Занимательная химия / Ароматизаторы, идентичные натуральным

Кора подъехала к дому одновременно с курьером службы доставки. Коробка, которую он вручил ей для передачи "мисс Мартин", была совершенно обычной, имя поставщика – Кора присмотрелась к почтовой наклейке – ни о чем не говорило. Интересненько. – Дорогой, я дома! – крикнула Кора, захлопнув дверь и бросив ключи на стол. Коробка отправилась следом. Лидия вышла из кабинета и прислонилась плечом к косяку. – Ты опять забыла, что не замужем, Селина Кайл, – отозвалась она и рассеянно улыбнулась в приветственный поцелуй. – Здравствуй, Женщина-Кошка. Кора потерлась носом и вернула улыбку. На Лидии были надеты большие лабораторные очки, из небрежного узла волос торчал карандаш, на левом запястье виднелась полустертая формула. – И тебе привет, Доктор Ужасный. Я думала, ты захватываешь мир только по вторникам. Лидия картинно повела плечом и скорчила невинную мордашку. – Немного суперзлодейской спонтанности пойдет миру на пользу. Ну а если серьезно, я взяла работу на дом – хочу предложить шефу одну идею. Изучаю конкурентов. – Значит, в коробке, которую я перехватила у курьера, нет оружейного плутония? Какая жалость. Я была бы сказочно прекрасной первой леди, – усмехнулась Кора, сбрасывая шпильки и растирая ступни. Не обувь, а оружие массового поражения, куда там плутонию. Она многозначительно посмотрела на Лидию в надежде на порцию сочувствия, любви и женской солидарности, но та ворковала над коробкой и ничего не замечала. Кора вздохнула и отправилась за ножницами. *** – Съедобные трусы?! Серьезно, вы будете производить съедобные труселя? Лидия сложила руки на груди, надулась и приняла «профессорский вид» (Кора обожала, когда она так делала). – «Мы», может, и не будем производить, как ты изящно выразилась, труселя. Но, согласно аналитическим сводкам, емкость рынка эротических товаров очень высока и не заполнена даже на две трети. Если мы совместим технические разработки моей лаборатории со свежими идеями и агрессивным маркетингом, то прибыль может составить миллионы. Понятно, еще стоит вопрос снижения производственных издержек, но об этом пусть голова болит у парней из отдела Финнигана… Кора положила подбородок на кулачки и постаралась принять максимально игривый вид. – Знаешь, ты такая сексуальная, когда говоришь о работе. Не против, если мы переместимся в кухню, где устроим оргию с участием спагетти и фрикаделек? Но Лидия благополучно пропустила подколку мимо ушей и продолжила: – Смотри, тут восемь образцов от трех основных производителей. Одна пара набрана из сахарных колечек, остальные семь сделаны из тонкой съедобной пленки с различными ароматизаторами. – Боже мой, скажи, что хоть какие-то из них со вкусом лазаньи, – простонала Кора, чьи мечты об ужине были куда смелее, чем восемь пар съедобных трусов. Лидия застыла на месте, словно олень в свете фар, медленно развернулась и, бросив: «Запомни эту мысль, она очень перспективная», убежала за лабораторным журналом. Кора неловко выбралась из плена кресла-мешка и тихонько перешла в кухню. Холодильник приветливо распахнулся и, кажется, даже немного воссиял благодатью. Краем сознания Кора отслеживала перемещения Лидии по дому: вот звонкий топот босых пяток – это паркет в коридоре, вот шаги, приглушенные ковром – кабинет, снова коридор. Секундная пауза в гостиной, коридор, кухня. Лидия остановилась рядом, машинально захлопнула дверцу холодильника и занесла карандаш над разлинованной страницей. – Давай, – скомандовала она нетерпеливо, – ты что-то говорила о лазанье. – Лазанья, – послушно и бездумно отозвалась Кора. – Пицца с анчоусами, паэлья, ризотто. Тыквенный суп, картофельный салат, сэндвич с индейкой, омлет с грибами, стейк по-техасски, острые крылышки… – Кора, – укоризненно прервала ее Лидия, перестав писать, – тебе не кажется, что съедобные трусы со вкусом острых крылышек – это как-то негуманно по отношению ко всем женщинам свободного мира? Кора вернулась в реальный мир с кулинарных небес и распахнула холодильник для продолжения изысканий. – Не знаю, что насчет трусов, но прямо сейчас я расценила бы порцию острых крылышек как жест очень доброй воли… О, еда! – Кора с вожделением потянулась к коробочке, в которой уже неделю тихонько протухал Пад Тай. Лидия закатила глаза, отняла коробочку и решительно отправила ее в мусорное ведро. Кора проводила траекторию полета голодным взглядом и уставилась на Лидию с немым укором. – Морозильная камера. На второй полке справа контейнер со стикером, на котором написано «рагу из индейки, апрель». Семь минут в микроволновке на режиме номер три и одна