Х-поколение Вонголы

Криво ухмыльнувшись собственному отражению, Цунаёши прикоснулась пальцами к правой стороне щеки. Зеркальная копия, казалось, покроется сетью трещин от последовавшей за этим движением презрительной гримасы, что превратило красивое лицо девушки в морду баньши. Уродливый шрам, захватывавший собой часть подбородка и шеи, сильно нервировал Цуну, но делать нечего – операцию по удалению внешних дефектов будут проводить только через пару месяцев. Организм ещё не оправился после отравления газом, и Реборн сообщил, что не позволит ей покинуть город в течение целого месяца. - Жалкая Вонгола, наконец-то ты послужишь во благо своей будущей главы, - усмехнувшись, Цунаёши отняла руку от лица и резко развернулась. Она не собиралась прятать собственные шрамы за марлевой повязкой, высокомерно считая, что ничто не сможет испортить её. - Эй, а как же уважение? – приподняв брови, поинтересовался Гокудера, нарвавшись в ответ на раздражение босса. Цуна сложила руки на груди и жёстко уставилась на парня. Хаято почти незаметно вздрогнул, встретив взгляд Цуны своим – это мгновение заставило самому страшному воспоминанию всплыть наружу. Именно её глаза Гокудера видел перед своим мысленным взором, всякий раз, когда прикрывал веки в попытках пережить бессонную ночь. Эти чёртовы глаза, именно с таким выражением они смотрели на мир, именно так они смотрели на Гокудеру в миг взрыва. - К чёрту уважение. Вонгола – это я. Разве не очевидно? - Я вас понял, Десятая, - покорно склонив голову, сдавленно прошептал Гокудера, не в силах выдержать этот поединок взглядов. У будущей Десятой Вонголы поистине пугающая аура. И Гокудера преклонялся. Выйдя из дома Савада, двое ребят встретили у ворот болтающих о чём-то своём Рёхея и Такеши. Лица парней мгновенно преобразились, едва они заметили выходящую девушку. Цунаёши с поистине дьявольским лицом оглядела свои владения, включающие в себя троих морально замученных ею подростков. Несколько холодно улыбнувшись, Цуна поприветствовала свой клуб последователей и, не теряя времени, повернула в сторону дороги, ведущей в здание школы. Не с руки ей сразу после выздоровления ссориться с Хибари. Этот тип в отличие от троих плетущихся за её спиной парней размениваться на любезности не будет. И, хотя Цуна была полностью уверена в своих силах и возможностях, даже после приручения он вряд ли изменит свой характер. Слишком непримиримый и гордый парень, этот Хибари Кёя. Но он точно будет её. - Пошевеливайтесь, - мрачно кинула Цуна и вновь углубилась в собственные планы по порабощению Облака. Так за думами Савада пропустила момент, когда её нога вступила на территорию школы, чем активировала поистине собачье чутьё Хибари. У него будто радар на Цуну настроен: он всегда знал, где она находится, и в школе этот нюх только усиливался. Впрочем, Хаято тоже начал проявлять собачьи качества, да и Рёхей отчего-то всегда находил девушку, когда хотел сообщить о новой тренировке. Хибари был единственным, кто в курсе практически всех махинаций Савады, кроме Реборна. Он знал, что Цуна заманила в младшую школу сначала Кёко Сасагаву, а затем и Рёхея. Что произошло в заброшенном здании, Кёя не знал, но примерно догадывался, что Цуна как-то заставила парня подчиняться себе. Историю с Ямамото он наблюдал с уже всевозрастающим спортивным интересом, про себя подсчитывая сколько правил и законов нарушила эта маленькая хищница, идущая буквально по головам. Хибари смотрел прямо в глаза Рёхею, когда мимо его окна пролетел бледный Ямамото. Он видел, что Цуна увела парня на крышу. Тому факту, что девушка либо морально, либо физически толкнула парня – уже и догадываться не нужно. За перевёдшимся в начале семестра итальянцем он незаметно присматривал, изредка устраивая ему взбучки, чтобы не слишком рыпался. Рассказу о том, что официально произошла в раздевалке, Хибари не верил. И вот теперь он наблюдает уже привычную картину «приход королевы и её свиты» в школу. Цунаёши действительно выглядела настоящей королевой, даром, что ростом не удалась, что-что, а смотреть свысока своих жалких полутора метров девчонка умела прекрасно. В школе их компанию уже называют «Савада и её гарем», что не удивительно. - Эй. Савада, охренела? Или давненько я тебя за шиворот по школе не таскал? Вспомнить детство решила, смелая ты наша? – раздражённо спросил Кёя, вставая прямо напротив девушки и подчёркнуто игнорируя остальных. Рёхей пожал плечами, так как у него уже был опыт противостояния Хибари на почве интереса к Цуне, и ничем хорошим это не закончилось. Ямамото давно знал, что у этих двоих своеобразные отношения, но раньше-то он был просто одноклассником, а теперь вроде как личный телохранитель «большого босса». Гокудера приоткрыл рот от наглости Главы ДК и на некоторое время даже потерял дар речи. За это время Цуна уже успела пообщаться с Хибари и обменяться парочкой ударов. - Чего встали? Хреновые из вас охранники, - недовольно зыркнув на каждого, не