивления парень изогнул бровь, и без того огромные глаза стали еще больше. Он посмотрел на соседа, на самолетик, на соседа и снова на бумажку, которую вскоре развернул. «Меня зовут Сехун, привет». — Прочитал про себя Хан надпись на белоснежной бумаге. — Сехун, — произнес вслух чужое имя. — Должен ли и я представиться? Пока Лухан думал, и все же решил, что должен; он заметил, что окна Сехуна закрылись, а сам парень пропал из виду.  — Он что, думает, ветер только его слушается? — Лу говорил сам с собой, пока делал из бумаги самолетик. — Сейчас ты тоже удивишься. «А меня зовут Лухан, привет.» Лухан подошел к окну, открыл окна, что были напротив, своей силой, и заставил самолетик лететь к ним. Он так невесомо парил в воздухе, что парень засмотрелся, а потом довольно улыбнулся, когда его письмо попало точно в цель. Тогда он лег обратно на кровать и уснул в надежде, что завтра ему пришлют ответ. После нескольких часов глубокого сна Лухан обычно просыпался на редкость бодрым и полным энергии. Его сны придавали ему сил, и он не знал, куда их девать. Очень часто делал зарядку и убирался по дому, иногда готовил себе, а под вечер шел гонять мяч или читал книгу. И как только он хотел спуститься вниз, чтобы умыться и поздороваться с мамой, он увидел возле своего окна аж пять самолетиков. Признаться честно, юноша давно так не удивлялся. И как он смог каждый раз попадать в цель? У Сехуна же не может быть какой-то силы? Пока Лухан думал об этом, он один за другим раскрывал самолетики, читая сообщения. «Как ты это сделал? Сколько раз пробовал?» «Приятно познакомиться» «Красивое имя» «А почему ты не выходишь?» «Давай погуляем?» Лухан накрыл рот ладошкой, ужасаясь от последнего послания. С ним хотят увидеться, хотят погулять. Никто никогда не звал его, дальше своего двора ничего не видел. Даже когда болел, мама сама лечила, а когда однажды хотел выйти, мама снова плакала и давила тем, как много она для него сделала и как эгоистично он поступает. Точно, мама сильно расстроится, если он согласится, если выйдет. Маме будет плохо, поэтому он не имеет права выходить за порог калитки. Встряхнув головой, чтобы откинуть мысли о Сехуне, Лухан все же спустился вниз, поцеловал в щеку женщину и сел за стол, потому что она уже давно приготовила ему завтрак, а сейчас собиралась выходить на работу. — Ма, — привлек внимание сын. — А когда я смогу выйти из дома? — Можешь сейчас, иди поиграй в футбол. — Ответила женщина. — А могу я с кем-то играть? — Зачем ты опять поднимаешь эту тему, которую столько раз обсуждали, — мама тяжело вздохнула и села напротив. — А если кто-нибудь узнает? Или кто-то пострадает? — Я уже могу контролировать, я постоянно работаю над этим, вот, смотри. — Лухан протянул руку к столешнице, и коробка с молоком, что стояла на ней, поднялась в воздух и «прилетела» к парню, затем к нему подвинулся пустой стакан, и молоко аккуратно заполнило сосуд. — Смотри, как четко льется. — Прекрати! Немедленно! — Женщина встала. — Лучше бы учился избавляться от этого, а не тренировать. Мама Лухана кинула на стол тетрадь с заданиями, взяла сумку и вышла из дома, а коробка молока упала на пол, разливая все содержимое. Скорее всего из-за того, что Лухану стало грустно. На мгновение он представил, как было бы здорово попинать мяч вместе с Сехуном. Но вместо этого полез за тряпкой и принялся убирать молоко. А потом он заметил на столе глубокую тарелку, в которой лежала малина, и тут же вспомнил вчерашний запах. Это точно был запах альфы, он был уверен в этом на сто, нет, на двести процентов. Такой дурманящий, что хочется вдохнуть его еще разок. Всего один, и Лухан точно остановится. После обеда парень берет учебник по биологии и выходит во двор, потому что соблазнительное солнце привлекало его внимание. Он слишком часто сидит в темноте, когда ему так нравится свет — чем ярче, тем лучше. Он устал от мрака и не любил ночь. Поэтому уселся поудобней на качели, откинулся на мягкую спинку и открыл нужную страницу в книге. Все прочитанное быстро откладывалось в его памяти, да и сам парень старался запоминать, потому что ему нравилось учиться и узнавать что-то новое. То, что он никогда не видел, и скорее всего никогда не увидит. Больше всего его интересовало море, пляжный песок, вода и морской воздух. Он часто читал в книгах сцены, которые были у реки или моря, и всегда представлял себя на месте главного героя. Хотелось искупаться, с визгом забежать в воду и плыть, нырять так долго, насколько позволят легкие. Хоть Лухан и был очень скромным и сдержанным, но он оставался мечтателем. Он бы и дальше так сидел, представляя себе берег, пока ветер, который он так любил, не пришел к нему в гости. Легкая улыбка появилась на лице, и Лухан закрыл глаза, позволяя этому воздуху дотрагиваться до своей кожи. Вот он пробрался под домашнюю футболку и с шеи спустился вниз к подтянутому животу, опаляя своим жаром. Парню казалось, что это и не ветер вовсе, а какой-то человек стоит рядом и дыханием щекочет его кожу. Было так приятно и хорошо, что улыбка стала шире. А потом в его нос пробрался запах, тот самый, вкусный и сочный как малина. Он приоткрыл веки и вскрикнул, увидев перед собой того самого соседа по имени Сехун. Настолько удивился, что привстал, а ноги не слушались, поэтому пришлось упасть на землю. — Осторожней. — Среагировал Сехун и кинулся к мальчишке, схватил его за запястье и помог встать. — Не ушибся? — Как ты здесь оказался? — Искреннее не понимал Лу и распахнул свои ошеломляющие глаза. — Да вот, пришел домой, увидел, что ты мне не ответил. — Парень вспомнил ночные самолетики. — А потом в окне увидел, что ты здесь качаешься, вот и решил перелезть. — Через такой высокий забор? — Лухан продолжал удивляться. — А что? Я не плох. — Сехун еле слышно засмеялся и сел рядом на широкие качели. — Ты бета? — М? Я… — Юноша поразился