Я за тобой вернусь

Крис чувствовал себя загнанной лошадью. Тварь потрепала и его, и Тома, которого охотник, помнится, хотел приберечь, держать подальше от драки. Не вышло. Если быть честным – не выходило вообще ничего, кроме как попыток уклониться от чересчур сильной и быстрой, хоть и голодной, химеры. Том устал в разы сильнее, чем Крис, и он это видел. Видел, как судорожно дышит юноша, все еще пытающийся поддерживать ткань капюшона у своего носа свободной рукой. Как он припадает на ногу, неудачно подвернутую пару минут назад и щурит красные от ужасного воздуха в кузнице глаза. Крису удалось достать химеру множество раз – но тварь оказалась не менее упорной, чем они и, судя по всему, очень хотела жить. Ну и есть, конечно же. Именно эти два ощущения придавали ей сил и накачивали злостью, которую химера в полной мере выплескивала на покушавшихся на нее людей. В голове охотника лихорадочно проносились мысли, никак не желая превращаться в нормальную картинку, во что-то, что могло бы помочь победить тварь. Крис отпрыгнул к стене и присел – как раз вовремя. Над головой с шипением расплывалось темное пятно. Химера начала атаковать ядом, делая их с Томом шансы еще более минимальными. Так тяжко было только тогда, когда Крис по дурости попал в одиночку на кучку банши. Спасли его только заранее вставленные в уши куски мягкой ткани, да и везение, которое, судя по всему, сейчас задорно помахало ручкой и повернулось пятой точкой. - Крис, - прохрипел Том, подскочивший к охотнику и уворачивающийся от клыков львиной пасти, - что делать-то? Если бы он знал – сказал бы. Химеру можно было уже убить тысячи раз, но, как ни смешно – было нельзя. Травы на нее не действовали, а рисовать символы призыва духов беспамятства у Криса просто не получилось бы. - Надо ее просто вырубить. Огреть по всем трем головам, и, - охотник откатился в сторону, полоснув ножом по ноге визжащей твари, - запихнуть в мешок. Как еще на звуки драки не сбежалось полгорода, вот в чем был вопрос. Хотя Крис предполагал, что раз химера имеет некоторый иммунитет к зельям, то наверняка эта способность работает и в обратную сторону. Ее чары дурмана могут быть сильнее, чем у обычных представителей этого вида. - Прекрасно, Кристофер! – огрызнулся Том и с шумом перевалился через лавку с недоеденным трупом, прячась за ней от удара когтистой лапы. Судя по всему, мертвые тела уже волновали юношу меньше всего. Охотник опять не к месту подумал о том, что из брюнета вышел бы отличный напарник, но тут же переключился на замершую, готовую к прыжку химеру. Она, как большая кошка, переминалась с лапы на лапу, пригибая уши на львиной голове и внимательно следя за Томом, который бочком выползал из-за лавки, двумя остальными. Прыгнув, она кинулась на Криса, и охотник позволил повалить себя, отбрасывая в сторону оружие и вцепляясь в шею львиной головы руками. Том в этот момент, в два огромных шага преодолев расстояние от лавки до клубка из охотника и рычащей твари, перехватил стилет, и со всей силы ударил рукоятью по козьей голове. Змеиная успела выпустить струйку яда, но Том ловко ушел от опасности, падая на бок, и шипящая жижа растеклась зловонной лужицей по полу, лишь слегка задев рукав плаща графа. Львиная голова захрипела и повисла – Крис пережал артерию – и тут же скинул обессилившую химеру с себя, откатываясь к тяжело дышащему графу. - Ну, - сквозь вдохи спросил Том, - что теперь? Охотник посмотрел на дезориентированную тварь. Потеряв две головы, она крутилась вокруг себя и явно не могла понять, на кого кинуться первым. Координация нарушилась, движения стали не такими выверенными. - Теперь я добиваю ту, что с ядом, - выдохнул Крис, - а ты в другую сторону. Том понятливо кивнул и сделал несколько шагов к двери, остановившись около нее и удобно перехватывая стилет. Парень был напряжен, как струна, хоть и дрожал от сильной усталости. Охотник понимал, что держится он на чистом упрямстве и сам уже хотел побыстрее разобраться с затянувшейся охотой. - Давай же, ну… - шептал Крис, аккуратно обходя химеру по кругу. Та пыталась уследить за ним и бестолково плевалась ядом, но охотник без труда успевал уклоняться от не прицельно выпущенных струек жидкости. Он