любящая выслушивать претензии и нотации, Цуна мрачно утопала в школу. Девушка вошла в класс с фееричным грохотом, перебудив половину сонных учеников, на что совершенно не обратила внимания. Все недовольства пришлось выслушивать вступившимся Ямамото и Гокудере, что догнали своего босса у самых дверей, но остановить разгром школьного имущества не успели. Зная не понаслышке мерзкий характер Цуны, оба парня своими способами пытались прекратить шквал упрёков от одноклассников. Ямамото оружием служила невинная улыбка, а Хаято – продемонстрированные с мрачным видом динамиты. Цуна расслабленно вздохнула, разваливаясь на парте. Кёко сидела рядышком, однако не решилась тревожить чем-то с утра злую подругу. Лениво шаря одним глазом по классу, Цуна неожиданно столкнулась с потухшим и отчаянным взглядом рыжего парня. Недоумённо приоткрыв второй глаз, Цуна поразилась тому, с какой ненавистью и мукой смотрел на неё Сандаю. «Так. Видимо и с ним придётся выяснять отношения…» Цуна закрыла глаза, решив, что займётся этим делом позже. Сандаю никуда от неё не денется, а если что, то у неё всегда есть Ямамото Такеши, который являлся лучшим другом рыжего недоразумения. Савада откинулась на спинку стула и расслабленно задышала. Однако её умиротворение продлилось недолго: кто-то достаточно сильно пихнул девушку в плечо, отчего та чуть не свалилась назад. Лишь парта Ямамото остановила полёт её стула навстречу бетонному полу. - Савада, поговорить надо, - видимо, разборки не могут ждать, но на этот раз не с Сандаю, а с Мочидой Кенсуке. Третьекурсник недоброжелательно смотрел на бывшую возлюбленную и нетерпеливо постукивал сменной тапочкой по полу. Цуна привстала, не сводя пристального испытывающего взгляда с парня и, убедившись, что он не отстанет, чуть повернула голову в бок и мотнула. Этим знаком девушка давала понять Ямамото и Гокудере, что следовать за ней не нужно. Гокудера намёк понял, всё же не зря с самого детства в мире преступности, а вот Такеши ему пришлось останавливать, потому как испытывать на себе изощрённые методы наказания босса никому не захочется. А ведь Реборн ещё и поддержит, мотивируя это тем, что подчинение в подчинённых нужно воспитывать заведомо. После происшествия с взрывом в раздевалке, мужчина смирился с невозможностью возродить Вонголу Примо в Вонголе Дечимо и решил вернуться к своему первоначальному плану по выращиванию мафиози. Цуна откинула волосы назад и с независимым видом под любопытствующие взгляды половины класса последовала вслед за семпаем. - Я… - выдохнув, словно бы набираясь смелости, Мочида начал разговор, едва они скрылись за поворотом от внимательных глаз школьников. – То есть ты… Ну, у меня тут… - третьекурсник неловко засунул палец за кармашек брюк и, корчась от усилий, с трудом выудил оттуда парочку смятых квадратных листков. Цуна приподняла брови, разглядывая презент, протянутый Мочидой. - Это что? – брезгуя брать смятые билеты (а это явно были билеты куда-то), спросила Цуна, плохо маскируя своё отвращение. Кенсуке заметил это и продолжил уже спокойно, с лёгкой прохладцей. Волнение на его лице сменилось раздражением. - Это билеты. Адрес указан. Я лишь хотел пригласить тебя кое-куда, вот и всё… Цуна вздохнула. На самом деле ей было ужасно скучно, так что приглашение Кенсуке было как нельзя кстати. Ладно, пусть билеты на… спиритический сеанс… доверия не внушали, это, во всяком случае, было лучше, чем прозябание в форме желе на кровати. И всё же зерно рационализма, обычно погребаемое под тонной цуновского упрямства, проявлявшего себя всякий раз, когда девушка загоралась какой-нибудь идеей, в этот раз пустило корни. - Спиритический сеанс? Серьёзно? И ты больше не нашёл место, куда бы мог повести девушку на свидание, семпай? – взяв двумя пальцами один билет, Цуна с явной насмешкой посмотрела на парня. Мочида смешался, его глаза забегали. - Вряд ли тебе было бы интересно кафе, парк или кинотеатр, куда обычно ходят… Я и подумал… - Ладно, - прервала поток оправданий семпая Цуна, снисходительно кивнув. – Я пойду с тобой на этот сеанс вызова призраков… пф… А потом посмотрим. Легкомысленно пожав плечами, Цуна положила билеты в кармашек пиджака и, не оборачиваясь, покинула место разговора. Все, кто хоть немного времени пообщался с Савадой Цунаёши, был прекрасно осведомлён о её самовлюблённости. Цуна настолько самоуверенна, что не допустила и мысли о подставе. Эта уверенность в тот вечер обошлась ей дорого. *** - Куда это ты прихорашиваешься? – поинтересовался Реборн, опираясь о дверной косяк. Запрет на вход в комнату девушки действовал и по сей день (из-за чего оба уже третьи сутки нормально выспаться не могли), который Реборн не нарушал по одной простой причине: Цуна пообещала нажаловаться матери, а с Наны станется выгнать киллера топ-класса на улицу бродяжничать. С упёртым характером Цунаёши такое совершить раз плюнуть. - А. У меня свидание, - не стесняясь, сообщила Цуна, покрутившись перед зеркалом. Конечно, шрам