Распахнутые ветром окна.

Волны, легкий ветерок, шелест зеленых листьев пальм, почти белый песок, вода, которая сливалась с нежно-голубым небом, и завораживающая красота. Спокойствие и уединение. Чонин вздыхает полной грудью, разминает шею и тянет руки к ярко-ослепляющему солнцу. Лениво зевает и посматривает на часы. Встретить утро на прекрасном острове, что может быть лучше? Чонин знал, что лучше — встретить это утро с кем-то. Нет, Ким имел друзей и родственниками был богат, но даже в такой ситуации есть одно и противное «НО»: мало кто знает, каким путем он добрался до этого острова, каким путем он может оказаться где-нибудь еще. Сделав снимок на фронтальную камеру своего телефона, он довольно улыбнулся, рассматривая задний фон в виде пальм. «Сехун умрет от зависти». — Подумал про себя юноша, и двоюродный брат, к счастью, входил в тот самый список «посвященных». Закрыв глаза, парень почувствовал легкий холодок, почувствовал, как земля начала уходить из-под ног, а потом и вовсе перестал чувствовать что-либо. Открыл глаза, увидел свою темную и душную комнату, прошел на кухню, чтобы промочить горло холодной водой, а потом принялся одеваться. Темные джинсы, голубая, подстать недавнему небу, рубашка, сверху накинул черную парку, так как морозы день за днем пробивали все сильнее. Выйдя на улицу, Чонин начал давиться ледяным воздухом и принялся прятать руки в теплые карманы. Учеба. Ким все еще не мог привыкнуть к новой группе, в которую перевелся. До сих пор не понимал зачем ему геологический факультет, но какая-то неведомая сила тянула его к этой специальности. Ему хотелось побывать в каждом уголке этой планеты, и, по правде сказать, с его способностью телепортироваться, он стремительно осуществлял свою мечту. Второй месяц обучения и до сих пор ни одного друга. Не сказать, что это печалит его, потому что он сам старательно отталкивает всех, отдавая предпочтение старым друзьям, которых в Сеуле было немного. Только парочка переехала вместе с ним в столицу, чтобы учиться в приличном ВУЗе. Хотя сам Чонин считал, что статус заведения ровным счетом не играет никакой роли. Лишь бы голова была на плечах. Но не суть. Был в этой группе человек, который все-таки интересовал Чонина. До Кенсу. Невысокого роста парень, который больше походил на обиженного жизнью мальчишку. Вечно угрюмый и вечно одинокий. По крайней мере он выглядел именно таким. Одногруппники и не только, часто говорили, что с ним никто не хочет общаться. Раньше его пытались задирать, но местные сплетни сообщают, что однажды один альфа решил гнусно подшутить над ним, напугав паренька в лесу, до сих пор его никто не видел. Чонина смешили такие истории, которых было немало. Кенсу оставался очень обаятельным и интересным. Большие глаза никогда на него не смотрели, а пухлые губы все время были искусаны. Хотя однажды у него получилось поймать его взгляд. В столовой, когда Чонин подошел к очереди и спросил, кто из ребят последний. Кенсу повернулся и посмотрел наверх, потому что был значительно ниже, тихо, с некой хрипотцой в голосе, ответил, что он и тут же отвернулся обратно. Тогда он первый раз стоял к нему так близко и тогда он впервые уловил его опьяняющий запах. Какая-то смесь бергамота и ириса и этот аромат, казалось, обволакивал Чонина со всех сторон. Вскоре, этот запах каждый день дарил ему прекрасное настроение, каким бы хмурым не было утро. — Могу я сесть рядом? — маленькая победа в виде удивленного взгляда, который был направлен прямо в глаза Чонину. — М? Кенсу продолжал удивленно смотреть и хмуриться, очевидно, в его голове пробежалось парочку вопросов, но он решил промолчать, убирая с соседнего стула свой рюкзак. — Бекхен отвлекает меня своей болтовней, поэтому решил пересесть. — Ответил на немой вопрос Ким и мило улыбнулся. — Понятно. Альфа чувствовал неловкость, но он умело скрыл ее, увлеченно переписывая конспекты, которые им оставил преподаватель. Честно говоря, запах ириса не на шутку отвлекал