такому откровенному вопросу. — Почему? Сехун совсем слегка приблизился к парню, сокращая расстояние, вдохнул полной грудью, но ничего не почувствовал, никакого постороннего запаха. Хотя что-то все равно было, то ли гранат, то ли мускус, он не мог точно найти сравнение. А вот Лухан запаниковал, отодвинулся и столкнулся с бортиком качелей — дальше было некуда. — А может у тебя еще не было… — Не было. — Перебил парень, так как его смущала эта тема. — Какая тебе разница, кто я? Меня зовут Лухан, я твой сосед, больше тебе ничего знать не нужно. Лу встал с качелей и нахмурил брови: отчего-то он разозлился и хотел, чтобы этот Сехун как появился, так и исчез с его двора. Этот запах заставлял его слабеть, а ветер как назло стал сильнее, и он чувствовал его гораздо лучше. Меньше всего хотелось показать, как этот запах ему нравился и как этот Сехун слегка затрагивал его спокойное сердце. — Почему ты не выходишь из дома? — Хун встал следом. — Потому что не хочу. — врал Лухан. — Может тебя кто обидел? Или ты боишься? Я так понял, что ты живешь с мамой, и мужчины у вас нет, тебя никто не может защитить? — Сехун буквально засыпал вопросами и без того засмущавшегося парня. — Я сам себя прекрасно защищаю. — Тон мягкого голоса стал громче и раздражительней. — Сказал же, что ты больше ничего не должен знать! Сехун усмехнулся и поймал взгляд темно-шоколадных глаз. Его взгляд был смелым и весьма решительным, от чего ноги Лухана снова начали подкашиваться. Сделал уверенный шаг и начал замечать, что запах граната стал сильнее обычного, но все равно оставался каким-то слабым и приглушенным. Тогда ветер снова пробрался под футболку мальчишки и начал блуждать по телу, заставляя того напрячься. Лухан смотрел прямо в глаза, на которые падали карамельные пряди. Он начал нервничать, потому что ветер под футболкой стал прохладным. Его взгляд упал на влажные губы Сехуна, и над ними повисла тишина. А ветер с тела брюнета перешел прямиком в ноздри Сехуна, после чего у того закружилась голова. Пьянящий и слишком чарующий аромат мускуса и граната — первый раз он чувствовал такую смесь, которая казалась ему слишком прекрасной. — Скоро мама вернется, поэтому не мог бы ты уйти? — Осторожно спросил Лу, боясь обидеть. — Из-за нее ты сидишь дома? — С чего ты взял? — Хочешь фокус покажу? — Сехун вообще не хотел уходить. — Тебе понравится. Он протянул Лухану руку, и тот неуверенно схватился за кисть. Сехун сжал ее сильнее, заметив, какой нежной она была. А сердце от прикосновения успело пропустить парочку сильных ударов. Парень встал ближе к соседу и попросил того закрыть глаза. Лухан послушно зажмурился, а через секунду услышал шум любимого ветра. Он молниеносно пробирался под одежду, словно играя с ней в догонялки, был теплым и таким приятным, был настолько сладким, что Лухан начал терять равновесие. Но тут же почувствовал, как сильные руки Сехуна подхватили его и прижали к горячему телу. Весь кислород в легких закончился от такой близости, и Лухан не выдержал, открыл глаза. Увидел, как карамельные волосы Сехуна слегка метались туда-сюда от шаловливого ветра, увидел, с какой теплотой он смотрел на него, и юноша впервые чувствовал что-то подобное. А потом он увидел, как ветер кружился только возле них, создавая небольшую воронку, где они были в центре. Но что больше удивляло, так это то, что Лухан почувствовал свой запах, он словно ждал, когда хозяин позволит ему пробудиться, даст выбраться наружу. Но хозяин не давал, потому что не было смысла, пока перед ним не оказался такой соблазнительный альфа. — Сехун? — нарушил тишину Лухан, — Что это? — Мой маленький секрет. — парень улыбнулся. — Подумал, если расскажу свой, ты расскажешь мне свой. Но Лухан лишь сделал шаг назад, и его взгляд стал испуганным, сердце забилось чаще, хотя оно и так перестало быть спокойным. Рассказать кому-то свой секрет? У Сехуна тоже есть способность? Это он управляет ветром точно так же, как и Лухан предметами? Столько вопросов появилось в голове, но Лухан продолжал молчать, и только позже произнес: — Я должен идти домой. — Его голос как будто уплывал и становился все тише и тише. — Я должен. Весь оставшийся вечер Лухан пытался заглушить мысли об этом парне, который так неожиданно и без спроса ворвался в его жизнь. Успел перевернуть все за один день, за одну встречу. Осознание того, что он омега, сводило с ума. Он хотел прожить эту жизнь обычной бетой, где его не будет ничего и никто волновать. А теперь проснулось дикое желание встретиться с альфой еще и еще несколько раз. Как можно чаще, постоянно чувствовать этот сногсшибательный запах. И что это за природа такая? Когда тебе нравится кто-то из-за запаха? Задумавшись, Лухан закрыл глаза и вспомнил образ Сехуна. Его осмысленный взгляд — умный и слегка растерянный, его сильные руки, на которых виднелись взбухшие вены, и как красиво сверкали его глаза. Он был первый, с кем заговорил Лухан, первый чужой и посторонний, кому он что-то ответил. Но ведь у него не было выбора? И почему он сразу не убежал в дом? Парень почувствовал, как в груди начало разливаться тепло, которое спускалось к животу. Дыхание вновь начало перехватывать, а ведь ему почти восемнадцать, и он только заочно знал о такой штуке, как отношения и любовь. Был уверен, что в этой комнате они его не достанут, потому что давно смирился с тем, что проведет в ней всю свою жизнь. Звук распахнувшегося окна заставил отвлечься от мыслей. Он увидел самолетик, который залетел в окно и совершил свою посадку прямо перед его кроватью. Развернув лист, он прочитал послание, в котором было написано следующее: «Завтра мы идем на пляж, я очень хочу, чтобы ты пошел со мной.» — Пляж? — произнес вслух юноша. — Море? Мама рассказывала, что совсем недалеко есть прекрасный пляж, где она познакомилась с его отцом, но больше ничего не говорила. Наверное