немного портил её лицо, но девушка по этому поводу больше не переживала. Подхватив маленькую дамскую сумочку, Цуна обернулась и ослепительно улыбнулась репетитору. Реборну показалось, что небо за окном упало на землю: он ещё никогда не видел, чтобы Савада так широко и ярко улыбалась. - Хм? - Хм, - подтвердила непонятное Цуна и, крикнув матери «Ухожу!», захлопнула входную дверь перед носом Реборна. Итальянец закатил глаза – никакие методы воспитания не действовали на эту юную преступницу. Придя на место встречи, Цуна с мгновенно испортившимся настроением поднесла руку с часами к лицу и внимательно разглядывала её. На часах светились неумолимые полвосьмого, а ведь она на полчаса опоздала! Этот Мочида что, ушёл и не дождался? Вспомнив адрес и номер квартиры, Цуна начала оглядываться, не выбрасывая из головы вариант того, что парень мог зайти внутрь, пусть и билеты находились у неё. Она находилась в районе жилых пятиэтажек и на поиски нужной квартиры у неё ушло почти пятнадцать минут, в течении которых девушка продумала по меньшей мере пять действенных способов, которые она может и воплотит в жизнь, мести третьекурснику. Взыгравшее в ней упрямство осла не позволило Саваде просто плюнуть и вернуться домой к Реборну, который с радостью возьмётся за очередной повод унизить Наследницу. Нет уж, лучше немного поплутать, но достигнуть цели. Стоя перед не внушающими доверия дверьми, Цуна несколько философски размышляла о том, что сделает с Кенсуке, если этот тип окажется в квартире. Но в один миг интуиция взвыла сиреной, однако девушка успела только развернуться, прежде чем её настигла тьма. Ударом по голове. В последний миг Савада успела подумать, что непременно заставит нападавшего захлебнуться собственной кровью. *** Цуна пришла в себя в странной обстановке. Разлепив глаза, ставшие вдруг неимоверно тяжёлыми, девушка первым делом ощутила неправильность происходящего. Со стоном перевернувшись на бок, Цуна поняла, что именно: кажется, она была в одном нижнем белье, хотя никогда не спала в нём, одевая тёплую пижаму. Нахмурившись и мгновенно вспоминая подробности, судя по всему, вчерашнего вечера, Цуна резко встала с кровати и с замершим сердцем огляделась. Обстановка напоминала больше меблированные комнаты в тех самых французских фильмах-сериалах, что обожала смотреть мать. Прижав одеяло к груди, Цуна сощуренными глазами взирала на безобразие вокруг. Её одежда была раскидана по всей комнате; острый взгляд также зацепил детали в виде чужого женского белья. Девушка примерно представляла, что это может значить, а потому собиралась просто с невероятной скоростью. Если она права - жди беды. Как оказалось, это была та самая квартира, в дверь которой хотела было постучаться девушка. Шатенка с нахлынувшей на неё разрушительной яростью бежала по дороге, ощущая всем телом странные взгляды на себе. Это могло означать только одно. - Савада Цунаёши, пройдите с нами в кабинет директора, - сурово и непоколебимо, на глазах у собравшейся толпы, что взирала на Цуну с болезненным любопытством. Девушка на секунду прикрыла глаза, позволяя себе тяжело выдохнуть от осознания правоты своей догадки и постигшего её чувства жестокого разочарования. Савада Цуна слишком сильно уверилась в своих силах, чтобы сиюминутно поверить в крах. Но правда оказалась именно такой, какой она себе её представляла - беспощадной и ненавистной. Стоя в кабинете директора под перекрёстным огнём взглядов всего преподавательского совета, президента сэйтокай и Хибари Кёи, присутствовавшего, как Глава Дисциплинарного Комитета, Цуна больше всего желала окончания этой драмы. - Что это? - гневно рявкнул директор, тыкнув пальцем в экран тонкого плазменного телевизора, на котором отображалась фотография самой Цуны и какого-то парня, снятого до подбородка. Цунаеши с невозможно блаженным лицом на этой фотографии "спала", прижавшись к голому боку незнакомца. Обстановка не предполагала двойных трактований: все, кто был в этой комнате, уже уверовал в собственную правду. - То, о чем я догадывалась. Никакого воображения, господи. Она покачала головой и, подойдя к клавиатуре с мышью, которые были подключены к телевизору, принялась листать слайды один за другим. По мере приближения общего числа фотографий ко второй десятке лицо Цуны бледнело и застывало в неестественной маске. Её расширившиеся от злости глаза, казалось, скоро выпадут из глазниц, настолько сильно она напряглась. Пальцы почти сломали мышку, Цуна и сама не понимала, как ещё удерживалась от грандиозного скандала с битьём телевизоров и окон. - Савада Цунаёши! Ты собираешься объясняться или нет?! Тогава-сан, вы вызвали родителей Савады? - Трубку взял её дядя. Он сообщил, что мать отсутствует (в магазин вышла), но он сам придёт сюда примерно через десять минут. Цуна закончила просмотр и резко развернулась, ловя в прицел своего взгляда директора. - И почему же никто не соизволил удалить компроментирующие фото с