его разум, а на мгновенье он успел пожалеть о своем «переезде» за другую парту. В кармане джинсов завибрировал телефон, и Ким принялся читать сообщение, которое прислал ему брат. «Я тебя ненавижу! Неужели не мог взять меня с собой на Бали?» «Это было спонтанное решение, мне не спалось ночью, не забывай про часовой пояс!» — ответил Чонин, надеясь, что оправдание прокатит. «Хочу сюда! Чонин, давай сегодня, после учебы отправимся сюда?» — Сехун прикрепил к сообщению фото, на котором Чонин узнал острова Таити. «Был там на прошлой неделе, давай куда-нибудь в другое место?» — Чонин прекрасно понимал, что братец прочувствует всю издевку сообщения. Отчего начал тихо и злобно смеяться, а потом резко дернулся, когда заметил, что Кенсу с вопросительно изогнутой бровью смотрит в экран его телефона. Он нервно и очень громко проглотил слюну и почувствовал как задергался его левый глаз. Кенсу поднял взгляд вверх и посмотрел на смуглого одногруппника. — Таити? — тихо спросил он. — А, это? — Чонин нервничал, это прекрасно выражалось на его лице. — Шутки у нас такие. — Странный ты, — и брюнет снова отвернулся, а Чонину захотелось заскулить, ведь он еще не налюбовался этими глазами, и не успел придумать им сравнение. Но одно было ему предельно ясно и понятно: он чувствовал себя завороженным зрителем в большом театре, где театром были черные пуговки-глаза. А самый захватывающий момент в этой пьесе — когда в отражении этих глаз он видел себя. — Хорошие новости, дорогие мои, — от посторонних мыслей отвлек голос куратора. — Через пару недель нам организуют практику. Но не спешите недовольно мычать. Она будет в виде экскурсии, после которой я устрою семинар по местности. Чонин усмехнулся и покачал головой. Экскурсия. Да он успел в таких местах побывать, что никому в этой группе и не снилось, а тут какая-то экскурсия, которая скорее всего будет похожа на школьную. Только вместо школьников будут студенты, а вместо удивленных и увлеченных лиц, недовольные от изучения местности. — Ах, да, — чуть было не забыл куратор. — Не забудьте палатки и еды возьмите побольше. И НИКАКОГО АЛКОГОЛЯ! — Что? — Чонин повернулся к Кенсу в надежде объяснений. — Что? — Палатки? На ночь? В такой холод? — брови от удивления ползли наверх, а сам Чонин приходил в откровенный ужас. — А, ты же только перевелся. — вспомнил Кенсу. — На первом курсе мы раза три… или четыре ездили с палатками на ночь. Куратор помешан на этой фигне и пытается вырастить из нас каких-то скаутов. Привыкай. — Но у меня нет палатки. — Ким расставил руки в стороны, хоть и прекрасно знал, что мог одолжить ее у какого-нибудь магазина. Именно так он это называл, когда крал какие-то вещи, телепортируясь в торговые центры ночью. И конечно же, всегда все возвращал обратно, когда пропажу даже не успевали заметить. Вообще, он считал себя хорошим человеком, благородным и воспитанным, но кого бы не избаловали такие способности? — И попросить не у кого? — Кенсу опять что-то отвечает и сам успевает этому удивиться. — Нет. — а вот теперь, стало интересно, — может… — Нет! — Почему? — С какой стати мне делиться с тобой? — До хмурит брови и устрашающе смотрит на Чонина, но тот лишь соглашается на вызов. — Тебе так или иначе придется искать пару для сдачи. — пожал плечами Ким. — Уверяю, со мной тебе будет комфортней. Кенсу смотрел на Чонина около десяти секунд, не моргая и не двигаясь, такая наглость не укладывалась у него в голове. Сел к нему, заговорил, теперь и в палатку просится. Неужели он не слышал все эти слухи? Или ему совсем плевать на свое здоровье? — Я подумаю, — наконец-то ответил До, но Чонин уже давно ушел на перемену, забыв свой телефон на столе. Он сразу же приковал взгляд Кенсу, хотя он и не был любопытным, но все равно не смог устоять перед соблазном посмотреть фотографии острова. И как только он провел пальцем по телефону, тот разблокировался и взору представилась фотография красивого пляжа. Пролистав, До вскинул бровь, увидев на фоне