уже почти подошел к твари, как вдруг химера, окончательно потерявшись от паники и невозможности ориентироваться без отключившихся двух голов, начала заваливаться набок. - Крис, лови ее! – вдруг истошно завопил Том и метнулся к охотнику. Глянув на тварь, он и сам прыгнул в ее сторону – но было поздно. Химера завалилась к очагу, обнесенному металлическими коваными прутьями, чтобы камни, раскаляясь до предела, не выкатывались на пол. Острые черные куски металла торчали по всей окружности, и именно на них налетела химера, тут же начиная дергаться, захлебываться полившейся из змеиной головы кровью. Том, подскочив к растерянному охотнику, с открытым ртом смотрел на умирающую тварь и тяжело дышал. - Твою ж, - начал Крис и тут же прикусил губу, но графу явно было не до ругательных словечек, произнесенных в запале. Если бы несколько месяцев назад кто-нибудь сказал ему, что он будет не рад смерти нечисти – Крис покрутил бы пальцем у виска. А сейчас же и он, и Том, в ужасе смотрели на их единственный, уже упущенный шанс выжить и понимали, что совершенно не представляют, как будут выпутываться из той петли, которая затягивалась на их шеях все туже с каждым днем. Том застонал и опустился прямо на пол. Стилет выпал из ослабевших пальцев и с глухим стуком упал на деревянные доски. Крис смотрел сверху вниз на юношу и совершенно не представлял, как его можно утешить. Какие слова найти в такой ситуации? У него не было дополнительного плана, да и какой он может быть в их случае? Нечисти на «крайний случай» в углу не заваляется, а специально искать что-то или кого-то по лесам – приманить к себе гораздо больше тварей, чем сможешь одолеть. Да и не каждый упырь снабжен темной магией крови. Крис встрепенулся и вспомнил, что химера умерла, а значит туман, насланный ею на жителей городка, начнет рассеиваться. И сюда вскоре набегут паникующие люди, которые не станут разбираться, кто прав, а кто нет. И его, и Тома закинут в подвал, а затем убьют. Но в их случае от договора смерть не спасет. Поэтому пока они живы – есть шансы. Какие, охотник не знал. Но очень хотел верить, что они есть. - Пойдем отсюда, Том, - почти силком подняв юношу с пола, Крис подтолкнул его к выходу. Подхватив брошенный стилет, перехватил его второй рукой, предварительно спрятав свое оружие, и снова толкнул графа на выход. Тот, как сомнамбула, шагал, но мыслями точно был где-то далеко. Крис почти пожалел, что этот мальчишка умеет от него закрываться. Сейчас как никогда хотелось знать, о чем он думает. Но юный граф упорно молчал. Все время, пока они, словно воры, скрываясь в тени домов и ночном мраке улиц, уходили из города. Пока медленно брели по изъезженной телегами дороге, иногда спотыкаясь и проваливаясь в грязную колею из-за нехватки света, рискуя вывернуть и без того уставшие ноги. Пока Крис, найдя небольшую полянку, устраивал место для ночлега. Пока разжигал небольшой костерок и доставал из мешков чудом оставшиеся целыми припасы. И даже тогда, когда перед носом брюнета появилась еда и немного воды, он молча взял предложенное и съел, снова уставившись куда-то перед собой после. Охотник начинал впадать в панику, странно граничащую с бешенством. Он знал, как убивать, и в совершенстве владел многими древними языками и знаниями ядов. Он умел применять силу, врать, когда нужно, и считывать людей, которых даже без применения дара часто видел насквозь. Он мог снимать дорогих проституток и заниматься с ними сексом, и прислушиваться к их желаниям, если был в настроении. Но он, взрослый мужчина, совершенно не умел утешать. Говорить банальные, нежные и нужные слова, обнимать и вытирать слезы, успокаивать и давать уснуть на своем плече. Он попросту не знал, как это делается – и поэтому чувствовал себя глупо, стоя около Тома и смотря на его молчаливую истерику. В том, что это была именно она, сомнений не было. И такое затишье было куда хуже криков, битья всего, что попадется под руку и драк. Это было сумасшествие, таящееся так глубоко, что могло там и остаться, в глубине уже дорогих Крису зеленых глаз. От этого он и злился. Этого же и боялся. Выдохнув, словно перед прыжком в воду, Крис сел рядом с Томом и оперся спиной о дерево. Прикрыл глаза и