интернета? - требовательно спросила Цуна, хмуря тонкие брови. - Савада, ты что, совсем не понимаешь своего положения?! Видимо, до тебя ещё не дошло. Оглянись! И объясни немедленно, что за непотребство ты устроила?! Девушка выдохнула и устало потёрла переносицу. Ей хотелось разнести этот чёртов кабинет в щепки, а занудного директора и его подлизу-завуча вообще стереть в порошок. - Вы вообще в курсе, что такое "презумция невиновности"?! Я не думала, директор, что вы настолько плохого мнения обо мне, что поверили этим фотографиям! Другое дело, почему, как взрослый и ответственный человек, вы ничего не предпринимаете?! Судя по лицам присутствующих, Цуна зашла слишком далеко. Но сама девушка так не думала. Возраст - не оправдание. Возраст - не ширма, которой можно прикрываться, когда захочешь. Пусть кто-то другой лижет зад старикам и взрослым тетям с дядями лишь потому что так принято. Она - Савада Цуна, наследница преступного мира. Чёрт побери. Её брезгливый взгляд прошёлся по лысеющей макушке, мелькающим золотистым искуственным зубам, сотрясяемому над врезавшимся в тело ремнём животу. Она отвернулась, не желая больше видеть нечто отвратительное. И наткнулась на внимательное лицо Хибари Кёи. Парень стоял в стороне от мужчин, вместе с несчастным президентом студсовета. - Я согласен с мнением своей племянницы. Какого хрена, вы это допустили? Давно инспекций не случалось? Реборн вошёл в кабинет стремительно, взглядом пригвоздив Цунаёши к полу. Она нахмарилась и показательно отвернулась. Даже ради самой себя она не признает ничьего превосходства над собой. Не для этого она в себе гордость и самолюбие годами взращивала, чтобы всё это рухнуло в единый миг. Если Реборн хочет помочь - пожалуйста. Она всегда любила, когда кто-то облегчал ей жизнь и всячески помогал выходить сухой из неловких ситуаций. Но бегать перед ним на цыпочках Цуна не собирается. Много чести. - Вы вообще... - Вы в курсе, что Савада Цунаёши имеет двойное гражданство? Цуна не высказала и капли удивления, хотя сама впервые слышала о подобном. Она что, не в Японии родилась? Или это связано с ее отцом, который родился в Италии? Реборну предстоит многое прояснить девушке. - Что? Не пудрите мне голову! - возмутился директор и тяжело уставился на Реборна. - Законодательство Японии не подразумевает двойное гражданство! - Она несовершеннолетняя, директор, а её отец гражданин Италии и занимает не последнее место в правительстве, как, впрочем, и я сам. Советую урегулировать данную ситуацию, вплоть до уничтожения досужих слухов, не то мне придётся предпринять меры. Цунаёши, на выход. - И я надеюсь, вы сделаете это как можно быстрее. В идеале, у вас три дня, - Цуна поджала губы и покинула кабинет директора, не обратив внимания на ярость его владельца. Реборн цокнул за её спиной и хотел последовать за ученицей, но его остановила рука на его локте. - Что ещё? - Вы ворвались в мой кабинет и посмели в открытую угрожать мне. А теперь, ничего толком не объяснив, вы собираетесь покинуть его! Что вы себе позволяете?! Вы издеваетесь?! - Директор, успокойтесь пожалуйста, вам нельзя нервничать, - попросил завуч, хотя и сам не менее страстно желал получить ответы. Реборн оглянулся и понял, что девчонка ушла, не дождавшись его. - Я же сказал. Вашей работой на ближайшие три дня, - киллер невольно подтвердил слова Цуны. - является удаление фотографий из интернета и избавление от слухов. Остальным я займусь сам. И я очень надеюсь, что вы не будете беспокоить Цунаёши этим во время занятий. - Издеваетесь? - Определенно, нет. А теперь, я покину ваше общество. Будьте уверены, если подобная ситуация повторится, я буду вынужден обратиться в Министерство. Директору пришлось отпустить его, настолько опасно выглядел Реборн в тот момент. Казалось, ещё слово - и он тебя загрызёт. Уничтожит. Ему хватило разборок с Министерством, после того как он попытался сдать Хибари Кёю в полицию. Кто же знал, что его отец важная шишка в Правительстве. Настолько важная, что его сын может позволить себе целый город уничтожить и никто ему ничего не сделает. Похоже, судьба столкнула двух очень важных детей в его школе. Как будто и без них проблем мало было. Хибари молча удалился вслед за Реборном. Теперь становилось ясной та безопасность, что установилась в зоне комфорта Цуны. Она просто такая же как он. Будущая королева прайда, прекрасно, что не его. Ему не нужны соперники на территории Японии, а Цунаёши вскоре покинет её. А пока... Стоит наладить отношения с коллегой международного уровня. Но не сейчас. Или они просто разорвут друг друга. *** Солнце скрылось за тучами, предвещающими дождь ночью. Цуна стремительно пересекла школьный двор, к несчастью пустой, чтобы можно было вымести свою злость на ком-нибудь. Ветер хлестал прядями её волос щёки и шею, но она не обращала на это внимания. Мысленно Цуна наслаждалась измученным видом Кенсуке, которого она несомненно ещё накажет за проявленную дерзость. Посмел выступить против