Глава восьмая
20 мая 2014 г. в 00:13
Врачебные предписания доктора Савченко, естественно, Женя не выполнил - отпуск кончился как-то незаметно и очень быстро, а на работе... на работе было не до секса. Времени не оставалось ни на что, кроме как прийти домой, выслушать, с трудом держа глаза открытыми, Сенины восторги, какие-то полудетские проблемы, пообещать все решить, доползти до душа, а потом до кровати. И уснуть, чтобы ночью снова вскочить успокаивать мальчишку, прогонять его кошмары.
В день зарплаты Сеня сиял, радовался и явно пытался сообразить, много он получил или не очень. Двадцать пять новеньких, хрустящих купюр ему торжественно вручил Ингиз, вместе с тортом от всей бригады, на котором кремом было выведено: «Золотым Ручкам». Прозвище прижилось и здесь, и за прошедший месяц у Сени уже появились трое своих, постоянных клиентов, которые с порога заявляли, что приехали к юному мастеру. Сеня больше обрадовался торту, чем деньгам. Чай с тортом пили всей бригадой, и даже для Жени кусочек остался. Сеня уже понял, что работа у Ивженко здесь не в пример серьезнее, чем была там, в Подгорелом. Лишний раз старался не теребить, решая вопросы с готовкой, уборкой, походами в магазин самостоятельно. В супермаркет он старался ходить вместе с Женей, когда получалось, самому еще было страшно соваться в море людей. Но с остальным справлялся. А дома было весело и одному, телевизор, книги. И вообще, здорово.
Иногда Женя приходил пораньше, не такой уставший, брал его за руку, хотя теперь в этом не было нужды, но Сене было приятно. И они шли на пустырь, запускать самолет и недавно купленный и самолично Арсением собранный вертолет. А потом валялись на разложенном диване, пели караоке, под которое Женя зачастую и засыпал. Правда, когда Сеня выключал технику, мужчина просыпался и уходил к себе на кровать.
Хорошая жизнь была у Сеньки. Только чего-то не хватало. Он пока еще не понимал, чего. Может быть, Жениного внимания, как в ту, первую неделю, когда они обошли все самые интересные места в городе? Но в выходные они также гуляли. А все равно, не хватало.
Этим вечером Женя обещал ему какой-то сюрприз, и Сеня с нетерпением ждал его, то и дело выскакивая на балкон, с которого было видно подъезд и парковочную площадку перед ним. Наконец, знакомый темно-синий «Шевроле» остановился на парковке, на всегдашнем месте, и Сеня всмотрелся в то, как мужчина идет. Он уже научился определять настроение и степень усталости Ивженко по тому, как тот закрывал машину и пересекал широкий двор. Вроде, не устал, вот даже голову поднял, нашел взглядом свой балкон и махнул Сене рукой. Сеня и ему замахал, побежал к двери, открывать. Загудел лифт, поднимаясь, лязгнул, остановившись на их этаже.
- Привет! - Сеня выскочил к нему.
- Привет, мыш, - Женя прижал его на пару секунд к широкой груди, к жесткой ткани форменной куртки, пахнущей так знакомо и приятно. - Соскучился? Ингиз звонил, сказал, у тебя сегодня праздник первой зарплаты.
- Ага, я какие-то деньги получил, наверное, много. А еще торт дали, я тебе принес.
Женя засмеялся:
- Не какие-то, Сень, а вполне определенные, очень неплохая зарплата для пацана твоего возраста. Завтра я свободен, сходим с тобой, наверное, в банк, заведем на твое имя счет. Все равно тратить тебе их пока незачем, а в будущем могут и понадобиться.
Сеня закивал, решив, что это умная мысль. Ивженко снял куртку, расшнуровал высокие ботинки и вытащил из кармана куртки небольшую коробочку:
- А я тебе подарок давно обещанный купил, - и протянул ее Сене.
Тот сразу же ее открыл, заинтригованный. В коробке блестел глянцевым экраном телефон - не самая дорогая, но и не убогая китайская модель сенсорника. У Жени был почти такой же, только постарше. Сеня подпрыгнул, чмокнул Женю, куда пришлось, и убежал изучать телефон. Ивженко застыл, как долбанутый молнией в темечко, не решаясь двинуть ни рукой, ни ногой. Сенькин чмок пришелся в самый уголок рта, больше даже в щеку, но все равно жег, как клеймо, а дыхание у Жени перехватило, как у сопливого подростка, целовавшегося за гаражами.