задел плечом плечо парня. Тот не среагировал. Тишина почти физически давила на уши. И даже звуки, такие привычные для ночного времени суток, не спасали. Не успокаивали. Не разбавляли густую, давящую тишину между ними. Крис резко завел руку за спину Тома и потянул того на себя, обнимая за шею и притягивая второй рукой к себе на колени, разворачивая парнишку лицом к лицу. Тот вздрогнул, закусил нижнюю губу, но продолжил молчать. Охотник обнял его, прижал сильно-сильно, и скорее ощутил, чем услышал, судорожный выдох. Будто из Тома разом выпустили весь воздух. Он как-то обмяк на его коленях, обнял за шею и уже сам прижался так близко, как только мог. - Не знаю, что надо говорить в таких ситуациях, - шепотом начал Крис, ведя раскрытой ладонью по позвоночнику юноши вниз, потом, чуть задержавшись на пояснице, снова вверх, - но, наверное, все будет хорошо? Том на его руках издал странный звук, и ткнулся носом в шею. Кожу обожгло дыхание, заставляя этот участок покрыться мурашками, а юный граф так же шепотом сказал: - У тебя, наверное, были красивые родители, да, Хэмсворт? Ладонь Криса замерла на спине парня так же, как замер и он сам, удивленный столь резкой переменой темы. Усмехнулся, когда понял, в чем дело, и ладонь снова заскользила по доверчиво подставленной спине Тома. Юный граф тоже не знал, как утешают в таких ситуациях. Потому что его никто никогда не жалел. Не приходил ночью и не гладил по голове, давая выплакать слезы жалости к самому себе. Не рассказывал, как все будет прекрасно, стоит только переждать черную полосу. Этот мальчишка всегда со всем справлялся сам, и сейчас ему просто было страшно. Да и, черт возьми, самому Крису тоже было не по себе. Да простит граф его за ругательство в мыслях. Охотник не боялся смерти, нисколько. Он боялся ужасной жизни. Точнее – того существования, которое им обещал договор с русалками. И если его душа, быть может, и заслужила подобный ад, но вот душа Тома – нисколько. - Красивые, - вспомнив, что брюнет задавал вопрос, поспешил ответить Крис. - Расскажи о них, - снова выдохнул ему в шею юноша и немного поерзал на коленях, устраиваясь поудобнее. - Отец выпихнул меня на тренировку в шесть лет. И случайно сломал мне руку, - хмыкнул Крис, прикрывая глаза и вспоминая детство. - Случайно? – фыркнул Том, снова посылая своим дыханием мурашки по телу охотника. - Ага. Мать потом двинула ему по челюсти. - Хэмсворт, не выражайтесь при графе! – ладошка шлепнула Криса по плечу, заставляя усмехнуться. - Простите, юный граф. Моя дражайшая мать изящным ударом вежливо объяснила, что ломать руки своему сыну не соответствует правилам этикета, - пропел охотник, а затем уже своим нормальным голосом добавил, - так лучше? - Нет, - холодный нос снова коснулся шеи, - давай уже лучше в твоей манере. А то мне скулы сводит. - То-то же, - улыбнулся Крис, - так вот, вторую руку мне уже сломали в восемь лет. - Какая симметрия, - голос Тома звучал приглушенно из-за того, что он говорил, уткнувшись в охотника, но тот все бы отдал, лишь бы юноша сидел так, как можно дольше. - Да. Меня тренировали каждый день по семь часов, а потом я шел в комнату и зубрил заклинания, травы, труды о нежити и ее иерархии, их законы, места обитания, ну и все в таком духе, - тихо рассказывал Крис, уже машинально поглаживая Тома по спине. - Ничего себе. Ты учился столько же, сколько и я. - Только немного другим вещам, - добавил охотник. - Да, - на грани слышимости ответил Том, - и знаешь, я выучил математику, историю и пару языков, но сейчас нас спасает то, чем напичкали тебя. - Никогда не знаешь, что пригодится. Порой и мне хочется знать не только мертвые языки, на которых пишут заклинания, и помнить не только количество конечностей у болотных демонов, но и знать хоть что-то нормальное. Человеческое, что ли… Не знаю, как объяснить, - поморщился Крис и почувствовал, как на его грудь с плеча соскальзывает теплая ладошка, легко поглаживая, будто успокаивая. Хотя охотник искренне считал, что успокаивать тут надо Тома. Странным образом они сейчас дополняли друг друга. Того, чего не было у Криса – с лихвой хватало у Тома, и наоборот. В жизни им недодали только ласки и нежности, которые они сейчас с радостью