неё! Ха! О, месть её будет сладка. Цуна сжала зубы и растянула губы в противной усмешке. Как же её достала эта связанность по рукам и ногам. Как же она порой мечтала оказаться в средневековье, где важны лишь статус, а там можно творить всё, чего душе угодно. Но ничего... Она и в двадцать первом веке станет второй Кровавой леди Батори. Она кровью проложит себе путь наверх и плевать, кто там что скажет. Кровавое небо Вонголы. Неплохо звучит, как ни посмотри. Смятая рубашка действовала на нервы, чулков девушка и вовсе на обнаружила. Куда этот фетишист-придурок дел их? - Цуна! Услашав знакомый голос, Цуна лишь раздражённо повела плечом. - Десятая, подождите! - Свободны, - холодно бросила девушка через плечо трём идиотам, бежавшим за ней. Вот лицо Ямамото исказилось в болезненной гримасе, всё же он ещё не до конца оправился после падения с крыши. Это напомнило парню обстоятельства его "самоубийства", и он притормозил, одолеваемый противоречивыми чувствами. Гокудера и Рёхей продолжили погоню, а Такеши остался. Боль утихла, но в душе продолжал бушевать возрождённый огонь. Он начал забывать, как она его получила. Это плохо. - Нет, подожди, Десятая! Я насчет фотографий! Цуна резко остановилась и, когда Хаято подбежал на расстояние шага, развернулась с занесённой для удара ногой. Она не остановилась, с размаху впечатав носок туфли в бедро парня. - Ах!.. - Гокудера подломился и рухнул к ногам девушки. Подняв голову, он встретился с нескрываемым отвращением в её глазах. Она смотрела так, будто готова была плюнуть ему в лицо. От этого кровь вскипела в жилах и злость захлестнула с головой. - Что вы... - Закрой рот. Я сказала... Свободны. С каких пор ты начал перечить мне? Я. Сказала. Свободны. Это значит, пошли вон отсюда! Пока я не сожгла вас заживо, - её шёпот и подрагивающие от напряжения пламени пальцы подсказали не спорить. Проглотить очередное унижение. Заткнуться. Подчиниться, пока еще просто приказывают. Цуна прищурила глаза, а затем быстрым шагом покинула место действий. Дома она никого не застала. Видимо, матери и вправду не было, когда звонил завуч. Что ж, это к лучшему. Не хотелось бы расстраивать её надуманными проблемами. Цуна скинула туфли, что натёрли ей небольшие кровавые мозоли из-за отсутствия чулок, положила шарфик на тумбочку и зашла на кухню. Ламбо сидел за обеденным столом и спокойно уплетал конфеты из вазочки. На вошедшую Цуну он едва взглянул, поглощённый собственным занятием. Девушку это вполне устроило, и она почти успокоившаяся двинулась по направлению к холодильнику. Достав оттуда бутылку воды, она закрыла дверцу, как оказалась довольно грубо прибита к ей. Спина больно врезалась в ручку. Чужие руки с силой хлопнули по гладкой поверхности по обе стороны от её головы. Реборн нависал над ней, и что-то подсказало Цуне, что сейчас ей будет очень плохо. Ламбо успел ретироваться, а потому на кухне они были одни. Реборна сейчас не остановит даже атомная бомба, сброшенная на Намимори, куда уж Цуне. - Я убью тебя. Просто убью. И никаких больше проблем. Ты достала, Савада Цунаёши. Ты реально достала. Цуна дёрнула лицевыми мышцами, не отводя взгляда от черных провалов, зияющих на побледневшем лице репетитора. Кажется этой бледностью он скрывал невыносимую жажду убийства. - Каждый день, каждый час, каждую минуту мне приходится смиряться с невыносимой зазнайкой, хрен знает что возомнившей о себе. Ты отвратительна мне. Строишь из себя Наполеона? Да я избавлю Вонголу от лишних проблем, что обязательно появяться с твоим воцарением во главе её. Цунаёши продолжала молчать, держа в руках неоткрытую бутылку воды. Лицо Реборна исказила маска гнева, и он со всей силы вцепился в плечи Цуны, тряхнул её так, что голова пару раз ударилась об холодильник и закричал: - Ты будешь говорить или нет?! В его крике зазвенели нотки ненависти, его пальцы сомкнулись на её горле. Цуна расширила глаза, ощутив страшное давление на своей шее. Бутылка с грохотом упала и откатилась под стол. Ноги девушки практически не касались пола, беспомощно цепляясь вытянутыми носками. Её руки пытались отодрать руку Реборна от себя. Ей не хватало воздуха. Катастрофически. Реборн удавливал её, как гадливо удавливают животных. Как скотину забивал на кухне. А в следующий миг всё изменилась. Цуна отбросила от себя изумлённого Реборна, врезав ему ногой под дых и одновременно ударив загоревшейся пламенем ладонью по лицу. Она тяжело хватала губами воздух и шаталась от резкого прилива кислорода в мозг. Головокружение опрокинуло девушку на стол, она сбросила на пол вазочку с конфетами Ламбо. Но на вставшего с пола Реборна она отреагировать успела. - Только сделай шаг, - предупредила Цуна. Реборн рвано выдохнул и засунул руки в карманы. Девушка увидела отчетливые контуры сжавшихся в кулаки ладоней сквозь ткань брюк. От него веяло напряжением за версту. Цуна не обольщалась и понимала, что Реборну ничего не стоит убить её. Никакое пламя здесь не поможет, она не