боялась, что у сына проснется интерес и тот захочет туда пойти. Но сейчас он хотел пойти туда как никогда сильнее. Увидеть эту воду, забежать в нее, а что еще немаловажно — забежать туда с кем-то. Сехун мог быть его другом, и его друзья. Интересно, много их завтра будет, и что они за люди? Такие же добрые и необычные, как Сехун? «Я не хочу» — Написал на листе Лухан и свернул его в самолетик. А самому даже плакать захотелось, потому что он очень ярко представил себе эту красочную картину. Подошел к окну и увидел в соседнем Сехуна. Сделал вид, что пытается прицелиться и кинул самолетик, провожая его взглядом, контролируя его полет. А как только он завершил посадку сразу же закрыл окно, чтобы не видеть разочарованное лицо Сехуна. Сел на кровать и укрылся пледом. Окно резко открылось, словно ветер разозлился, но Лухан сразу же его закрыл, махнув рукой по воздуху. Открылось снова, и тот тоже повторил жест, закрывая его. — Ты и правда контролируешь этот ветер? — Лухан сдался, потому что Сехун оказался настойчивей. — И ты живешь как все люди, а я прячусь тут и не позволяю никому о себе узнать. В этот раз Лухан проснулся ближе к обеду — всю ночь не мог нормально уснуть. Мысли о способностях Сехуна не покидали его несчастную голову. Он лениво двинулся в сторону кухни, сел за стол и начал махать руками, в то время как коробки с хлопьями и молоком начали летать в воздухе. Было лень даже приготовить себе завтрак. Он хрустел хлопьями и включил телевизор, где показывали диких животных. Всегда нравились такие познавательные передачи, и Лухан действительно был очень умным, хотя и не понимал, зачем ему нужны эти знания. Мама работает в правительстве, поэтому ее практически не бывает дома. В его возрасте ребята должны думать, куда хотят поступить, но мама Лухана сказала, что будет обеспечивать его всю жизнь, лишь бы тот сидел тихо и не создавал проблем. Он даже никогда не задумывался о том, что будет, когда она умрет, и кто тогда будет содержать его. Лухан вообще очень часто думал, и его мысли прервал стук в дверь. Он сильно удивился и не сразу пошел открывать, пока стук не стал настойчивей. И пока он не услышал, что ветер начал биться в окна, привлекая к себе внимание. — Привет. — произнес Сехун, стоя на пороге. — Выйдешь? Лухан чуть поклонился в знак приветствия и вышел во двор, хоть и полночи клялся себе, что никогда с ним больше не заговорит. — Я принес тебе кое-что с пляжа, — парень протянул руку и развернул пальцы, раскрывая ладонь, на которой лежала большая ракушка. — Я спросил про тебя у друзей, они сказали, что ты вообще никогда не выходил из дома. — Они знают меня? — испугался Лухан, но не перестал сводить взгляд с ракушки. — Да, теперь они знают, как тебя зовут. — Сехун улыбнулся, и взгляд Хана теперь приковался к этой улыбке. — Я подумал, раз ты не выходил, значит не был на пляже, поэтому решил принести тебе что-нибудь оттуда. — Спасибо. — Лухан взял в руки ракушку и начал внимательно разглядывать ее, а потом начал медленно гладить пальцами, чувствуя подушечками рельефную поверхность. Тогда Сехун словно загипнотизированный смотрел на эти красивые пальчики, которые так ласково гладили ракушку. От чего-то ему стало жарко, слишком. А в голове нарисовался образ, как эти пальцы дотрагиваются до его лица и точно так же гладят его кожу. Прохладный ветер не заставил себя долго ждать, потому что его хозяин нуждался в помощи. — У тебя прекрасная способность, Сехун. — Лухану очень хотелось поднять эту тему. — Ты управляешь ветром, который мне так нравится, но из-за него я чувствую твой запах, поэтому это немного… — Тебя это не пугает? — Сехун удивился и даже отстранился слегка. — То есть, ты веришь, что я управляю ветром? — Ты же сам мне показал. — ответил Лухан. — Я сохраню твой секрет. — Мало кто любит ветер: он создает дискомфорт, и все хмурятся, когда он начинает бушевать. — Пояснил парень. — Это странно, что ты так любишь его. И… Тебе нравится мой запах? — Сехун широко улыбнулся. — Ну. — смутился Лухан. — Я же никогда не чувствовал запах альфы, поэтому я странно себя ощущаю. Голова так кружится и на сердце неспокойно. Так и должно быть? Теперь смутился Сехун. Слишком много информации было в его голове. Лухан не боится его силы, тем более он сразу в нее поверил. А еще сердце его соседа неспокойно бьется из-за него, а эта мысль почему-то радовала больше. Он не слишком скрывал свои способности: это стихийная сила, и она не привлекает внимания, да и не пользуется он ею так часто. Только некоторым друзьям рассказал, потому что слишком хотелось с кем-то поделиться. А еще этот парень, внимание которого так трудно привлечь. Он решил, что если будет постоянно открывать его окна, тот будет вставать и подходить к окну. Но они либо сами закрывались, либо оставались открытыми. Кто же знал, что Лухану так нравится этот ветер. — Должно ли? У меня в друзьях есть и альфы, и омеги, и у каждого свой запах, но не каждый чувствует что-то подобное, — рассказал Сехун. — Так что не знаю, почему тебе так неспокойно. — Наверное я какой-то неправильный, — глаза омеги погрустнели, и он опустил голову. — Во всем неправильный. — Эй. — Сехун встал с скамейки и сел перед Луханом на корточки. — С чего ты взял? Все в порядке, просто это значит, что тебе нравится именно мой запах. — Пф, — прошипел Лухан. — Высокого ты о себе мнения, я еще другие не чувствовал. А потом он понял, что и не почувствует, а еще ему правда нравится запах Сехуна, но с этим было неловко соглашаться. Лухан заглянул в глаза Сехуна, который сейчас нагло улыбался, и тяжело выдохнул, потому что запах снова заставлял спокойное сердце напрячься. Он потянулся рукой к карамельным волосам соседа и слегка провел по ним кончиками пальцев. Они были невероятно мягкими и шелковистыми, и ему захотелось зарыться в этих волосах. А когда Лухан увидел, что