- Ух ты, он пищит!
- А... Да, - Женя отмер, - я сейчас, покажу тебе, что там к чему, - и прошел в ванную, поплескать холодной водичкой в лицо. Ну, и руки помыть, заодно.
Сеня разобрался почти что сам, только никак не мог поменять мелодию.
- А какую ты хочешь? Можно сюда залить с компа музыку, можно скачать, но с компа все-таки проще. Я тебе туда читалку поставил и книг накидал, посмотришь потом, - Женя сел рядом на диван, обнял, привычно уже подгребая мальчишку под бок, они так иногда читали одну книгу на двоих или смотрели фильмы.
- Я хочу ту песню, которая про Ассоль.
Мужчина наморщил лоб, но как-то не мог вспомнить, какая именно песня про Ассоль так понравилась Сене.
- Напой?
- «Ребята, надо верить в чудеса, вы помните, однажды утром ранним...»
- Ага, понял. Сейчас найду в сети, если есть, и зальем. Мыш, у нас пожрать есть? Хотя, нет, хочешь, в твое кафе любимое съездим поужинаем?
- Хочу, там тот чай вкусный. С коньяком.
Женя наиграно нахмурился:
- Мыш, тебе спиртное нельзя, доктор что говорил?
- Что у меня предрасположенность, и мне совсем нельзя.
- Это значит, что ты очень быстро привыкнешь к спиртному, а любой алкоголь - это все-таки яд. Но безалкогольное шампанское я тебе куплю сегодня, идет?
- А что это такое? Это лимонад?
- Ну, да, - фыркнул Женя. - Мне он нравится. Пробовал?
- Пробовал, - решил Сеня. - В мастерской.
- Понравилось? - Женя приволок свой ноутбук и теперь рылся в сети, выискивая понравившуюся подростку песню.
- Не-а. Он какой-то шипучий.
- Лимонад и должен быть шипучим... О, нашел. Давай шнур и телефон, сейчас скачаем и поставим тебе на звонок.
Сеня протянул и то и другое. Профессионального исполнения старой песни Ланцберга он так и не нашел, но скачал самое лучшее изо всех, которые завалялись в сети.
- Честно, ты ее красивее поешь, - хмыкнул, поставив на звонок мелодию. - Ну, вот, смотри, на быстром вызове у тебя мой номер, номер мастерской, Ингиза и Марата. Потом сам добавишь номера парней, которые я не знаю.
- А номер Иры?
- Хочешь ей позвонить? Кстати, да, неплохо бы связаться с базой, если Андрей там, в чем я не сомневаюсь, похвастаешь ему успехами. Сейчас наберу тебе, - Женя быстро забил номер.
Андрей Сениным успехам обрадовался, потом трубку отдали обратно Ире. Сеня не особенно прислушивался, но когда Женя сказал что-то про привязь и якорные цепи, навострил уши. Больше всего его удивила тоска, прозвучавшая в голосе мужчины. Потом он спросил, о чем это они говорили.
- Да так, старая шутка, - вымученно улыбнулся Женя, и было совсем не похоже, что ему весело.
- Правда? А почему ты грустный?
- Я не грустный, я голодный, - перевел стрелки мужчина, - едем жрать? Устроим себе королевский ужин.
- Да! Давай!
- Наряжайся, я сейчас тоже переоденусь, - Женя вытащил из шкафа футболку, тонкий серый свитер и простые темно-синие джинсы. Осточертевшая форма полетела в таз на стиральной машинке - как раз вечером закинет, чтоб за ночь и завтра высохла.
Сеня пошел переодеваться в свои любимые джинсы, уже изрядно полинявшие после стирок, и не менее любимую футболку.
- Мыш, вечер, подмораживает уже, пуловер не забудь!
- Хорошо, я его не забуду.
Уже в машине, когда Сеня снял куртку, потому что в салоне было тепло, Ивженко покачал головой:
- Говорил же, пуловер не забудь. Эх ты, мыш-мыш, - и стянул с себя свитер, протянул его подростку: - Натягивай, давай.
- Но мне не холодно.
- В кафе будет прохладно, куртки придется оставить в гардеробе, а ты в одной футболке.