пальм довольно улыбающегося одногруппника и время снимка, которое показывало, что фото сделано пару часов назад. — Мастер фотошопа? — в пустоту спросил Кенсу и принялся листать дальше. А дальше шел фон Эйфелевой башни, египетские пирамиды, Сиднейский оперный театр, и даже статуя Христа-Искупителя в Рио-де-Жанейро. Дальше было страшно листать. И без того огромные глаза стали еще больше. Когда Чонин успел везде побывать? Неужели богатые родители и частный самолет? Ему хотелось посмотреть и дату этих снимков, но побоялся, что его могут спалить, ведь остальные одногруппники и так начали коситься. В отличии от Чонина, Кенсу вообще никто не интересовал, но ровно до этого момента. Он часто слышал голоса окружающих студентов, они что-то говорили и обсуждали именно его. Его опасались и на то были свои причины. — Могу я сесть рядом? — снова задал этот вопрос Чонин, только на этот раз в столовой. — Бекхен и есть тебе мешает? — поинтересовался До и подвинулся. — Немного. — альфа улыбнулся, как обычно ярко и чарующе. Он знал это, он пользовался своей улыбкой, которая убивала наповал всех омег. Но Кенсу затаил дыхание далеко не из-за улыбки. — Знаешь, я думал, что ты просто чистюля, но теперь понимаю, что у тебя всегда такой запах. — О чем ты? — искренне не понимал Ким. — Запах? Мой? — Да, — Кенсу усмехнулся и даже позволил улыбке появиться на лице. — От тебя всегда пахнет свежестью и чистотой. — А от тебя ирисом и бергамотом. — ответил Чонин. — Серьезно? — удивился омега. — А мне говорят, что мой запах почти не чувствуется. Кенсу как-то смешно надул губы, а Чонин легонько засмеялся и сразу же вспомнил, что в аудитории смешиваются абсолютно все запахи, но запах Кенсу всегда чувствуется особенно сильно. — Скажи, почему с тобой никто не общается? — Чонин все ждал момента, когда можно будет поднять эту тему. — А почему ты начал? — вопросом ответил До. — Какой ты, — и снова широкая улыбка, но Чонин не знает, что ответить, ведь сам не понимал, почему. — Буду честным. — Давай, — парень даже повернулся к нему почти лицом. — Я не знаю, — пожал плечами Ким. — Ну, и что это за ответ? В таком случае, я тоже не знаю. Не общаются и черт с ними, — омега опять хмурится и скрещивает руки на груди, а Чонин опять сравнивает глаза с захватывающей пьесой, которая перешла ко второму акту. Это было превосходно, видеть эмоции Кенсу и иметь возможность говорить с ним. Чонин не знал, что с ним происходит, но чувствовал себя каким-то дураком. — Ты любишь путешествовать? — Альфа все же перевел тему. — Как сказать… Есть очень много мест, где бы я хотел оказаться, но у меня непереносимость к полетам. Я чуть не сошел с ума в самолете, и, честно говоря, не хочу еще раз проходить через это. Чонин покачал головой и был приятно удивлен открытости. Кенсу не был злым и замкнутым, как оказалось, ему легко удалось его разговорить, раз за разом спрашивая что-то об увлечениях и хобби, интересовался его времяпровождением и любимой музыкой, и До без раздумий отвечал на все вопросы, ничего не скрывая, пока не прозвенел звонок на последнюю пару. В этот раз он снова сел с ним, только чувство неловкости немного ослабло, Чонин расслабился и за последний час несколько раз дарил Кенсу свою улыбку. Теплое средиземное море, белоснежный пляж и бесценный чистый воздух. Сехун, который сидит рядом, попивая фруктовый коктейль и очередное спокойствие. — Тунис нынче жаркий, — произнес Чонин, прикрывая ладонью глаза, в которые пробивались яркие солнечные лучи. — А так? — Сехун провел рукой по воздуху, и по натренированному телу Чонина пробежался легкий ветерок. Приятно. Он лег на песок, заведя руки за голову и пытался отвлечься от серых будней. В том числе и от Кенсу, который с каждым днем становился ему ближе. Мысли путались в голове даже в такой обстановке. Прогнозы показывают, что омега легко может стать его другом, даже близким и очень преданным, но хочет ли этого сам Чонин? Придется ли потом ему страдать от того, что