настолько успела им овладеть. Точнее, она даже не предпринимала попыток контролировать силу внутри себя. Реборн устраивал ей частые тренировки почти каждый день, но все они сводились к повышению её физического потенциала. Цунаёши стала ловче, гибче, сильнее. Но Пламя Посмертной Воли... Она редко о чём сожалела, и репетитору было сложно предугадать эти моменты. - Цу-чан, Реборн-кун, помогите мне с покупками! - голос вошедшей Наны разбил тишину. Цуна встряхнула головой, бросила на мужчину предупредительный взгляд и вышла из кухни в коридор. Реборн постоял пару секунд, приводя мысли в порядок и последовал за ней. Уставшая Нана не заметила неестественности в поведении дочери и её репетитора, продолжая беззаботно рассказывать о разных глупостях. Цунаёши и думать про Реборна забыла, с радостью помогая матери готовить ужин. Бойкот, объявленный Наной, был отменен ею же, когда она увидела поедающих заварную лапшу со страшной скоростью Реборна и Цуну. Тогда женщина ахнула и вышвырнула вредную еду в мусорку, а на справедливое мычание обоих насчёт того, что она второй раз оставляет их голодными, лишь вздохнула. Реборн сжал челюсти и покинул кухню. Очевидно, сейчас наследница всё равно не будет его слушать. Её внимание полностью захватила любимая мать. *** Цунаёши наконец привыкла вновь спать в одиночестве, чего была бесконечно рада. Зависеть от кого-то кроме матери - поистине ужасно. Но сегодня ночью ей лучше было бы не засыпать. - Чего ты боишься? - вкрадчивый шёпот раздавался со всех сторон, эхо ударило мечущуюся среди чернильной пустоты девушку резонансом. Цуна вскрикнула, обхватив голову руками. Безотчетный страх заполонил её существо, она вообще не отдавала отчёт в собственных действиях. Страшно. Страшно. Страшно. Страх достиг своего апогея, воплощаясь в первобытный ужас перед неизведанным, когда по пустоте пронеслась волна тихого надменного смеха. Она не видела своего врага, своего мучиталя, обречённая метаться в невесомости, надеясь, что кошмар прекратиться. Цуна сжимала тонкими пальцами подол длинной ночной рубашки, которую повадилась одевать перед сном последний месяц. Она пыталась победить в себе чужие навязанные эмоции, вернуться к прежнему пустому состоянию, когда разум превосходит веление сердца. Ей был в новинку страх перед ничем. Раньше она боялась, но тому страху была причина. Гнев возрождался в её душе с каждым мгновением Ада, устроенного ей кем-то неизвестным. Привычный огонь побежал по венам, разгоняя кровь, прогоняя страх. Цунаёши закричала, охваченная Пламенем, в котором сгорала ее одежда, волосы, кожа. Она горела, чувствуя тошнотворный запах палёных волос и плоти. Своей собственной плоти. А когда от неё остались одни кости, она рухнула вниз. - Ааааа! - громкий пронзительный крик разбудил Реборна, который мгновенно опознал в этом крике голос подопечной. Она никогда не кричала настолько эмоционально, казалось в воздухе разлился её страх. От этого волосы на затылке Реборна стали дыбом, он вскочил с кровати и рванул в её комнату. По дороге он столкнулся с обеспокоенной Наной и жавшимся к её ногу Ламбо. Они не сговариваясь переглянулись и ворвались в комнату Цуны. Представшее их глазам зрелище пошатнуло их разум: настолько ирреальной была картина. Вот только Нана уже когда-то наблюдала подобную сцену и от воспоминаний ей мгновенно стало не по себе. Она пошатнулась и нетвердыми шагами приблизилиась к дрожащей запуганной дочери. - Не-нет! Н-не подходи! Цуна вскрикнула, спрятав заплаканное лицо в ладонях. Её тело била крупная дрожь, а от сдавленных рыданий у Реборна кольнуло в сердце. Нет, так не должно быть. Цунаёши не умеет плакать. Она ведь Ледяная королева, каждая её слезинка - кристаллик льда. Реборн с трудом взял себя в руки и тут почувствовал неладное. На уровне интуиции. Нахмурившись, мужчина вытащил из-под пижамной рубашки с девушками в неко-мими пустышку. - Это Пламя... Туман... Реборн сжал сияющую солнечным светом пустышку в руке, закончив диагностику комнаты. Всё верно, помещение полностью пропитано Пламенем Тумана. Здесь поработал сильный иллюзионист, вот причина такого состояния Цуны. И почему он сразу об этом не подумал? Немыслимо, чтобы от простого кошмара она так расклеилась. Теперь же всё стало предельно ясно. Реборн посмотрел, как Нана успокаивающе гладит уснувшую Цуну по голове, а Ламбо тихо пристраивается у неё под одеялом. Что ж, ему здесь делать нечего, он член семьи, да вот только не этой. Репетитор стремительным шагом вышел и аккуратно закрыл за собой дверь. В своей комнате он достал сотовый и залез в адресную книгу. Ему нужен совет. - Верде, это я. Я по делу, и я знаю, что ты не спишь, так что прекрати играть оскорбленную невинность. У меня тут проблемка нарисовалась с Пламенем Тумана... Нет, Верде, у меня нет номера Мармон, поэтому я звоню тебе. Так, Верде, прекрати ломать комедию!.. Девчонка подверглась атаке Туманом. У неё вся комната пропитана этим Пламенем. Да. Нет, ей кошмар приснился, она