уверенный взгляд Сехуна перешел в растерянный, то убрал руку и встал со скамейки. Нервно прикусил нижнюю губу и посмотрел куда-то в сторону. — Лухан. — Сехун перешел на шепот, будто их кто-то подслушивал сейчас или мог услышать. — Почему ты не выходишь из дома? Он подошел сзади практически вплотную, и Лухан очень хорошо почувствовал спиной тепло его тела. Его начала бить мелкая дрожь в то время, как сердце замерло на мгновение, весь мир, казалось, замер, особенно когда шепот начал щекотать его ухо. Дыхание Сехуна не сравнится ни с каким ветром. Оно намного приятней и более чувственней, а еще заставляет нервничать, и струнки его души потихоньку начинают обрываться. Сехун положил свою ладонь на плечо Лухана в надежде, что тот повернется, но юноша не шевелился. Он почувствовал, как тот начал дрожать и как гранатовый запах заполнил весь двор, запах, который снова вырвался наружу от этого легкого прикосновения. Стало так сладко, что летняя свежесть сливалась в прекрасный контраст с этим вкусным запахом. И ладонь Сехуна прошлась вниз по всей руке и остановилась на лухановском запястье, он случайно зацепился своими пальцами за его. Тогда он даже не сразу заметил, что все предметы, которые лежали во дворе, начали подниматься в воздух: мяч, книга, блокнот, карандаш, ракушка, да еще и камни вместе с листьями. Сехун посмотрел на эти вещи и открыл рот от удивления. — Лухан. — Юноша повернулся и увидел, что он снова вышел из-под контроля. — Что это? Это не я и не ветер. А Лухан забыл, как нужно говорить, он вообще ничего не мог ответить, а его взгляд упал на ракушку. Он испугался, что если сейчас все рухнет, то она разобьется, такая красивая… В один момент все начало падать, и Лухан быстро подхватил ракушку своей силой, она остановилась в нескольких сантиметров от земли, а потом осторожно легла, и парень облегченно выдохнул. — Чуть не разбилась. — Он поднял ее и бережно погладил. — Тебе пора идти, скоро мама вернется. — Лухан, что это было? — Альфа проигнорировал все его слова. — Она будет ругаться, если тебя увидит, поэтому иди быстрее, ладно? — Это сделал ты? Так вот каким образом до меня доходили твои самолетики? — Лухан? — парень услышал голос своей мамы, и его душа вместе с сердцем ушли в пятки. — Не знала, что у нас гости. Женщина подошла к ребятам и внимательно посмотрела на Сехуна. Ее взгляд был очень холодным и проницательным — ледяные манеры и прямая осанка заставили даже Сехуна занервничать. — Здравствуйте, я Сехун, ваш сосед, вот в этом доме живу. — Юноша улыбнулся и показал пальцем на свой дом. — Я видела тебя, я знаю. — Холодно ответила женщина, — Лухан, быстро иди в дом! Лухан испугался и послушно зашел внутрь, не желая прощаться с Сехуном. И мама зашла следом, а потом еще долго читала нотации о том, что он не должен ни с кем общаться. Лухан хотел объяснить ей, что уже не может сидеть дома, что задыхается здесь, поэтому так часто начал болеть. Что единственное, что его спасает, — это сехуновский ветер, который не дает ему задохнуться. Он так хотел это рассказать, но знал, что мама найдет сотню новых причин, почему он должен сидеть дома и ни с кем не дружить. Тогда Лухан поднялся наверх в свою комнату и ни на минуту не выпускал ракушку из своих рук. Он приложил ее к уху и услышал какой-то шум, словно это и был шум моря. Стало так спокойно, что все его проблемы ушли на задний план. А потом он вспомнил шелковые волосы Сехуна и попытался понять, зачем потянулся к ним. Наверное, они так красиво блестели, что захотелось дотронуться. Сердце снова дернулось, а окна распахнулись, и Лухан начал ждать свой самолетик, который вскоре прилетел и на котором было написано пожелание на ночь. «Спи сладко, мой загадочный друг» Это тоже было впервые. Кто-то назвал его другом, да еще и своим. Ему вообще понравилось сочетание «мой» и «друг», и Лухан этой ночью действительно спал сладко. — Я сегодня опять принес тебе подарок. — улыбнулся Сехун, как только Лухан открыл ему дверь. — Только, чтобы его получить, тебе придется впустить меня. — Еще чего, забудь об этом. — нахмурился омега, но лишь для виду: за эту ночь он успел сильно соскучиться по Сехуну. — Я не надолго, только оставлю этот подарок и покажу, как с ним надо обращаться. — А вот теперь этот парень интриговал и Лухан сдался, открыл дверь и позволил гостю пройти. То, что он так упорно прятал за спиной, заставляло парня волноваться, но, как только они прошли на кухню, он показал свой подарок. А точнее прозрачный пакет, наполненный водой, в которой плескались две очень красивые и ярко-красные рыбки. — Это морские. — произнес Сехун. — Поэтому заботься о них. А еще они живут группами, поэтому пришлось дарить аж две. — Какие красивые. — Лухан еле сдерживал свой восторг, он взял этот небольшой пакетик в руки и принялся разглядывать рыбок. — Я хотел подарить тебе какое-нибудь животное, чтобы тебе не было тут скучно, но подумал, что мама может быть против. — Сехун уселся за стол и наблюдал за тем, как ярко сейчас улыбался Лухан. Так ярко, что дух начало перехватывать. Обычно его глаза были большими и печальными, он выглядел так одиноко, что хотелось его растормошить, сделать хоть что-нибудь, чтобы тот улыбнулся. И он добился своего. Глаза были прищурены, а улыбка была широкой — она настолько очаровала Сехуна, что тот начал любоваться. — Спасибо, друг. — Лухан подбежал к Сехуну и крепко-крепко обнял его, что тот опять забыл, что нужно дышать. — Думаю, маме они тоже понравятся. А еще стало так тепло на душе, потому что этот мальчишка признал его своим другом, а это уже небольшая победа для Сехуна, который так сильно хотел с ним подружиться. Он вкратце рассказал про то, как нужно заботиться об этих рыбках, как кормить и менять воду, а Лухан даже записал в блокнот, так как боялся, что что-то может забыть. Потом ребята снова вышли во двор, и