Сеня надел свитер Жени, не найдясь, что возразить. Рукава были длинноваты, пришлось подвернуть, и свободным он был, даже слишком, но от теплой шерстяной ткани пахло любимым Сениным запахом, и он уткнулся носом в высокий ворот, улыбаясь.
- Ты пахнешь вкусно.
- Да? - Женя хмыкнул, чуть удивленно приподнимая брови. - Это после целого дня беготни-то?
- Свитер пахнет.
Мужчина кивнул, притормозил, паркуясь.
- Приехали, выползаем.
Сеня выбрался наружу, еще раз подвернул рукава. Их в этом кафе уже узнавали. Ну, как - узнавали... Заходили они сюда уже, наверное, раз шестой за месяц, примелькались. Да и внешность у Сени была запоминающаяся, очень уж красивым выглядел паренек. Кажется, администратор, бессменная тетка лет пятидесяти, в строгом деловом костюме, но с каким-то неуловимым налетом совковости, считала их братьями, и Сенина детскость и наивность от нее не укрылись тоже, Ивженко она сочувствовала.
- Что будете сегодня?
Они переглянулись, и Женя сказал:
- Ну, у нас сегодня праздник, так что хотелось бы чего-нибудь особенного и вкусного.
- Хорошо, сейчас сообразим и вкусное и особенное. Проходите.
Был у них уже облюбованный столик у окна, немного отгороженный от остального зала громадным разросшимся фикусом с крупными бело-зелеными листьями. Столик этот выбрал Арсений, и Женя не стал протестовать. Сегодня он был свободен, так что разместились быстро. Заказали официанту безалкогольный сбитень, детского шампанского в меню не оказалось.
- Цветок еще вырос? - Сеня потрогал фикус.
- Да ладно, за месяц-то? Хотя, может и вырос. Вон, смотри, у него новый отросток от корня полез.
- Где? А, правда.
Принесли чайник и чашки, потом официант принялся таскать на стол тарелки с красиво сервированными салатами, что-то вроде бефстроганов, любимую Сенину картошку с золотистыми поджаристыми колечками лука.
- Вку-усно, - обрадовался Сеня.
Налопались от пуза, под конец принесли пирожные, которые подростку нравились за кисло-сладкий, а не приторный вкус ягодной начинки.
- Ну, что, мыш, понравилось? - довольно улыбался, поглядывая на него, Женя. Парень счастливо кивал. - Ну вот, теперь можно и домой. А завтра куда-нибудь погулять выберемся, идет?
- Ага! Ура! Гулять! С тобой!
Мужчина фыркнул, рассмеялся, прижимая его к себе.
- Со мной, конечно. На выставку какую-нибудь можем сходить, или на книжную ярмарку. Или, если хочешь, купим сейчас мяса, я замариную, и съездим на шашлыки?
- Хочу, да! На природу.
- Соскучился уже по тайге?
- Безумно, хочу в лес, хочу снега.
- Скоро будет снег. У нас абонемент на лыжной базе есть. Умеешь кататься? - Женя потянулся, пристегивая подростка ремнем безопасности, потрепал по отросшим кудрям. - Прости, что я так вот... на работе все время. Обязательно почаще выбираться будем за город.
- Ничего, я тоже ведь работаю.
- А еще на свадьбу Андрея и Ирины поедем. Когда они там собираются, интересно?
- Свадьба? У них?
- Ага. Иринка же беременна, представляешь? - Женя ухмыльнулся. - Так что поторопятся, наверное, чтоб невесте пузико под платьем не прятать.
- У нее дети будут?
- Ну, да. Вот, кстати, надо бы подумать, что им на свадьбу подарить, а у меня как-то даже в голове пока не уложилось - наша Королева - и вдруг замуж выходит.
- А почему Королева?
- Потому что королева же. У нее в подчинении куча народу, за всем уследи, всем чтоб было хорошо, и строгая она - страсть. Ну, и красивая, конечно. Два года назад, на новогоднем корпоративе, она у нас Снежной Королевой была, так и осталась.
- Она не похожа, она добрая.
- Так и Снежная Королева в сказке не злая, - пожал плечами Женя. - Просто одинокая, вот и хотелось ей живое тепло рядом, а как получить - не знала. Мне ее всегда жалко было.
- А теперь она растает?