кричала во сне, а потом ещё ревела и дрожала в углу комнаты. Да. Ты уверен? Хорошо, значит круг поисков сужается. Да. Да, понял. А вот насчёт ответной услуги поговорим потом. До связи. Реборн задумчиво посмотрел на мобильник. Что ж... Значит, действовали, находясь поблизости. И это не рядовой иллюзионист, а очень даже сильный, возможно обладатель Колец Ада. *** Он приходил к ней каждую ночь. Мучая кошмарами и безотчетным страхом, он, меж тем, не смог скрыть от Хранительницы Неба своё лицо. Забавно, что Пламя Цунаёши впервые зажгла во сне, но именно благодаря ему она смогла сорвать кокон иллюзии со своего мучителя. Но сил, чтобы вырваться, не хватало. Реборн помогал, приводя её тело и сознание в порядок после таких ночей, но справиться с неведомым иллюзионистом не мог. Не та специализация. - И ты не знаешь, кто достает меня каждую ночь? Серьёзно? Или ты, как обычно, скрываешь всё? - Цуна сидела на кухне, прижимая к раскалывающейся голове завернутый в полотенце лёд. Другого способа победить мигрень она не видела. Головные боли у неё начались на следующий день после первого кошмара, и после оставляли лишь на некоторое время. У Цунаёши сильная воля и разум, поэтому сознание сопротивлялось воздействию всеми известными способами, что неблагоприятно сказывалось на девушке. Уже четыре дня прошло с момента разговора Реборна с Верде, а он так и не обнаружил иллюзиониста. Глядя на ученицу, Реборн испытывал смешанные чувства. С одной стороны присутствовало злорадство, а с другой он ей сочувствовал. Шамал диагностировал сильнейшие боли, но ничем помочь не мог. Не та ситуация, хотя он и старался. Сил шарахаться от мужчины у Цуны не было, всё, что она могла делать в таком состоянии, это лежать, желательно не двигая ни единым пальцем. Но простые человеческие потребности никто не отменял, сегодня она поела в первый раз за эти дни. - Не напрягайся. Даже если я обнаружу его, я не собираюсь ничего тебе сообщать. Удивительно вообще, как ты не превратилась в овощ такими темпами, а ускорять этот процесс мне не хочется. Лучше иди и отдохни. Цуна едва понимала, что ей говорят, но это состояние сильно бесило девушку. Спустя полминуты до неё дошли слова Реборна, и, не став спорить, Цуна встала со стула. Безвольно повисшая рука захватила по дороге пустую уже тарелку из-под супа, и та упала на пол, разлетевшись на два крупных и множество мелких осколков. Девушка чуть с ума не сошла от звона. Реборн вскочил с места, подхватывая застонавшую Цунаёши на руки. Ноги её, очевидно, уже не держали. Она сильно изменилась за эти дни: лицо с прежними хищными чертами осунулось, глаза впали и утратили миндалевидную форму, обзаведясь ко всему прочему темными кругами вокруг, губы высохли. В душ девушка так же не могла ходить и передвигалась по дому с всклоченными волосами, являя свой непрезентабельный вид всем домочадцам. Нану удалось убедить в том, что Цуне лучше не двигаться с места. Для этого вызывался Шамал, своей врачебной терминологией вогнавший родительницу в ступор, когда она уже не могла сопротивляться своеволию Реборна. Мальчишек-подчиненных Дечимо он отвадил от дома относительно легко. Через Рёхея в школу было передана весть о болезни Цуны, а заглянувший проверить Хибари убедился в правоте одноклассника. Укладывая Цуну, впавшую в спасительное забытье, Реборн размышлял о присланном письме от Девятого. По сути, это был настоящий приказ юной Вонголе, и именно он навел мужчину на истинный след. Сбежавшие от Вендиче преступники вполне могли быть теми, кто атаковал сознание Цуны, и времени остаётся всё меньше. Его вообще нет, если напрячь мозги. Вздохнув, Реборн провёл рукой по лицу и бросил взгляд на ученицу. Рядом с ней все забывали о том, сколько ей лет и как она выглядит. Но сейчас, в подобном беспомощном состоянии Реборн как никогда остро ощутил, как юна на самом деле эта мерзавка. Её миниатюрное хрупкое тело легко можно переломить одной рукой. Маленькая голова с длинными пышными волосами держалась на плечиках благодаря тоненькой шейке. Длина руки Цуны на четверть меньше руки самого Реборна, а о размере ладоней и говорить не приходилось. Обувь девчонке приходилось подбирать в детском отделе, что её сильно бесило, ведь даже у Кёко, параметры которой совпадали с параметрами Цуны, размер ноги больше. Но Сасагава растёт, с прошлого года уже пяток сантиметров прибавила, а Цуна, как застряла на жалких полуметрах, так и сидит. И, глядя на её мать, начинаешь понимать, что никуда ввысь будущая босс уже не вырастит. Нана возвышалась над дочерью всего на полголовы. В этом доме Реборн чувствовал себя Гулливером в стране лилипутов. Как себя чувствовали Цуна и Нана - неизвестно. Но комплексов у Цунаёши отродясь не было, она одинаково нагло вела себя в обществе Кёко и Реборна с Ямамото. - Малявка. Боже... Я веду подпольные войны с этой таракашкой... - Реборн покачал головой и вышел. У него ещё много дел. Цунаёши в это время всё глубже погружалась в