позволил стать другом, а не кем-то большим? В Кенсу таилось еще очень много секретов, но альфа был слишком нетерпеливым. — Рассчитываю на твою поддержку, — почти прошептал на ухо Чонин, когда все студенты выстроились возле автобуса на экскурсию. — Эй, это я тут никчемная омега, — засмеялся До, — будь мужиком. Слова ободряли, а смех Кенсу стал слишком заразительным, как и сама улыбка. Чонин продолжал улавливать себя на мысли о том, что привязался к ней и, кажется, что вскоре, она станет ему жизненно необходимой. Как ни странно, сели в автобусе вместе. Кенсу достал свой плеер и поделился наушником с альфой. Посмотрел в окно и в принципе, больше не поворачивался. Дорога была долгой, ровной и угнетающей. Буквально через час, всех потянуло в сон. Всех, кроме Чонина. Кенсу медленно моргал, чувствовал как веки тяжелели, уже не в силах был скрывать свои зевки в ладошке, и наконец, провалился в сон, положив голову на чониновское плечо. А у того замерло сердце. Ему всегда казалось, что в фильмах чувства переигрывают, что ничего необычного в том, когда кто-то касается тебя. Но сейчас до него начало доходить. Сердце шумно билось в грудной клетке, когда в отражении в окне он видел спящего Кенсу. Такое спокойное и умиротворенное лицо, темная челка, упавшая на глаза, легкая улыбка на губах. Чонин не переставал смотреть в окно всю дорогу, и взгляд падал вовсе не на красивые пейзажи, только на красивое лицо одногруппника. В ноздри пробивался его прекрасный запах, который сводил с ума и заставлял тело напрячься. И альфа не удержался. Положил свою ладонь на его голову и зарылся пальцами в мягких темных волосах, в наушнике играла медленная песня Адама Ламберта, и первый раз юноша почувствовал себя так комфортно не на очередном острове, а рядом с омегой. А когда время пришло к экскурсии, хотелось проклинать все на свете. Подъем в горы, поход в какую-то пещеру, название которой он даже не запомнил. Холодно и зябко, и хочется свалить куда-нибудь в тепло, но куратор тщательно следит за всеми, а экскурсовод нудно рассказывает о минералах и камнях. Через пару часов мучительных лекций на свежем воздухе, студенты прибыли на место ночлега, где им дали время расположиться и сбросить вещи. — Ночью будет так холодно, — проскулил Чонин, — каким идиотом надо быть, чтобы остаться здесь? — Да перестань ворчать, тепло же, — улыбнулся Кенсу, вытаскивая из рюкзака одеяло и теплый плед. — Ненавижу холод, у меня на него аллергия, — альфа скривил губы. — Будешь греть меня ночью? — М? — Кенсу опешил и даже успел подавиться воздухом, подумав о чем-то пошлом, — как? — Как? — Чонин поддел пальчиком нижнюю губу и слегка прикусил ее, — обнимешь меня? Подышишь в ладошки? Думаю, поможет. И снова усмешка со стороны омеги. Кенсу закрыл палатку с внутренней стороны, сел перед Чонином, взял его ладони в свои руки и поднес их к губам. — И правда, холодные, — после слов он набрал в легкие побольше воздуха и опалил ледяную кожу горячим дыханием. Мурашки Чонина не заставили себя долго ждать, он ошарашено смотрел на омегу и нервно кусал губы, когда тот снова тяжело выдохнул. А потом Кенсу опустил глаза и щеки тихонько начали покрываться розовым румянцем. Он немного двинулся вперед и прижался к альфе всем телом, утыкаясь носом в открытую шею. Точно так же набрал воздуха и выдохнул, обжигая чувствительную кожу. — Кенсу… — Я просто хотел спросить, — сразу же ответил омега, — так греть? — Нет, — Ким резко двинулся назад, он дрожал всем телом и беззвучно шевелил губами, кислород перестал поступать в легкие, отчего закружилась голова, и он до сих пор чувствовал это тепло на своей коже, — так ты меня с ума сведешь. — Почему? — подобный вопрос приводил в шок. — Это слишком… приятно. — Это же хорошо, когда приятно, — неужели Кенсу, правда, не понимал? — Тогда, боюсь, я начну отвечать тем же. Повисла тишина. Кенсу замер и уставился в пустоту, так как не понимал, что Чонин имеет в виду. Но вскоре до него начало доходить, потому