- М-м-м... - Ивженко задумался. - Даже не знаю, мыш. Совсем, наверное, не растает, а вот оттаять - точно сможет. Уже, вернее, оттаяла. А когда у нее ребенок родится, ты ей помогать будешь?
- Буду, - закивал Сеня.
- Это самое главное - помогать, а то мамочкам с первенцами тяжело. Мне моя мама так говорила всегда.
- А я свою не помню.
Женя не нашелся, что сказать, просто погладил его по плечу. Притормозил, поставил машину на свое место.
- Я так наелся, уф-ф-ф, - решил Сеня. - Надо валяться.
- Ага. Знаешь, я в следующей жизни котом хочу быть. Породистым. Чтоб отоспаться за все прошлые жизни, - рассмеялся Женя, запахнул на нем курточку. - Идем валяться, мыш.
- А у меня кот породистый?
- Думаю, да, потому что пушистый, как сволочь.
Логику мужчины Сеня не понял, но почему-то развеселился. А кот линял как живой. Иногда Ивженко задумывался, а не подарить ли Сене настоящего котенка. Но потом вспоминал, что весной парнишка уедет назад, в Подгорелое, а домашний котик, привычный к чистой квартире, может, конечно, и приспособится к дворовой жизни, но зачем такие мучения? А оставлять животное себе - так его ведь часто по трое суток, а то и дольше, дома не бывает, он и цветы заводить не стал поэтому. Тем более что Сене и игрушки хватало тискать.
Дома было тихо и темно, только на кухне еле слышно урчал холодильник, а в зале помаргивал диодами и заставкой оставленный включенным ноутбук. Тишина была уютная, и, когда в прихожей выключили, раздевшись, свет, не сговариваясь, в зале включать его не стали. Женя завалился на диван, потянулся.
- Господи, как же хорошо дома!
Сеня завалился рядышком:
- Ага.
- А то, что завтра на работу не надо - еще лучше, - Женя повернул голову, почти утыкаясь носом в мягкие локоны. Опять будет сниться всякое... ну и ладно. Сеня угукнул и положил голову ему на грудь. Сердце замерло на секунду и заколотилось в каком-то сумасшедшем темпе. Женя порадовался, что темно, и его полыхающих ушей Сеня не увидит. И не только ушей.
- С тобой так хорошо.
- М-м-м... - пришлось облизать пересохшие губы, - и мне тоже.
«Только хуево без секса, а так - просто замечательно. Ох, блядь, мыш-мышонок, что ты творишь?»
Женя передвинул руку, осторожно погладил его по спине, по шее под волосами. Сеня совсем как кот извернулся, чтобы было удобней его гладить.
- А почеши спину?
- Ну, давай, почешу, - обреченно согласился Женя. Руки, кажется, дрожали. Когда стрелял – не дрожали, когда голыми руками бандитов заламывал - не тряслись, а сейчас...
- Чеши-чеши.
Женя взялся за «вычесывание мыша», правда, больше гладил, стараясь не слишком нажимать. Но и этого хватало, чтобы чувствовать под тонкой футболкой крепкие юношеские мышцы, движения сходящихся от удовольствия лопаток. И еще - горячее дыхание в грудь, и тепло от лежащей прямо напротив сердца ладони.
- Так здорово. А котам тоже так, когда их гладят?
- Не знаю, мыш, но, думаю, если кот мурчит, то ему хорошо, - Женя порадовался тому, что голос не подводит. - Ну, что, спать? Время уже позднее, Сень.
- Давай спать, - Сеня устроился у него под боком.
Ивженко мысленно взвыл, принялся выбираться из-под его руки.
- А ты спать не хочешь?
- А я... А мне же еще мясо на завтра замариновать, - «вспомнил» Женя. - Ты спи, только разденься и ложись нормально.
Сеня поверил, выбрался с дивана, стал раздеваться. Женя вышел на кухню, принялся доставать из морозилки запасы, было там у него где-то подходящее для шашлыка мяско. Очень хотелось достать пакет и запихнуть себе в трусы, а еще сунуть в морозилку голову, чтоб охладились мозги. Мыш даже не понимает, как на него действует. Знал бы, что так будет... Нет, он бы все равно увез мальчишку из Подгорелого. Женя ни о чем из сделанного не жалел. Сеня, судя по звукам, прошел в ванную. Оставалось переждать, пока он уснет, и самому туда рвануть. Если б он не был уверен в том, что Сеня не понимает, что творит, подумал бы, что это была такая неумелая попытка соблазнения.