дарили друг другу прикосновениями, ощущениями и дыханием. - Понимаю, Крис. Каждому кажется, что лучше там, где нас нет. Охотник ничего не ответил, тихо выдохнув. Внутри стало пусто и на удивление спокойно. Он понимал, что завтра начнутся поиски новой нежити, благо, в лесу ее полно. И очень надеялся, что им повезет и попадется хотя бы один представитель темной расы с магией в крови. Он продолжил рассказывать о своей юности, изредка улыбаясь, вспоминая помешанного на тренировках отца и бойкую мать, всегда отвешивающую тому с щедрой руки за особенно сильные травмы сыночка. Крис так увлекся, что не заметил, как Том перестал отвечать, его тело расслабилось, а руки соскользнули с плеч охотника, опустившись вдоль тела. Прислушавшись к мерному дыханию юноши, он улыбнулся. Том спал. Вот так просто, абсолютно доверившись ему, заснул на руках, будто вверяя Крису власть над собой. Сжав брюнета в объятиях и устроившись немного удобнее, охотник прикрыл глаза и позволил себе немного подремать. *** Крис думал, что очень давно разучился паниковать. Примерно тогда, когда оказался по колено в болоте, окруженный демонами с ядовитыми щупальцами. Но, оказывается, человеческая природа непредсказуема абсолютно. Им остался один день. Всего лишь двадцать четыре часа, после которых русалки найдут способ добраться до него и Тома, если они не соизволят зайти в море сами. Все эти дни они оба, как одержимые, таскались по лесу, пролезая в самую чащу, ночуя под открытым небом и всячески показывая, что желают видеть нечисть, нападающую на них. Но была полная, абсолютная тишина. Не встретились даже банши, что для этого времени года было просто невероятно. Несколько раз они ругались. Нервы не выдерживали, и Том срывался первым, крича на охотника и ругая того, что подставился, заключил дополнительный договор и теперь умрут они оба. Крис бесился, терпел и психовал, потом переставал сдерживаться и отвешивал холеному графу подзатыльник, взъерошивая и без того спутанные от нахождения в лесу волосы. Том кидался в ответ, совершенно забывая о привитых, якобы, с детства манерах. Но все заканчивалось тогда, когда охотник прижимал брыкающегося парня всем своим весом к земле, кусал за нижнюю губу и практически рычал на извивающегося под ним парня. Видимо, сила действовала на Тома и он успокаивался. Временно. Пока паника и страх не захлестывали с новой силой. Оба устали. От постоянного напряжения и ощущения безнадежности. Неизбежности. Тоски. Не сговариваясь, на сегодняшний привал вышли к реке. Какая разница, днем раньше или позже? Гладь воды переливалась в вечернем солнечном свете. Было красиво и веяло летом, теплом и даже романтикой. Только вот ни Крису, ни Тому красоты природы не прибавляли настроения. - Не могу поверить в то, что вижу закат последний раз, - тихо сказал брюнет, усаживаясь на расстеленный на траве плащ, - жалко. - Завтра еще посмотришь, - усмехнулся Крис и сел рядом, касаясь Тома. Последние дни оба не могли не чувствовать друг друга. Неожиданно важным стало касаться, хотя бы рукой, ощущать, что не одинок. Что есть еще кто-то рядом. - Крис, пошли купаться. Блондин поперхнулся на вдохе от такого предложения и посмотрел на Тома. - Где мой граф? Куда дели утонченного брюнета с королевскими манерами? Кто вы, юноша? - Крис, я всю свою чертову жизнь следил за манерами, - Том вскочил и начал раздеваться, немного нервными движениями дергая завязки на рубашке, - и да, я хочу ругаться, купаться вечером и сделать что-нибудь ужасное! Охотник не стал уточнять, о чем таком ужасном говорит юный граф, потому что его губы помимо воли расползались в практически плотоядной улыбке, пока он смотрел на бледные плечи, спину, украшенную несколькими родинками, острые лопатки и ямочки на пояснице. Вряд ли Том в полной мере осознавал, что он делает и перед кем раздевается. И какие действия может предпринять Крис. В парне явно играл юношеский максимализм. А еще он доверял охотнику. Полностью. Безоговорочно. И только благодаря этому осознанию Крис еще не повалил утонченного графа Хиддлстона на землю и не раздвинул его длинные ноги. - Крис, пойдем! До завтрашнего вечера нам можно спокойно плавать, русалки не тронут, не бойся! – словно