Сказка – ложь? Не обязательно.

На той стороне их встречал взволнованный Маюри. Перехватив полуживую фею, сенсей вместе с Улькиорой скрылись за дверью подсобки: - На столе я расставил снадобья, - напоследок бросил мужчина двум парням. - Помогите девушкам с травмами. Рыжая и синеволосая головы дружно кивнули. Взяв бинт с заживляющим зельем, Джагерджак подсадил Арисаву на стол. - Я сама справлюсь, - голос Хозяйки леса был усталым. То, что она вымотана, оборотень понял давно, еще во время бегства из Темного мира – ему приходилось постоянно останавливаться, поскольку у нее порой не хватало сил удержаться на нем. - Ты еле сидишь. Так что сиди-ка молча, - он перехватил левую ногу за лодыжку и начал ее бинтовать. Девушка поморщилась и прикусила губу, вся голень была сплошной раной, но бинт был пропитан и обезболивающим, поэтому она вскоре облегченно вздохнула. - Знаешь, мне не нравиться, как Куросаки смотрит на Рукию, - Тацке бросила взгляд на пару, что о чем-то спорила в другом конце кабинета. - А что не так-то? - У него плохая репутация среди девушек, не хочу, чтобы моя подруга стала очередной из списка. - И что же о нем говорят? - Что он бросает девушек после первого свидания. - Да, это правда. А знаешь, чего не говорят? Того, что почти все они - миниатюрные брюнетки, - удивленный взгляд Арисавы вызвал на лице Джагера улыбку и он продолжил. - К тому же однажды я поинтересовался, почему все так, а Ичиго ответил мне двумя совами – «Не она». У меня есть подозрение, что он искал именно вот эту взбалмошную и немного сумасшедшую валькирию. - И зачем ты мне все это рассказал? - Не все такое, каким кажется, Арисава. Не все такие, как о них говорят. Дальнейший диалог прерывает громкое возмущенное: «Нет!» - Я сказал – снимай! – подобно Джагеру, Куросаки держал в руке бинт. – Я видел, что на руках тоже были раны. - А я сказала, что не сниму! – девушка скрестила руки на груди. - Снимай по-хорошему, Рукия. Не выводи меня из себя! Валькирия закинула ногу на ногу и бесстрашно задрала нос. - И что же ты мне сделаешь? – темные глаза смотрели с издевкой. - Ты не выносима, - Куросаки опирается рукой на стол. – Хочешь ходить в шрамах? Кучики хмурится и снимает пиджак, позволяя парню аккуратно срезать цветущие маковым цветом рукава и наложить повязку. Ты так прекрасна, что Солнце погаснет Так хороша, что сердце умрет… Творение почти закончено. Остались последние штрихи, но рука с ножом замирает в миллиметре от кожи темноволосой девушки и, как хозяин тела не пытается, коснуться нового шедевра ему не удается: - Ты все-таки нашел способ мешать мне, парень, - хрипит фигура в капюшоне. – Я не знал, что ты настолько силен… Ну, да, ладно! Скоро все изменится и тогда закончу с ней. Ты всего лишь продлеваешь ее мучения. Злорадный смех разносится по пещере, нож выпадает из рук, тонко звякнув на каменном полу: - Я нашел свое истинное тело… - Привет, Арисава, Кучики, как самочувствие? – у дверей корпуса девушек встречают двое парней. - Спасибо, Джагерджак, хорошо, - кивает Тацке. - Пошли, Рукия, - Куросаки привычно хмуриться, открывая перед валькирией двери. - Опять не дочитал классификацию пантеона богов? – брюнетка улыбается. - Ты слишком много знаешь, - криво усмехается парень. - Смешные они, - замечает Гримм, когда дверь закрывается. - Пойдем на занятия, философ, - Арисава тянет синеволосого оборотня за рукав. – Не хочу опоздать на пару по некромантии. Кстати, Улькиора не говорил, когда Химе домой вернется? - Не-е, он весь вечер вчера продрых, а сегодня утром был на призрака похож. Мы его и тронуть не решились… На красной, выложенной камнем, дороге, что ведет к ректорату, сверкнула яркая вспышка, оставив после себя гостя. Стройный темноволосый мужчина в строгом костюме, обежал взглядом окружающие корпуса. В его серых глазах на мгновение появилась грусть, тут же исчезнувшая за привычным ледяным спокойствием. - Вот я и вернулся, alma mater. Когда-то в твоих стенах я обрел счастье, что же ты подаришь мне в этот раз? Городок не сильно изменился, но так и должно было быть – университета не коснулось время, боги даровали ему замершую вечность. Белые корпуса все так же тонули в зелени парков, строгие дорожки бежали, соединяясь паутинкой. Когда-то он любил гулять по ним под звездами… - Приветствую вас, агент Кучики, - раздался позади знакомый голос. - Сенсей Унохана, - мужчина поклонился. – Рад вас снова видеть. - Добро пожаловать домой, Бьякуя. Жаль только, что все не так радужно, каким было много лет назад. - Ничего не поделать, сенсей. Такова жизнь. - Пройдемте, ректор Яммамото уже ждет. Ситуация требует немедленного решения. Темные коридоры, пахнущие пылью, бесконечные стеллажи книг и свитков – вотчина библиотекаря. Всегда знать, где и что можно найти, подсказывать бесконечной череде студентов, какой труд лучше других подойдет для подготовки к тому или иному уроку – это так утомительно. Многие не выдержали нагрузки и ушли, но не он. Ему просто некуда идти. Уже почти никто не помнит, откуда он взялся, кажется, даже несколько ректоров сменилось, а он еще здесь. Хотя не так - он до сих пор здесь. Слабые отголоски силы, которой он владел, и страха, который он вызывал, хранились где-то в глубинах подсознания. Разделенные тело и душа, все еще помнящие, каково это быть единым целым. Сколько прошло лет - их не счесть, но надежда на воссоединение все еще жила. Тело, пустой сосуд, в которое поместили слабую искусственную душу, которая была тут же уничтожена, все еще ходило по залам библиотеки. А душа, ослепшая в тот миг, когда первый ректор университета с силой захлопнул книгу, верила, что однажды вернется. Он привычно держал в руках карандаш, для отметок в карточках, словно нож. Он писал стихи о красоте и мечтал набраться храбрости воплотить свои мечты в реальность… - Айзен-кун! - Да, - он поправил тонкие очки и обернулся. Высокий юноша с розовыми волосами, испытывающее смотрел на мужчину. - Вы что-то хотели, студент? - Я хотел. Я хотел вернуть свое тело, - знакомая улыбка на губах, как в зеркале. - Повелитель, - тело склонилось в поклоне. – Добро пожаловать! - Иди же ко мне. Мы так долго томились в одиночестве. Творение ждет мастера, дабы быть завершенным…