Сехун схватил футбольный мяч, подкинул его и пнул ногой, пасуя Лухану. Тот быстро подхватил и ударил ногой по мячу, настолько точно, что и Сехун смог отбить. А потом они, не сговариваясь, поставили камни, обозначив их воротами, и начали пинать друг другу, пытаясь забить гол. А когда у Сехуна ничего не получалось, он конечно же начал мухлевать, отвлекая Лухана сильным ветром, после чего тот начал злиться и подкинул мяч вверх, а тот застыл в воздухе и упал прямо на голову Сехуна. — Так нечестно. — альфа надул губы. — Первый начал, что мне твой ветер, когда я и тебя так подкинуть могу? — хвастался Лухан, что даже задрал свой нос и довольно улыбнулся. — Ах ты ж бессовестная омежка. — Сехун двинулся вперед и обхватил Лухана за шею, наклоняя его, начал трепать угольные волосы и бурчать что-то под нос. А Лухан смеялся и просил его отпустить, а, когда тот не повиновался, омега вырвался сам и принялся легонько бить Сехуна, показывая, что тоже не промах. Маленькая драка перешла в игру, и Сехун начал щекотать несчастные ребрышки Лухана, приговаривая, что пересчитает их все до одного. Как и в прошлый раз, парень со звонким смехом начал вырываться и просить о пощаде: было слишком щекотно и смешно, что от этого смеха заболел пресс, и силы Лухана куда-то покинули его. Сехун прижался плотнее и пробрался игривыми пальцами под футболку, чтобы тому стало еще смешней. Но почувствовав холодные пальцы, которые дотронулись до его обнаженной кожи, Лухан резко вздохнул и набрал в легкие столько воздуха и столько запаха альфы, что начал давиться и терять равновесие. Он упал на траву, а Сехун не успел сориентироваться и упал сверху. И только потом понял, что уткнулся носом прямо в шею омеги, а как только хотел привстать, случайно упал обратно и почувствовал невероятный запах. Чем больше он к нему прикасался, тем сильнее он становился. Этот запах заставлял альфу терять свой разум, и, заглянув в глаза Лухана, он привстал, повис над ним, облокотившись руками о землю. А омега лежал и тяжело дышал, потому что лицо Сехуна было сейчас слишком близко. Настолько, что он чувствовал его дыхание, настолько, что ветер снова поднялся, создав воронку возле них. И было такое странное чувство, которое сводило низ живота, что Лухан испугался и хотел отстраниться, но альфа, заметив это, двинулся вперед, согнув локти. Совсем слегка дотронулся губами до чужих губ, и запахи смешались в один контрастный коктейль. Это настолько нравилось, что сердце хотело убежать, так сильно билось, что, казалось, разорвет грудную клетку. И это так испугало Лухана, что он оттолкнул Сехуна и встал как можно скорее. Смотрел на него огромными глазами и не мог поверить в то, что сейчас случилось. Ноги стали ватными, и он не понимал, что происходит, почему так приятно и больно сразу? И почему низ живота так приятно стягивается? Он развернулся и скорее зашел в дом, побежал по лестнице на второй этаж и закрылся в своей комнате. Пытался успокоить свое сердце, а позже пришла и мама. «Не отталкивай меня, это больно». — Прочитал Лухан на ночном самолетике, и в его душе, казалось, начался пожар. Он тяжело вздыхал и прерывисто выдыхал. Он так был рад, что у него появился друг, которому он решился довериться и который понял его. Не стал считать его монстром, как говорила мама, и не оттолкнул его. Это был первый человек, которому он хоть и немного, но открылся. А теперь он отталкивает его? — Нет, я не хочу, Сехун. — Сказал в пустоту. — Не хочу тебя отталкивать. Он подошел к банке, в которой мирно плавали рыбки, посмотрел на ракушку, которая была рядом, и успокоился. Эти подарки хорошо успокаивали его, а еще прохладный ветерок, что пробирался под одежду. Лухан мысленно поблагодарил за это альфу. — Ветер… Ураган… как же мне вас назвать? — спросил Лухан у рыбок. — Пусть ты будешь штормом, а ты тайфуном. — Решил омега, потому что внутри него сейчас гуляли именно такие стихии. Всю неделю каждый день после учебы Сехун приходил к нему и приносил новые подарки из мира, о котором Лухан ничего толком не знал. То принес какой-то напиток, который назывался «баббл ти», то такую штуку, как кубик Рубика, потом принес ему волейбольный мяч, и они все время в него играли. Альфа даже извинился за тот поцелуй, свалил все на дурацкие инстинкты. Как и Лухан не всегда контролировал свои способности, так и у Сехуна не получилось побороться с природой. — Значит ты поцеловал меня, потому что я омега? — Да, ты был так близко, что я не сдержал своего зверя. — Сехун засмеялся, но он врал. Нагло врал, потому что он поцеловал его не только из-за головокружительного запаха. Такие пухлые губы просто напросто нуждались в поцелуях, Лухан, по его мнению, вообще был создан для того, чтобы его целовали. Нежно и бережно и обнимали крепко, и защищали. И как сильно этого хотел Сехун… Так же быстро прошла и вторая неделя, и Лухан начал расстраиваться, потому что ему хотелось, чтобы альфа поцеловал его тогда не из-за дурацких инстинктов. — Я что, недостаточно привлекательный, чтобы меня можно было просто так поцеловать? — спросил омега у своего отражения, а потом удивился, почему это вообще пришло в его голову. Но сколько бы дней не прошло, ему казалось, что он все еще чувствовал эти влажные губы на своих губах. Сехун назвал его своим другом, а значит и вести он себя должен так же, не позволяя мыслями думать о чем-то лишнем. А еще альфа постоянно дразнил его рассказами о своей жизни. Как он отрывается с друзьями, ходит в кафе, катается с ними по городам. И как красиво он описывал каждый город, в котором побывал. Лухан любил слушать его истории, а потом представлял, что он и сам их участник. Представлял, как было бы здорово, если бы он с Сехуном поехал в Сеул. Катались бы по городу, гуляли по красивым местам, сходили бы на аттракционы и знаменитую башню Намсан. — Ты сегодня рано. — улыбнулся