специально издевался Том, стоя уже по пояс в воде и махая рукой охотнику. - Идиот ты мой, - прошептал мужчина и принялся раздеваться. Удивительно приятно было смаковать на языке это слово – «мой». Мой. Оно будто перекатывалось внутри, грея где-то в сердце и отдаваясь теплом по всему телу. Когда Крис подошел к воде, Том уже успел весь намокнуть и теперь радостно брызгал охотнику в лицо водой. - Юный граф пошел в разнос? – поинтересовался Крис и стер с лица попавшую на него воду. - Юный граф посылает тебя к черту, - радостно засмеялся Том и снова окатил охотника водой. - Какой храбрый Том Хиддлстон, - промурлыкал Крис и схватил упирающегося ему в грудь ладонями парня в охапку. - Так нечестно, - снова засмеялся брюнет, смотря в голубые глаза охотника. Внезапно его смех стих, и он сам замер в надежных объятьях, будто загипнотизированный этими глазами. - Крис, - прошептал Том, сам не понимая, зачем зовет мужчину. - У тебя ямочки на щеках, - охотник смотрел на парня и не мог насмотреться. Он просто потерялся в пространстве, лаская взглядом скулы, ровный нос, тонкие губы и эти чертовы идеальные ямочки, которые почему-то заметил только сегодня. Хотелось заорать на весь лес о том, что он никогда и никому не отдаст Тома. Никогда. Никому. - Что ты делаешь со мной, - прошептал в самые графские губы Крис. Том пожал плечами, снова чуть улыбнувшись, и внезапно обвил его шею руками, поднимаясь в воде на цыпочки и прижимаясь максимально близко, выбивая из головы Криса какой-то важный предохранитель, отвечающий за здравый смысл, обещания самому себе, остатки совести и еще кучу нужных вещей. Поцелуй получился не таким, как раньше. Он не был нежным. Это был поцелуй, дающий Тому понять, с кем рядом он стоит, едва касаясь пальцами дна. Кого он потащил плавать в голом виде. С кем рядом он находился так долго, неосознанно провоцируя то выглянувшим из развязанной рубашки плечом, то закатанными высоко штанами, открывающими вид на ровные, худые ноги, то нечаянными, но от этого не менее ласковыми прикосновениями. Крис удивленно выдохнул и отстранился, когда понял, что Том его не отталкивает, позволяя сжимать пальцами бока, прихватывать зубами губы и прижимать к себе, давая чувствовать то, насколько мужчина возбужден. - Что такое? – тяжело дышащий, с блестящими глазами граф, обмякший в руках охотника, начисто лишал последних мыслей. Крис упорно помнил, что хотел о чем-то спросить. Но смотрел на припухшие губы, маняще приоткрытые, чувствовал нежные пальцы, которые перебирали его волосы, и понимал, что все сразу может идти к черту. Вот прямо сейчас взять, собрать все страхи и панику, и проваливать. Они же заслужили одну счастливую ночь? Определенно, да. Поэтому Крис плюнул на здравый смысл, на совесть и подхватил Тома, устраивая на себе и помогая ухватиться ногами за свою поясницу. Брюнет смущенно улыбнулся, но совершенно точно хотел того же, чего хотел он. Том не был смущенной девочкой, напуганной предстоящим сексом, и паникующей перед возможной болью. Он был юношей, который так же, как и Крис пару минут назад, решил наплевать на все и позволить себе получить удовольствие с тем, кто был ему дорог. Он не боялся возможных неприятных ощущений, не боялся никаких фантомных факторов, омрачающих первый секс. Он был молодым здоровым парнем и просто хотел. Так же сильно, как хотел его Крис. Снова целуя раскрывшиеся ему навстречу губы, охотник понес Тома на разложенные плащи, стараясь не споткнуться по дороге и аккуратно доставить драгоценную ношу на импровизированное ложе. Пусть не кровать. И пусть все будет не идеально. Неудобно и, может, даже холодно. Но они будут вместе, и все ощущения будут принадлежать только им двоим. Так же как и эта летняя ночь. *** Охотник давно не спал так хорошо. Он привык бодрствовать наполовину, особенно, когда рядом был Том. Но эта ночь выдалась особенно бурной и он, каким бы ни был сильным и выносливым, просто банально вымотался. Сил хватило только на то, чтобы одеться и заставить сделать то же самое графа, довольного и разомлевшего от его ласк. Повалившись на плащ и укрывшись другим, оба моментально уснули. А может, виной тому было ощущение скоро исхода. Подсознание странно успокоило тем, что