минута на режиме номер пять, – Лидия задумалась на секунду и протянула вопросительно, – Рагу из индейки? Кора запихнула предмет спора в микроволновую печь и скептически сморщила нос. – Неа, только не рагу. А вот негуманные острые крылышки можно пустить в дело. Труселя с халапеньо хорошо пойдут с пометкой «фетиш», запиши себе куда-нибудь. Перец – для мазохистов, корица – для хипстеров, лакрица – для истинных извращенцев. Отличная маркетинговая идея, дарю. – Ловлю на слове, – Лидия снова застрочила в журнале. – И если маркетологи спросят, откуда я взяла такой дивный рекламный слоган, бессовестно присвою всю славу себе. Давай, будущая жертва бесславия, ужинай, и приступим к тестированию. *** Рагу привело Кору в приятное расположение духа, однако, первый же образец, извлеченный из упаковки, подпортил благодушное настроение. Кора подозрительно обнюхала полупрозрачный сверток, похожий на мятую латексную салфетку с завязками (сверток бил в нос запахом спелой, но чрезвычайно химической вишни). – Да уж… – протянула она с отвращением, – я и забыла, как отстойно выглядит эта дрянь. Глаза Лидии опасно сверкнули. Голосом, сладким настолько, что он мог карамелизировать яблоки, она поинтересовалась: – Очень интересное замечание. Кора Элизабет Хейл. Не поделишься с классом, когда ты успела составить собственное мнение об объекте нашего исследования? И, собственно, почему я в этом не участвовала? Вау, подумала Кора, мысленно присвистнув. Полторы секунды от нуля до Рыжей Ведьмы – похоже, Мартин поставила новый рекорд. А ведь только что была такая милая – в этих смешных очках и с карандашиками в шевелюре. Кора спрятала улыбку и ответила, уже вслух: – Ты в этом не участвовала, потому что сдавала экзамены в Массачусетском технологическом и не успевала приехать на свадьбу Лоры. Ей на девичнике подарили набор из нескольких пар, а мы со Стайлзом напились, стащили одни и разделили по-братски. Лидия перехватила карандаш из потенциально атакующего положения в обычное и подчеркнуто независимо разгрызла сахарную бусинку на образце номер один. – Оу, понятно. Ну, и как впечатления? Кора закусила губы, чтобы не рассмеяться. – Отвратительные. Сладкая хрень, которая вязнет на зубах и очень, очень плохо жуется. У Стайлза так и вовсе распухли губы из-за аллергической реакции. Дерек, когда за ним приехал, страшно на меня наорал, забрал свою принцессу и увез лечить. И все равно Стилински выглядел на свадьбе, как жертва изнасилования роем пчел. Прабабушка Хейл, помнится, так возмущалась, что чуть не вычеркнула Дерека из завещания. Лидия задумалась, постучала карандашом по губам и сорвалась с места, что-то повторяя себе под нос (Кора расслышала только «эпинефрин»). – Включи, пожалуйста, кофеварку! – крикнула Лидия, судя по всему, из ванной. – Нам нужно будет чем-то перебивать вкус от тестовых образцов, кофе подойдет! *** – Кажется, мы что-то делаем не так, – констатировала Кора, отплевываясь от образца номер два. – Эротическое белье не должно быть настолько омерзительным в употреблении, это противоречит самой концепции! На упаковке точно не было инструкций по эксплуатации? Лидия, набравшая полный рот кофе, отрицательно помотала головой. – Значит, надо погуглить лайфхаки. Для такой дряни не может не быть лайфхаков. – Ну почему же, – отозвалась, наконец, Лидия. – Если главный лайфхак в употреблении съедобного белья – «не пытаться употреблять съедобное белье», то даже гугл окажется бессилен. Кора бодро закликала мышкой по ссылкам, открывая вкладки одну за другой. – Ух ты. Гляди, эта женщина на спицах связала своему мужу стринги из мармеладных полосок! Тут и видео есть… ой, нет, не смотри, не надо. Мошонка в мармеладе выглядит жутко. Но идея неплохая, запиши. Не про мошонку, конечно, про трикотажное полотно из сахарных нитей. Лидия перегнулась через плечо Коры и перехватила мышку. Ее волосы щекотали плечо и шею, и Кора, не устояв, сунула нос в рыжие локоны. Сквозь острый химический запах «тропических фруктов» пробивался собственный аромат Лидии – теплый и естественный. Нежное аккуратное ухо оказалось прямо под губами Коры, и удержаться было решительно невозможно. Лидия замерла и даже, кажется, задержала дыхание, почувствовав теплое влажное прикосновение к мочке. А потом захлопнула крышку ноутбука, аккуратно пристроила сверху лабораторный журнал и проговорила чуть хрипловатым голосом: – Впрочем, знаешь… Мы ведь можем эти образцы и завтра доесть? – Конечно, – очень убедительно прошептала Кора жилке на бледной шее, пульсирующей под ее губами. – Само собой. Вне всякого сомнения... – Кора? – Да, сладкая? – Замолчи, пожалуйста.