что представил, что будет с ним, если вдруг альфа обнимет его, если дотронется до шеи, если будет так близко. До резко и быстро помотал головой и неожиданно воскликнул. — Прости, я не подумал, я вовсе… нет… я не то хотел, то есть… мне надо выйти, — и он пулей выбежал из палатки, оставив Чонина наедине со своими противными мыслями. Зарылся пальцами в свои волосы и начал злиться на самого себя. А желание было только одно — уснуть как можно скорее и не думать ни о чем. Ночь, отбой, холод, одиночество. Кенсу до сих пор не вернулся, а Чонин так и не рисковал выходить из палатки, боясь потерять тепло. Он укутался с головой в одеяло и думал, почему до сих пор не переместился в какое-нибудь теплое местечко. Он знал, но всячески отрицал. Осознание того, что Кенсу будет рядом всю ночь останавливало, и вскоре, он появился. Лег рядом, плотнее укрылся одеялом и повернулся спиной к Чонину. — Спокойной ночи, — тихо произнес альфа, давая понять, что он еще не спит. — Да, и тебе, — коротко ответил До. Несколько минут тишины давили на уши, Чонин уже игнорировал жуткий холод. Оказалось, лежать рядом с Кенсу куда мучительней. Он привстал, облокачиваясь на локти, почесал затылок, вздохнул и выдохнул, чтобы успокоиться и, наконец-то встал, направляясь к выходу палатки. — Ты куда? — тут же встал Кенсу. — Я ненадолго, прогуляться хочу, — не дождавшись ответа, юноша вышел и накрыл ладонями локти от мороза. — Я с тобой, вдруг, заблудишься, — Кенсу встал рядом в такую же позу и посмотрел на небо. Звезд было не сосчитать. Небо почти черное, а лунный свет мягко коснулся его лица, отражаясь в глазах, образуя в каждом серебряное бельмо. Чонин снова начал любоваться своей пьесой. — Иди спать, я вернусь чуть позже. — Нет! — С каких пор ты начал обо мне волноваться? — возмутился альфа. — С тех, когда ты решил общаться со мной, — надутые губки соблазняли и выбивали Чонина из равновесия и спокойствия, и он понятия не имел, что с этим делать. Немного подумав, Чонину в голову ударила безумная идея. Возможно он об этом пожалеет, возможно делает ошибку и навсегда прощается с другом, возможно это нужно скрывать и хранить в себе, возможно… Но Кенсу был тем человеком, с которым хотелось поделиться этим секретом. — Я сейчас сделаю кое-что, ты только не пугайся, хорошо? Ну, или знай, что я рядом и с тобой все будет в порядке. — О чем ты? — Просто стой смирно, — попутно этим словам, Чонин подошел ближе и крепко обнял парня со спины, он стоял с широко открытыми глазами. На несколько секунд, он просто обнял его, чтобы посмотреть на реакцию. Она была слишком предсказуемой. А чуть позже, альфа закрыл глаза омеги ладонями. — Это мое любимое место, — прошептал Чонин, убирая ладонь с лица и крепче прижал хрупкое тело к себе. Кенсу молчал. Глаза все так же широко открыты, нижняя челюсть двинулась вниз, ладони накрыли губы, а паника атаковала все тело, пробираясь в каждую жилку под кожей. Шанхайская башня. Такая высокая, что посмотрев вниз, Кенсу увидел полупрозрачные облака, которые больше походили на плотный туман. Омега тяжело дышал и хотелось кричать. Тело трясло, а дрожь захватила каждую клеточку. Страх высоты волновал его больше, чем неожиданное появление здесь. — Я же сказал, что я рядом, перестань дрожать, — Чонин положил свой подбородок на плечо омеги и пытался смотреть в тоже направление, что и он, — что чувствуешь? — Мне страшно, Чонин, — в тотчас ответил До. — Что еще? — Мне до одури страшно, — парень даже начал хныкать, — но здесь так красиво, что я не могу оторваться. — Вот и мне, — иронично ответил Ким, — страшно быть рядом с тобой, и трясет так же, но я все равно не могу оторваться от тебя. Кенсу замер, медленно повернулся и посмотрел на Чонина, который был очень серьезным сейчас. В его глазах он увидел отражение невероятно изящного пейзажа, да и сам он был сейчас каким-то невероятным. В голове столько вопросов, но Кенсу как и всегда не решается их задать. — Я не знаю, что сказать, — в его