не важно – днем раньше умирать от напавшей нечисти, или днем позже, от пришедших за ними русалок. Но сейчас Криса кто-то настойчиво щипал за бок, что-то шепча в ухо. - Просыпайся же, ну! Шипение принадлежало Тому, и охотник открыл глаза, тут же встречая испуганный взгляд зеленых глаз. Юноша смотрел то на него, то куда-то поверх головы лежащего Криса. - Что такое? – поняв, что прямо сейчас их никто не убьет, он не спешил подскакивать, потому что, судя по замершему в одном положении Тому, двигаться было не особо безопасно. - Единорог, - одними губами прошептал брюнет, - твою мать, Крис, там просто стоит единорог! Охотник вздрогнул, и почему-то захотел засмеяться. Это извращенная помощь или метод ненавязчиво покончить с собой? В этих конях определенно была темная магия. Но их совершенно точно нельзя было убить. Крис медленно перевернулся на живот и посмотрел туда, куда уже не отрываясь, вглядывался Том. Черный, с лоснящейся шкурой и витым темным рогом, на котором, кажется, была запекшаяся кровь, конь, смотрел прямо на них. Он спокойно стоял, иногда взбрыкивая и шаркая ногой по земле, вырывая когтями, находящимися на каждом из раздвоенных копыт, куски травы. Фыркая и приподнимая верхнюю губу, обнажая длинные, толстые и острые клыки, единорог иногда выдыхал, и из его ноздрей тонкими, едва заметными струйками, шел темный дым. Который, черт возьми, был обжигающе-горячим, насколько помнил Крис из книг. - Тебя куда понесло? – он еле успел поймать Тома за рукав рубашки, когда понял, что он собирается встать. - У меня есть идея, - юноша вырвался из хватки Криса и сделал шаг вперед. Единорог пригнул голову и шаркнул копытом. Новый пучок вырванной травы отлетел назад, а сердце охотника пропустило удар. Он понимал, что хочет сделать Том и был готов проклинать сам себя, ведь когда-то давно, уже будто не в этой жизни, он практически сам оставил эту идею в голове парнишки. Брюнет поднял с земли стилет, и полоснул острием по ладони, давая крови выступить из раны. Медленно, шаг за шагом, подходил к напряженному коню. Широко раздувая ноздри и вдыхая запах крови, который он, разумеется, чуял, единорог стоял и не шевелился. Сейчас кинется. Сейчас. Вот прямо сейчас. Эта пульсация в голове охотника была почти ощутимой. Но он верил. Верил этому мальчишке, сейчас стоящему в полуметре от плотоядного хищного коня и протягивающего тому окровавленную руку. У него темнело в глазах от страха за Тома – но он почти силой удерживал себя на месте, впиваясь зубами в нижнюю губу, чтобы не издавать лишних звуков и не отвлечь хищника, спровоцировав на ненужную агрессию. - Помоги мне, - вдруг тихо сказал Том, и Крис вздрогнул, поняв, что брюнет разговаривает совсем не с ним. Подняв раненую ладошку, юный граф провел ей по морде коня, оставляя свою кровь на темной лоснящейся шкуре. - Я хочу жить, очень, - шептал Том, а единорог будто слушал, опустив нос на плечо парня, - поэтому прошу тебя помочь. Криса бросало в холодный пот, когда он видел длинные клыки рядом с тонкой томовой шеей. Но от того, что сейчас делал его храбрый мальчик, разбирала неуместная гордость, будто он сам его этому учил. И в тот момент, когда Том поднял руку и уверенно погладил коня между ушей, там, где начинался рог, Крис понял, кто скрывался в этом мальчишке. Ассасин. Дух убийцы, спящий в избранных детях с темной магией в крови, притягивающий к себе любимое оружие этой секты – стилеты, считался одним из самых опасных многие годы. Он мог дремать, переселяясь из человека в человека, из одного тела в другое, пока не находил то, что подпитывало его. Темную магию, кровь, наполненную чернотой хотя бы на какую-то часть. Ассасины в древние времена были страшнейшей сектой, которой не было равных. И они так и остались единственными, кому подчинялись единороги. Теми, ради кого дьявольские кони могли отдать свою жизнь. - Вот и вернулось охотничье везение, - хмыкнул Крис, успокаиваясь и подходя к Тому, который все еще обнимался с конем-убийцей, капающим слюной с клыков на дорогущую графскую рубашку. Не тронет. Теперь охотник был в этом уверен. Так же как и в том, что они, все-таки, останутся в живых. Вертихвостка-судьба решила в этот раз поцеловать каждого в щечку.