Лухан, увидев своего друга. — Во сколько приходит твоя мама? — тут же спросил Сехун. — Часов в восемь-девять, а что? — Здорово, у нас есть аж пять часов, — с этим словами альфа подался вперед, слегка присел, обхватил омегу за ноги и перекинул его через плечо. — Что ты делаешь? — от неожиданности юноша закричал. — Похищаю тебя. — Хун нагло улыбнулся и направился в сторону калитки, вышел за пределы двора и чуть ли не побежал по дороге с Луханом на руках, точнее на плече. — Отпусти меня, ты что, с ума сошел? — омега пытался выбраться, но тщетно, Сехун намертво вцепился в него, а когда он увидел спуск, то сорвался на бег, потому что осталось совсем немного. Когда он почувствовал под ногами песок, то наконец остановился и поставил Лухана на землю. Он знал, что тот начнет кричать, поэтому сразу же накрыл его рот ладошкой и повернул на сто восемьдесят градусов. Тогда Лухан замер, а рот от удивления приоткрылся. Он видел перед собой пляж и море, он понятия не имел, что оно так близко от его дома. Округленными глазами он посмотрел на Сехуна, а позже прижался к нему так крепко, что у того захрустели кости. — Спасибо, Сехун, большое спасибо. — Первый раз он был настолько счастлив, что захотелось плакать, — Я очень тебе благодарен, и ты столько всего сделал для меня и подарил, что я не знаю, что могу дать тебе взамен. — Искупаемся? — Сехун наклонился и столкнулся нос к носу с омегой, — М? — Что? Нет! Нет, нет, нет. — И Лухан понял, что и здесь сопротивляться бесполезно. Его снова взяли на руки, только в этот раз как ребенка, и потащили ближе к воде. Людей практически не было, а если и были, то совсем в другой стороне. Он снял с себя кеды и почувствовал, как теплый песок приятно соприкасался с его ступнями. Расставил руки в стороны и повернулся к солнцу, которое так чудесно грело его. Сехун всегда подмечал, что у омеги слишком бледная кожа, которая нуждается в загаре. И он стоял сейчас и был счастлив как никогда. А потом поднялся ветер и убежал в сторону воды, а когда вернулся к Лухану, тот почувствовал морской бриз и свежесть, и хотелось пищать от радости. — Ну, чего встал как статуя? Раздевайся. — Лухан повернулся на голос и покраснел, потому что, пока он так стоял, Сехун успел снять с себя всю лишнюю одежду и остаться в одних боксерах. Он внимательно посмотрел на его чуть загорелое тело, на подтянутый живот и такие красивые стройные ноги. Он слишком сильно смутился и не желал раздеваться, потому что его тело было худым и бледным. Тогда-то Сехун снова начал злиться и стягивать с парня розовую футболку с котятами, а потом на мгновение пожалел, потому что воздух сразу же закончился в легких, стоило только увидеть это хрупкое тело. Такое красивое и желанное, что Сехуну захотелось побыстрее забежать в воду, чтобы случайно не выдать это свое желание. Лухан медленно начал заходить в воду, которая показалась ему немного прохладной, но это приятное чувство так будоражило, что шаг стал решительней, а потом он вообще нырнул с головой, но когда вылез, то ничего не увидел, потому что вся челка прилипла к лицу. Сехун рассмеялся и подплыл к парню, убирая мокрые волосы с глаз, а затем начал брызгать в него водой, чтобы привлечь к себе внимание. Лухан не умел плавать, зато у него отлично получалось бегать в воде. Тогда-то они и начали играть в догонялки, а смех не прекращался ни на секунду. У Лухана даже голова слегка заболела от таких впечатлений, и он остановился, потер пальцами свои виски и нахмурился. — Все в порядке? — взволнованно спросил Сехун и подошел ближе. — Да, просто голова… — Лухан сел на песок, а вода по уровню, закрывала его ноги, — Если мама узнает, она сильно расстроится. — Это все из-за твоих способностей? — альфа сел рядом, — когда же ты поймешь, как тебе повезло? Ты не такой как все, ты уникальный! У тебя есть прекрасный дар, о котором многие мечтают — двигать предметы, это же так здорово. А сколько фильмов снято про супергероев, которые обладают способностями, и всех их обожают. — Мама говорит, что меня будут считать монстром, отдадут на опыты, или я могу кому-нибудь навредить, — омега опустил голову, сейчас он очень нуждался в словах Сехуна, как и в самом Сехуне. — Да как они узнают? Я же живу и не прячусь, и кому не надо, тот не знает. Что сейчас плохого в том, что ты веселишься здесь со мной? Тебе ведь хорошо, тебе это нравится. И никто не знает, и никто не узнает. — Сехун… — А я никогда и никому не дам тебя обидеть. Никогда не назову монстром, потому что ты такой прекрасный, — альфа прижал юношу к себе, — Ты замечательный, Лухан. Тебя никто никогда не обидит, потому что я всегда буду рядом, я тебя не оставлю. — Сехун… — Лухан обхватил подбородок альфы пальцами и повернул его лицо к себе. Эти слова грели его гораздо лучше солнца. Было так тепло, только в этот раз внутри, где-то в душе, и каждая клеточка его тела трепетала от этих слов и от голоса альфы. Сехун внимательно посмотрел ему в глаза, посмотрел на капли, которые падали с запутанной челки на щеки, на влажные пухлые губы, и он снова не смог удержаться. Поцеловал настолько крепко и трепетно, как будто от этого поцелуя зависела вся его жизнь. Прижал хрупкую омегу к себе и спустил руки на талию, сжимая пальцами кожу. От неожиданности у Лухана кончился воздух, и как только он открыл рот, чтобы впустить его в свои легкие, он почувствовал влажный и горячий язык, который медленно проник внутрь. Тогда он просто закрыл глаза и сделал встречное движение, потому что ему очень хотелось целоваться с Сехуном. Долго, медленно и постоянно, каждый день, много-много раз в день. И альфа целовал именно так, как хотелось Лухану, а когда он почувствовал, что тот ему отвечает, захотелось скулить; он промычал что-то в губы и прижал омегу еще крепче, ложась на песок. На мгновенье отстранился, но лишь на мгновенье, чтобы убедиться, что все в порядке, а потом снова вернулся к желанным губам.  — Будь и ты рядом со мной. — Прошептал в губы Сехун. — Я уже не могу без тебя. — А я без тебя. — Ответил Лу и сам потянулся за поцелуем. Этот день был таким прекрасным и ярким, что чувствовался подвох. Не может быть все так хорошо, думал Лухан. И когда он вернулся домой, его предчувствие не подвело. На пороге его встретила пощечина матери, потому что с Сехуном время потеряло свою нить. Вернулся, когда стемнело, и теперь слушает пронзающие мозг крики. — Я так долго оберегала тебя, а ты сбежал. — Женщина плакала. — И это вся твоя благодарность? — Я был на море, мама, и ничего не случилось, перестань так вести себя, — оправдывался сын. — Ничего не хочу слышать, — женщина, словно обезумев, схватила сына за шкирку и потащила его в комнату на втором этаже, толкнула в помещение и закрыла дверь на замок. — Теперь вообще оттуда не выйдешь без моего ведома. — Мама! — парень начал бить кулаками по двери и пытаться ее открыть, но она была заперта на ключ. А потом он повернулся и увидел, что его окна были заколочены досками, что света совсем не было в комнате. И тогда было чувство, что его заперли в темнице, где окон вообще не было. — Ты сошла с ума? Мне нечем здесь дышать, открой дверь! — ответа не было. И Лухан сел на кровать в надежде, что мама успокоится, и все придет в норму, он все объяснит и как-нибудь докажет, что может выходить на улицу. И что он уже взрослый и сам может решать, что ему делать. В конце концов ему сегодня исполнилось восемнадцать, а вместо подарка он получил эту камеру. Когда время приблизилось к ночи, Лухан услышал, как из-за ветра окна начали скрипеть. Как же, наверное, удивился Сехун, когда увидел эти деревянные доски. Омега подошел к окну и сквозь небольшую щель увидел Сехуна в окне напротив. Ему так хотелось получить от него самолетик с пожеланиями на ночь, особенно сейчас, когда они теперь вместе. Наверняка он написал что-то приятное и хорошее. Как оказалось, мама и не думала успокаиваться, а когда Лухан услышал как она ругается с Сехуном, то на него накатила паника. Он пришел, а мама ему грубит, он пришел, а Лухан даже не может спуститься, потому что он заперт. — Мой сын не хочет тебя видеть, ты ему не нравишься и он вообще ненавидит тебя, — после этих слов парень начал звереть. Какое права она имеет на такие слова? Как она может врать? И первым, на чем сорвался Лухан, были те самые деревянные доски. Он нахмурился и прищурил глаза, но они не шевелились, тогда он начал помогать руками. — Убирайся из этого дома, — и гнев сменился яростью. Доски разлетелись в разные стороны как щепки, а сам Лухан начал кричать и бить руками дверь, которая не поддавалась его силе. Он бил так сильно, что костяшки мгновенно разбились, а кровавое пятно на двери с каждым ударом становилось больше. И тогда, закричав сильнее, дверь тоже отлетела в сторону, и Лухан начал тяжело дышать. Он спустился вниз к Сехуну, и как только мама хотела к нему подойти, тот не позволил. Уперся рукой в воздух и женщина не могла даже пошевелиться. Она даже успела отлететь в стену и, судя по глухому звуку, сильно ударилась головой. — Если ты не перестанешь меня закрывать, я сам тебя здесь закрою, и ты посмотришь, насколько это тяжело — сидеть взаперти, — голос дрожал, но Лухан все равно звучал убедительно. Он схватил Сехуна за руку и вышел из дома, дверь с помощью его силы громко хлопнула, а он шел, куда глаза глядят, лишь бы подальше от этого дома. Он и не заметил, как оказался у берега, ноги сами привели его туда, а Сехун ни на секунду не отпускал его руку. Ночью картина была особенно красива: вода рябью разносилась куда-то в даль и тихо плескалась в ночи, а лунный свет растекался как масло на черной воде. — Я не знаю, что делать, Сехун, — Лухан плакал. — Я так часто ругался с мамой, но впервые ушел из дома. — Успокойся. — Я плохой сын, она так заботится обо мне, а я накричал на нее, она заперла меня, значит так было нужно, я должен был принять это. А я сорвался. Я не контролировал себя, да еще и толкнул ее. Я ужасный, я действительно монстр. — Лухан, — громкий и сильный порыв ветра неожиданно начал создавать ураган, и они как всегда находились в самом центре. — Перестань нести чушь. — Я ужасен, — но Лухан не мог успокоиться, он рыдал навзрыд. — Я хочу умереть… Тогда ветер стал еще сильнее, не было того игривого и веселого, этот ветер злился и кружил вокруг Сехуна и Лухана, поднимая песок, камни и ракушки, неожиданно поднялась вода, и омега испугался. Он посмотрел на Сехуна, который сейчас был очень зол. В глазах отражались ярость и гнев, а ветер не стихал, становился лишь сильнее. — Перестань, Сехун, хватит, останови этот ветер. — Омега закрыл лицо руками, так как песок начал попадать в глаза, но альфа не останавливался, а песок все поднимался и поднимался, он создал целую песчаную бурю, что кроме него ничего не было видно. — Мне страшно, Сехун, перестань. — омега прижался к сехуновской груди, схватился пальцами за воротник рубашки, и только тогда, когда Сехун почувствовал жгучие слезы на своей коже, ветер начал стихать. — Прости… — парень обнял омегу и положил свою ладонь ему на волосы, — Я просто разозлился. — Я и тебя разозлил? Прости, Сехун, я не хотел. — Никогда больше не думай о том, какой ты. Разве ты забыл мои слова? Ты прекрасный, Лухан, надо только в этом убедить твою маму. — А можно я это сделаю завтра? Я не хочу возвращаться, я хочу побыть с тобой, — по-детски произнес омега, и Сехун окончательно успокоился. Он привел Лухана к себе домой, родители уже давно спали, поэтому очень тихо прошли на второй этаж. Комната Сехуна была так похожа на комнату Лухана, правда кровать была побольше, и книг было не так много. Он подошел к письменному столу и начал разглядывать фотографии, что висели на стенах. На них был Сехун с друзьями и семьей, и