груди начал завязываться тягучий узел, который отдавал и болью и чем-то приятным, — но мне тоже не всегда легко с тобой. — Ничего спросить не хочешь? — Про то, как мы здесь оказались? — Кенсу улыбнулся. — И что ты ответишь? Я умею телепортироваться? Я и так это вижу, зачем спрашивать? — Ты серьезно? — Я наблюдал за тобой, — и снова румянец предательски появился на щеках, — прости, но я видел фото и все никак не мог понять, как ты в один и тот же день мог оказаться и в Рио-де-Жанейро и Праге, а под вечер опять в Сеуле. — И все это время ты даже не поинтересовался? — Ким Чонин давно так не удивлялся. — Я думал, если надо было бы, ты сам рассказал, что ты и сделал, — Кенсу улыбнулся, — и мне очень приятно, что ты поделился. Кенсу поднял ручонку и дотронулся пальчиками до гладкой кожи на щеке Чонина. Заглянул в глаза и слишком мило улыбнулся, понимая, что это нравится альфе. С колотящимся где-то в горле сердцем, он приблизился и встал на носочки. Вытянул шею и приподнял подбородок, а все остальное сделал Чонин. Обхватил ладонями лицо омеги и дотронулся губами до чужих, но таких упоительно сладких губ. Поцелуй обескуражил, да так, что начала кружиться голова. Кенсу случайно промычал что-то в губы от удовольствия и Ким еще плотнее прижал его к себе не в силах насладиться. На такой высоте было все еще прохладно, но сейчас все тело горело и казалось, пылало. Запах заставлял терять равновесие и Чонин в конец обезумел: толкнул омегу к краю, а потом уверенно посмотрел ему в глаза и сделал шаг в пропасть. Кенсу вцепился пальцами в воротник чониновской парки и как только захотел кричать, снова почувствовал пухлые и соблазнительные губы на своих. Чувство падения никак не передать словами, адреналин зашкаливал, и вся душа сильной волной уходила в пятки и возвращалась обратно. Время потеряло свою нить. И Кенсу смотрит в глаза Чонину, показывая свое доверие, видит тьму, а затем тусклое солнце. Почувствовав под ногами песок, ноги начали заплетаться, и он упал, таща за собой альфу. Кенсу дрожал и уже сам не понимал от чего. Страх или прикосновения Чонина. С первых дней его обучения в группе, он почувствовал что-то неладное. Не понимал, почему именно его запах так выделяется среди остальных, не понимал, почему взгляд намертво приковывается к этой улыбке, и он так же не знал, что с этим всем делать. — Сильно испугался? — ласково спросил Чонин. — А я что, все еще жив? — Кенсу посмотрел по сторонам и снова не поверил глазам, — где мы? — Ты же географ, вот и сам ответь, где мы, — Чонин засмеялся и принялся расстегивать свою куртку, так как на очередном острове было очень жарко. — Розовый песок? Харбор? Багамы? Чонин положительно кивнул и снял с омеги шапку с бумбончиком, затем и шарф и куртку. И оставшуюся якобы ночь, они провели именно здесь, купаясь и рассказывая друг другу какие-то мечты. Чонин обещал, что покажет ему все те места, которые он когда-либо хотел посетить. Что не придется летать на самолетах и он будет его личным пилотом. А еще Чонин был безгранично счастлив разделять прекрасные места не с братом, который уже достал своей наглостью, а с человеком, который в скором времени станет для него самым любимым и самым нужным. — Знаешь, у меня тут тоже есть пара способностей, — прошептал Кенсу на ушко, когда вынырнул из воды. — И какие же? — скептично спросил Чонин, подхватывая омегу на руки. — Узнаешь, если сильно разозлишь, — юноша как-то жутко улыбнулся, — но советую этого не делать, если ценишь свою жизнь. Чонин отчего-то вспомнил слухи и пропавшего альфу, нервно дернулся, но решил, что с его способностью бояться нечего. А ведь и правда, каждый раз, когда Кенсу, маленький и хрупкий на вид, закатывал истерику на пустом месте, круша все вокруг, оставляя вмятины в стенах от легкого удара, альфа ловко перемещался и уклонялся от убийственных ударов, что вскоре такие перепады вошли в привычку. И после каждой мелкой ссоры, Чонин обещал, что будет любить свою омегу еще сильнее.