забытье, когда спасение вдруг перестало быть им. Внезапная угроза нависла со всех сторон, то чувство страха, преследовавшее её по ночам, появилось вновь. Кажется мучителю уже мало темноты, раз он атаковал Цуну днём. Но кое в чём он просчитался. Днём Цуна чувствовала себя гораздо увереннее. Это её время суток, и, как некстати для иллюзиониста, она вспомнила об этом отрезвляющем факте. - Покажись! - потребовала девушка, сложив руки на груди. Её всю колотило от страха, но гордость, эта грёбаная гордость, проявила себя и не позволяла опуститься на колени, зажав руками голову. Она уже видела лицо мучителя, но сейчас он нужен был совсем для других целей. - Ку-фу-фу... Что такое, Цунаёши-чан, - выделяя каждый слог имени, перед ней возник высокий парень. Не такой высокий как Реборн, а чуть выше Такеши. Парень с синими волосами и разноцветными глазами, с жутким иероглифом вместо зрачка, тупой одежде и трезубцем в руке. - Увидеть тебя захотелось. Рокудо Мукуро. Глаза парня поражённо расширились. Откуда она узнала его имя?! - Откуда ты... - Не скажу, дебил, - усмехнулась девушка, начиная понимать. что страх притупился, уступая место чертовской уверенности и бешенству. Из-за этого она столько ночей дрожит от страха, а под утро ревёт в объятиях Реборна (не самое приятное чувство)? Из-за него уже четыре дня Цуна мучается от непонятной опасности и не ест толком? Из-за него у неё мозг плавится, а тело почти прекратило её слушаться?! - Сколько же крови ты мне выпил... - Ку-фу-фу... - быстро оправившись от удивления, засмеялся парень своим идиотским смехом. Больше всего на свете Цуне хотелось размазать его ухмылку и вырвать глаза. Никогда ещё она не чувствовала такой ненависти. Способы, которыми Цуна приручила своих нынешних Хранителей, не были гуманными. Они были просто-напросто аморальными и преступными, но ненависти она к ним не испытывала. Даже привязалась. По-своему, как к милым домашним животным. Но вот этого парня она ненавидела. - Закрой свой рот, ублюдок, - прошипела девушка, и на лбу её от концентрации ярости зажглось яркое пламя. Мукуро в который раз за эту встречу изумился, ведь предыдущие разы девушка могла разве что лёгкую волну из пальцев на него наслать. На большее её потенциала не хватало. Неужели он недооценил эту малявку-Вонголу? - Сейчас я поставлю тебя на место, мразь. Не успевший ничего сделать Мукуро вдруг ощутил на вороте своей футболки чужие пальцы. А в следующий миг сильнейший удар в лицо кулаком опрокинул его. Его недаром боятся, а Шесть путей - это не сказочка для впечатлительных дам. Он настоящее чудовище во плоти, прошедший ад на земле и с кровью получивший свою силу. Но против Цуны почему-то вся сила сходила на нет. Откуда в маленькой, тольком мир не повидавшей девчонке столько власти в глазах? Словно она была рождена для правления. Чего-то подобного стоило ожидать от потомка боссов Вонголы, но это... - Смотри мне в глаза, мразь! - буквально прорычала эти слова Цуна и врезала упавшему иллюзионисту ногой в лицо. Ей давно плевать на правильность своих поступков, а вид застонавшего от боли парня лишь подогрел огонь ненависти. Мукуро неожиданно вспомнил, что они находятся не в физическом теле. И пусть сон принадлежит Цунаёши, иллюзии его рук дело. А потому девушка, в очередной раз замахнувшись ногой, чуть не потеряла равновесие, не обнаружив тела под собой. Мукуро материализовался за её спиной в целости и сохранности. - Тебе не хватает смекалки, да? И как с таким боссом Вонгола собирается существовать? - вздохнув, возвёл глаза к невидимому небу Мукуро. Цуна развернулась, сжимая руки в кулаки. - Крохотулечка, - ухмыльнулся парень. - Даже стыдно как-то, словно младенца избиваю. Хотя ты молодец, сорвала с меня иллюзию, - от этой фразы за версту разило ехидством, ко всему прочему Мукуро ещё и растворил трезубец, иронично захлопав в ладоши. - Я не страдаю комплексом неполноценности, дылда, - изящно откидывая прядь волос за плечо, усмехнулась Цуна, внутренне закипая. Она могла быть сколько угодно потрясающей актрисой, но факт в том, что разозлить девушку проще простого. Она всегда была и будет агрессивной бессердечной тварью, но вот второй человек, которого она могла назвать так же. Кроме пунктика про агрессию. Пока парень был спокоен. Мукуро даже залюбовался. Находясь в собственном сне, хоть и под действием иллюзии, девушка выглядела совершенно здоровой. Мукуро не знал, что от его кошмаров мало осталось представшей ему красоты, но Цуна бы удавилась, если бы он узнал. Ещё одного унижения она бы не перенесла. Точнее заставила не перенести того, кто бы это унижение увидел. А с этого и кошмаров её хватит. - Вы, японцы, такие карлики, вот честно. - А ты сам-то кто, "Мукуро Рокудо"? Кстати, хреновое имя ты себе подобрал. Хотя нет... Под стать тебе. Пафос, эпик, а на деле кучка дерьма, обёрнутая в фольгу. Глаза Мукуро сузились. Цунаёши издевалась изощрённо, но больше всего раздражала эта улыбочка на её губах. - Потанцуем?..