- Женя, а мы еще пойдем к Фердинанду Апрельевичу?
Доктор Савченко не зря всех просил обращаться к нему по фамилии.
- А надо? - откликнулся мужчина. - Ну, можем сходить. Чтоб порадовался твоим успехам.
- Он умный, объясняет все хорошо. А та девушка из картотеки сказала, что ты меня лечиться приводишь, потому что сам секса со мной хочешь.
В кухне грохнула об пол замороженая курица.
- А что еще та девушка сказала, - ровным и странно-неживым тоном поинтересовался Женя.
- Да много всего. Надо рассказать доктору Савченко, как думаешь?
- Расскажем. Я в понедельник нас запишу к нему, ладно? - Женя взял себя в руки, убрал курицу на место, положил в миску мясо и поставил его под струю холодной воды - размораживаться. Повел глазами по кухне, наткнулся на запечатанную бутылку хорошего армянского коньяка, уже пару лет собиравшую пыль на полке в шкафчике, но отказался от мысли ее выпить.
- Я не понял, почему то, что меня лечили, чтобы я разговаривал, означает, что ты хочешь секса.
- Потому что некоторые девушки слишком много воображают. Хотя, - Женя вышел из кухни и встал на дверях в комнату, опершись плечом об косяк, - кое в чем она, конечно, права, мыш. Я здоровый мужик, и секса мне хочется. Другое дело, что я эти свои желания могу сдержать в узде.
- Доктор Савченко говорит, что у меня снижено желание секса, поэтому я с тобой только обниматься хочу.
- Вот блядь! Прости, мыш, это не тебе. Кхм... Я не понял, то есть, про обниматься понял, но почему со мной?
Сеня на него уставился:
- Потому что ты мне нравишься. И мне нравится тебя трогать. И вообще.
Слова у Ивженко как-то все разом потерялись, он просто стоял и хлопал глазами, пытаясь переварить это заявление. Потом стукнулся головой о косяк, тоскливо матерясь про себя.
- Сень, ребенок ты мой хороший, «нравлюсь» и «трогать» - это... почему не девочка какая-нибудь? Тебе в селе никто не нравился? Как бы... понимаешь... эм-м-м... - Женя сдался. - Лучше все-таки пусть тебе доктор Савченко объяснит, ладно?
- Я не ребенок, у меня развитие заторможенное, а не остановившееся. А доктор Савченко говорит, что тебе надо пить.
- Пустырник, ага. Только я столько пустырника не выпью, отравлюсь же нафиг. Так, чудо мое мышачье! А ну, спать, а то завтра подниму рано утром, чтоб выехать нормально.
- Он сказал, что пустырник пятизвездочный.
- Нет, Сень, если я буду пить, я сопьюсь. Так что лучше уж работа-работа-работа, чтоб некогда было думать о глазах красивых. Все, спи, - Женя подошел, поправил ему одеяло, подтыкая, привычно потрепал по льняной челке.
Сеня обнял кота и задремал.
Ивженко провозился с мясом до глубокой ночи, оставил его мариноваться и пошел в душ. Из головы никак не шли слова подростка, и решение снова записаться на прием к психотерапевту было самым здравым, до чего Женя мог додуматься в подобной ситуации. Надо разобраться, что вообще с обоими происходит. Впрочем, никакие мысли и нервы не смогли лишить его тело желания получить свое - хотя бы суррогат удовольствия. В последнее время приходилось до крови закусывать ребро ладони, потому что сдерживать голодный, жадный и совершенно неудовлетворенный вой становилось трудно, просто стиснув зубы.
«Нет, точно надо с кем-нибудь переспать. Вон, Верочка из секретариата мне глазки строила вчера... Нет, не хочется Верочку. Кого бы, а...»
Хотелось только одного, и это казалось мужчине уже попросту навязчивой идеей, почти сумасшествием. Еще пара месяцев - и его заберут отдыхать в комнатку с мягкими стенами. В этом тоже есть своя положительная черта: можно будет отоспаться не в следующей жизни, а в этой. Только бы доктор Савченко помог, Фердинанд, мать его Октябрину, Апрельевич.