омега начал умиляться, потому что все выглядели счастливыми. — Видишь этого парня? — Сехун показал на молодого человека, который широко улыбался на фотографии и обнимал его за плечо. — Это мой кузен, Ким Чонин. — Красивый. — Лухан улыбнулся, словно отвечая на улыбку парня с фотографии. — Не красивее меня. — фыркнул альфа. — У него тоже есть способность, он умеет телепортироваться, поэтому сейчас скорее всего отдыхает на каком-нибудь острове. — Как здорово. — поразился Лухан. — Так мы не одни такие, а я-то думал… А оказывается… — А встречается он с вот этим парнем. — Альфа показал на еще одну фотографию. — Они уже несколько лет вместе, и с ним шутки плохи, у него вообще нечеловеческая сила, как Халк, знаешь такого? Может даже асфальт пробить, если топнет. Хоть и омега, а такой сильный, что мне даже жалко своего кузена. — Да, страшно будет, если они поругаются. — Лухан засмеялся, и эти рассказы заставили его успокоиться. Эти люди были семьей Сехуна, и он хранил их секрет, поэтому только сейчас рассказал Лухану. Показал, что есть такие люди, и кто знает, сколько их еще. Когда стрелка на часах приблизилась к цифре два, ребята решили, что уже пора спать, хоть Лухану и хотелось послушать что-нибудь еще — Сехун так интересно все рассказывал, что спать совсем не хотелось. Но все же лег под одеяло, провел рукой по воздуху, от чего открылось окно, а потом посмотрел на выключатель, и тот мигом опустился вниз. Комната наполнилась темнотой, и Сехун лег к Лухану под одеяло, крепко обняв его рукой. — Непривычно, наверное, спать в чужой кровати, — поинтересовался альфа. — Да, она так приятно пахнет тобой, что, боюсь, не скоро усну. — Лухан повернулся к Сехуну — Это с ума меня сводит. Тогда Сехун улыбнулся и чмокнул свою омегу в губы. Он тоже сходил с ума, но решил промолчать: сейчас он был доволен откровениями Лухана. — Поцелуй меня еще раз. — попросил брюнет. — Ну, поцелуй. — А если я не смогу остановиться? — Мне нравится целоваться с тобой. — Лухан успел покраснеть и закрыть глаза, ожидая, когда Сехун дотронется губами до его губ. Он так и сделал — как всегда нежно поцеловал его, а потом приоткрыл чужие губы своими губами и проник языком внутрь. Соприкосновение с лухановским языком сводило его с ума, а гранатовый запах будил мурашки, которые отправились на пробежку по всему телу. Пальцы Лухана зарылись в мягких волосах Сехуна, и тот понимал, что еще чуть-чуть, и потеряет контроль. А когда рука Лухана спустилась ниже и ноготки слегка поцарапали спину альфы, тому и вовсе сорвало крышу. Он привстал и навис над омегой, заглянул в глаза, которые сверкали в полумраке, и вновь вернулся к красивым губам. Пробрался пальцами под футболку и принялся гладить бархатную кожу. Было так приятно, словно ветер игрался под его одеждой, правда руки Сехуна были лучше, в сто раз лучше. Юноша начал давиться воздухом, потому что губы альфы спустились к шее — он целовал каждый миллиметр, а когда провел языком и слегка засосал кожу, с губ омеги сорвался легкий стон. И стоило Сехуну услышать его, как он с большим наплывом начал кусать и засасывать кожу. Спустился к ключицам и стянул с омеги ненужную футболку. Провел пальцами по телу и спустился вниз, сжимая ладонями бедра. А когда омега прогнулся в спине от такого удовольствия, альфа облизнул сосок, который моментально напрягся. Послышался еще один стон, и Лухан снова зарылся в волосах, а потом принялся гладить и ласкать обнаженную спину Сехуна. Эти чувства поглощали его до головокружения. Он прижимался к своему Сехуну, чувствовал жар его тела, чувствовал нежность и заботу. А потому почувствовал, как его пах разнылся от приятной боли. Тогда-то он и понял, что это было возбуждение, и он не понимал, почему ему так хотелось раздеться самому и раздеть Сехуна. Медлить не стали. Сейчас Лухан был готов взмолиться всем богам, лишь бы альфа не останавливался, лишь бы продолжал гладить и целовать его. А позже он почувствовал, как чужие пальцы обхватили его плоть, и он двинул бедрами вверх, потому что так приказало его тело. А дело перешло к самому главному действию — в комнате неожиданно появился ветер, сначала легкий и спокойный, но с каждым движением и каждым толчком он усиливался. Тела стали огненными и ветер успокаивал. Послышался шелест листьев, а потом и вовсе все книги и тетради начали падать на пол, так как ветер сносил все. Первый раз, когда Сехун не мог контролировать свою силу, да он сейчас вообще не мог ничего контролировать. Лишь прикусывал свои губы, что бы хоть как-то сдержать нервный стон. Однако не он один не смог контролировать свои способности. Лухан сжимал простыни и кусал Сехуна за плечо, двигался в такт его толчкам, целовал подбородок и скулы, и было настолько хорошо, насколько высоко висели предметы в комнате. До самого потолка… тетради, ручки, карандаши, одежда и даже настольная лампа парили в воздухе, и даже сильный ветер не мог их снести. — Я так люблю тебя, Сехун, — прошептал Лухан ему в губы. — Сильнее ветра? — альфа крепче обнял свою омегу и поцеловал в макушку. — Сильнее всех. — он все еще крепко держал альфу за руку, — И все у нас будет хорошо, я обещаю. — А утром пойдем к твоей маме. — парень улыбнулся, — Да? — Ох… пойдем, пойдем, — как бы ему не хотелось, но он Лухан согласился, потому что пойдет не один, а значит не так страшно.

***

— Опять жульничаешь? — проворчал Сехун, когда получил очередной комок снега куда-то в щеку. — Не честно же. — Молчал бы, я вот в Чонина вообще попасть не могу. — фыркнул Кенсу. — Сволочь, постоянно телепортируется. Сехун с Кенсу обиженно лепили новую порцию снежков, пока на другой стороне радостно ликовали Лухан и Чонин. А еще по-детски показывали им языки, крича, что их способности гораздо лучше. Хотя каждый раз боялись, что когда-нибудь снежок Кенсу попадет в цель, и тогда без скорой помощи им не обойтись.